***
— Элизабет, ты проснулась! — звонкий голос Дианы огласил округу. Я подняла голову и встретилась с лучащимся взглядом довольной великанши. Диана нависала над входом таверны и радостно улыбалась. Вокруг ее глаз залегли смешливые лучики, легкий румянец окрасил пухлые щеки, а темные пряди развивались от легкого ветра. Вся она светилась энтузиазмом и ликованием. — И я рада тебя видеть, Диана. Как повеселилась на фестивале? Я качнула головой в сторону леса, предлагая прогуляться, и получила одобрительный кивок в ответ. Диана восторженно рассказывала о всех перипетиях бойцовского фестиваля, пела хвалебные оды капитану, что с легкостью уложил Бана, упоенно делилась собственными достижениями, сверкая лезвием боевого топора, сетовала на вмешательство святых рыцарей, появившихся так не вовремя. Я послушно кивала в нужных местах, удивленно восклицала при самых ярких моментах и слепо следовала за нитью повествования, думая о своем. Поведение Мелиодаса вызывало вопросы и заставляло задумываться о совсем нелегких материях. Почему он ничего не спросил? Почему он назвал своей, когда отдался темной стороне? Почему он продолжает оставаться рядом со мной, не смотря на все случайные хитрости и парадоксальные несоответствия? Ни одного ответа. А все предположения рассыпаются в пыль, стоит им столкнуться с понимающим проникновенным изумрудным взглядом. Словно Мелиодас всё-всё знает, но продолжает подыгрывать мне. Но такого просто не могло быть. Его демоническая сила была тому подтверждением — он не осознанно перерождающийся, как я. А значит принцип «я знаю, что ничего не знаю» продолжает править бал. — Это было волшебно. Давно я так не веселилась, — незамысловато подвела итог Диана, останавливаясь вместе со мной на краю обрыва. Бескрайняя долина простиралась до самого горизонта и тонула в лучах утреннего солнца. Качающиеся на ветру головки горицветов и ветрениц утопили луга в золотом море и лишь изредка уступали место терновнику и карликовым елям. Редкие облака лениво плыли по лазурному небу и не смели загораживать дневное светило. Мир дышал жизнью и гармонией. — Только одно заставило меня волноваться. — Что? — великанша задумчиво молчала и накручивала волосы на палец, замявшись в нерешительности. — Ты можешь рассказать мне все, что угодно, Диана. Я всегда выслушаю тебя, — я погладила ее по ноге, поддерживая. — Капитан. Та сила, использованная им против рыцарей, совсем не похожа на человеческую. А еще она проявилась при битве с Баном на фестивале. Бан использовал физическую охоту и украл все силы капитана. На секунду мне показалось, что это конец и Мелиодас проиграет. Бан нанес капитану удар изо всех сил. Из его рта летела кровь, но Бан и не думал останавливаться. И среди пыли и осколков, поднятых его ударом, запястье Бана было раздавлено рукой капитана, а в следующее мгновение его тело пронзили черные лучи и его отшвырнуло оттуда. В этот момент на лбу капитана был тот же знак в виде спирали, что и в сражении со святыми рыцарями. На секунду мне показалось… что он не человек, — затихла Диана, растерянно смотря в даль. — А если он вдруг окажется демоном, ты отвернешься от него? — озвучила я опасения, на которые ей смелости не хватило. — Конечно нет! — возмущенно воскликнула она, метая глазами молнии негодования и обиды. — Вот и ответ на твой вопрос, — я одобрительно похлопала ее. Птицы взметнулись вверх с насиженных мест, оглашая округу паническим криком. Деревья надрывно затрещали, и одно из них начало медленно заваливаться. Я посмотрела в сторону раздавшегося шума и различила грохот метала и скрип подошв о кору. — Бан и…? — Перед твоим выходом я слышала, как Бан звал Кинга на тренировку, — рассказала Диана. — Никогда не видела, чтобы они сражались. Они ведь в разных весовых