Глава 4. Лучший день Маркуса Флинта
1 ноября 2017 г. в 20:17
31 июля 2003 года
Паб «Черная Кошка» был одним из престижных заведений в Лютном переулке. Это означало, что Драко мог бы пойти туда и без сопровождения. И даже выпить из их стаканов. Особенно огневиски, который был достаточно крепким, чтобы послужить естественным дезинфицирующим средством.
Теодор Нотт уже был там, ожидая их за угловым столиком, находящимся в тени. Он поднял со стула свое высокое, долговязое тело, чтобы коротко пожать их руки.
— Флинт, рад тебя видеть. Малфой, сколько лет, сколько зим.
Драко кивнул в прохладном приветствии. Тео всегда был одиноким волком и лишь изредка снисходил до сотрудничества с кем-то. Драко знал Нотта всю жизнь, сколько себя помнил, но они никогда не были друзьями. Какое-то время они даже были в некотором роде шуринами, ведь Нотт был женат на старшей сестре Астории, Дафне. Их не очень дружелюбный процесс развода закончился пару месяцев назад. Драко не видел Нотта с тех самых пор.
Драко знал, что Нотт после Хогвартса учился на адвоката, как и его отец, но не знал, что у Тео уже есть собственное дело, пока Флинт не рассказал ему. Младший Нотт был адвокатом Маркуса. Это частично объясняло то, почему эти двое встречаются, но не то, почему встреча проходит во время государственного праздника в подозрительном пабе.
Трое мужчин направили разговор в повседневное русло, ожидая заказ.
— Как бизнес? — спросил Тео.
— Чертовски отлично, — сообщил Флинт, нахально усмехнувшись Драко. — Я планирую попросить у моего начальника отпуск, но он жадный ублюдок.
— Со мной Люциус ведет себя так же, — сухо ответил Драко. — Разве я не отправлял тебя в Прованс на неделю? Это была не такая уж напряженная командировка.
— Ну да, и я нашел парочку новых клиентов, пока был там, — похвастался Маркус. — Шармбатон тоже увеличил свой заказ. Мадам Максим сказала мне, что за последние несколько лет число учащихся у них возросло примерно на десять процентов.
— Интересно, — Драко сделал мысленную пометку рассказать об этом отцу. Люциус, как председатель Совета Попечителей, постоянно сетовал на недостаточное количество учеников и на недавно смягченные условия приема в Хогвартс. — Хорошая работа, Флинт.
Как только на столе появилась бутылка огневиски и стаканы, Тео наколдовал Муффлиато. Профессор Снейп учил этому заклинанию, наряду с важностью осмотрительности, каждого ученика своего Дома.
Нотт перевел взгляд необычно светлых голубых глаз на Драко.
— Обычно я не обсуждаю дела клиентов в присутствии третьего лица, но Маркус захотел, чтобы ты это услышал. Мне понадобится твоя клятва, что ничего из того, что будет произнесено за этим столом, не выйдет за пределы нашего круга.
— Я готов дать клятву, — холодно ответил Драко темноволосому волшебнику. — Но я хочу того же в ответ.
Нотт и Флинт кивнули, после чего трое мужчин коротко соприкоснулись кончиками волшебных палочек.
— Маркус, ты захотел срочно встретиться. Что случилось? — напрямую спросил Нотт.
Флинт широко улыбнулся, демонстрируя свои кривоватые зубы.
— Это был лучший гребаный день в моей жизни, Нотт. Без всяких исключений, — он говорил без сарказма.
— Что? — Нотт вопросительно изогнул бровь.
— В три часа утра, черт возьми, Кэти начала визжать, как слизеринская банши, — тут же начал рассказ Флинт, явно пребывая в эйфории.
— Это естественная реакция любой женщины, которая просыпается рядом с тобой, — протянул Драко. — И я думал, что твою жену зовут Брунгильда.
— Так и есть, — радостно согласился Флинт. — И не говори мне, Малфой, что ты никогда не гулял на стороне.
На самом деле, Драко был верен своим брачным обетам, хотя и планировал исправить эту ошибку в ближайшем будущем. Мысленно он уже начал составлять список жен и девушек тех волшебников, с которыми трахалась Астория, упорядочивая их по степени привлекательности.
