* * *
Попрощавшись и пожелав Джастину и Кэти счастливого Рождества, Чо и Гермиона поспешили на станцию, чтобы успеть на поезд. Несмотря на то, что они пришли на пять минут раньше, Гермиона все равно была недовольна тем, что из-за Чо они с Джастином встретились за обедом, а не раньше. Поездка на поезде даже без пересадок займет около трех часов, затем надо будет искать машину, чтобы уже в потемках одного из самых коротких дней в году попасть в маленькую деревню. И после всего этого еще каким-то образом успеть на последний поезд обратно в Лондон. Гермиона не хотела ехать в Годрикову впадину накануне своей поездки в Австралию, но ей не хотелось объясняться со своим бойфрендом. Так случилось, что компания Малкольма устраивала небольшую праздничную вечеринку, и он извиняющимся тоном сообщил, что она только для сотрудников. Тео поехал к своему отцу в Йоркшир на выходные, так что Чо тоже была свободна, хотя и пожаловалась на то, что ей пришлось поменяться сменой с коллегой на канун Рождества, чтобы сопровождать Гермиону. Поезд был не особо переполнен, и они без проблем нашли два свободных места рядом друг с другом. — Итак, что ты думаешь об истории Джастина? — спросила Гермиона у Чо, как только они сели. — Все то же самое, — ответила та. — «Единичная» авария без свидетелей, сотрясение головного мозга, которое привело к потере памяти. Единственное отличие в том, что у Джастина были ссадины и ушибы — достаточно серьезные, чтобы попасть в медицинский отчет. — Что это означает? — Гермиона не была уверена, к чему клонит Чо. — Не так много с медицинской точки зрения. А с практической... — она пожала плечами. — Возможно, Джастин, как мужчина, оказывал сопротивление. — Ох, — тихо выдохнула Гермиона, обеспокоенная мрачными выводами. — Но ты ошибаешься по поводу свидетелей. Марк видел, как Кэти пострадала. — Это он так говорит, но я не доверяю человеку, у которого такое на руке, — ответила Чо. — Что ты думаешь о том, что Джастин узнал твоего парня? — Он не совсем его узнал, — начала протестовать Гермиона. — Малкольм утверждает, что у него есть злой близнец. — Или, может, просто он сам злой, — тихо сказала Чо. — Это не смешно, — огрызнулась Гермиона. — А разве я смеялась? Гермиона уже хотела начать защищать своего парня, но Чо отвернулась, фактически прервав разговор. — Разбуди меня, когда мы доберемся до Йовил Джанкшн, — попросила она, откинувшись на сиденье и тут же закрывая глаза.* * *
К тому моменту, как они добрались до Годриковой впадины, Гермиона тысячу раз пожалела о том, что взяла с собой Чо. Она была ужасным попутчиком, и, проведя все детство в Лондоне, мало чем помогала в расшифровке сельских указателей. Она также настаивала на том, что нужно открыть окна, совершенно не учитывая декабрьский холод и возможность заболеть. Гермиона прикусила язык, вспомнив слова Марка о беременности Чо, и продолжила напряженно вглядываться в темноту. Но когда они въехали в деревню, ее раздражение исчезло, сменившись смутным узнаванием. Гермиона была здесь раньше, и это закончилось не так уж хорошо. Тем не менее сама деревушка была очаровательна со своей маленькой каменной церковью, пабом, несколькими магазинчиками на городской площади и двумя улицами, простирающимися в противоположных направлениях. В этот субботний вечер паб был очень оживленным, а церковь — тихой и темной, но Гермиона могла представить, как сверкают витражи стекол, когда в ней проводятся службы. — Представляешь, как это все будет выглядеть в снегу? — спросила Чо, указывая на причудливые здания, украшенные праздничными гирляндами и игрушками. — Легко, — ответила Гермиона, задумавшись, то ли это ее воображение разыгралось, то ли память подбрасывает кусочки воспоминаний. — Это очень красиво. Когда они пересекли площадь, Гермиона пристально посмотрела на каменный обелиск, посвященный погибшим в двух мировых войнах. Независимо от того, с какого угла на него смотрели, он был одинаков. — Мы идем на могилу Гарри или нет? — нетерпеливо спросила Чо. Гермиона с трудом