***
Деревня, прилегающая к Столице мертвых, осталась позади. Дети-проводники исчезли еще до моего возвращения, да и больше нас там ничего не держало. Кинг нашелся, Бан встретился с Эллейн, судя по его довольному лицу, святой рыцарь Гила получила на орехи. Все правильно и по плану. Практически. Я старалась заглушить все мысли и чувства, обуревающие меня, и забыть, что произошло. Забыть хоть на время и ничем не выдать своей нервозности и безысходной подавленности. «Расскажи мне о своей катастрофе», — сказал Бан пару часов назад. Если бы он повторил свой вопрос, я не смогла бы ответить так же искренне. Такая катастрофа вне его компетенции. Даже вне его мира. Мне был нужен кто-то, кто знал меня лучше себя самой, кто разбирался даже в том, о чем никогда не слышал, кто всегда находил нужные слова. Мне нужен был Корвин с его язвительностью и прагматичностью. Уверенность, что он где-то рядом, поблизости, не отпускала. Тонкая нить, что связывала нас с его первого перерождения, глухо дрожала и натягивалась. Я помешала шкварчащие овощи деревянной ложкой и выглянула в окно. Бан споро переворачивал поджаривающуюся на открытом огне рыбу, Кинг, зависнув в воздухе, разговаривал с Дианой. Мелиодас стоял за моей спиной и пристально следил за каждым моим движением. — Я не собираюсь исчезать, — тщетно повторила я в сотый раз. Демон промолчал и продолжил буравить мою спину. В какой-то степени я понимала его опасения и даже была благодарна за эту незримую поддержку. Его нахождение рядом помогало держать себя в руках и не скатиться в бездну меланхолии и размышлений. В бездну, где живут мои демоны. — Скоро вы там? — в проем просунулась недовольная мордочка Хорка. — Почти готово. Овощи перекочевали на несколько блюд, а блюда были расставлены по подносам. Одно я вручила Мелиодасу, а два остальных понесла сама. Хорк услужливо придержал для нас дверь. — Мы уже вас заждались, — немного захмелевший Бан отсалютовал кружкой, приглашая присоединиться. — Капитан, уже все готово. Скажи «А-а-а», — мило пролепетала Диана, протягивая огромную рыбину на шпажке. — Мне это в рот не влезет, — открестился Мелиодас и, взяв рыбу поменьше, уселся напротив Бессмертного. — Эй, Диана, с тобой точно все в порядке? — обеспокоенно и точно не в первый раз спросил Кинг. — Все хорошо, — великанша мило покраснела и отвернулась, стараясь не показывать своей маленькой хитрости. — Болван, — пропел Бан, ехидно посмеиваясь над попытками короля фей, — она просто притворилась, чтобы капитан за ней поухаживал. — Диана совсем не такая! — возмущенно воскликнул Кинг, а потом перевел взгляд на уже укладывающуюся спать девушку. Диана удобно устроилась на земле, свернувшись калачиком и подложив под голову сложенные ладони, и уже через пару минут спокойно сопела, не обращая внимания на переругивания между грехами. Я села в отдалении от всех, но все равно продолжала чувствовать чужие взгляды, что попеременно скользили по мне. Каждый из них опасался, что я снова исчезну. И такая забота теплом отдавалась в душе. — Кстати, — отвлекшись от других, Кинг вперился взглядом в меня. — Почему мне кажется, что я тебя где-то видел? — Это потому, что она… — Это ты спровоцировала Бана украсть все игрушки в королевстве! — обвинительно ткнув в меня пальцем, воскликнул Кинг, перебивая начавшего говорить Мелиодаса. Я вспомнила эту забавную и немного печальную историю. В тот период Бану особенно нечем было заняться, а я искала развлечений и отвлечений и как обычно провоцировала его на всякие глупости. — Ты владеешь такой силой и, в конечном итоге, растрачиваешь ее на обычные драки. И не скучно? — коварно мило сказала я. Я сидела, развалившись, на кресле, а Бан — на полу, потягивая эль прямо с горла. Он