* * *
После волнующей встречи на вокзале Кингс-Кросс Гермиона вернулась домой, чтобы пообедать и выпить чашку чая. Это был не первый раз, когда к ней подходили незнакомые люди, чтобы выразить благодарность за то, чего она никак не могла вспомнить. Но в этот раз она впервые услышала конкретные факты и имена, от которых можно было оттолкнуться. Гермиона имела опыт работы в научной сфере, который позволял трезво оценить данные и, по возможности, не забыть их. Поэтому она тщательно записала все, что сказала ей Брайди, в свой блокнот, выделив пунктирными линиями возможные взаимосвязи. Этого было ничтожно мало. Расстроившись, она убрала блокнот обратно в стол и решила отправиться в свой любимый книжный магазин. Он находился в нескольких минутах ходьбы от ее дома и имел огромный выбор новых и подержанных изданий, а также множество удобных стульев и укромных уголков, позволяющих лучше ознакомиться с материалом. Чтобы успокоить свою совесть, Гермиона сначала провела немного времени в научном отделе, просматривая последние журналы по органической химии и биохимии в поисках подходящей для ее исследовательского проекта информации. Она выписала названия нескольких интересных статей, чтобы потом просмотреть их в университетской библиотеке, а затем направилась в отдел художественной литературы. Столкновение произошло по ее вине. У нее была очень плохая привычка не смотреть, куда она идет в книжных магазинах, так как все свое внимание она сосредотачивала на полках. — Ой! — вскрикнула Гермиона, столкнувшись с твердой мужской грудью. Бледные, хорошо ухоженные руки удержали ее на месте, не давая упасть. Как только она восстановила равновесие, то обнаружила, что уткнулась носом в пуговицу дорогой серой рубашки. Немного отстранившись, она заглянула в такие же серые глаза, обрамленные темными ресницами. Взгляд был больше довольный, чем извиняющийся. Изящно взъерошенные платиново-светлые волосы, прекрасная фарфоровая кожа и заостренные аристократические скулы завершали картину. Он выглядел намного лучше, чем любой другой известный ей парень. Хуже того, он прекрасно это осознавал. Он уже приоткрыл свои розовые губы, чтобы сказать что-нибудь несомненно резкое, так что Гермиона опередила его. — Смотри куда идешь, осел! — прорычала она, стряхивая его руки со своих. Что-то мрачное промелькнуло в его глазах, на скулах заходили желваки, но ответ прозвучал гораздо мягче, чем она ожидала: — Я собирался извиниться. — Не беспокойся, — сказала Гермиона. Он говорил с тем самым медленным аристократическим растягиванием слов, которого она и ожидала. Это разозлило ее еще больше. — Я в любом случае не приму извинения, болван. Одна совершенная бровь приподнялась. — Ну, тогда пока. Парень повернулся к ней спиной и пошел к стойке, где начал откровенно флиртовать с кассиршей. Гермиона, сузив глаза, наблюдала за его уходом. Ей не было свойственно оскорблять прекрасных незнакомцев, но для такого как он не было причин вообще быть здесь. Хмыкнув, она взяла с полки роман и начала читать, изредка косясь на блондина и надеясь, что он скоро уйдет.* * *
Драко тихо закипал, уходя от Грейнджер. Очевидно, ему не удалось избавиться от ее стервозности, когда он стирал воспоминания о магии. Вероятно, она слишком укоренилась в характере Грейнджер, так что не помог даже Обливиэйт. Сейчас не было смысла пытаться продолжить беседу. Она превратится в обыкновенный обмен оскорблениями. Отзывчивость симпатичной маленькой блондинки, как и восхищенные взгляды других женщин в магазине подняли ему настроение. Проблема была в Грейнджер, а не в его маггловском имидже. Он почти не обращал внимания на хихикающую кассиршу, сконцентрировавшись на том, что он знал о Грейнджер, и пытаясь найти лучший способ приблизиться к ней. Из своих наблюдений в школе он знал, что она настолько же умна, насколько упряма и вспыльчива, но, в конечном счете, справедлива и склонна к неуверенности в себе, когда речь идет о парнях. Эти размышления дали ему достаточно уверенности для последующих действий. Драко хищно улыбнулся, заставив блондинку задержать дыхание в предвкушении, хотя эта улыбка была предназначена не ей. Последние пятнадцать минут он исподтишка наблюдал за Грейнджер. Ее подозрительные