***
Второй акт комедии под названием «Возвращение Героя» развернулся на Косой Аллее и надолго остался в сердцах и памяти ее обитателей. — Вау! Золото! Это что, все мое? Правда мое? Да? — Да, Гарри, твои родители без денег тебя не оставили!***
— Ой, а там что? Что там? Что? Ну, Хагрид, ну скажи! — Не могу, Гарри, это большой секрет профессора Дамблдора! — Большой-большой? — Да! — Вот в этой тряпочке? — Ну-у… Конечно, будь на месте Хагрида кто-нибудь чуть более проницательный, он мог бы насторожиться столь эмоциональному поведению мальчика, подозрительно граничащему с издевкой. Гоблины были проницательны. Но гоблины по натуре своей были страшными пофигистами, и поведение клиентов их интересовало мало. А Хагрид… Ну, что взять с лесника-недоучки, который считает, что розовый зонтик — самое не подозрительное место для хранения обломка палочки? Загадочное исчезновение ключа от сейфа Поттеров он, к слову, тоже не заметил.***
У Олливандера стало еще веселее. БАМ! БДЫЩ! БУХ! — Достаточно, мистер Поттер! Я понял! Хм… Вот, попробуйте-ка эту! — Вы уверены? — Нет, но я предполагаю… — Тогда лучше отойдите. Пам-парарам-парам-пам… — Ну надо же! Остролист и перо феникса! Любопытно, очень любопытно… — И не говорите. И даже непонятно, кто удивился больше. Старый мастер или юный герой.***
И если в предыдущие разы поведение Поттера можно было объяснить хоть как-то, то в магазине Мадам Малкин начались сплошные непонятки. — Тоже в Хогвартс? — Не, приодеться решил. — Серьезно? Или шутишь? — Серьезно шучу. Драко Малфой аж подзавис. — А-а… На какой факультет собираешься? — На Хаффлпафф. — Куда?! Опять шутишь? — Ни разу. Идеальный факультет, чтобы затеряться и не привлекать внимания. — А зачем тебе теряться? — А почему бы и нет? — Странный ты… — Ты даже не представляешь…***
И, как апофеоз, обед в «Дырявом котле»… — Сам-Знаешь-Кто убил твоих родителей, Гарри! — Да ты что? Правда? Вот ужас-то! — И не говори! Он и тебя убить пытался… — Но что-то явно пошло не так… — Да! Ты выжил, а он исчез! — Куда? — Э-э… Я не знаю… Но Дамблдор, великий человек, говорит, что он еще вернется! — А Дамблдор откуда знает? — О! Дамблдор — великий человек! — Я-я-ясно…***
Оставшийся летний месяц прошел для жителей Литтл-Уингинга на удивление спокойно. Вероятно, потому что, вернувшись домой с внушительной стопкой учебников и волшебной палочкой, Гарри заперся в чулане и вылезал оттуда исключительно по необходимости. Такое поведение племянника Дурслей не удивляло, но несколько настораживало. — Гарри, дорогой, я тут проходила мимо и увидела вспышку… — Какого цвета? — Белого, а что? — Ничего, это был всего лишь Люмос. — Лю… Гарри, а разве тебе можно пользоваться магией дома? Лили говорила… — Пока можно. Как только поеду в школу, будет нельзя. — Отку… — Знаю. — А ты… — Уверен. — Ну что ж, тогда… Бум. Дверца чулана захлопнулась прямо перед носом растерянной Петуньи. — Несносный ребенок.***
Первого сентября на платформе 9 и ¾ появился худенький черноволосый мальчик в круглых, перемотанных скотчем очках, мешковатой, потертой одежде и с объемным чемоданом в руках. Не обращая совершенно никакого внимания на царившую вокруг неразбериху, он уверенно забрался в поезд и, заняв свободное купе, погрузился в изучение учебника по истории магии. За этим нетривиальным для первокурсника занятием его и обнаружил Рон Уизли, которого братья отправили на разведку. Разумеется, о том, что в этом году в числе первогодок окажется сам Гарри «Свет» Поттер, в магической Британии знала каждая собака. — Привет, к тебе можно? Все купе заняты… Рассеянный взгляд, короткий