совсем недавно вернулся с миссии, и желание заниматься чем-то у него напрочь отсутствовало. — Скучно, Бесси-Бетти-Бетс, — лениво и тягуче ответил он. — Тогда давай ограбим все королевство! — задорно воскликнула я, потрясая воздух маленьким кулачком. — И что же ты хочешь украсть, принцесса? — Бан, заинтересовавшись, повернул голову в мою сторону и прищурился. — Я ведь ребенок? Ребенок. А все дети любят игрушки. Хочу себе все-все игрушки королевства. Ты же сможешь добыть их все? — провокационно сказала я. — И зачем оно тебе? — Простое развлечение. — Я сделаю это, но при одном условии, — серьезно сказал Бан, пристально вглядываясь в мои глаза. Я кивнула. — Ты улыбнешься, по-настоящему улыбнешься. Дети не должны быть такими мрачными и серьезными. Я попыталась натянуть улыбку на лицо, но тщетно. Улыбка разбилась о мысли. Приближался роковой час, отдалить который никто не мог — день переворота и смерти великого святого рыцаря. Первой смерти, которой я позволяла случиться. — Ты пока попрактикуйся, а я пошел. Бан исчез, словно его тут и не было, а я подошла к зеркалу и снова попыталась улыбнуться. Получилось еще ужаснее. — Что ты делаешь? — в комнату вплыла старшая сестра Маргарет и заботливо сжала мои плечи, прижимая к себе. — Учусь улыбаться, — было немного стыдно признаваться в таком, но от проницательности сестры не укрыться. Маргарет озадаченно встретилась со мной взглядом в зеркале и неловко улыбнулась. Я с завистью выдохнула. Попытайся я сейчас повторить, вышла бы лишь жалкая кривая пародия. — Улыбка должна идти от сердца, Бет, — ласково попеняла она меня и снова улыбнулась. — А если сердце не спокойно? — скрывая смятение и отводя взгляд, спросила я. — Тебя что-то тревожит? — Маргарет обеспокоенно осмотрела меня с головы до пят и облегченно выдохнула, не заметив явных признаков травм. Залезть в голову она, к счастью, не могла. Я отрицательно помотала головой. Я не втягивала старших сестер в свою эпопею с вселенной, но знала, что когда-нибудь это произойдет. Но мне так хотелось, чтобы они жили в мире и не касались этого, что я лживо позволяла закрыть себе глаза и не думать о будущем в этот момент. — Чтобы тебя не тревожило, мы с Вероникой всегда готовы помочь тебе, сестренка, — она легко провела ладонями по плечам, подбадривая. — Вы всегда будете меня любить, несмотря ни на что? — по-детски наивный вопрос сорвался быстрее, чем я смогла его обдумать. — Всегда, Бет. Я пристально вглядывалась в силуэт Маргарет, в ее лицо, в глаза, но видела в них лишь бесконечную любовь и желание помочь и защитить. — А теперь вложи те чувства, что обуревают тебя сейчас, в свою улыбку. Я вернула взгляд к зеркалу и несмело предприняла еще одну попытку. Уголки губ растянулись, у глаз образовались морщинки, трагичность пропала из взгляда. — Ты умница, Бет. Маргарет потрепала меня по голове и ушла. А уже через несколько часов ко мне пришел Бан и проводил в комнату, полностью забитую мягкими игрушками. Медведи, зайцы, львы, собаки, даже непонятные существа, что и описать сложно, заполонили все пространство. — Но знаешь, что самое странное? — хмельно пропел Бан, успевший напиться, пока мы шли. — Я не нашел твоей игрушки. — Моя главная игрушка это я сама. Бессмертный вырубился, так и не дослушав. Я прошлась через это плюшевое море, пощупала парочку медведей, поиграла с несколькими куклами и, заботливо укрыв Бана одеялом, ушла. Рев возмущенного Кинга, что нашел грех жадности в такой обстановке, слышал весь замок. После он и меня пытался найти и прочитать нотацию о том, что так поступать нельзя, но я слишком хорошо умела прятаться. И теперь, встретившись спустя десять лет, он вспомнил именно это. — Ты принцесса, — утвердительно сказал грех