отвернулась от мемориала и безошибочно повела Чо к задней части церкви и дальше через ворота, ведущие на кладбище. Обе девушки достали карманные фонарики, и пока Чо осматривала надгробия, Гермиона направилась в дальний угол кладбища. — Здесь, — тихо сказала она. Там стояли две белые надгробные плиты: одна общая для Лили и Джеймса Поттера, а другая, поменьше, для Гарри. Чо опустилась на колени перед первой плитой. — Они были такими молодыми, — тихо выдохнула она. — Гарри был еще моложе, — грустно прошептала Гермиона. Надпись была простой, всего лишь имя и даты рождения и смерти с разницей в восемнадцать с небольшим лет между собой. Но была и другая странная пометка: «2 мая 1998 года — Победа». Открыв сумку, Гермиона достала из нее венок и положила рядом с другими цветами и подарками на могиле. — Эта дата что-нибудь значит для тебя? Чо покачала головой, положив свой букет из белых роз и красных гвоздик между надгробиями. — Похоже, она должна, но я ничего не помню. Я видела эту дату на других надгробиях, — она провела пальцами по эпитафии на надгробии Поттеров: — «Последний враг истребится, — смерть». Боюсь, они боролись с более реальными врагами. Гермиона не ответила и просто опустилась на колени перед могилой Гарри. Она надеялась, что этот визит принесет ей чувство покоя или, по крайней мере, приблизит к «брату», но вместо всего этого она чувствовала лишь опустошенность. На этом кладбище не было утешения, но можно было поискать ответы. Она начала очищать могилу от кучи рождественских открыток и сухих цветов, которые в изобилии лежали на ней, изучая имена и игнорируя возмущенные комментарии Чо. Похоже, Гарри был знаменитостью даже после смерти. Небольшой альбомный лист с детским рисунком привлек ее внимание. На нем женщина с рыжими волосами и маленький мальчик, держась за руки, смотрели на человека, летящего высоко в небе на метле. Несмотря на печаль, которая пропитала ее на этом кладбище, Гермиона улыбнулась, увидев, что Джейми — а она и не сомневалась, что это он — нарисовал волосы своей матери оранжевым карандашом. У мальчика и парня на метле были одинаковые черные волосы, а у парня — еще и круглые очки. — Посмотри, Чо, — Гермиона обернулась, — это Гарри в небе. — Хороший рисунок для четырехлетнего ребенка, — заметила та. — Его отчим умеет рисовать. Может быть, он ему помог? — Гермиона надеялась, что маленький Джейми любит своего приемного отца. И она знала, что Джинни, несмотря на то, что ее нельзя было назвать хорошим другом, была отличной матерью. — М-м-м, возможно, — согласилась Чо. — Интересно, почему они держат в руках палочки? И странно, что бумага еще не отсырела. — Возможно, они были тут сегодня, — предположила Гермиона. Чо с подозрением посмотрела на странно чистую бумагу, но промолчала. — Ты закончила там рыться? — Да, — ответила Гермиона, глядя в блокнот. Во время перелета у нее еще будет время систематизировать свои записи. — Руины коттеджа Поттеров находятся ниже по улице. Думаю, можно туда сходить. — Было бы неплохо, — согласилась Чо. — Я потеряла все воспоминания, связанные с Гарри, но это не заставило меня забыть о том, что он был хорошим человеком.* * *
В кафе на станции Гермиона и Чо потягивали водянистый овощной суп в эмоционально истощенной тишине, ожидая последнего поезда в Лондон. Они обошли всю деревню, даже обращались за помощью к жителям, но, к сожалению, не смогли найти никаких руин коттеджа. Гермиона рассеянно потерла ладонью лоб, благодаря мигрень за то, что она не появилась во время вождения. — Голова болит? — спросила Чо с удивительным участием. — Достаточно часто в последнее время, — подтвердила Гермиона. — Я думала, что это связано со стрессом и окончанием сессии, но она так и не прошла, — с трудом подавив зевок, она продолжила: — Ненавижу это время года. Из-за недостатка дневного света я постоянно чувствую себя сонной. — Я тоже устала, — кивнула Чо, оглядывая Гермиону взглядом доктора. А затем она задала вопрос, который перевернул мир Гермионы вверх тормашками.