Одну жизнь назад

      Если поначалу мне казалось, что самым сложным будет найти бар, то теперь я понимала, что это ничто по сравнению с нерешимостью, обуявшей меня. Мне не хватало уверенности и слов, чтобы начать. Мелиодас носился по заведению с кружками эля, обслуживая посетителей, Хорк мелькал между столов, подчищая объедки, когда кто-то по глупости и незнанию заказывал закуску. А я сидела за самым дальним столиком в углу и переводила взгляд то на одного, то на другого. Руки были заняты кружкой бернийского эля, к которому я даже не притронулась.       Желания идти по стопам канона не было, да и не могла я. До настоящей Элизабет мне не хватало ни милости, ни доброты, ни наивности. Не могла же я, как и она, завалиться в бар в ржавых доспехах и хрипеть три страшных слова: «Семь Смертных Грехов»? Хотя это было бы намного проще. Просто берешь основу и повторяешь за ней. И история самостоятельно становится на рельсы и начинает свой ход. Люди бегут, приходят рыцари, желающие прославится за счет поимки одного из самых разыскиваемых преступников, потом приходит ни во что не ставящий никого лорд Твиго, которого с полтолчка выносит Мелиодас. Не забываем, что между всеми этими событиями он лапает, и лапает, и лапает бедняжку Элизабет, что не знает, как вести себя в такой ситуации — дворцовое воспитание явно не готовит к таким поползновениям на честь и не учит, как ее отстаивать.       А потом они уходят в закат, начиная свое путешествие в поиске Семи Смертных Грехов. Семи самых жестоких преступников, что когда-либо видел этот мир. Их орден был самым сильным на весь Лионесс. Сборище чудищ, с чьей силой не мог сравниться никто. Да и людей среди них практически не было. Мерлин — дитя разрушенного города с невероятной бесконечной магией, что может сотворить все, что угодно. Кинг — король фей, чей уровень несоизмерим с человеческим. Диана — выходец из клана великанов, что своей силой и мощью превосходили все народы. Гаутер — кукла, сделанная великим волшебником и обладающая страшными возможностями изменять чувства и память людей. Эсканор — человек, чья мощь возрастает с восходом солнца и пребывает в зените в полдень и имеющий власть разрушить все. Бан — бессмертный человек, испивший из фонтана вечной юности и могущий украсть все на свете. И самый страшный из них — Мелиодас. Трехтысячелетний демон, чья сила не имеет границ. Самый жестокий палач мира демонов. И эти монстры были на страже королевства. Чудо, что после обвинения в предательстве, они его не разнесли по камушку, а просто разошлись, чтобы дождаться уроченного часа великой битвы.       Очень красивая сказка, в которую я попала, не правда ли? Я тяжело вздохнула и уткнулась лбом в столешницу. И почему специально для таких, как я, не придумали пособия «Тысяча и один способ как уйти от канона и не умереть»? Депрессия тянула свои ручонки медленно и неотвратимо.       — Тебе не понравился эль? — раздался голос сверху. Я приподняла голову, и передо мной возникла задумчивая мордашка Мелиодаса, который внимательно меня рассматривал. На мгновение в его глазах мелькнуло узнавание, но тут же пропало в непроглядной зелени безмятежности и радушия.       — Нет. То есть да. То есть, я хотел сказать… — я замялась, совершенно не ожидая, что он сам со мной заговорит. Впервые на меня напало такое косноязычие. Учителя по красноречию наверняка медленно бы умерли в муках, услышь они меня сейчас.       Мелиодас задорно просиял улыбкой на мои попытки и поставил передо мной поднос с пирогом.       — Особый мясной пирог от «Шляпы кабана». За счет заведения, — сидящие рядом мужчины отвернулись, давясь хохотом и готовясь наблюдать шоу, как я ем это «блюдо».       