лени, все-таки вспомнив меня. — Но какое отношение ты имеешь к капитану? — тонкие брови нахмурились, а в золотых глазах появился огонек нетерпения. — Она собиралась за него замуж, — выдал Бан, никого не стесняясь. Над поляной повисла мертвая тишина. Мелиодас отложил еду, я медленно и аккуратно поставила тарелку на землю, Бан молча посмеивался над неловкостью, что сам и создал. — Я была ребенком, дети и не такое выдают, — легко отмахнулась я, нагло привирая и делая вид, что это меня не трогало. Хорошо, что Диана этого не слышала. — Сейчас я обратилась к вашему ордену за помощью. Ты должен быть в курсе того, что творится в королевстве. Кинг утвердительно кивнул. — Со святыми рыцарями творится что-то неладное. Появилось новое поколение, сила которых превышает разумные рамки для их возраста. Замок находится в состоянии повышенной тревоги, и все готовятся к войне. Но никто не знает, кто противник и когда он нападет. Я согласно кивнула. Этой информацией владела и я, нового он ничего не сказал. — У Гила все в порядке? — невзначай поинтересовалась я. Все же полет в несколько километров мог закончиться не столь удачно. Глаза короля фей в удивлении расширились. — Откуда ты знаешь, что я виделся с ним? — Я ведь принцесса, мне положено знать такие нюансы. К тому же летающий мальчик-подросток в компании Лорда Гилсандера… слишком непривычная и противоречивая картина, — незаметно подколола я его. — Он в порядке. Почему ты не спросишь про свою семью? — расслабившись и перестав смотреть излишне подозрительно, поинтересовался Кинг. — Потому что я знаю, что они сумеют оказаться в наиболее выгодных для выживания условиях. А Гил сражался с Мелиодасом, — как само собой разумеющееся пояснила я. — Логично. А вы не столь сумасбродны, принцесса, как казались раньше, — похвала из губ Кинг больше походила на насмешку, но я приняла это как должное, не собираясь сотворять конфликт из ничего. — Благодарю, — я склонила голову в намеке на поклон и вернулась к трапезе. Диана зашевелилась, просыпаясь. Мелиодас вернулся к своей тарелке, а Бан хлестнул в кружку еще одну порцию выпивки. Момент напряжения растаял в воздухе, не оставив и следа. Накатывала жуткая усталость, и я невероятно завидовала Диане, что смогла поспать хоть полчаса. — Кстати о битве, — задумчиво сказал Кинг, рассматривая каждого греха по очереди. — Это был действительно серьезный оппонент, но каждый из вас спокойно бы с ней справился, если бы обладал прежней силой. Из этого вытекает закономерный вопрос. Что произошло с вашими священными реликвиями? — Я свое потеряла, — пролепетала наивно Диана, прикрывшись хвостиками. — Конечно же, я его продал, — уверенно сказал Мелиодас. — А у меня его украли, — весело пропел Бан. Кинг тяжело осел на землю, сам не замечая, как принял свою человеческую форму. Перед нами предстал грузный высокий мужчина с одутловатым лицом, растительностью на щеках и подбородке, толстыми губами и носом картошкой. Одет он был в яркий парадный костюм, отличающийся от обычной аквамариновой куртки и темно-синих штанов, что были до этого. Бан выплюнул эль, который глотнул прямо после ответа, а Мелиодас лишь с энтузиазмом рассматривал другую одежду. Я заботливо постучала по спине Бессмертного, что был не готов к таким переменам и слишком остро реагировал. — Что?! Священные реликвии, которые вручил сам король, когда были сформированы семь смертных грехов… Продал?! Украдена?! — Кинг вернулся в форму феи и с возмущением переводил взгляд с одного на другого греха. Бан расслабился, стоило Кингу вернуться в привычный облик, и снова налег на выпивку. Мелиодас легко оправдался созданием бара. Но Диана оказалась всех умней. Смущенно потупившись и скрыв лицо в хвостиках, она прошептала: — Я плохая девочка? — Конечно, нет! — яростно возразил Кинг, сраженный наповал. — Если ты его потеряла, ничего не поделаешь. С каждым может случиться, — рьяно оправдывал он ее. Я с умилением смотрела на эту картину. Любовь-любовь, хоть кто-то счастлив в этом мире и не имеет забот. А потом перехватила направленный на меня взгляд демона и вернулась на бренную землю. Мелиодас пристально смотрел на меня, изучал, искал что-то. И молчал. А Кинг распинался о важности священных реликвий, отвечая на вопрос Хорка. — Давайте представим, что это озеро — это сила одного из грехов, — Кинг подлетел ближе к озеру, рядом с которым мы расположились, и встал около него. — Сколько воды можно зачерпнуть, используя только свою руку? — он опустил ладонь в воду и поднял ее. Сквозь пальцы, практически не задерживаясь, протекала вода. — Верно. Какой бы силой ты ни обладал, с пустыми руками это все, что ты получишь. Но если ты используешь оружие, то можешь зачерпнуть целую кружку или ведро, — Кинг взял одну из кружек и проиллюстрировал свои действия. — А когда ты используешь священные реликвии, можно зачерпнуть невероятно много, — озеро мгновенно обмелело, а вся вода из него воспарила в воздух, образуя одну огромную каплю, что держалась Кингом без особых усилий. — Другими словами, ты становишься намного сильнее, чем раньше. Я внимательно вслушивалась в чужие слова. У каждого мира была своя физика и свои возможности. В некоторых вспомогательные предметы лишь мешали использованию силы, а в некоторых были необходимым атрибутом, без которого не справишься. Проводником, что позволял пользоваться неограниченными возможностями. Эта вселенная была именно такой. Однажды я видела тренировку Гила с обычным оружием и очень удивилась, почему он так ослабел, почему все его техники стали на порядок проще. И мне совсем не стоило задавать этот вопрос насмешливо. Когда в его руках оказалось его священное орудие — клеймор — тренировочный манекен разлетелся на части от легкого замаха. Больше в способностях своего друга я не сомневалась. — Нужно будет поискать их наряду с поисками остальных грехов, — задумчиво сказал Кинг. Посиделки затянулись до ночи. Грехи вспоминали былое, рассказывали новые истории о том, что с ними произошло на протяжении этих десяти лет. Я не встревала. Следить за их взаимодействием было приятно. Они были семьей. Странной, разношерстной, необычной семьей. Но ни один из них время от времени не забывал посматривать на меня. Взгляды грехов изредка скользили по мне, немного обеспокоенные и ожидающие. Но я уже не чувствовала себя участницей общего разговора. Их голоса все меньше и меньше отвлекали от мыслей, опутывали теплом и укачивали покоем. Стоило мне стать сторонним безучастным наблюдателем, вопрос, что я боялась задавать себе на протяжении всего дня, всплыл наружу и не собирался исчезать. Кто я? Что я такое? Раньше ответ на этот вопрос был до безумия прост. Я была обычной душой, путешественником с непостоянством и авантюризмом в крови, чтобы не заржаветь. За моей спиной простиралось бесчисленное количество вселенных, тысячи оставленных родных и друзей, возлюбленных и просто попутчиков. Во мне бурлило желание жить в квадрате, а нюх на неприятности был возведен в абсолют. И все это разрушилось как карточный домик, как смытый волной песочный замок, лопнуло как мыльный пузырь, оставив на голом безжизненном пустыре среди осколков иллюзий. Все собранные и закопанные глубоко в памяти знания, весь накопленный опыт, все кануло в лету, разбиваясь об реальность. Я больше не имела понятия, кем являюсь и зачем вообще продолжаю раз за разом перерождаться. Я не могла отделаться от мысли, что случившееся в столице мертвых послужило началом конца. Мне