кивок головы, и национальный герой вновь углубился в чтение. Однако, такая мелочь, как отсутствие внимания собеседника, Рона волновала мало. — Э-э… меня зовут Рон Уизли, а тебя? — Джон Смит. — Чего? Какой Смит? Ты же Гарри Поттер, я знаю… — Зачем тогда спрашиваешь? — Ну… ради приличия… — А что неприличного в том, что ты заранее знаешь, как меня зовут? — Но… так принято… все нормальные люди… — А я и не претендую. — На что? — На нормальность. И в этот момент произошло сразу две вещи: Гарри Поттер вновь потерял интерес к разговору и вернулся к учебнику, а Рон Уизли внезапно понял, что если ему удастся подружиться с этим странным мальчиком, то учеба в Хогвартсе точно не будет скучной.***
Это его первое впечатление подтвердилось чуть позже, когда в купе заглянул Драко Малфой. — Я слышал, в этом купе едет Гарри Поттер… Гарри поднял голову. — Да, но он только что вышел. Рон приглушенно хмыкнул. Малфой подозрительно уставился на него, а затем внимательно оглядел Гарри, задержав взгляд на шраме в виде молнии. — Неужели? — Точно тебе говорю. — Хочешь убедить меня, что в одном купе едут два первокурсника с одинаковыми шрамами? — А почему нет? Я фанат. Драко на миг растерялся. — Чей? — Гарри Поттера. Все утро шрам рисовал, нравится? Гарри говорил так убедительно, что еще секунда и Малфой бы поверил во всю ту чушь, которую тот нес. Но в этот момент Рон не выдержал и заржал в голос. — Издеваетесь? Глаза Драко гневно сузились. Гарри пожал плечами. — Шутим. Проблемы с чувством юмора? — Нет, ты все-таки очень странный… — Тебя это смущает? — А тебя нет? Поттер отложил учебник и пристально посмотрел на Малфоя. — Нет. А должно? Драко недоверчиво прищурился. — И что… тебе правда наплевать, что о тебе подумают? — С высокой колокольни. Печенье хочешь? Гарри вытащил из чемодана пакет с едой, заботливо собранный Петуньей в дорогу. Малфой молча посмотрел на печенье, затем на Рона, потом на Гарри и неожиданно для самого себя кивнул. Он пока смутно понимал, что вообще происходит, но то, что Поттеру удалось его заинтересовать, было неожиданно. И с этой неожиданностью надо было разбираться.***
Заглянувшая десятью минутами позже Гермиона Грейнджер обнаружила в «знаменитом» купе весьма странную компанию. Трое мальчиков — брюнет, блондин и рыжий — аппетитно хрустели печеньем и разговаривали. Вернее, разговаривали только блондин и рыжий. И только с брюнетом. Друг друга они демонстративно игнорировали, лишь изредка обмениваясь подозрительными взглядами. Брюнет же и вовсе был с головой погружен в чтение, иногда рассеянно кивая репликам собеседников. Все это выглядело необычно и непонятно, а все необычное и непонятное Гермионе было заведомо интересно. — Вы не видели… Брюнет оторвался от чтения. — Жабу? — Да… — Коричневую? — Да! — Нет, не видели. — Как? А откуда… — Я экстрасенс. Драко и Рон удивленно уставились на него. — Кто? Гермиона растерянно моргнула и на автомате ответила: — Так в маггловском мире называют ясновидящих. Погоди… правда? — Нет. — Но тогда… — У тебя очень звонкий голос. — Ты слышал, как я спрашивала о жабе в соседних купе? — Бинго. Гермиона почувствовала себя дурой. Она хотела было гордо хлопнуть дверью, но вдруг заметила шрам на лбу наглого брюнета. — А я тебя знаю! Ты — Гарри Поттер! — Да. — Я читала о тебе в учебнике по истории! — Поздравляю. — Ты знаменитость! — Тебе дать автограф? — Что? Нет! — Ну, ладно. Печенье будешь? Некоторое время в купе стояла растерянная тишина, а затем Гермиона, Драко и Рон задумчиво переглянулись. Да, предстоящий год в Хогвартсе определенно обещал быть необычным.