Флинт продолжил, не дожидаясь ответа.
— Итак, я выбежал в холл, вытаскивая на ходу палочку, ожидая увидеть авроров или как минимум грабителя. Вместо этого я вижу Изабеллу, которая хихикает в своей кроватке, пока ее игрушечный единорог скачет по воздуху, и кричащую какой-то бред Кэти о полтергейстах.
Он остановился, явно ожидая их реакции.
— Стихийная магия, — выдохнул Нотт. — Это превосходно! — он внезапно протрезвел. — Как ты объяснил это Кэти?
— Мне пришлось кинуть в нее Конфундусом. Я боялся, что она навредит себе или ребенку. Потом я сказал, что это просто странный сон беременной женщины, — Флинт выглядел виноватым.
— Поздравляю тебя с первым проявлением магии у твоей дочери, — деловито сказал Нотт. — Думаю, ты хочешь, чтобы я пересмотрел все документы и завещания в соответствии с тем, что твоя дочь ведьма?
— Да, сделай все, что необходимо. Только позаботься о том, чтобы моя жена или эти петухи из Министерства ничего не узнали.
— Конечно, — согласился Нотт.
Драко заинтересованно сузил глаза, не до конца понимая, о чем идет речь.
— Так Изабелла — твоя дочь? — спросил он. — И это ей ты покупал метлу с единорогами?
— Моя маленькая ведьмочка, — гордо кивнул Флинт. — Метла — это подарок на ее четвертый день рождения, который будет в следующем месяце. И помяните мое слово, она станет охотником в команде Слизерина!
— Или в команде Гриффиндора, — иронично отметил Нотт. — Как ее мать.
— Кэти Белл? — спросил Драко, не совсем удивленный личностью любовницы Флинта. Он вспомнил черноволосую гриффиндорку, которую случайно проклял, пытаясь выполнить свою миссию по убийству Дамблдора. В гостиной Слизерина Флинт всегда выделял ее в своих планах того, как победить Золотых Львов.
— Ага, а наша малышка ИзаБЕЛЛа. Понял? — засмеялся Флинт. — Она прямо копия мамы, слава Мерлину, но характер у нее мой. Я сожру эту проклятую Распределяющую шляпу, если она не отправит ее на Слизерин.
— Подожди, разве Белл не грязнокровка? — спросил Драко.
— Да, и что с того? — воинственно спросил Флинт. — Нотт сказал мне, что Изабелла будет считаться чистокровной по новому закону Министерства. Да и раньше на Слизерине было достаточно полукровок.
— Как твой крестный, — вмешался Нотт.
— Я не сомневаюсь в чистокровном статусе твоей дочери, Флинт, — сказал Драко своему бесцеремонному другу. — Но я думал, что Белл была выслана из волшебного мира вместе с остальными грязнокровками.
— Да, была. Но перед самым ее уходом мы узнали, что она беременна. Я был в панике и не знал, что делать, но Тео помог мне. Я живу с ней в мире магглов почти все время уже более четырех лет, — небрежно сказал Флинт.
— Как, во имя Салазара, вам удалось это провернуть? — в шоке уставился на них Драко. — Ты же даже не сдал ЖАБА по маггловедению.
— Как и ты, — усмехнулся Маркус. — Наши отцы сняли бы с нас кожу, если бы узнали, что мы едва переступили порог кабинета Бебридж.
Повернувшись к Нотту, Флинт продолжил:
— Тео сделал для меня маггловские документы. Теперь я Марк Стоун, представитель фармацевтической компании, который много путешествует, поэтому у Кэти не возникает подозрений по поводу моих нечастых ночевок с ней.
— А что насчет твоей жены? — спросил Драко.
Флинт неприятно улыбнулся.
— Мы оба предпочитаем свободный образ жизни. Я ночую с ней раз в месяц, поэтому она не возражает. В отличие от этого везучего ублюдка, — Маркус кивнул на Нотта, — мои клятвы были из разряда «пока смерть не разлучит нас». Иначе я развелся бы с этой сукой годы назад.
Драко медленно кивнул. Флинт только что описал относительно распространенное брачное соглашение, хотя он не знал ни одного волшебника, который жил бы со своей любовницей в мире магглов.