было страшно оставаться одной. Именно поэтому, даже отрешившись от остальных, я осталась сидеть вместе с ними. Именно поэтому я активно помогала Бану и Кингу комфортно устроиться на третьем этаже. Именно поэтому бессмысленно разговаривала с Дианой, пока та не уснула. Именно поэтому до последнего помогала на кухне Мелиодасу. — Элизабет, сегодня был трудный день. Пора и тебе отдохнуть. Пойдем, — Мелиодас, мягко подталкивая сопротивляющуюся меня в спину, помогал подняться в мою комнату. Мне совершенно не хотелось оставаться одной. Наедине с мыслями, что затягивали в беспроглядную пучину; наедине со страхом, что мир снова начнет пристально вглядываться в меня, лишая своей воли; наедине с безэмоциональными лицами моих копий, чей взгляд преследовал, стоило хоть на секунду прикрыть глаза; наедине со своими демонами, что впервые за долгое время очнулись ото сна. Мелиодас был намного роднее всех них вместе взятых. Он уже собирался выйти из комнаты и оставить меня в одиночестве, пожелав напоследок доброй ночи, когда я схватила его за край рубашки и потянула на себя. Мои руки обняли его прежде, чем я успела отдать себе в этом отчет. — Останься со мной. Прошу. — Потерянно, беспомощно, одиноко, убито. Так, как никогда не говорила, так, как никогда не просила. — Не бойся. Чтобы ты там не увидела, какие бы страхи тебя не съедали, я справлюсь со всеми ними. Никто не причинит тебе вреда. — прошептал Мелиодас, разворачиваясь в моих руках и обнимая в ответ. Так мы и стояли. Тепло его тела, сила рук, запах эля и трав, мерно вздымающаяся в такт моему дыханию грудь убаюкивали и успокаивали. Ни в чьих объятьях я не чувствовала себя такой защищенной и беспомощной. Истинная преданность, искренняя привязанность, воплощенное бескорыстие. И мы сами не заметили, как оказались в одной постели. Это было неизбежной закономерностью, как вращение земли вокруг солнца. Так просто и отчаянно неизбежно. Мелиодас, укрыв нас одеялом, бережно прижал меня к себе и неторопливо гладил по голове, убаюкивая, передавая частичку себя и своей незыблемой уверенности. Я засыпала. И сквозь легкую дрему расслышала до боли знакомые слова: — И ты не узнаешь, как небо в огне сгорает… Засыпай, на руках у меня засыпай… Далеко, там, где неба кончается край, ты найдешь потерянный рай.***
Я подскочила на кровати, хватаясь за истошно колотящееся сердце. Это всего лишь кошмар. Неясные силуэты и размытые фоны, лишь ощущение мрачного отчаяния и безысходной тоски ярким оттенком остались в памяти. Это был не первый кошмар в моей бесконечно долгой жизни, но он отличался особенной яркостью и эмоциональностью. Что-то огромное, неведомое, опасное надвигалось и пыталось раздавить меня, уничтожить, стереть с лица всего постижимого. Что-то, что раньше было достаточно далеко, а сейчас оказалось так близко, что руку протяни и коснешься его. Обычно мои кошмары отгонял Корвин, что неизменно оказывался рядом, стоило им забрезжить на горизонте. Но сейчас присутствие Мелиодаса оказало тот же эффект. Я прошлась ладонью по его разметавшимся по подушке волосам и замерла. Вид спящего Мелиодаса на моей кровати, рядом со мной, проникал в далекие глубины души и будил странные ощущения, неясные эмоции, смешанные, запутанные, родные. И колыбельная… не могло же мне послышаться, что Мелиодас напевал ее? Я тряхнула головой, отгоняя непрошеные ассоциации, отрекаясь от них. Откуда Мелиодасу знать эту песню? Да она даже не из этой вселенной. Я проверяла. Я потрясла его за плечо. — Элизабет, еще так рано, пожалей меня, — он перевернулся к окну, отворачиваясь от меня, и продолжил спать. Я с изумлением смотрела на эту картину. Мелиодас ответил так, словно мы каждое утро просыпаемся вместе. Я протянула руку и