В принципе, я понимала причину их смеха. Пускаясь в путешествие, я не забыла, что в скором времени мое милое личико будет красоваться на многих розыскных постерах, поэтому приняла меры. В связи с этим перед ними сидел непонятного вида субтильный миловидный паренек в одежке с чужого плеча (воровать, конечно, плохо, но выбора не оставалось). Поношенная, рваная в некоторых местах рубашка, которую подпоясывала веревка, и штаны не по размеру, в которых я утопала. На ногах были огромные сапоги, которые ужасно натирали, сколько бы я не оборачивала стопы тканью. И венцом всего образа была моя прическа. Обстригать волосы было бы кощунством, поэтому изо дня в день их приходилось завязывать в несуразный пучок. Стянутые волосы приносили жуткий дискомфорт, и к вечеру голова просто отваливалась.       В общем, я была «красавцем». И сейчас готовилась совершить самый глупый поступок в жизни — попробовать убийственную готовку Мелиодаса. Надеюсь, меня после этого откачают.       Взяв в руки вилку, отломила кусочек выпечки, поднесла ее на уровень лица и одним слитным движением положила в рот. Посетители застыли в ожидании, Мелиодас стоял, держа наготове поднос. А я теряла сознание. Святая дева, только со мной могла произойти такая нелепая неприятность.

***

      Очнулась я оттого, что кто-то в наглую меня лапал. К-к-канон, мать его.       — Это спящее лицо, эти изгибы тела, этот запах, — рядом со мной мельтешил Мелиодас, наглядно демонстрируя, как же он соскучился по еще одной версии его возлюбленной. — Эта упругость. Это явно женщина.       На грудь легла широкая твердая рука и несильно сжала. Молодое невинное тело очень явно отреагировало на такую ласку — с губ чуть не сорвался стон. Но еще раньше сработал защитный рефлекс, вбитый в подкорку сознания. Рука резко дернулась, и мой маленький кулачок угодил по голове парню. Я резко села на кровати, прижимая в защитном жесте руки к груди, и возмущенно смотрела на Мелиодаса.       Он совершенно не отличался от рыцаря из моих воспоминаний — все такой же растрепанный блондин с задорно торчащей прядкой на макушке. Пронизанные вековой мудростью изумрудные проницательные глаза дико смотрелись на чуть по-детски пухлом юношеском лице. А с губ не сходила неувядающая улыбка, прятавшая всю боль прожитых веков.       Рыцарские доспехи сменились на белую рубашку, расстегнутую до половины, поверх которой был накинут черный жилет без рукавов. Через левое плечо был перекинут ремень с золотыми пряжками, на котором держался его сломанный меч. На шее же болтался расслабленный темный галстук. Белые штаны до голени открывали вид на подкаченные икры, а на ногах была пара черных ботинок. Пусть на вид он был слабым и маленьким, но сквозь рубашку просвечивались четко очерченные контуры мышц.       Он абсолютно не изменился за эти десять лет.       — Это сексуальное домогательство! — фраза слетела с губ раньше, чем я смогла ее обдумать.       — Я просто проверял нарушения в твоем сердцебиении! — парень смотрел на меня возмущенно-оскорбленно, словно обиженный ребенок, который хотел помочь и чью помощь отвергли, и потирал макушку. Скажем спасибо Гилу, которого я заставляла иногда тренировать меня специально для таких вот ситуаций.       — Ну и как оно, все хорошо? — не знаю, что меня заставило это спросить и подыграть ему.       — Просто отличное сердечко! — Мелиодас просиял, вмиг переставая чесать голову.       — Святая простота.       Я еле сдержала себя, чтобы не взвизгнуть. Из головы совершенно вылетело, что здесь находится еще кто-то. На полу, прямо около кровати, сидел Хорк и возмущенно смотрел на нас.       — Говорящая хрюшка? — пискнула я. Никакая моральная подготовка не поможет — остаться равнодушной было невозможно. Хорк был безумно симпатичной свинкой. А висящая на его ухе бирка «звезда-кабанчик» только добавляла ему градуса милости.       — Я не хрюшка, я Хорк! — важно заявил он, и я не смогла сдержаться — соскочила с кровати, села на корточки и обняла его, обхватывая розовые бока.       — Ты такой милый!       Мелиодас ревниво смотрел на эту картину и открыто завидовал — глаза его выдавали. А я старалась этого не замечать. Кажется, судьба взяла меня за руку и вела, не давая свернуть с намеченного пути.       — А что случилось? Почему я оказалась… здесь? И кстати, почему на мне из одежды только шорты и майка?! — не отрываясь от разнеженного таким вниманием Хорка, возмущенно спросила я, подняв голову на стоящего у окна Мелиодаса, который отвесил штору. Комнату затопил солнечный свет, озаряя все вокруг. Солнечные лучики прошлись по всем поверхностям, заглянули мне в глаза и остановились на Мелиодасе, путаясь у него в волосах и увязая в уголках улыбающихся губ. Красиво.       — Ты попробовала его стряпню и свалилась без чувств, — не давая вставить и слова, гордо сообщил Хорк. — И это этот извращенец раздел тебя! — обвинительно хрюкнул он.       — А почему ты была одета как мальчишка? — вставил слово Мелиодас между паузами в рассерженном монологе Хорка.       Я задумалась на минуту, на лицо легла тень смятения. Это был отличный шанс, чтобы рассказать все и расположить их к себе. Случайное стечение обстоятельств, пусть и отошедших от канона, но таких же неотвратимых.       И у меня все равно не было выбора.       — Вы слышали последние новости королевства? — Хорк и Мелиодас синхронно отрицательно покачали головой. — Две недели назад святые рыцари совершили государственный переворот и захватили власть. Они готовятся к священной войне и используют всех: и мужчин, и женщин, и стариков, и детей. А тех, кто смеет сказать слово против… они убивают без пощады. Поэтому я пустилась в путь, чтобы найти силу, которая сможет им противостоять. Я ищу их. Семь Смертных Грехов.       Мелиодас в удивлении широко раскрыл глаза. Похоже, до этого региона новости еще не долетели. И только он хотел что-то сказать, как снизу раздались крики и гром ударов.       — Открывай, открывай немедленно! — надрывались по ту сторону двери. — Жители деревни сообщили нам о подозрительном парне, что ошивается тут. И они просто уверены, что он один из этих преступников, Семи Смертных Грехов! Мы, рыцари гарнизона, препроводим его к самому святому рыцарю!       Я испуганно смотрела на Мелиодаса и не понимала, что происходит и почему вдруг нагрянула стража гарнизона. Я ведь вела себя прилично и старалась не выделяться, не хотела привлекать ненужного внимания, которое привело бы к этому. Даже сняла королевскую регалию, являющуюся отличительным знаком нашей семьи.       — Сиди тихо и не высовывайся, — строго сказал Мелиодас и двинулся в сторону выхода.       Он подобрался в секунду, не оставив на лице и тени улыбки. Это и был настоящий демон, готовый до конца отстаивать свое. Всего на миг, но мне стало страшно. А вдруг он поймет, что я никакая не Элизабет и никогда ею не буду? Что тогда случится со мной?       За закрытой дверью шел ожесточенный односторонний спор. Рыцари требовали выдать неизвестного, а Мелиодас насмехался над ними, объявив этим парнишкой Хорка. Я не знала, что делать. Я не хотела бросаться бежать в лес, это бы все равно не помогло, и лишь произошло бы намеченное стержнем. Но и позволить лорду Твиго разнести бар было не вариантом.       И, выбирая из двух зол, я совершила несусветную глупость, совершенно не свойственную спокойной и рассудительной принцессе Элизабет. Я тихо спустилась на первый этаж, открыла дверь черного хода и незаметно проскользнула наружу.       