* * *
Когда Гермиона пришла в уютную кофейню в Сохо на несколько минут раньше, Малкольм уже был там, сумев занять один из пользующихся популярностью столиков на улице. Он с улыбкой поднялся и отодвинул для нее стул. — Как прошел твой день? — спросил он. Честно говоря, он прошел чертовски ужасно. В половине четвертого утра она проснулась вся в поту от кошмара с участием гигантских живых шахмат и больше не смогла уснуть. Днем же она пыталась справиться с раздражающими первокурсниками, которые не могли самостоятельно разобраться с основными химическими понятиями. В дополнение к этому ее изматывали проблемы с собственным исследованием. Но она не собиралась обременять этим Малкольма. Прежде чем она успела ответить на его любезность, официант принес латте в высоком стакане и дымящуюся чашку эспрессо. — Ты, должно быть, волшебник, Малкольм, — сделав благодарный глоток латте, сказала Гермиона. Он быстро проглотил свой эспрессо и слегка подавился. — Прошу прощения? — Ты занял столик здесь в пятницу вечером. Ты угадал, какой кофе я люблю. И ты купил книгу и каким-то образом засунул ее мне в сумку так, что я даже не заметила. Малкольм улыбнулся, и его взгляд отозвался приятным покалыванием вдоль ее позвоночника. — У меня много талантов, Гермиона. Итак, как прошел твой день? — повторил он. — Я думаю, что теперь он становится намного лучше, — сказала она, лучезарно улыбнувшись.* * *
Спустя три часа они все еще смеялись, сидя в кафе. Панини уже был съеден, но остатки шоколадного торта все еще стояли на столе. Вечер еще не закончился, но Драко уже окрестил это великолепным первым свиданием. Флинт мог катиться к черту. Ему было очень приятно познакомиться с этой более взрослой, маггловской версией Грейнджер, особенно теперь, когда с ней рядом не было рыжих и шрамоголовых придатков. Некоторые вещи не менялись: она все еще была впечатляюще умной, увлеченной своими интересами и острой на язык. Но Драко понял, что ее ум больше не раздражает его, ведь теперь они не были конкурентами. Она может получать высшие оценки в университете и подаваться на докторские программы (она упоминала о своих заявках в «Оксбридж» и «Кемфорд», что бы это ни значило), а его отец даже не узнает об этом. Ее новые интересы также были связаны с миром магглов. В отличие от ее кампании по защите прав домовых эльфов или членства в Ордене Феникса, они не представляли угрозы его образу жизни и могли считаться безобидными развлечениями. И теперь в ее словах была кокетливость, которая совершенно отсутствовала у нее в Хогвартсе. Беседа текла легко, несмотря на то или благодаря тому, что они многое скрывали друг от друга. Драко представил Гермионе свою маггловскую личность, которая почти ничем не отличалась от настоящего Драко. Он полностью согласился с философией Тео о том, что лучшая ложь лежит ближе всего к истине. Так что Малкольм Фой был единственным ребенком очень требовательного отца и замечательной матери, светской львицы родом из Уилтшира. Его отец, как он сказал Грейнджер, принимал активное участие в политической деятельности, а мать занималась благотворительной помощью сиротам в местной больнице. Как и Драко, Малкольм посещал закрытую школу-интернат. Они с Тео специально выбрали для его истории школу для мальчиков, чтобы Грейнджер не допустила и мысли о том, что они могли учиться вместе. И, как и Драко, Малкольм тоже работал в семейном бизнесе, а до этого учился в маггловском университете, где изучал экономику. Он был очень удивлен тому, что у Грейнджер по ее маггловским воспоминаниям тоже было весьма хорошее воспитание. Ее родители были успешными стоматологами в Хэмпшире, и ее воспоминания об уроках верховой езды и танцев ничем не отличалась от воспитания любой чистокровной девушки. Грейнджер рассказала, что тоже училась в школе-интернате, но не сказала название. Драко знал, что если надавит, то она назовет первую попавшуюся школу — она никогда больше не вспомнит о Хогвартсе. Она также не упоминала об аварии и о том, что случилось с ее родителями. Хотя Драко заметил, что она всегда говорила о них в прошедшем времени. — Хочешь еще? — спросил Драко. — Если я выпью третью чашку кофе, то сегодня ночью не буду спать, — протестующе рассмеялась Грейнджер. — Разве это плохо? — промурлыкал он с явным намеком. — Нет, не всегда, — невинно ответила Грейнджер, хотя в ее золотисто-карих глазах сверкнуло обещание. — Но если я не буду спать сегодня ночью, то это будет точно из-за бессонницы и уже вторую ночь подряд. — Хорошо, — сказал он, показывая официанту, чтобы тот принес счет. Только сейчас Драко заметил темные тени под ее глазами, искусно скрытые маггловским макияжем. Тем не менее он не был бы сыном Нарциссы Малфой, если бы не знал о том, какими путями женщины могут улучшать