Asylum

      После завтрака Гэри сам нашел меня. Не трудно было заметить, что друзей у него здесь нет — одни знакомые, кроме, разве что, Роксаны, но она работала по графику «два через два», и у нее сейчас выходные. Как ни странно, мне это было несколько на руку. Сомневаюсь, что Гэри из тех людей, кто меняет модели поведения, подстраиваясь под собеседников. Скорее, он подминает их под себя, а если не выходит, то просто умывает руки. И отсутствие посторонних в этом случае значило, что весь тот Гэри Анвин, который есть, предстает только передо мной. — Выглядите отдохнувшим, что ли, — улыбнулся юноша, присаживаясь напротив меня.       Мы расположились за столом на улице, так как погода сегодня позволяла насладиться не только температурой, но и солнечным светом, пусть и скрывающимся порой за облаками. Я принял максимально расслабленную позу, чтобы происходящее не выглядело как собеседование. Да, иногда я беспокоился о деталях больше необходимого. — И это странно, ведь я… — все же не стоило рассказывать про эту ерунду, — спал меньше обычного. — Здесь очень спокойно, — пожал плечами Анвин. — У меня дома тоже не слишком-то суетно, — я добавил каплю вежливой улыбки в слова. — Вы живете один? — Да. Наверное, поэтому война прошла несколько мимо меня. — Неужели она не унесла никого, знакомого вам? — Почему же? Она лишила меня друга. Он был и с тобой знаком, кстати, — я дал ему пару секунд, прекрасно зная, что сходу не догадаться, и сам же закончил: — Я про Мерлина.       Он пропустил всего один вздох, а его пальцы, мирно лежащие на столе, едва заметно дрогнули. Новая волна симпатии к этому юноше накрыла меня: он дорожил воспоминаниями о моем старом друге. Мне захотелось выпить чего-нибудь крепкого и поностальгировать, но время и место были категорически против. Как жаль. — Он, кстати, никогда не говорил мне, почему именно Мерлин. — Когда-то давно у нас был небольшой клуб «рыцарей» — показал я пальцами кавычки, — а этот парень был настолько везде и сразу, что имя рыцаря показалось нам недостаточным, поэтому и Мерлин. — А вы? — Я был Галахадом.       Еще одна улыбка со стороны Гэри. Было видно, как он мысленно сопоставляет меня с этим именем, повторяет его снова и снова и остается удовлетворенным полученным результатом. — Это он рассказал мне о тебе, — я немного приврал.       На самом деле Мерлин лишь однажды упомянул Анвина в своих письмах, поражаясь, как этот безумец умудряется выжить. Это было одно-единственное предложение. Больше я ничего не знал о Гэри тогда. И только спустя несколько месяцев, перечитывая письма, я почему-то заинтересовался этим парнем и стал искать информацию о нем. При выборе друзей Мерлин был зачастую куда большим скептиком, нежели я, и, если даже ему Гэри показался любопытным, значит, юноша действительно чего-то да стоит. — Я был рядом, когда он умер, — Гэри хмыкнул, буравя стол глазами, — Мне и самому не очень повезло в тот день. — После этого ты приехал сюда? — Ну… — звонко прозвучало от него, пока он сам восстанавливал цепочку событий в голове, — если пропустить вереницу госпиталей, то да. — Мерлин был моим самым близким другом, — я вырулил обратно к третьему лицу, чтобы слегка разрядить обстановку.       Хотя как могло обсуждение мертвого человека установить атмосферу непринужденности в общении? По крайней мере, я смог увести Гэри от разговора о его собственных ранах, иначе он мог закрыться от меня, и тогда я бы вообще остался ни с чем. — Если честно, меня тогда напугала его невозмутимость. Он знал, что сейчас умрет, но сам чуть ли не светился от счастья. — Он ведь отдал свою жизнь, чтобы спасти вас и страну.       Гэри не понравился мой ответ, и он даже не попытался это скрыть, шумно выдохнув и отвернувшись в сторону. Несколько секунд он, не моргая, смотрел на лес, сжимая челюсти так сильно, что мне самому стало неприятно. Он выглядел злым, но это была не злость — скорей, досада или же недоумение. Зелень его глаз, наконец, вернулась ко мне: — Но стоило ли оно того? — А… — я резко оборвал себя.       