Рыцарь, названный Алиони, схватил Мелиодаса за грудки, поднял над землей и приблизил свое лицо к его, шипя что-то угрожающее. А грех дракона все продолжал улыбаться. Где-то глубоко внутри екнуло, что у меня может ничего не выйти и я погибну, но я быстро загнала этот животный страх и кинулась в лес. Рыцари что-то неразборчиво крикнули и бросились за мной в погоню. Их голоса приближались с каждой секундой.       Святая дева, помоги, не отвернись от меня!       Бежать необутой и неодетой по лесу — еще то удовольствие. Стопы больно ранили попадающиеся под ноги камушки, по лицу и рукам безустанно хлестали ветки, а ноги спотыкались о выступающие корни. Но я все равно поднималась и продолжала бежать. Чувство страха безраздельно подгоняло меня вперед, главенствуя в разуме.       Крики преследователей внезапно сменились на стоны боли, топот затих. Я оглянулась на мгновение и увидела валяющиеся то там, то тут избитые тела, тщетно пытающиеся подняться. Повернувшись обратно я поняла, что совершенно не успеваю затормозить — впереди маячил обрыв. Руки Мелиодаса, подхватившего меня в последний момент, когда я чуть не соскользнула с обрыва, сомкнулись плотным кольцом. Я вцепилась пальцами ему в плечи и зажмурила глаза. Сердце надрывалось в бешеном ритме, и дышать получалось через раз. Грех дракона крепко прижимал меня к себе, даря покой и неисчерпаемое чувство защиты.       И в этот один-единственный момент я безумно завидовала Богине Элизабет. За все мое бессчетное количество жизней еще никто так не относился ко мне. Бережно и бесконечно влюбленно. И это чувствовалось в каждом его жесте, взгляде, слове. Во всем, что было направлено на нее-меня.       — Спасибо, ты спас меня, — я чувствовала, что краснею как маков цвет, но поделать ничего не могла.       Чувствовать себя слабой я так и не научилась. Сестрица Маргарет очень часто пеняла мне на это, говоря, что приличной девушке нужно всегда уметь быть зависимой, даже тогда, когда она спокойно может справиться. Надеюсь, с ней все в порядке и Вивиан не сильно ее донимает.       — Итак, и чем заканчивается твоя история?       Мы в мгновение ока оказались на земле, и Мелиодас поставил меня на ноги, но далеко не отошел. Я видела по его глазам, что он готов в любую секунду оказаться рядом и поддержать меня, но не хочет навязываться. Я была благодарна за это, хотя ноги нещадно саднили и до слез хотелось присесть куда-нибудь.       — Причина, по которой я разыскиваю семь смертных грехов, — это остановить святых рыцарей. Если кто и может помешать святому рыцарству, то это они. Ты спас меня, и я никогда не забуду этого. Спасибо тебе большое, но прошу, пожалуйста, забудьте обо мне, — на глаза наворачивались слезы.       Я сделала все, что могла, но, кажется, все же исчерпала лимит своей удачи — Мелиодас не пойдет со мной. Я ведь ненастоящая, пустышка, подделка. Хотя это к лучшему. Спираль истории не закрутится, и, возможно, я проживу чуточку больше и смогу найти способ вырваться из проклятого круга.       — Ты готова довериться им, несмотря на славу, что окружает их?       Мелиодас впервые за все время нашего знакомство выглядел серьезно. Румянец исчез со щек, вечная улыбка потонула в глубине глаз. Мне была непривычна такая картина. По воспоминаниям из Хроник Акаши все должно было быть совершенно по-другому.       Почему же все так изменилось? Из-за меня?       — Если не им, то кому?       Молчание повисло над обрывом. Я собиралась уходить, как вдруг все пространство окутала удушливая сила, и холм задрожал под ногами. Всего на секунду, но сознание отключилось, и я потерялась в дрожащем перевернутом окружающем мире.       