Но оставалось еще кое-что непонятное.
— Почему вы оба так удивились тому, что у Изабеллы проявилась стихийная магия? Ты же волшебник, Флинт, а ее мать — ведьма, пусть и грязнокровка. Это ожидаемо, что твоя дочь волшебница.
— Проклятие Темного Лорда. Я всегда думал, что Изабелла будет сквибом, — ответил Флинт.
— Темный Лорд проклял тебя? — спросил Драко, гадая, за что Флинта могли наказать. Он всегда держал голову опущенной, а рот на замке, как хороший солдат.
— Никто тебе никогда не говорил? — с горечью спросил Нотт. — Волдеморт проклял всех нас, все второе поколение своих верных Пожирателей Смерти. Никто из нас так и не смог завести детей, кроме Маркуса и Гойла, который принял Метку всего за неделю до финальной битвы. Да и все знают, что его маленькая девочка практически сквиб.
— Да, этот змееглазый ублюдок сделал что-то с Черной Меткой, из-за чего мы все стали бесплодными, а затем позволил Поттеру убить себя, прежде чем сообщить кому-нибудь, как его снять, — прорычал Флинт.
— Но, кажется, мы обнаружили, как обойти проклятие бесплодия и отсутствия магических способностей у рождающихся детей, — задумчиво сказал Тео. Он посмотрел на Драко. — Ты уверен, что твои родители ничего не говорили о проклятии?
— Очевидно, нет, — с легким раздражением ответил Драко, — потому что я вообще не понимаю, о чем ты говоришь.
Хотя был во всем этом какой-то чудовищный смысл. Последнее поколение чистокровных волшебников, за исключением Уизли, испытывало огромные трудности в зачатии ребенка. Большинство сверстников Драко были единственными детьми в семье. Но вот его поколение не могло иметь детей-волшебников. Теперь, когда он задумался об этом, то понял, что крещение дочери Гойла было единственным, которое он посетил после войны.
— Возможно, они не знали, — предположил Нотт. — Твой отец точно не был частью внутреннего круга Темного Лорда после своего ареста, а Нарцисса никогда не была Пожирателем Смерти.
Драко кивнул в знак согласия, хотя в глубине души он понимал, что у его матери были какие-то подозрения на этот счет.
— Но твой отец был третьим по статусу после Темного Лорда и моей тети. Он что-нибудь знает?
Тео фыркнул.
— Только то, что Темный Лорд придумал новый способ поддержки послушания, награждая своих самых преданных последователей чистокровными наследниками. Следовательно, лишая этого всех остальных.
— Как будто Круциатуса было недостаточно, — саркастично сказал Драко.
— Люди пойдут на многое, чтобы избежать боли, — признал Тео, — но это не сравнится с тем, на что они готовы ради продолжения рода.
Драко мрачно кивнул. Он вспомнил все то, что делали его родители, чтобы защитить своего ребенка от Темного Лорда.
— Ты уверен, что твой отец не знает контр-заклятия?
— Из-за специфики моей профессии я стараюсь избегать точных ответов, но я совершенно, абсолютно и окончательно уверен, — подтвердил Тео. — Если бы он знал, то у нас с Дафной уже был бы наследник без всяких маггловских способов зачатия.
Драко кивнул. Логика Нотта была неопровержима.
— Думаю, моя мать знает о проклятии и о том, что оно не распространяется на грязнокровок, — предположил он.
— В самом деле? — спросил Нотт с укоренившимся скептицизмом адвоката. — Почему ты так думаешь?
— Когда Визенгамот принял предложение твоего отца, мой хотел, чтобы я взял под опеку какую-то старую девяностолетнюю сплетницу. Он предполагал, что через пару лет она умрет по естественным причинам, и я освобожусь от всяких обязательств. Но моя мать вмешалась и настояла на Гермионе Грейнджер.
— Самое лучшее для Малфоев, верно? — ухмыльнулся Флинт.
Драко ухмыльнулся в ответ. Он устроил свою подопечную в ее квартире, приказав домовому эльфу периодически проверять ее. После этого он вытеснил мысли о грязнокровке на задворки своей памяти. Теперь же, думая на несколько шагов вперед, он считал идею использовать Грейнджер для своих целей очень привлекательной.