Сейчас крайне важно было найти нужные слова, а не разбрасываться красивыми пустыми фразами. Но что-то я никак не мог определить, что будет лучше, поэтому все же продолжил импровизацию. — Не знаю, — я пожал плечами, я почувствовал себя немного беспомощным, — Но стоит ли обесценивать что-либо, если это не так уж значимо для тебя конкретно? Это было важно для Мерлина, и я хочу думать так же. Хотя бы ради него. — Можно подумать, что вам плевать на его смерть, — сощурившись, он все еще не отрывал своего взгляда от меня. — Потому что я не хочу кричать о том, как несправедлив оказался мир? Мой мальчик, боюсь, я уже не в том возрасте для подобных выходок. — Тем не менее, это не мешает вам флиртовать с Рокси.       Я откровенно рассмеялся с его догадок относительно моих намерений. Всего третий день, а Гэри уже умудрился составить обо мне конкретное — и не очень лестное, судя по всему — мнение. Печально, но в то же время весьма забавно. — Я совру, если скажу, что Рокси — непривлекательная молодая леди, но у меня дома чучело собаки старше нее, поэтому я не допускаю и мысли, чтобы, как ты говоришь, флиртовать с ней. Это обычная любезность и восхищение ею, как весьма занимательной личностью, не более. — У вас дома есть чучело собаки? — Анвин скривился так, что я позволил себе еще один смешок. — Это все, что ты понял из сказанного? Да, это особенная собака — я выделил «особенная», надеясь, что рассказывать не придется.       И это сработало. Или же Гэри до сих пор был в шоке о того, что я храню дома труп своего домашнего питомца, и не хотел больше думать об этом, и уж тем более развивать дальше столь странную тему.       И мы снова вернулись к воспоминаниям о Мерлине, но теперь я уже начал выяснять детали, необходимые мне для книги. Все-таки, не стоило забывать, зачем я вообще поселился на этом кладбище счастливой жизни.       Гэри рассказал мне, как они познакомились с Мерлином, как тот его сначала невзлюбил, но потом, наоборот, превратился в заботливую «мамочку», нередко указывая Гэри, что делать и как себя вести. Это было так похоже на того Мерлина, которого я знал столько лет, что картины рисовались в моей голове сами собой.       Едва Анвин завершил рассказ, я тут же поспешил к себе в комнату. Конечно, я не вскочил и не убежал, как это сделал в первый день нашего знакомства Гэри, но все же я несколько резковато извинился и слишком быстро ушел.       Я писал до самой ночи, отрываясь только по нужде или чтобы залить в опустевший желудок еще немного виски. Да, я привез с собой виски, потому что не особо представлял, как еще можно расслабиться в этой пародии на рай. Пожалуй, я впервые был по-настоящему счастлив, что он мне не светит.       Я допил остатки алкоголя, решив, что пора завершать сегодняшний день многочасовым сном без каких-либо сновидений, и мне повезло, я оказался прав. На самом деле, я никак не ожидал, что смогу проспать более восьми часов, но, проснувшись от стука в дверь, был приятно удивлен, когда обнаружил, что уже второй час дня.       Дверь приоткрылась, и на меня уставилось знакомое лицо, но я не сразу вспомнил, откуда его знаю. — А, библиотека, — пробубнил я сам себе. — Мистер Харт, доброе утро. Вы вчера пропали на весь день, — она выглядела обеспокоенной, — Я принесла вам поесть. — Спасибо, да, — голова все еще туговато соображала, — Не думал, что кто-то следит тут за мной.       Девушка зашла в комнату и оставила поднос на столике, который, если честно, я думаю, для этого и предназначен. Иначе, зачем он тут вообще? — Я — сменщица Роксаны, поэтому она попросила приглядывать за вами, пока ее нет. Меня зовут Тильда, кстати, — она слегка поклонилась, смутив этим меня, сидящего в кровати вообще. — Ммм, так вы не местная, — я изобразил удивление.       Она, разумеется, не поверила, ведь только абсолютно глухой человек мог не заметить ее акцент. Слава богу, она оставила это без внимания. — Приятного аппетита, сэр, и хорошего вам дня. — И вам того же. Кто знает, может, вы и завтра разбудите меня, — я все же вылез из кровати. — Увы, завтра смена Роксаны, — она словно бы действительно расстроилась, — принесите потом поднос мойщикам, пожалуйста.       С этими словами она удалилась из моей комнаты, а я все стоял и не мог понять, с чего начать день, пусть он и давно уже начался без меня.       