свой внешний вид. Он мог с уверенностью сказать, что Грейнджер приложила немного усилий, собираясь к нему, надев рубашку холодного сине-зеленого цвета и нанеся блеск на губы. И он это оценил. Она выглядела гораздо более естественно и менее отштукатуренно, чем Астория или Панси, которые были его типом девушек. Но Драко не отрицал того, что Грейнджер была привлекательна. — Я провожу тебя домой, — предложил Драко, отсчитывая нужное количество маггловских денег и отмахиваясь от попыток Грейнджер внести свой вклад. Это была приятная осенняя ночь, достаточно ветреная, чтобы он мог по-рыцарски предложить Грейнджер свою куртку. Она отказалась, что было для него облегчением, ведь под ней была лишь футболка с коротким рукавом, а портить вечер объяснениями, что за знак у него на предплечье, он не хотел. Драко было любопытно посмотреть на дом, в котором она живет. Он был в новой квартире Грейнджер, когда накладывал охранные чары, но его перенесла туда Мипси, а затем он аппарировал обратно в мэнор. Она жила на тихой улочке, состоящей из потрепанных домов в викторианском стиле. — Ох, что он здесь делает? — голос Грейнджер внезапно стал сердитым, напомнив Драко то время, когда она обращалась к нему только так. Посмотрев вперед, Драко увидел яркое пятно рыжих волос. Бывший парень Грейнджер сидел на ступеньках, очевидно, перед ее домом и ожидал. По выражению его лица и неуклюжим движениям, когда он поднялся им навстречу, было понятно, что этот зануда выпил как минимум пинту. — Гермиона, — отчаянно крикнул рыжий. — Пожалуйста, дай мне еще один шанс! Или просто поговори со мной, позволь все объяснить! — У тебя был шанс на объяснение, но ты потратил его впустую, Энди. Больше говорить не о чем. Твои поступки говорят сами за себя, — холодно сказала Грейнджер, как выносящий приговор судья. — Та девушка ничего не значит для меня. Я даже не знаю ее имени! — закричал он. — Только что стало хуже, приятель, — пробормотал Драко, с трудом скрывая свое ликование. — Действительно, Энди! Это делает твой поступок еще более подлым! — это была классическая Грейнджер, упирающая руки в бока и плюющаяся гневом. Драко достаточно часто был по другую сторону ее злости, чтобы почувствовать толику жалости к беспомощному рыжему магглу. — Клянусь тебе, Гермиона, этого больше не повторится! Пожалуйста, не вычеркивай меня из своей жизни! Я так скучаю по тебе. Можем ли мы начать заново, хотя бы как друзья? Маггл говорил так искренне, что Грейнджер начала оттаивать, совсем чуть-чуть. Драко решил вмешаться, прежде чем рыжий получит шанс на возвращение в ее жизнь. — Если бы я был на твоем месте, то не принял бы его слова всерьез, — посоветовал он Грейнджер, подходя немного ближе и кладя свою руку ей на спину немного собственническим жестом. — Ты сказала, что буквально застала его со спущенными штанами. Змея может скинуть свою кожу, но леопард не может изменить свои пятна. Она медленно кивнула и сказала, обращаясь больше к себе: — Лев может приручить леопарда, да, но не изменить его пятна. — Точно, — Драко удерживал ее взгляд. Маггл выглядел смущенным и злым. Драко задумался, может ли он быть далеким родственником Уизли? Он частенько видел такое же выражение лица у Короля-Уизли, ругаясь с ним. — Это «Ричард III», идиот, — рявкнул он магглу с фирменной малфоевской усмешкой. — Один из примеров того, как изящно Шекспир мог выразить прописную истину. Что-то мелькнуло в глазах Грейнджер, поэтому Драко быстро сменил выражение лица на более нейтральное. — Могу я проводить тебя наверх? — спросил он со всей вежливостью, которую в нем воспитала мать. — Гермиона, кто это? — заскулил маггл. — Ты встречаешься с ним? Грейнджер красноречиво посмотрела на него, но ничего не ответила. Вместо этого она оперлась на предложенную Драко руку и вошла в здание с королевским достоинством. Драко бросил триумфальный взгляд на маггла поверх ее кудрявой головы и захлопнул дверь прямо перед его носом.* * *
Войдя внутрь, Гермиона начала подниматься по лестнице. — Эй, не торопись ты так, — попросил Малкольм, с трудом успевая за ней, несмотря на свои длинные ноги. — Я не хочу, чтобы ты оступилась и сломала себе что-нибудь. Она повернулась к нему лицом: — Можешь ли ты поверить в наглость этого... этого... — Нераскаявшегося ублюдка? — подсказал Малкольм. Гермиона улыбнулась, несмотря на гнев. — Я хотела назвать его лицемерным мерзавцем, но твой вариант мне больше нравится. Малкольм утешающе приобнял ее за плечи, и они продолжили подниматься вверх по лестнице. — Ты заслуживаешь лучшего, Гермиона. — Спасибо, что так думаешь, Малкольм, — она ненадолго положила голову ему на плечо. Момент, когда они дошли до ее квартиры на третьем этаже, был очень неловким. Гермиона уже вставила ключ в замок и улыбнулась