категориях. Не в обиду им обоим сказано — я подняла руки на насупленный взгляд великанши. — Пойдем посмотрим? — вкрадчиво предложила я. Диана воодушевленно кивнула, и мы осторожно, чтобы не привлекать внимание и раньше времени не рассекретить свое подглядывание, двинулись в сторону рокота сражения. Остановившись неподалеку от места, я незаметно выглянула из-за ствола дерева и еле успела увернуться от проскочившего в паре сантиметров от лица куная. Бан такими глупостями не страдал — спину украшали два сверкающих ножа. Они легко покинули тело, раны на котором быстро затянулись. К бессмертию быстро привыкаешь и некоторые границы совершенно размываются. Уж я-то знаю. — Ты мог бы стараться лучше, Кинг! Дерись нормально, словно пытаешься убить меня! — сварливо прокричал Бан парившему в паре метров над землей Кингу. — И как убить кого-то бессмертного вроде тебя? — задумчиво пробормотал король фей, почесывая подбородок. А после вперился пристальным взглядом в лицо бессмертного. — Но ведь не это тебя беспокоит. Что с тобой, Бан? Ты словно сам не свой последние дни. Как будто ты изо всех сил пытаешься о чем-то не думать. Кинг не успел закончить свое предположение, как Бан, мгновенно оказавшийся за его спиной, схватил его за голову и со всей силы кинул в возвышающуюся неподалеку скалу. Затормозить Кингу удалось лишь за секунду до столкновения. — Я просто хочу как можно скорее разгромить святых рыцарей и отобрать королевство. Вот и все, — пропел Бессмертный, показывая язык ворчащему Кингу. — Отобрать королевство? Не ожидал услышать от тебя такое. Я думал тебя не волнуют дела других людей. Или это из-за принцессы? — Кинг устроился на преобразившемся в подушку частифоле и беззлобно поддел Бана, тут же уворачиваясь от пролетевших мимо него маленьких камушков. — Меня интересует рог Кернунна, хранящийся в недрах Лионесса. — Ты собираешься украсть национальное сокровище королевства? — огорошенно выкрикнул Кинг, подскочив и зависнув в воздухе. — Не пойми меня превратно, я собираюсь спасти страну… Думаю, для награды это не так и много, — безучастно пояснил Бан. — И что ты собираешься делать с этим рогом? По легендам, это ритуальный артефакт, который позволяет общаться с миром клана святой девы. Ты что..? — Да! Я собираюсь воскресить Эллейн с помощью этой самой девы-богини, или кто она там. Для богини это должен быть сущий пустяк! — решительно отрезал Бан. — Или ты имеешь что-то против этого, Бесси-Бетти-Бетс? — Боги молчаливы к людским мольбам. Только ты сам можешь осуществить свое желание, — я смиренно выползла из-за ствола, пойманная с поличным, и уверенно ответила на выпад Бессмертно, смотря в горящие алым огнем глаза. — Тебе это известно не понаслышке, да, Бетс? Это не было попыткой задеть лично меня. В голосе Бана сквозила давящая усталость и стылая горечь. Словно тяжесть всего разрушенного мира легла на его плечи и придавливала к земле. Мысль, что его капитан может принадлежать к клану демонов, медленным ядом разъедала его разум. По сравнению с этим все мои знания и недомолвки были песчинкой в море. Осознание этого резануло по сердцу. За занавесом собственных дилемм я упустила болезненную верность Бана, что сейчас переживала трудные времена. Бан никогда не был ветреным человеком — его преданность даровалась раз и навсегда. И сейчас он стоял на перепутье между дружбой и любовью. Выбор любой из дорог нес свои потери и страдания. И в моих силах было облегчить это. — Кинг, мы отойдем. Продолжите тренировку позже. — Конечно, принцесса. Я махнула королю фей на прощание и, схватив несопротивляющегося бессмертного за руку, повела недавно протоптанной тропой. Деревья будто специально расступались перед нами, делая путь легким и быстрым. Обрыв за короткое время отсутствия полностью