— Нарцисса — умная и очень предусмотрительная женщина, — признал Нотт. — Но ты не думаешь, что она бы сказала тебе что-нибудь?
— Вряд ли, — сказал Драко. — Моя мать исходит из принципа необходимой информации. И она презирает грязнокровок. Она бы рассказала мне о Грейнджер только в самом крайнем случае, если бы никаких способов продления рода Малфоев больше не было. Я уверен, она до последнего надеялась, что одна из беременностей Астории будет удачной, или на то, что Министерство найдет выход из сложившейся ситуации.
Нотт саркастически усмехнулся.
— Надежда есть! Я слышал, что этим занимается департамент Амбридж!
Флинт рассмеялся.
— У этой жабы все равно ничего не получится.
— Кажется, ты преуспел там, где Министерство потерпело неудачу, — задумчиво сказал Тео. — Ты сказал, что Кэти снова беременна, верно?
На лице Флинта появилась гордая улыбка.
— Сказал. Прошло всего три месяца, так что мы только сейчас начали об этом распространяться.
— Мальчик или девочка? — спросил Драко, с трудом сдерживая свою ревность. В этот момент он бы отдал все на свете за ребенка-волшебника, все равно, мальчика или девочку. А у этого везучего недоумка Флинта уже было двое.
— Еще не знаю, — ответил Флинт. — Я стараюсь не пользоваться магией рядом с Кэти, поэтому мы узнаем это маггловским способом, но нужно подождать еще пару недель. Надеюсь, что это мальчик.
Нотт и Драко с пониманием кивнули. Большинство волшебных семей признавали наследниками лишь мальчиков. Драко с горечью подумал о том, что если все так и будет продолжаться, то Уизли в конечном итоге разбогатеют за счет наследства своих дальних родственников.
Флинт пожал плечами.
— Мне нужен наследник мужского пола, но если что, я не против повторить попытку, — подмигнул он. — И снова, и снова, до тех пор, пока не получится. Кэти хочет большую семью.
Драко улыбнулся иронии того, что из всех людей именно Флинт нашел способ обойти проклятие Волдеморта.
— Это блестящее решение. Просто трахать грязнокровку и использовать ее для производства наследников.
— Следи за языком, — предупредил Маркус. — У нас с Кэти все не так.
Драко улыбнулся еще шире.
— Да ладно тебе, Флинт. Я думаю о всех нас. Все, что я должен сделать, — резюмировал он, — так это соблазнить Грейнджер и обрюхатить ее. Вуаля! И у меня уже есть сын и наследник.
Нотт с жалостью посмотрел на него.
— Для тебя это все так просто, Малфой. Но для остальных это не так.
— Возможно, для тебя, Тео, — Драко ухмыльнулся. — Ведьмы вешаются на меня с тринадцатилетнего возраста. Грязнокровки ничем не отличаются от любых других женщин.
— Ах, да, — ухмыльнулся Нотт. — Я хорошо помню, как Грейнджер зарядила тебе кулаком в лицо.
Драко поморщился, именно в этот момент вспомнив, почему они с Ноттом никогда не были друзьями, и решил стратегически сменить тему.
— Кто твоя грязнокровка, Тео?
— Чо Чанг, — прочистив горло, ответил Нотт.
— Она идеальна для тебя. Симпатичная когтевранка, которая, несмотря на свой интеллект, известна своим ужасным вкусом в выборе мужчин, — начал подтрунивать над ним Драко.
Внезапно палочка Нотта оказалась приставлена к его горлу.
— Прежде чем ты объяснишь, что имел в виду своим комментарием, я хочу сказать, что ухаживаю за Чо с намерением жениться на ней.
— Какого черта с тобой происходит? — Драко оттолкнул палочку Нотта. — Я только имел в виду, что она встречалась со Святым Поттером и что вы оба мерзкие очкарики. Я не оскорблял твою грязнокровку. Сомневаюсь, что неуклюжий идиот решился на что-то большее, чем держание за руку и невинный поцелуй в щеку.
Лицо Тео покраснело от гнева, он все еще сжимал свою палочку. Флинт положил руку на его запястье, успокаивая.