попыталась снова. Чего я не ожидала, так это того, что он лишь притворялся. Ладонь оказалась в капкане чужой руки, а сама я распростерлась под Мелиодасом. — Какая же ты настырная, Элизабет. Я ведь всю ночь сторожил твой сон, а ты так жестока ко мне. Лицо Мелиодаса склонилось над моим, дыхание щекотало шею, глаза горели тем огнем, определение которого я знать не хотела. Он наклонился ближе. Я испуганным кроликом вжалась в подушку в тщетной попытке оказаться дальше и не дать себе потянуться навстречу ему. Как обычная пробудка накалила напряжение между нами до такой степени? Снова возникло иррациональное желание, чтобы он продолжил и не останавливался. Дверь громко стукнулась о стену. Мы синхронно посмотрели в ее сторону. — О, я смотрю вы тут заняты, — в комнату завалился Бан, осмотрел нашу конструкцию и ухмыльнулся. — Не буду мешать, но внизу стынет завтрак. Мелиодас завалился на вторую половину кровати, бездумно смотря в потолок. Я пыталась шумно отдышаться и экстренно сделать вид, что ничего не произошло. Бесполезная попытка. Лицо пылало, уши горели, а в предателе-теле появилось томление, ясно сигнализирующее о желании продолжения. Если бы Мелиодас попытался сейчас продолжить, мне бы было нечего ему противопоставить. — Пора вставать. Он, как ни в чем не бывало, подскочил с кровати, небрежным жестом поправил одежду и медленным, явно сдерживая торопливость, шагом ушел, прикрыв за собой дверь. Я схватила одну подушку и со злостью запустила ее в стену, второй же прикрыла лицо. Какой позор. Спускаться вниз было неимоверно стыдно, особенно перед Бессмертным, что всегда не преминул подшутить. Но внизу было тихо и спокойно. Бан похрапывал, рядом с ним стояла пустая бутыль из-под эля. Снаружи доносились голоса Мелиодаса и Кинга. Я, прихватив заботливо оставленную кружку с кофе, встала у окна, наблюдая за ними. — Куда мы направимся теперь? — спросил Кинг, летающий на своей подушке рядом с мамой Хорка. Диана, позевая и потягиваясь, шла рядом. — В Бирон. Это небольшой городок, славящейся своей керамикой. Возможно мы сможем добыть там немного информации, — Мелиодас развернул карту и указал точку на ней. — Ты так говоришь, но на самом деле ведь просто ищешь лишний повод выпить, — укоризненно сказал Кинг. Капитан грехов простодушно рассмеялся, привычно закидывая руку за голову. Грехи продолжили перебрасываться ничего не значащими подколками, а я вернулась в комнату. Среди всей одежды должно было оказаться хоть что-то неприметное, что скрыло бы мою сущность в случае, если мои рыцари не справились и листовки с моим портретом поступили в печать. Я перебирала вещи и мысленно возвращалась к утреннему инциденту. Вопросы лишь копились, а вот ответы не находились. Что, впрочем, стало аксиомой моей теперешней жизни. И вот мы в Бироне, городе керамики и месте, где должен был дожидаться меня один из моих людей. Я переоделась в свободные коричневые брюки и кожаную куртку того же цвета. Образ вполне соответствовал путешественнику, что может постоять за себя. Мелиодас, потирая подбородок и обойдя меня по кругу, оценил мои ухищрения. — Очень хорошо. Теперь в тебе точно никто не узнает принцессу. Кинг и Бан тянули спичку, кому выпадет счастье тоже выбраться в город. — Черт, почему не я, — уныло протянул Бан и снова потянулся к бутылке. Кинг удивленно смотрел на длинную спичку и уж точно жалел о своей удаче. Ему бы с Дианой наедине остаться. — Идем. Мелиодас двинулся первым, а мы за ним. И уже в самых предместьях города мне на плечо опустился сложенный в виде звезды зачарованный листок бумаги. Немного отстав от остальных, я развернула его и прочитала всего три слова: «Встретимся на грани». И только один человек мог так зазывать меня на свидание.