затопило светом, ни оставляя теням ни единого шанса. Усевшись на самом краю, свесив ноги в пугающую бездну, я произнесла ту самую фразу, что всегда позволяла нам открыто выразить свои чувства: — Расскажи мне о своей катастрофе, Бан, — тихо попросила я. Бессмертный молчал, неотрывно смотря в непоколебимую даль и собираясь с мыслями. — Ты говорила про истинную историю. Что это? — Бан начал с самого простого и тем самым разрешил все сложные вопросы. — На самом деле в этом мире всегда существовало пять кланов: безудержные в своей жестокости демоны, уважаемые посланники света богини, погрязшие в гордыне великаны, беспечные и легкомысленные феи и несовершенные люди. Первые два клана постоянно враждовали между собой, вели локальные войны за превосходство, конфликтовали при любом пересечении. Никто не мог одержать победу, и так могло продолжаться вечно. Но в какой-то момент баланс нарушился, и Клан Богинь развязал священную войну против демонов, объединившись с Кланом Фей, Кланом Великанов и Людьми. Священная война длилась достаточно долго, чтобы измотать оба клана, но ни одна из сторон не могла победить. И тогда Клан Богинь пошел на крайние меры. Помнишь старую страшилку: в лесу есть темный гроб, в нем древнее зло живет? На самом деле это не просто сказка. Гроб Вечной Тьмы — артефакт, в котором заточен клан демонов. А Клан Богинь пожертвовал своими телами, чтобы сделать их узниками этой темницы. Клан Богинь и Клан Демонов навсегда покинули земли Британии, оставив после себя разруху и хаос и превратившись в народную легенду, обросшую неправдоподобными чертами и искаженными деталями, — степенно рассказывала я, делясь тайной мироздания этой вселенной. — Тогда откуда взялся тот красный демон в лесу фей? — Только ранее запечатанные демоны — не попавшие в Гроб Вечной Тьмы — могли выбраться на волю. Артефакты, в которых они были заточены, более слабые и сломать их достаточно легко. — А что насчет Гроба Вечной Тьмы? — Для открытия печати нужно собрать все четыре части круглой печати, каждая из которых представляет один из кланов, а также найти Драконью рукоять, что является ключом и объединяет все части. — Что-то я не услышал, как в этот план входит кровь девственницы, — глумливо пропел Бан и получил кулаком по плечу. — Когда все элементы окажутся на месте, их нужно окропить кровью Апостола Святой Девы и прочитать заклинание. Тогда демоны окажутся на свободе, — я помолчала, а после все же добавила. — Сложно быть приемным ребенком. Стоит только повзрослеть, как тайны рождения настигают и дают обухом по голове. — Ты не зря потратила эти десять лет, — Бан растрепал итак спутанные ветром волосы и с облегчением выдохнул. Тяжесть покинула алые глаза, уступая место уверенности и решительности. — Значит, кэп точно не может быть таким же, как то чудовище, уничтожившее лес фей. — Не может, — убежденно подтвердила я, скрывая истину. Для настоящей правды время еще не пришло. — Умеешь же ты избавить от проблемы всего парой слов, Бетс. — Для того и существуют друзья. Бан подскочил с земли и протянул мне руку, помогая подняться. Мы медленно брели к оставленным наедине Кингу и Диане, когда я вспомнила об одном важном вопросе, что с самого утра крутился на периферии сознания. — Кстати, ты не видел моего орудия искусного шантажа? — Бан обернулся, недоуменно выгнув бровь. — Я про кинжал. — Этот? — Бан вытянул из-за пояса незамеченные ранее ножны и повертел в руках, намеренно дразня меня. — Какой интересный кинжал, — он прошелся пальцами по инкрустированной камнями рукояти и поднял руку выше, когда я потянула свою, чтобы получить оружие обратно. — Семейная реликвия, — важно покивала я, требовательно поманив вещь. Бан отскочил на несколько шагов с иным интересом рассматривая оружие. — Никогда