— Тео, приятель, Драко не помнит, что случилось с Чанг. Он не стал бы говорить что-то вроде этого, если бы знал. Скажешь ему?
Нотт с трудом успокоил свое рваное дыхание.
— Через несколько месяцев после финальной битвы Уолден Макнейр похитил Чо и привел ее в Нотт-Корт, поскольку твоя мать ясно дала понять, что Пожиратели Смерти теперь нежеланные гости в Малфой-мэноре. Он, мой отец и несколько других Пожирателей в течение нескольких дней и ночей насиловали ее.
— О, черт, — выругался Драко. Теперь он вспомнил об этом инциденте. Драко был в кабинете отца, когда Люциус ругался через камин с Ноттом-старшим. Он приказал ему отпустить Чо, но не потому, что заботился о грязнокровке, а потому, что это ставило под угрозу их план. — Прости.
— Извинения приняты, — стиснув зубы, пробормотал Тео. — Потребовались годы, чтобы Чо оттаяла после того, что произошло с ней в доме моего отца. Учитывая то, что твоя тетка сделала с Грейнджер, ты должен ожидать того же самого.
Драко не считал ситуации похожими, но решил об этом промолчать.
— Она не вспомнит, Нотт. Я сам наложил Обливиэйт. Она просто увидит красивого парня, ухаживающего за ней, и вскоре она будет есть с моей руки как собачонка.
Нотт покачал головой.
— Я бы на это не полагался, Малфой. На подсознательном уровне они помнят нас.
Флинт многозначительно кивнул.
— Кэти помнит. Не магию или Хогвартс, но она знала кто я, когда проснулась в больнице. И всякий раз, когда мы ссоримся, она называет меня чертовой змеей, — усмехнулся он. — Наверное, я такой и есть, но она все равно меня любит.
— Ну смотри, Грейнджер встречалась с Королем-Уизли. Не так уж и трудно будет залезть к ней в трусики, — возразил Драко. — Ставлю пятьсот галлеонов, что пересплю с ней до Хеллоуина.
Ставки, а особенно такие большие, всегда были любимым развлечением богатых слизеринцев. Нотт и Флинт тут же поддержали ставку.
— Переспать недостаточно, — добавил адвокат. — Ты можешь просто напоить ее зельем похоти и забрать свой выигрыш. Мы желаем увидеть, как она «ест из твоих рук», как ты выразился.
— Да, если ты хочешь выиграть пари, то мы хотим видеть, как Грейнджер кусает локти от любви к тебе, — добавил Флинт.
— Согласен, — с готовностью сказал Драко.
— Тогда ставь тысячу галлеонов, потому что мы оба в деле, — ухмыльнулся Флинт.
Это было самое большое пари, которое когда-либо заключал Драко, но он даже не сомневался. Его хранилище было достаточно большим, чтобы не заметить исчезновения какой-то тысячи.
— Готово, — сказал он, касаясь кончиком своей палочки палочек Нотта и Флинта, формализируя спор.
Нотт убрал палочку в карман и ухмыльнулся.
— Итак, Малфой, для того, чтобы приблизиться к Грейнджер, тебе нужны маггловские документы и история, верно?
— Полагаю, да, — простонал Драко. Без помощи Нотта в навигации по маггловским миру, Грейнджер подумает, что за ней ухаживает сумасшедший. — И, дай угадаю, плата за эти услуги составит пятьсот галлеонов?
— Опять верно! — воскликнул Тео. — Всегда приятно работать с сообразительным клиентом!
— Упырь, — проворчал Драко, доставая из кармана чековую книжку.
Нотт принял чек с довольной улыбкой.
— Спасибо, Малфой, — сказал он, складывая бумажку пополам и пряча ее в карман.
— А что, если у нее есть парень? Или даже муж? — внезапно спросил Флинт. — Она красива и живет в маггловском мире больше четырех лет.
Драко махнул рукой.
— Я просто кину в него Империус и заставлю эффектно ее бросить. Затем я очень своевременно окажусь рядом, чтобы собрать осколки ее сердца воедино.
— Ты, Малфой, аморален, — произнес Нотт.
Драко только ухмыльнулся.
— Ты говоришь так, будто это плохо.