взгляды в его сторону становились все реже, она успокоилась и полностью ушла в чтение. Последние взгляды, которыми она его окинула, были гораздо менее враждебны, и теперь она нервно покусывала нижнюю губу. Драко подумал, что лучшего времени для нападения уже не будет. Попрощавшись с кассиршей, он направился в сторону Грейнджер. Драко остановился на некотором расстоянии, чтобы не вторгаться в ее личное пространство, и негромко кашлянул. Она подняла глаза и слегка побледнела от смущения. — Мое извинение по-прежнему ждет, если ты уже готова принять его, — сказал Драко примирительно. Он на самом деле сожалел о случившемся. Столкнуться с ней было внезапным импульсом, вызванным любопытством от того, как она поведет себя в его объятиях. Если бы Драко знал, к чему это приведет, то использовал бы свой первоначальный план — разговор о книгах. Она ответила ему с искренностью, как и любой другой адекватный гриффиндорец. — Извинения приняты, — тихо сказала она, глядя в книгу. — Полагаю, я тоже должна извиниться за то, что так отреагировала. Драко отмахнулся. — Нет, ты мне ничего не должна. Ведь это я врезался в тебя, — он подумал, что великодушие тоже послужит его цели. Впервые в жизни эти большие шоколадные глаза смотрели на него с мольбой. — Нет, действительно. Я не должна была оскорблять незнакомого человека. — Все в порядке. Я, вероятно, напомнил тебе о ком-то, с кем ты училась. Надеюсь, ты не будешь продолжать злиться на меня из-за этого. Меня зовут Малкольм Фой, — Драко представил свое маггловское альтер-эго с обезоруживающей улыбкой и протянутой для рукопожатия рукой. В отличие от Поттера, у Грейнджер были некоторые манеры. Она ответила ему слабой улыбкой и пожала руку. — Гермиона Грейнджер. — Что ты читаешь? — спросил он, возвращаясь к своему первоначальному литературному плану. Не говоря ни слова, она повернула книгу так, чтобы он смог увидеть обложку. — «Искупление»? Я не знаком с ним. — Правда? С понятием или с романом? — спросила она с оттенком той едкости, с которой всегда говорила с ним раньше. — Определенно с последним, раз уж я пытаюсь искупить свою вину последние полчаса, — немного саркастично сказал Драко. — Не могу поверить, что ты никогда не слышал о нем! — воскликнула она, широко распахнув глаза. — Он был номинирован на Книжную премию в прошлом году! — Боюсь, я был немного занят, метаясь между учебой и работой, — Драко не хотел, чтобы Грейнджер посчитала его невеждой. — О чем книга? Она начала описывать роман с такой тщательностью, которая, как он раньше думал, была предназначена лишь для «Истории Хогвартса». Тем не менее Грейнджер была весьма проницательна для бывшей гриффиндорки и через пару минут резко остановилась. — Я тебе наскучила, не так ли? — Нет, мне нравится слушать, как ты рассказываешь, — и Драко действительно наслаждался ее сверкающими глазами и восторженными жестами. — Но с этой книгой не посидишь за чашкой чая. Может, предложишь что-нибудь полегче? — Тебе нравится история, Малкольм? — спросила она с намеком на озорство. Очевидно, ей что-то пришло на ум. Драко решил подыграть. — Она не была моим любимым предметом в школе, потому что учитель был смертельно скучным. Но мне всегда нравилось, когда я читал ее самостоятельно. Грейнджер прошла чуть дальше по проходу и остановилась, указывая на серию книг в ярких обложках, на которых был нарисован парень с усами. — Это были одни из самых любимых романов моего отца. Он всегда говорил, что это самый легкий способ изучить военную историю Британской империи. — Есть ли какая-нибудь конкретная, с которой можно начать? Она пожала плечами. — Они все придерживаются одной и той же схемы, но тебе может понравиться эта. Она была издана в Китае. Проследив за ее тонким пальцем, Драко достал книгу с полки. — Вся серия повествует о хулигане, которого исключают из школы-интерната и отправляют в армию. Там он оказывается вовлечен в большинство основных военных действий середины девятнадцатого века, несмотря на его трусость, постоянное желание сбежать и попытки заставить других сражаться за него, — Грейнджер посмотрела на него слишком понимающим взглядом. — Он порочный, лживый мошенник и невежда. Эта предсказуемая гриффиндорская мораль заставила Драко