Об итальянской лексике

Ira — ярость.

— Ты ведешь себя, как ребенок. У Пауло щеки горят, грудь резко вздымается, а на виске проступает и бешено бьется жилка. Миралем зажимает его у стены в подтрибунке, где-то недалеко хлопает дверь. Футболка Дибалы насквозь мокрая, глаза злобно смотрят из-под прилипших ко лбу прядей, и морозный туринский воздух рядом с ним буквально электризуется от напряжения. — Убери от меня руки. Он произносит это по слогам, чеканя каждую букву, и хмурится так, что между бровями забавно залегает морщинка. Миралем спокоен — заставляет себя быть спокойным, — мальчишку просто опять занесло на поворотах, завтра он снова будет дурачиться за обедом и постить глупые видео в инстаграм, но пока на его языке крутится слишком много проклятий, чтобы пустить его в раздевалку. — Ты слишком многое себе позволяешь, Пауло. Мы оба прекрасно понимаем, к чему это может привести. — Кончай уже отчитывать меня, как школьника, — у Дибалы голос срывается, он неловко кашляет и отводит в сторону взгляд. Пьянич свободной рукой берет его за подбородок и заставляет посмотреть на себя. — Мне не пятнадцать лет. — Даже в пятнадцать люди ведут себя умнее. — Да? Ну так трахай пятнадцатилетних, если не нравлюсь! — Пауло бьет его больно по пальцам и пытается вырваться, но Миралем надежно удерживает на месте. — Ты не мог еще громче? — максимализм этой фразы кажется таким забавным, что губы сами собой растягиваются в усмешке. — Извинись перед Федерико, ты же старше его на целых полгода. — Ну и хрен с тобой, извинюсь, только отстань, — аргентинец все-таки изловчается и выскальзывает из крепкой хватки. — Ведешь себя, как… нянька. Пьянич улыбается, когда слышит, как Пауло недовольно что-то бурчит на испанском и быстро вышагивает к раздевалке, нервно сжимая в руках верхнюю тренировочную футболку. — Оденься, — выскакивает невольно вслед, и входная дверь громко захлопывается. Всевышний, сколько же ярости в этом аргентинском ребенке.