***
Биллу приходилось сталкиваться по работе с самыми чистокровными волшебниками, которые только могли существовать на земле. Они презрительно кривили губы, назубок знали родословную и приходили в банк исключительно в сопровождении своей свиты. Обслуживая таких особ, парень часто представлял свою семью: отца, который является просто огромным фанатом магглов, мать, с радостью кормившую каждого своим мясным пирогом, братьев и сестрёнку… За своими мечтами он забывался и начинал тепло улыбаться, что по-разному воспринималась клиентами. Но было у Билла одно правило — с ними не водиться. Снобизма, чистоплюйства и роскоши хватало на работе, дома же этому было просто не место. Но теперь, сидя в гостиной в Норе, где на кресле лежал недовязанный свитер, а из кухни доносился сильный запах лукового супа, Билл не знал, как реагировать на миссис Малфой в длинной фиалковой мантии, источавшую аромат чего-то душистого и сладкого. — Что случилось? — попытался он завести светский разговор, видя, что отец слишком потрясён и взволнован, чтобы связно говорить. — Мы были у магглов, которые воспитывали Гарри, — сразу же рассказала главное Молли. — И это была самая мерзкая встреча на земле, — скривила губы Нарцисса. — Магглы? — оживился Артур, но Молли строго на него взглянула. — Мама, зачем вам вообще это надо было? — Билла этот вопрос заботил куда сильнее. — Нам просто надо было узнать, куда делись все сбережения Гарри, — женщина шмыгнула носом. Выпуск Пророка она увидела всего лишь пару минут назад и после этого никак не могла прекратить дрожать. Нарцисса только поджала губы, отказываясь что-либо комментировать. — С этим разбирается банк Гринготс, не было нужды проводить своё расследование, — пожал плечами парень. — Нельзя им доверять, — вдруг заявила миссис Малфой, — они ведь делают всё только для себя. А тут вопрос чести и справедливости! По их меркам, этому цена грош. Волшебник не решился спорить с женщиной, да и её слова были правдивы, разве что кроме одного. — Сейчас задета честь их банка, они будут разбираться со всем очень строго, — в это время раздался стук в окно. Парень поднялся и пошёл к серой сипухе, которой держала конверт с надписью золотыми чернилами. На обороте был знак волшебного банка. Волшебницы, заметив это, притихли, давая Биллу спокойно всё прочитать. — Ну, что они пишут? — нетерпеливо спросила Молли. — Просят немедленно прийти, — Билл удивлённо приподнял бровь, ещё раз читая написанное, — это странно, я ведь час назад только ушёл. Но выхода нет. Надо идти.***
Гарри не зря опасался, что общественная волна, поднявшаяся в прошлый раз и задарившая его подарками, повторится. Так оно и случилось. Только в этот раз подарки никто не присылал, не было и писем. Гриффиндорец с радостью смотрел на сов, летящих не к нему. Это приносило просто вселенское облегчение. В этот раз общественность направила свою силу на другой объект, и сила эта была совсем не безобидной. «Пророк» не зря считался самой популярной газетой в волшебном мире. Это был самый настоящий обозреватель, не имевший себе равных. Даже «Ведьмин досуг», пользовавшийся несомненной популярностью, увы, не мог похвастаться такой читательской аудиторией. Был и ещё один плюс этой газеты — люди были склонны ей верить. Поэтому каждый волшебник, развернувший свежий выпуск за чашечкой утреннего кофе, в своём кабинете в Министерстве или даже в собственном саду, занятый пересаживанием мандрагор, мог ознакомиться со статьёй, украсившей первую полосу. И очень скоро к дотошным журналистам, не терявшим надежды сделать бесценные кадры и проникнуть в банк, желательно прямо в хранилище мальчика, присоединились и волшебницы, хозяйки мэноров, владелицы магазинчиков и просто все те, кому удалось выбраться и приехать почти в самое сердце магического Лондона. Они не ходили с транспарантами и плакатами, как это принято у магглов, отстаивающих свою правду. Вместо этого они поднимали палочки и выстреливали цветными искрами, сопровождая это криками глубокого неудовольствия: — Полное несоответствие требованиям! — Неуважение к клиентам! — Высокие налоги! Народ всё прибывал, и к обеду уже было невозможно протолкнуться. Возле площади установили палатки, где дальновидные дельцы устроили временные булочные и уютные кафе. Теперь митинговать можно было с чашечкой кофе и ароматным пончиком с кокосовой посыпкой. В толпе были не только обожатели