закатить глаза. — Позволь мне догадаться. Главный герой, если его можно так назвать, закончит в нищете, одиночестве и горьком раскаянии, умерев ужасной смертью в раннем возрасте? Она улыбнулась и покачала головой. — Совершенно наоборот. Он станет генералом и благодаря мародерству и теневому бизнесу будет чрезвычайно богат. Умрет же он в возрасте более девяноста лет — своей смертью и в окружении многочисленных правнуков. И я думаю, что он до самого конца так и не раскаялся. — Похоже, эта история в моем вкусе, — заинтригованный, Драко прислонился к стеллажу, открыл книгу на первой попавшейся странице и начал читать. После нескольких страниц он посмотрел на Грейнджер с выражением притворной обиды на лице. — Мисс Грейнджер! В этом романе есть непристойные сцены! — Совсем немного, — согласилась она с привлекательной усмешкой. — Флаши — расист и сноб, а еще ужасный шовинист по отношению к женщинам, но я не думаю, что для тебя все это будет таким уж смущающим. — О, ты меня настолько хорошо знаешь? — Драко кинул на нее дразнящий взгляд. — Я знаю твой тип, — немного сердито ответила она. — А я думал, ты не из тех, кто судит книгу по обложке, — Драко позволил себе лишь тончайший намек на обиду, и Грейнджер отреагировала предсказуемо, виновато посмотрев на него. — Мне очень жаль. Я не знаю, что на меня нашло, — она взволнованно закусила губу, а затем, очевидно, решилась довериться ему. — Я рассталась с парнем в прошлом месяце, застукав его с другой. Так что сейчас я — не самая подходящая компания. — О, я бы так не сказал, Гермиона, — протянул Драко, наслаждаясь звуком ее имени на своих губах и окидывая ее тело долгим взглядом. Свободная блузка была абсолютно закрытой, но в момент их столкновения Драко почувствовал приятную округлость и крепость ее груди. Длинные загорелые ноги, обтянутые джинсовыми шортами, были просто первоклассными. В общем, Грейнджер была очень даже подходящей компанией. — Черт! Это не то, что я имела в виду. — Я называю все своими именами, принцесса. Не жди, что я извинюсь за это, — щеки Грейнджер покраснели, но она казалась больше польщенной и взволнованной его оценкой, чем обиженной. Драко закрыл книгу, которую она для него выбрала. — Спасибо за рекомендацию. Возьмешь эту? — спросил он, кивнув в сторону более серьезного романа в ее руках. Она посмотрела на книгу и с сожалением покачала головой. — Нет, не думаю. — Позволь мне купить ее для тебя, — Драко забрал книгу у нее из рук. Он догадывался, что Грейнджер хочет купить ее, но, вероятно, не хочет тратить студенческую стипендию. — Считай это персональным жестом искупления за то, что чуть не сбил тебя с ног. — Лучше бы ты этого не делал, — холодно сказала она. Ее поведение менялось с угрожающей скоростью. Но Драко не собирался проигрывать. — Хорошо, Гермиона. А как насчет чашки кофе? — спросил он с очаровательной мальчишеской улыбкой. Она колебалась, но Драко был уверен, что Грейнджер согласится. Несмотря на пару неловких моментов, в целом, разговор удался. А учитывая язык ее тела, Драко готов был поставить свою лучшую метлу на то, что их симпатия была взаимной. — За углом есть замечательное маленькое кафе, — начал он. — Я знаю это место. Часто бывала там, — голос Грейнджер затих, а после она продолжила с явной неискренностью. — Может, в другой раз? — Конечно, — беспрекословно согласился он, проклиная себя за неудачный выбор места, которое она, видимо, часто посещала со своим рыжим бывшим. Было очевидно, что никаких успехов по завоеванию Грейнджер ему сегодня не светит. К счастью, у него был запасной план. — Может быть, еще увидимся, Гермиона, — с улыбкой Драко заплатил за две книги и вышел из магазина, зная, что Грейнджер смотрит ему вслед.* * *