ему, извиняясь. — Я собиралась пригласить тебя на чашку чая, но теперь... — Понимаю. Надеюсь, в следующий раз, — он пожал плечами и очаровательно улыбнулся. — Да, конечно, — и Гермиона действительно надеялась на то, что будет следующий раз. Она наслаждалась этим вечером, пока Энди все не испортил. Малкольм оперся рукой о дверь и наклонился к ней. — Я знаю, что ты не позволишь мне остаться на ночь после первого свидания, но что насчет поцелуя? — Я не помню, чтобы говорила что-то по этому поводу, — ее лицо выражало явное согласие. Когда Малкольм наклонился еще ближе, она почувствовала тепло. Его теплое дыхание на своей щеке, его теплую руку на затылке, теплые губы на своих губах, теплое тело, прижимающее ее к двери. Когда давление его губ и тела стало более настойчивым, и она почувствовала влажное прикосновение его языка к уголку губ, то положила руку ему на плечо, мягко отталкивая. — Это только первое свидание, — напомнила она ему, когда их губы были в миллиметре друг от друга. Неохотно кивнув, Малкольм отпустил ее, невесомо поцеловав в кончик носа. — Тогда до следующего раза.* * *
Драко думал, что она схватит его за руку и остановит. Неожиданная волна злости накрыла его с головой, когда он осознал, что какой-то презренный маггл наслаждался ее телом, в то время как его отшили после невинного поцелуя в сомкнутые губы. — Что ты с ней сделал? — потребовал ответа рыжий идиот, как только Драко вышел из здания. — Прижал к стене и заставил умолять о большем, — сказал Драко, криво усмехнувшись. Энди поднял руку, намереваясь ударить его по лицу, но Драко блокировал его безмолвным Протего. Несмотря на то, что он не сказал ни слова, а палочка лежала в кармане, сила щита была достаточной, чтобы отбросить пьяного маггла на землю. Рыжий испуганно посмотрел на Драко. — Ты... ты даже не трогал меня! — Да, я и пальцем к тебе не прикоснулся, — холодно согласился Малфой. Он знал, что выглядит пугающе в свете фонаря за его спиной. — Но что-то меня оттолкнуло... как будто невидимая рука... — непонимающе пробормотал маггл. — Невидимая рука? Мне кажется, ты чокнутый. Может, ты еще и голоса в своей голове слышишь? — Драко уже откровенно насмехался над ним. Глаза Энди широко распахнулись, он вскочил на ноги, стараясь не уменьшать расстояния между собой и Драко и указывая на него дрожащим пальцем. — Я узнал твой голос! — Правда? Неужели ты хочешь сказать, что слышал мой голос в своей голове, когда трахался с той блондинкой на глазах у лучшей девушки в твоей жизни? — лениво протянул Драко, полностью наслаждаясь ситуацией. Это было очень похоже на травлю Уизли, но с нулевым риском получить проклятье. — Это был ты! — ахнул маггл. — Я? — с насмешливой невинностью спросил Драко. — Ты действительно думаешь, что кто-то поверит в это? Он подошел ближе, чтобы прошипеть следующие слова прямо в лицо рыжего без опасности быть услышанным. — Подумай хорошо, маггловский ублюдок. Я хочу, чтобы ты навсегда исчез из жизни Гермионы, и я добьюсь этого тем или иным способом. Если я заставил тебя трахаться с другой бабой перед твоей девушкой, то что помешает мне заставить тебя шагнуть навстречу едущему поезду или спрыгнуть с моста? Вся кровь моментально схлынула с лица маггла, резко выделив веснушки. — И если я могу сделать это с тобой, то я могу сделать это и с ней, — закончил Драко. Острая боль вспыхнула в его руке, доказывая, что он лжет, но бывший парень Грейнджер этого не знал. — Пожалуйста, не причиняй ей вреда, — проскулил рыжий. — Убирайся из ее жизни, и я ничего ей не сделаю, — предложил Драко. — Продолжишь ошиваться тут, и я за себя не отвечаю. — Я сделаю все, лишь бы Гермиона была в безопасности, — маггл выглядел так, будто собирался заплакать. — Не волнуйся, это не навсегда, — утешил его Драко. — Можешь забрать ее обратно через год-два, но не буду утверждать, что она не будет потрепанной.* * *
Гермиона сидела в темной гостиной на третьем этаже и наблюдала за разбирательством парней из окна. После неудавшейся попытки Энди ударить Малкольма между ними не было никакого контакта, но даже не слыша их разговора через закрытое окно, она могла сказать, что эта встреча была напряженной и враждебной. Кулаки Энди были сжаты, а лицо — красным от злости. Малкольм был даже бледнее, чем обычно, злобное выражение лица портило его черты. Напоследок он сказал Энди что-то, что заставило того уйти, в поражении сгорбив плечи. Малкольм проследил за ним, а затем кинул беглый взгляд в сторону ее окна. Его лицо ничего не выражало, а светлые волосы блеснули в свете фонарей, прежде чем он растворился в темноте. В эту ночь Гермионе снилось, что ее пытала женщина с растрепанными черными волосами, а Малкольм наблюдал за происходящим своими холодными серыми глазами с насмешкой на губах.