скромного мальчика и всенародного героя. Находились и просто всем недовольные и обиженные на банк. Многим успело приесться неуважительное обращение гоблинов, мнящих себя едва ли не властителями денежного мира. — Сами-Знаете-Кого на них нет, — делился своими мыслями волшебник-середнячок Джон Оброс. — Вот тогда они и вякать не смели! Боялись! — Да не по вине ли Сами-Знаете-Кого это вообще происходит?! Не будь его, мальчик бы рос в полноценной семье, а не у магглов! Это же уму непостижимо! — вторила ему пухлая волшебница Вивьен из отдела охраны неприкосновенности магглов в Министерстве. Всё это время главный гоблин волшебного банка Гринготс сидел, запершись в своём кабинете. Окна были плотно зашторены, но от каждого гневного крика снаружи он вздрагивал и прикладывал руку с перстнями к груди. — Где мистер Уизли? — севшим голосом спрашивал гоблин у своих служащих. — Он прислал сову, что скоро явится, — докладывали ему. — Ради всей нации гоблинов! Быстрее бы! — они все вздрогнули, когда искры, выпущенные чьей-то волшебной палочкой, ударили прямо по стеклу.***
О происходящем перед банком Гарри не знал. Он спокойно ходил на занятия, вместе с друзьями искал философский камень и, наверное, был бы почти абсолютно счастлив, если бы однажды после занятий к нему не пришёл Хагрид. Мальчик чувствовал колоссальную вину перед лесничим и даже смотреть на него не мог, а уж когда великан выловил его из потока студентов и пригласил во двор, чтобы поговорить, то и вовсе растерялся. Но Хагрид был совсем не рассерженным, весь его вид выражал сочувствие. — Гарри, у меня есть это, ну, друзья в банке Гринготс, — торопливо заговорил великан, — и они, как бы, сказали, что скоро придут сюда, в Хогвартс. — Зачем? — мальчик ощутил тревогу. — Хотят разобраться во всем сами, ну, дотошные, короче, — самого великана больше волновало другое, — Ты, главное, только не пугайся. Скажи все, как есть. — А что я должен говорить? — опешил Гарри. — Как что? — удивился лесничий. — Всю правду! Как тебя этот Веперь обижал, ругал! — Вернон, — поправил его Поттер. — И я не думаю, что это хорошая идея. Мне ещё туда летом возвращаться. Возразить Хагрид не успел, к ним подбежал Перси с письмом, схваченным красной лентой. — Это тебе, — передал он его Гарри, — от директора. — Вот! И профессор Дамблдор не остался безучастным! — ликовал Хагрид. Вот только сам Гарри совсем не разделял его восторга. Директор приглашал его на чаепитие, и от этого предложения становилось боязно.***
Гарри уже довелось побывать в кабинете директора на верхушке самой высокой башни. Тогда он жутко боялся, что его с друзьями отправят обратно домой. Но Дамблдор ко всему отнёсся с пониманием и только взял с них обещание, что больше они приключений искать не будут. Друзья об этом благополучно забыли, но всё-таки возвращаться в кабинет не хотели. А теперь Дамблдор приглашал его сам. Мысли в голове лихорадочно прыгали. Может, волшебник узнал об их намерениях и теперь собирается вручить ему его документы и махнуть рукой на прощание? — Шипучие конфеты, — дрожащим голосом сказал мальчик пароль каменной горгулье. Когда он входил в кабинет, ноги почти не держали, словно кости превратились в желе. Мальчик почти рухнул в кресло, любезно предложенное директором, и приготовился к худшему. -Гарри, как у тебя дела? — добро спросил Альбус. — Не стесняйся, бери чай. — Хорошо, — кивнул Гарри, нервно ерзая и беря в руки чашку. — А кушать не хочешь? — вдруг спросил он. — Я могу предложить прекрасную жареную картошечку и кусочек курицы. — Нет, спасибо, профессор, — помотал головой Поттер, не понимая происходящего. — Хорошо, угощайся лимонными дольками, — Дамблдор вышел из-за стола и встал напротив мальчика, — может тебе холодно? Могу предложить прекрасные мантии! — Не стоит, — Гарри недоверчиво смотрел на директора. — Может у тебя есть какие-нибудь жалобы? Или тебе вдруг что-то хочется, но не позволяют финансы? Скажи, не таи, — продолжал расспросы волшебник. — Ничего такого, — мальчик потянулся к лимонным долькам, осторожно беря одну. Но руки дрожали. Сладость упала прямо в чай. Гриффиндорец кисло уставился на неё. — Только вот… — Что? — наклонился к нему директор. — Немного неудобно из-за лишнего внимания, — выговорил Гарри. — Прекрасно, — Альбус улыбнулся. — Прекрасно. Гарри, а теперь не мог бы ты пообещать мне завтра сказать всё это господам из банка, хорошо?