раньше такого не видел. У тебя. — Временный подарок от преданного рыцаря. Он просил по возвращению вернуть его в целостности и сохранности, — я вновь вытянула руку и, наконец, получила обратно требуемое. Вытащив клинок, осмотрела на предмет повреждений и крови и ничего не нашла. — Когда я подобрал его, кровь уже исчезла, будто ее и не было, — видя мои ухищрения, сказал Бан. — Я думал такое происходит только со мной. — На этот вопрос даже у меня нет ответа, — я потерянно пожала плечами и легко засунула кинжал в голенище. Выйдя на поляну, мы застали занятную картину: Кинг смущенно молчал, внимая каждому слову задорно щебетавшей Дианы, что совсем не обращала внимания на его отсутствие в диалоге. С губ рвалось настырное «сладкая парочка», но я сдержалась, чтобы не шокировать бедного короля фей еще больше. Раздался оглушительный треск, и скала, напротив которой мы остановились, раскололась на две половины. Образовавшийся проем загородила изломанная тень, истоком которой был Мелиодас. Демон, чеканя шаг, шел по проходу, а приглушенное эхо через одно несло его слова: — … былых времен… освещен… жребий роковой… Оставил миссию сию — начать священную войну. Пора закончить ту бессмысленную войну, начавшуюся три тысячи лет назад, — веско припечатал он, горя огнем решимости. Грехи молча поддержали его, вставая рядом с ним. Все началось. По-настоящему.***
— Всем спокойной ночи! — прокричала я на всю таверну и услышала нестройный хор голосов в ответ. Мелиодас мялся на пороге и не торопился уходить. — Тебе точно не нужна компания? — в который раз уточнил он. — Я собираюсь спать обнаженной. Ты уверен, что хочешь сегодня охранять мой сон? — вкрадчиво спросила я. Взгляд Мелиодаса заметался, а на щеках выступил яркий румянец. Все мысли сконцентрировались на одном и явно вновь воскрешали утренние картины. — Ты права. Сегодня я переночую с остальными. Мелиодас резво, перепрыгивая через одну ступеньку, исчез в тенях лестницы. Хлопнула дверь на третьем этаже, раздалось недовольное кряхтение, и всё затихло. Я коварно хихикнула и закрыла дверь, подпирая ее стулом и создавая преграду между собой и миром. Зачем оставлять на завтра то, что можно сделать сегодня? Я быстро переоделась, заплела волосы в свободную косу, чтобы не мешались, и легла на кровать поверх одеяла. Врут на самом деле, что медитировать можно только в позе лотоса. В действительности хоть на голове стой, если это дарит покой и позволяет расслабиться. К тому же неизвестно, когда снова подвернется удобное время. Ночь — тоже не плохой вариант. Особенно учитывая замешательство демона, что сегодня точно не рискнет заглянуть. Дыхательная гимнастика далась как никогда легко, и уже через пару минут я парила в невесомости над своим телом. Двери и окна отворились от невидимой силы, и я, послушная ее воле, выпорхнула на улицу, оказываясь во власти каменных блоков. В этот раз путь в библиотеку лежал через покинутый безымянный город. Пустынные улочки переплетались в затейливую сеть, ведшую в никуда; огромные здания тянулись до небосвода цвета пепла; песочно-рыжие стены мелькали друг за другом, превращаясь в одно сплошное пятно без окон и дверей. Воздух в этом месте, затхлый и сырой, забивался в легкие и вызывал кашель. Глаза слезились от поднимающейся с кроваво-красной земли пыли и падающих со свинцового неба черных снежинок. По коже гуляло мерзкое ощущение, что ее постоянно кто-то касается холодными склизкими пальцами. После первого вхождения, когда я буквально распадалась на атомы боли и собиралась снова, это испытание уже не казалось столь убийственным и непосильным. Я медленно брела по нешироким улицам, интуитивно выбирая направление и сворачивая в произвольных местах. Время в этом месте будто остановилось, и иногда