Dipinto — живопись, полотно.
Клаудио Маркизио был одним из красивейших мужчин, которых Альваро когда-либо встречал. А возможно, и самым красивым. Мората не мог не задержать на нем взгляда: присев перешнуровать бутсы на тренировке, оказавшись рядом на выходе из подтрибунки, шагая следом к автобусу или по трапу самолета, — не имеет значения, в какое время и при каких условиях. Он просто жадно ловил резкие, жесткие, решительные движения сильного тела, легкие полуухмылки губ, блеск покрытой глубоким загаром кожи, мокрой от пота, хлорной воды или дождя. Любовался, как любуются экспонатом в музее, как шедевром Боттичелли в покрытой старым золотом рамке, как статуей римского бога, выточенной из чистейшего мрамора. Только дорогих холстов из Уффици нельзя было касаться. А Клаудио — можно. Руками — широкой груди, пальцами — россыпи русых кудрей, губами — строгой линии рта. Маркизио позволял Альваро все: и смотреть на него, пока он утром заваривает кофе, и наблюдать, как полотенцем стирает горячую влагу после душа, и долго не засыпать после их близости, горячим дыханием опаляя взмокшую от напряжения шею. — Ты как с портрета Ренессанса сошел, знаешь? — все-таки признался Мората однажды, одну за одной дрожащими пальцами расстегивая на рубашке пуговицы. — Ты плохо разбираешься в живописи, Варо. Возможно. Но одно Альваро знал точно: Клаудио Маркизио был одним из красивейших мужчин, которых он когда-либо встречал. И, безусловно, самым любимым.Dipinto. Маркизио/Мората
11 ноября 2017 г. в 01:12
Примечания:
В предыдущей части я немного вылезла за свой неофициальный лимит, поэтому позволяю себе сделать эту зарисовку совсем крохотной.
А, и пардоньте мой пафос: жить без него не могу, когда речь идет о красоте итальянских мужчин. Особенно Маркизио.