Очнулась я уже на руках Мелиодаса. Снова. Главное, чтобы это не стало привычкой — такого счастья мне не надо.       — Ты в порядке?       — Да.       — Когда я скажу бежать, беги в лес, поняла?       — А как же ты?       Мелиодас промолчал и повернулся корпусом к лорду Твиго, что распинался о том, что мы нарушаем ему доклады.       Моя жизнь превращалась в театр абсурда, где я балансировала на тонком канате, натянутом над пропастью забвения. Благодаря Хроникам Акаши я смогла полностью восстановить в памяти ход событий всей этой истории и записать ее. И сейчас, когда все шло наперекосяк, когда слова совсем не совпадали и действия шли наперекор запланированному, я терялась. А еще я совершенно не могла поступать так, как прописано. Меня бросало из крайности в крайность. И это попахивало сумасшествием. Мой идеально выверенный план, как избежать влюбленности в Мелиодаса и выжить, разорвав проклятие, рушился как карточный домик.       И, кажется, даже послезнание уже не могло меня спасти.       — Какие интересные люди, — внимательно осмотрев меня с ног до головы, заявил лорд Твиго, — опальная принцесса Элизабет.       — Принцесса Элизабет?! — воскликнул Хорк и неверяще поглядел на меня. Мелиодас молчал и не сводил глаз со святого рыцаря.       — Вас объявили в розыск по всему королевству, принцесса Элизабет. Но что же будет, если вы случайно погибнете? Не думаю, что кто-либо расстроится. Поэтому — умрите.       Лорд Твиго, не меняясь в лице, замахнулся мечом и одним движением снес деревья под корень. Вот она — невероятная сверхчеловеческая сила святого рыцаря. Стволы складывались один на другой, и если бы не Мелиодас, подскочивший ко мне и накрывший своим телом, то меня бы раздавило в мгновение ока. На периферии слуха разносились разглагольствования святого рыцаря, сухо рассуждающего об обстоятельствах нашей смерти.       — Почему, почему ты продолжаешь спасать меня? — в душе царил раздрай и безумно хотелось плакать. Из глаз хлынули слезы, хрустальными каплями скатывающиеся по щекам.       Почему именно я попала в этот мир, это тело? За что? Ни в одной жизни я не была преступницей или грешницей, никогда не пользовалась своими знаниям во вред или рассказывала о них кому-либо. Я ведь просто хотела жить и всегда, всегда помнить свою прошлую жизнь, чтобы когда-нибудь, когда я устану и захочу раствориться в Хрониках Акаши, записать ее на страницах книг бесконечной библиотеки и запечатлеть вне времени.       — Если не я, то кто? — Мелиодас нависал сверху, опираясь на руки. Рукав рубашки на левой руке был оборван и открывал взору татуировку в виде дракона, кусающего себя за хвост. Знак уробороса, знак вечности и вселенной.       — Но я ведь даже не знаю твоего имени.       — Меня зовут Мелиодас!       — Тот самый?       — Ага, — грех гнева снова задорно улыбался, освещая весь мир своей улыбкой и силой.       Хроники Акаши, раз уж я сама ни на что не способна, то можно я хоть чуточку, но доверюсь ему? Молю вас.       — И сейчас я буду бить этого святого рыцаря за то, что он посмел обидеть тебя, Элизабет!       Назвать это битвой не повернется язык. Стоило Мелиодасу взмахнуть мечом и отразить атаку лорда Твиго, как тот улетел и исчез из нашего поля зрения. Все его бахвальство кануло в лету, стоило греху взяться за дело с долей серьезности.       Мелиодас отряхнулся, положил в ножны сломанный меч и повернулся ко мне, сидящей на земле. Он по-мальчишески радостно улыбался, смотря на растерянную меня. И, сделав лишь шаг в мою сторону, протянул руку.       — Пойдем, вместе мы сможем найти их, Семь Смертных Грехов.       — Да!