казалось, что я ступаю уже по пройденному пути, либо вообще стою на месте и совершенно не двигаюсь. Улочка свернула налево, и передо мной предстало возвышавшееся над остальными пирамидальное строение, похожее на храм. На вершину вела прямая лестница без ступенек, но с резными перилами, увитыми терном. Надежда просто подняться, не испытывая трудностей, провалилась — первая попытка закончилась скольжением вниз после трех шагов. Взять преграду с разбега тоже не получилось — я кубарем скатилась вниз, пересчитав все кости. Хмуро посмотрев на перила, я схватилась за одно и сразу же отдернула руку, чувствуя разряд боли, прошедшийся от макушки до пяток. На ладони выступили капельки крови, соскользнувшие вниз. Земля кровожадно впитала их, не оставляя и следа. Я подула на горящую кожу и тяжко вздохнула. Бежать, хвататься, подтягиваться и снова бежать. Одолеть лестницу удалось с четвертой попытки. Дыхание вырывалось из груди со свистом, капли пота беспощадно заливали глаза, мешая видеть, а с изувеченных рук стекала нескончаемым потоком кровь. Поверхность плотоядно поглощала ее, изредка издавая звуки похожие на чавканье. На вершине, представлявшей собой плоскую площадку, стоял впаянный в землю барельеф с набором букв, медленно двигавшихся по полотну и не останавливавшихся ни на миг. Я подошла ближе и потрогала некоторые. Никакого отклика. Даже банального электрического разряда. Буквы танцевали насмешливо, подмигивали округлыми боками, размахивали острыми козырьками. Что-то значимое, имеющее отношение к осознанно перерождающимся, не торопилось составляться. Буквы на мгновение сложились в полноценную фразу и вновь разбежались, злорадно скалясь. Но от меня еще никто не уходил. Одну за другой я вдавливала их в поверхность, заставляя вставать в правильном порядке и не давая убежать снова. Стоило фразе собраться, и она мертвенно впечаталась в стену. Город поплыл рябью, эффектно исчезая. Поднявшийся ветер подхватил меня словно пушинку и выбросил в бескрайнюю вышину. Я падала в зияющую пустоту и точно знала: чувство юмора Акаши достаточно своеобразно, чтобы издеваться над своими последователями. С еле слышным хлопком я рухнула на пол. Библиотека в этот раз предстала в виде просторного кабинета. Хрустальная люстра неярким светом освещала помещение и тихонько дребезжала, покачиваясь время от времени. Пара массивных столов полностью загромоздили собой пустое пространство. Заполненные книжные шкафы в несколько полок примостились вдоль стен. Акаши вольготно расположился за одним из столов и неспешно перелистывал очередную книгу. Мои собственные тома появились из ниоткуда на лакированных поверхностях, возвышаясь неровными стопками. — Так интересно? — бездумно спросила я, присаживаясь рядом и особо не надеясь на ответ, который внезапно последовал. — В этой жизни ты стала королевой, а потом сбежала с приезжим воришкой странствовать по миру. И это было лучшее твое решение. Жаль, что в конце концов тебя поймали и казнили, признавая изменницей, чтобы продвинуть на трон ставленника советника. Хотя и уходить спокойно ты не стала. Прокляла всю будущую династию. Ты умерла, а в королевство пришла разруха, и под натиском соседей оно пало, — с поразительной легкостью и простотой рассказал Акаши и поправил очки. — Я не помню такого, — растерянно отозвалась я и даже немного не веря. Странно было слышать об одной из прошлых жизней и не помнить ее. — Знать и помнить на самом деле разные вещи, — Акаши захлопнул книгу и, положив ее в стопку к остальным, поднялся. — Ты можешь прочесть книгу и узнать историю той жизни. Но только в реальности той вселенной знание может стать воспоминанием. Однако исключительно по твоему желанию. Но за всю мою вечность еще никто не возвращался во вселенную, где уже когда-то