***
— Клянусь Мерлином, он заподозрил! — поделился своими мыслями Рон. — Ты видел его! Страх-то какой! — Если бы заподозрил, то отвёл бы к Дамблдору, — не соглашалась Гермиона. — А сейчас он был просто зол на нас. — Но зато, заметьте, он даже не назначил никакого никому наказания. А значит он на нашей стороне, — Драко победно улыбнулся. — Какой ещё стороне? — не понял Гарри. Румянец ещё не отошёл, и стыдно за свои поступки было до сих пор. — На стороне нуждающегося, несчастного Гарри! — пропел Малфой, прекрасно видя, как ещё сильнее краснеет друг, только уже от гнева. — Я не нуждающийся! — возмутился гриффиндорец. — Так что с походом? — Рона возмущения друга по поводу своей обеспеченности интересовали в последнюю очередь. — Всё в силе, — уверенно отозвался Драко, — Грейнджер права, если бы он всё понял, то сдал бы нас старому маразматику. — Маразматику? — Гермиона удивлённо посмотрела на слизеринец. — Это ты так профессора Дамблдора называешь? Как неуважительно! — Я не виноват, привык, что так его дома отец называет, — легко отмахнулся блондин. — Значит, встретимся у входа на третий этаж после отбоя. Мальчик быстро поспешил к подземельям. Он уже представлял живейший интерес своего старосты, который захочет разобраться: из-за чего такого его вызвал декан, и как это связано с Надеждой магического мира — Гарри Поттером. Придётся сочинить красивую историю о бедном и несчастном гриффиндорце.***
Нарцисса сидела в гостиной, обдумывая своё решение. Люциус рассказал жене о действиях Северуса, но волшебница всё ещё не считала, что предпринято достаточно. Отчисления и денежные затраты мальчику возмещать никто не собирался, об этом даже речи не было. Письмо от Драко тоже было с хорошими новостями — поддержка других родителей всегда весома. Но и они не знают правды! Волшебница просто не представляла, что же ещё она может сделать, как ей пролить свет на историю, о которой другие предпочитают не вспоминать. Одной ей это ни за что не сделать, но и вечно надеяться на Люциуса нельзя. Своими благородными порывами она может подставить главу семейства, а этого допускать было никак нельзя. А стало быть, женщина всё сильнее убеждалась в правильности своего решения. Она быстро встала, поправила мантию и позвала домовика: — Тинки! Раздался хлопок, и перед Нарциссой появился старый эльф. Он поклонился и шелестящим голосом спросил: — Что хотели, Хозяйка? — Отправь с совой это письмо миссис Уизли, — женщина осторожно передала письмо, написание которого далось ей с великим трудом. Волшебнице пришлось переступить через саму себя, гордость и собственное высокомерие. — Конечно, Хозяйка, — домовик исчез, а Нарцисса передохнула. Оставалось надеяться, что любезная Молли Уизли сможет проглотить их взаимные обиды и окажет содействие.***
Северус шёл, пристально оглядываясь по углам, словно за каждым поворотом его поджидал Сами-Знаете-Кто. Время сна благополучно наступило, и студентов, беспричинно шастающих по коридорам, на счастье зельевара, не было. Мужчина сморщился, вспоминая орошающего слезами драную скатерть лесника. Успокоить Рубеуса Хагрида оказалось делом нелёгким и сравнимым с войной с гоблинами, пришлось обещать, что даже если «бедный и несчастный Гарри, брошенная всеми сирота» спалит все котелки и поразбивает драгоценные зелья, Северус Снейп только огорчённо покачает головой. Бровь нервно дёрнулась. Даже думать о подобном не хотелось. Быстро прогнав ненужные мысли, мужчина сказал пароль Мерлину и проскользнул в небольшой открывшийся проход. — Как вы? — тут же обступили его преподаватели Хогвартса. — За вами не было слежки? — А студенты ничего не заподозрили? — Уверяю вас, всё хорошо, — подобная суматоха напрягала. Снейп украдкой выдохнул. Никогда ещё в истории магической школы преподаватели не собирались в тайный кружок, чтобы встречаться по ночам и обсуждать свои будущие действия. А во всём виноват тощий мальчуган, который перешагнул порог Хогвартса и перевернул спокойный мир. И который, кажется, даже не представляет об ажиотаже, творящемся вокруг его скромной персоны. — Я предлагаю писать в Визенгамот! — настаивал профессор Флитвик. — Это ничем не поможет, — встряла Помона. — Альбус навешает им лапши с три короба, запутаются в ней и удавятся. Зельевар согласно кивнул. Только навешает директор совсем не лапши, а долек, много лимонных сахарных долек. — А что же тогда? — Филиус растерянно смотрел на коллег. — Я предвижу тьму, — загробным голосом завыла Сивилла Трелони, обводя всех проникновенным взглядом. — Я тоже, — Северус самодовольно хмыкнул и неожиданно спросил, — а где профессор Квиррелл? — Бедолага так напуган всем, что мы решили оставить его на время в покое, — отозвалась преподавательница нумерологии Септима Вектор. Неожиданно портретный вход раскрылся и в помещение вошла встрёпанная Минерва Макгонагалл. Профессор трансфигурации поправила свою остроконечную шляпу и решительно посмотрела на коллег. — Я с вами! — Тогда добро пожаловать в наши скромные ряды, — Северус развёл руки.***
Гарри с друзьями брёл по коридору. Холодок бежал по спине, а внутри всё сводило судорогой, но он отважно шёл вперёд. Рядом так же дрожали бравые друзья: Гермиона пристально смотрела во тьму, Рон неуверенно кусал нижнюю губу, а Драко был бледнее обычного, чем-то напоминая многочисленных призраков, летающих по замку. Вместе они дошли до заветной двери и замерли. — Открывай, Гарри, — прошептал Рон. — А чего не сам? Боишься? — ухмыльнулся Драко. — Хочешь сказать, что это не твои зубы стучат? — тут же ответил рыжий мальчик. — Прекратите! — прикрикнула Гермиона. Гарри устало посмотрел на друзей и осторожно ухватился за ручку. Массивная дверь легко отворилась, и на студентов выдохнуло холодом. Осторожно он подошёл ближе. — Ребята, Пушка тут нет!