Второй раз за этот день Гермиона искала убежища в своей квартире за чашкой чая после странной встречи. Брайди и ее мама были незнакомцами, которые узнали Гермиону. Ситуация в книжном магазине была совершенно противоположной. Малкольм Фой, похоже, не знал ее. Но ее не покидало чувство, что она его знает. Возможно, она просто искала оправдание своему ужасному поведению, думала Гермиона, чувствуя себя виноватой и одновременно смущенной. Она заигрывала с ним, Боже! Хотя Гермиона все еще не отошла от расставания с Энди, не было оснований переносить это на все человечество или одного конкретного человека, от восхитительной улыбки которого по ее спине пробегали мурашки. Или мурашки бежали по более зловещей причине? Он определенно напоминал ей кого-то не очень приятного. Но, как точно заметил Малкольм, было бы несправедливо осуждать его из-за внешнего сходства с каким-то мальчиком, который издевался над ней в далеком детстве. С одной стороны, инстинкты Гермионы кричали о том, что нужно бежать от этого безжалостного, эгоистичного ублюдка. С другой стороны, она чувствовала, что он не может причинить ей боль. Конечно, ее инстинкты могли и ошибаться. Гермиона заметила, что после того несчастного случая у нее появилась склонность доверять рыжеволосым людям. Они ассоциировались у нее с теплом, привязанностью, домашним уютом. Именно из-за этого ее влекло к Энди. Ну и что из этого вышло? А может, ее инстинкты были правы. В глубине души у нее всегда жил страх, что у них с Энди все было так хорошо потому, что их отношения были простыми. И что он бросит ее, если появятся какие-нибудь трудности. И когда она застала его с блондинкой, то почувствовала что-то вроде дежавю. Может быть, в ее жизни перед аварией был еще один рыжеволосый парень. Если так, то он, очевидно, не очень хорошо поступил с ней. Гермиона поставила кружку с чаем на стол, подвернула рукав и, наверное, в тысячный раз посмотрела на темно-розовые шрамы на предплечье. Грязнокровка. Она хотела бы знать, что это значит. Разумеется, ничего хорошего, но это уже не имело к ней никакого отношения. Часть ее также хотела бы вспомнить, как она получила эти шрамы. Ее кошмары подкинули ей несколько ответов — ослепляющая боль и женский голос, который истерически задавал вопросы. Шрамы появились как минимум за год до аварии, поэтому между двумя травмами не было никакой связи. Она точно знала, что ее ждет еще одна ночь кошмаров. Спать с Энди — в обоих смыслах — значило защиту от плохих снов. Его теплое присутствие за спиной приносило уют, а секс — легкое блаженное забвение. Дешевое красное вино из Теско или таблетки снотворного не были достаточной заменой. И тут воображение Гермионы сыграло с ней злую шутку, подкидывая картинку с Малкольмом, который ритмично двигался над ней, с его губ срывались стоны, а светлые пряди спадали на полуприкрытые серые глаза. Гермиона подумала о том, насколько хорош он мог бы быть в том, чтобы прогнать ее кошмары. О том, что он и впрямь может быть очень хорош. Она фыркнула про себя. Возможность узнать это самой была ничтожной, учитывая тот факт, что она гарпией накинулась на него, а после чуть не расплакалась, когда он пригласил ее на кофе. Малкольм не знал, что они с Энди ходили в это кафе почти каждое субботнее утро. Гермиона не хотела заводить новые отношения, но кофе и хороший разговор здорово отвлекли бы ее от ненужных мыслей и тревог. Вместо этого у нее были лишь чашка чая и книга. Гермиона потянулась к своей сумке, чтобы достать книгу в мягком переплете, которую она туда закинула перед прогулкой по Лондону. Но вместо этого ее пальцы наткнулись на твердый, гладкий переплет. Нахмурившись в недоумении, она вытащила совершенно новую копию «Искупления», которую решила не покупать в книжном магазине. Под обложкой лежал чек с сегодняшней датой, а также записка, на которой витиеватыми буквами было написано: «Гермиона. Если я смог тебя переубедить, то буду ждать в баре «Италия» в Сохо в пятницу вечером, в шесть часов. Твой, М. Фой». После его инициалов стояла довольно большая чернильная клякса, будто бы Малкольм начал подписываться своим именем, а затем решил, что это будет выглядеть слишком неформально. Гермиона улыбнулась. Она недоумевала, как Малкольму удалось засунуть книгу ей в сумку так, что она этого даже не заметила. Также Гермиону весьма поразил тот факт, что он правильно написал ее имя. Она предположила, что он может быть поклонником Шекспира. Решив расспросить его об этом при встрече, она сделала пометку о времени и месте встречи в календаре. Лежащая на коленях книга научила ее тому, что второй шанс редко кому-либо дается, и его не следует игнорировать. Даже если это обыкновенная встреча за чашкой кофе с интригующим незнакомцем.