существовал. Акаши прошелся из стороны в сторону, объясняя физику мироздания. Вокруг него парили сгустки энергии и тени, превращавшиеся в планеты и человеческие фигурки, плывшие от одной к другой и исчезавшие по одному мановению изящных пальцев. — Тогда почему вернулось воспоминание конца в Янтарном королевстве? — пытливо спросила я, нагнувшись вперед. — Последнюю жизнь ты помнишь, как данность. Это послезнание невозможно взять и стереть. Память еще свежа, эмоции еще пестрят, кончики пальцев еще хранят ощущения. Звуки, запахи, вкусы — все это держится рядом, просто руку протяни, — Акаши взмахнул рукой, и передо мной возникла длинная лента с небольшими отметками. На ближайшую к концу он указал. — Это твоя прошлая жизнь, знаниями из которой ты воспользовалась, чтобы понять в какой мир попала. А это, — его рука остановилась практически вначале, — жизнь, воспоминание из которой ты видела во сне. Чисто технически — такого не могло произойти. Но иногда случается. Я читаю многие книги, — он обвел пространство кабинета, сквозь стены которого проступили призрачные стеллажи с книгами, — и иногда теряю контроль, если сильно увлекусь. Тогда крохи воспоминаний возвращаются к своим хозяевам. Не всегда они понимают, что сон был их прошлой жизнью. Чаще всего для них это очередное сновидение, подаренное вселенной. — Хочешь сказать я единственная такой параноик, что сейчас везде видит заговор? — недоуменно выгнув бровь, я нахохлилась и сложила руки на груди. — Нет. Просто ты особенная, Эли. Тебе самой нравится нарушать все неписанные правила и творить невозможное. Это твоя натура. — Я тебе нравлюсь? — нелепо выдала я, не видя другого исхода такой странной симпатии и разговорчивости. Акаши рассмеялся. Его смех колокольчиковым звоном прокатился по залу и эхом отскочил от стен, возвращаясь к своему хозяину. — Ты забавная и интересная, Эли. Но не героиня моего романа, — свободно подвел черту Акаши и вернулся на место, взяв с полки случайную книгу. — Это хорошо. Мне хватает и одного ревнивого демона под боком. Ревнивого Бога в придачу я не вынесу, — ворчливо забурчала я. Акаши увлекся новой книгой, а я начала поиски фолианта, который облюбовала в прошлый раз. Выбирать случайным порядком что-то иное я не собиралась — стоит быть постоянной в своих привязанностях. Том отыскался в третьей стопке, вновь покоящийся на самом верху. Легко стащив его, я устроилась за отдельным столом и снова повторила процедуру извлечения ключей, и в этот раз вызвавшую ощутимый дискомфорт. Ключи напевали свою незатейливую мелодию и не торопились подсказывать, какой из них истинный. У каждого ключа была своя неповторимая — иногда незаконченная — форма; каждый венчался своеобразными абстрактными рисунками; каждый нес разные неуловимые ощущения и мимолетные чувства. И все замолкали, стоило мне попытаться поднести хоть один к интересующей меня книге. Пробовать всю связку — верх безумия. Я осторожно взяла один из наиболее похожих на изображенную на книге иллюстрацию, вставила и получила заслуженный удар током. И принялась снова перебирать ключи один за другим, стараясь не считать их. Выбор пал на последний с простой головкой в виде овала и несложной резьбой. Затаив дыхание, я поднесла ключ к книге и вставила в отверстие. Ключ провернулся дважды, защелка щелкнула, и страницы отлипли друг от друга, становясь свободнее. Том пахнул запахом хвои и багульника, застонал криком козодоя и откровенно раскрылся. На страницах вырисовывались рельефные буквы и писалась история. Я зачарованно следила за процессом и не могла оторвать глаз. — Удачного путешествия, Эли, — прозвучал голос Акаши в тишине. Я не успела ответить. Пол под ногами разлетелся осколками, являя взору бездонную туманную глубину. И я провалилась в нее.