Не мог не радовать тот факт, что у меня не было похмелья — да и откуда, я же выпил не больше пары стаканов — и какого-либо желания оставаться здесь тоже, конечно, но это детали. Я мысленно пообещал себе умерить пыл, когда соберусь писать другие главы, но не был уверен, что на меня вообще когда-нибудь еще накатит такая волна вдохновения. Не здесь. По крайней мере, санаторий побуждал меня совершать действия, которых вообще стоило бы избегать, но тогда моя жизнь стала бы слишком унылой. А в стенах этого здания такого угнетения можно и не пережить.       Вернув поднос, куда надо, я тут же отправился на поиски Тильды. Правда, мне нужна была не она сама, а ее должность. — Ищете Гэри, сэр? — она глянула на меня из-за стойки. — Не совсем. Я бы хотел узнать, можно ли отдыхающим покидать пределы санатория на время? — Вообще, да, — ее сильно встревожил мой вопрос, — Вы хотите забрать его?       Я кивнул и тут же добавил: — Обещаю вернуть его целым и невредимым. — Может, вы сделаете это завтра?       Она так не хотела брать на себя ответственность, что я буквально ощущал желание девушки ускользнуть от нее, но и понимал. Роксана наверняка открутит голову любому, кто посмеет обидеть Гэри. — Кто знает, какая завтра будет погода.       Я оставил ей право самой достраивать логические цепочки: она показалась мне смышленой для этого девушкой. Благо, она все же сдалась: — Хорошо, — тяжело вздохнула она.       Ей понадобилось совершить всего один звонок, а мне подождать около десяти минут, чтобы Гэри, наконец, пришел к нам. — Что-то случилось?       Сегодня что, день встревоженного выражения лица? Почему мое желание ненадолго покинуть это здание оборачивается такой трагедией для всех? — Не хочешь немного прокатиться? — я даже и не думал как-то сглаживать углы, а говорил в лоб. — Почему бы и нет, — юноша, пожав плечами, посмотрел на Тильду и, получив от нее одобрительный кивок, улыбнулся.       Я же мысленно выдохнул, и мы отправились с ним вдвоем к автомобилю. Меня несколько поражало, насколько все прошло гладко, ведь даже Гэри мог банально отказаться от поездки, и я остался бы дураком. Какое удивительно хорошее стечение обстоятельств. — Куда мы поедем? — спросил Гэри, когда автомобиль уже тронулся. — Я давно не был у моря, — мне удалось выкроить пару секунд, чтобы взглянуть на него, — если ты не возражаешь, конечно. — Нет-нет, я люблю море.       Счастье. Если бы меня попросили представить его во плоти, я бы точно выбрал Гэри в данную минуту. Не широкая улыбка говорила мне о всепоглощающем чувстве, но мягкие мимические морщинки вокруг глаз и та нежность, с которой прозвучало его «люблю». Я уставился на дорогу, наслаждаясь этим мгновением как юное дитя.       Санаторий находился неподалеку от Гастингса, но мне захотелось поискать какой-нибудь дикий пляж, а уж потом, если будет необходимость или желание, заехать в Гастингс. Нам пришлось немало поплутать по дорогам, прежде чем я смог отыскать как-никак выезд к морю.       Какое-то время я просто стоял на берегу как вкопанный, завороженно наблюдая за солеными перекатами воды. Гэри как никто другой знал, когда стоит оставить человека в покое, поэтому он просто сел на песке недалеко от меня, и я немногим позже решил сделать так же. До сих пор мы не сказали друг другу ни слова, но в этом и не было нужды. Я старался вдоволь насытиться умиротворением, которое мне никак не удавалось сохранять в санатории. Нет смысла увиливать: я не хотел сюда привезти Гэри — я хотел просто сбежать оттуда. Это место почему-то сводило меня с ума с самой первой секунды моего приезда, что мне самому казалось совершенно абсурдным. Я нередко оказывался и проживал в куда более ужасных условиях, но такого отвращения не испытывал и помине.       Сняв очки, я потер переносицу и уже хотел надеть их обратно, когда рука Гэри остановила меня. — Не надо, здесь все равно никого нет. Отдохните от них.       Из-за того что Гэрри был слева, я и не заметил, что он все это время, похоже, смотрел на меня, точнее, на мой бывший глаз. — Вам не больно?       Вопрос застал меня врасплох. Казалось, Гэри говорил совсем не о моем ранении, а о чем-то более глубоком и личном. Но я зря накручивал себя: откуда мальчишке было знать, что творится у меня на душе?       Я качнул головой, и он убрал свою руку. Он правда все это время держал меня? — Глядя на вас, можно решить, что вы не способны испытывать чувства. — Это лишь заблуждение. Никто не лишен их. — Я знаю. Но вам ведь нравится подпитывать его?       Я лениво перевел взгляд на воду, кладя очки рядом с собой. Главное — не забыть их потом. — Не понимаю, как подобное может нравиться. — Это удобно.       Он говорил уже не обо мне. Мы с ним казались противоположностями, но разным у нас был только подход к решению одной и той же проблемы: как скрыть свои настоящие эмоции и чувства. И, если причины, по которым этим занимался Гэри, понять еще было можно, для чего я так поступал, оставалось загадкой даже для меня. Может, это и было удобно.       Несмотря на переменную облачность, температуру близ моря сложно было назвать приятной, и я обнаружил себя неслабо околевшим от холода уже через час нашего времяпрепровождения. Страшно не хотелось, но надо было возвращаться хотя бы в автомобиль. — Пойдем куда-нибудь погреться? — я поднялся. — Вы идите, я вас догоню через минутку.       Что ж, всем нам нужно порой побыть в одиночестве, и я всегда с уважением относился к этому желанию, поэтому просто кивнул и пошел к машине, провожаемый звуками прибоя. Море сегодня было не самым спокойным, но и без шторма, поэтому шум звучал по-своему приятно. Я уже почти открывал дверь, когда вспомнил, что так и не забрал очки, и сейчас был без них.       И я повернулся, чтобы крикнуть об этом Гэри.        Я увидел его, и мне как будто со всей силы ударили в живот, и первым желанием было упасть на колени, но я заставил себя бежать, превозмогая все. Гэри стоял уже по грудь в воде, когда я только, скинув на ходу с себя пальто, вступил в ледяную соль. Наверное, она обжигала мою кожу, но я ничего не чувствовал, кроме собственного пульса, барабанящего в ушах, и нечеловеческого страха.       Гэри скрылся из виду, и мне пришлось наощупь искать его в мутной воде. Я боялся, что его тут же утащит прочь в море, что я больше никогда не увижу его, что я вообще буду последним, кто его видел.        Нахлебавшись воды, я все же нащупал его и тут же потянул обратно на сушу. Можно было утонуть сейчас самому, но только нельзя позволить этого Гэри, и, как ни странно, такая мысль придавала мне сил. Хотя, на самом деле, мною управлял все тот же безотчетный страх, и я абсолютно не задумывался над своими действиями.       Вот я вытаскиваю его на берег, вот делаю искусственное дыхание и вот помогаю ему избавиться от воды в легких. Повезло, что он хоть провел там не слишком много времени, и моих общих знаний хватило для его спасения. Как только Гэри более или менее пришел в себя, я обнял его так сильно, насколько мог, а после — лег и пару мгновений лежал рядом, восстанавливая хотя бы дыхание.       Уровень адреналина понемногу падал, и ко мне приходило осознание, как все же холодно и как у меня ноют все мышцы от столь неожиданной физической нагрузки.       Я кое-как поднялся на ноги, нашел свое пальто, накинул его на Гэри и поволок юношу к машине, захватив по пути эти чертовы очки. И только заведя автомобиль, я, наконец, взглянул на посиневшее от холода лицо юноши. — Какого черта сейчас произошло, Гэри? — я хотел бы кричать, но у меня не осталось на это сил, и голос стал хриплым.       Как и ожидалось, он мне не ответил, уставившись перед собой и вздрагивая от холода.       Мне удалось отыскать место, где мы с Гэри могли остановиться на ночь. Нам действительно повезло, что хозяйка оказалась весьма радушной и, слепо поверив в мою выдуманную тут же историю, предоставила не только комнату, но и теплую одежду, пока сохнет наша. Мне стало немного легче, но я все еще был как натянутая струна.       Остаток дня мы потратили на то, чтобы согреться, а ванна, чай и одна кровать на двоих с коллекцией одеял помогли нам в этом. Сначала мы просто смотрели друг на друга в нелепом молчании, но Гэри, слава богу, весьма быстро уснул. Какая ирония, его так вымотала попытка суицида.       В полутьме я не видел его лица, но сопел юноша равномерно и спал абсолютно спокойно, в то время как меня передернуло от страха. Он ведь реально мог умереть там, и что тогда бы осталось мне? Все же, понять, что творится в голове юноши, казалось мне настолько невозможным, что я начал всерьез рассматривать вариант все бросить и заняться чем-нибудь другим, но я знал, что это во мне говорила безысходность. Если мальчику не могут помочь врачи, то какой от меня толк? Что я могу ему предложить, кроме, разве что, дружбы? Как ни странно, поглощенный этими сомнениями я и уснул.       Мне приснилось, что я задыхаюсь, что отчаянно бегу по коридорам горящего здания, но мне никак не отыскать выход: все двери ведут либо в тупик, либо в другой такой же лабиринт коридоров. В конце концов, я настолько отчаялся, что просто прислонился к стене, а потом и вовсе скатился по ней на пол и стал ждать своей участи. Интересно, как быстро пламя поглотит меня? Насколько будет больно, и будет ли вообще? Тем временем огненный поток волной накатывал в мою сторону, и, когда он коснулся моей кожи, я резко открыл глаза.       Мой шумный выдох эхом отдался в ушах: жарко было из-за кучи одеял, и касался меня вовсе не огонь, а Гэри, чья рука все еще была на моей щеке. — Доброе утро, Гэри, — как ни в чем не бывало сказал я. — Доброе, сэр, — он все же решил освободить мою щеку, — Вы порозовели, и я решил было, что это температура.       Я не стал говорить, что обычно для ее проверки касаются лба. — Все дело в одеялах, мне просто жарко, — я, наконец, скинул этих шерстяных душителей и снова повернулся к Гэри: — Как ты? — Все в порядке? — по крайней мере, мне показалось, что он больше задавался вопросом, чем отвечал. — Послушай, — для удобства я тоже сел, ведь все это время юноша сидел на кровати, — мы оставим это в секрете, хорошо? Но мне нужно от тебя еще одно обещание. — Не вытворять ничего подобного? — Именно. — Обещаю, — прозвучало так тихо, что я, скорей, догадался, что он сказал это. — И еще, мне будет удобнее, если ты перестанешь обращаться ко мне на «Вы». — Как скажешь, — он уловил это быстрее, чем я ожидал.       Если у меня не получается разбирать стены, которые Гэри выстроил, по кирпичикам, то придется просто крушить их кувалдой. И начинать, в таком случае, стоило немедленно. — Думаю, нам надо вернуться в санаторий, — я вылез из кровати. — Иначе ураган Рокси настигнет нас, — он так легко рассмеялся, что у меня кольнуло в груди.       Одно дело оставить произошедшее в тайне, и совсем другое — принять это самому. Теперь я понимал, что чувствовала Роксана в тот декабрьский день. Это было действительно ужасно и как-то слишком уж горько. Я сглотнул, как будто это могло помочь.       После потрясающе вкусного завтрака я расплатился с хозяйкой, поблагодарив ее за невероятную доброту, что она проявила по отношению к нам, и мы поехали обратно в санаторий. — Прекрасная женщина, — Гэри даже слегка всплеснул руками от восторга. — Согласен, — кивком подкрепил я ответ, — помочь незнакомцам, да еще с таким размахом — на такое пойдет далеко не каждый. — А ты бы пошел? Ну почему этот мальчишка так любит загонять меня в тупик своими вопросами? — Боюсь, я не слишком сердобольный для чего-то большего, чем стандартная первая помощь. — Несердобольный? У тебя дома труп собаки, Гарри. А он и правда быстро привык общаться со мной на равных. — Во-первых, чучело, а не труп. А во-вторых, почему тебя так задевает мой пес? — Почему ты его просто не похоронил? — Не смог. Он был мне дорог, — я не стал продолжать, надеясь, что и не придется: мне все еще не особо хотелось обсуждать бедную собаку. — А ты покажешь мне его? — юноша прямо-таки светился от любопытства. — Однажды.       Прозвучало странно, словно я давал надежду, но не гарантии. Кто знает, может, однажды я приведу его домой? Даже если я допишу книгу, нам ничего не помешает общаться вне рамок деловых отношений.       Мне не хотелось загадывать наперед, потому что, как я уже понял, с Гэри не стоит пытаться следовать какому-то определенному плану, если даже обычный разговор с ним мог зайти куда и когда угодно. И если сначала я попытался быть ведущим звеном, то сейчас мне лучше перейти в зрительный зал и просто позволить действию разворачиваться самостоятельно. Я смогу еще выйти к нему, но в тот момент, когда это действительно будет необходимо, а пока мне остается только созерцать и улавливать важные детали.