* * *
Гермиона первой поднималась по лестнице в ее старую квартиру. За ней следовали Джастин и Деннис, занятые оживленной дискуссией о контрасте и светотени, и Кэти с дремлющим в слинге Питером. Чо отстала на половину пролета, думая о том, стоит ли ей развернуться и уйти прямо сейчас. Ей было невероятно любопытно, что Деннис нес в своей сумке такого, что нельзя было показать на публике, но также она опасалась проклятия Малфоя. Чо не надеялась, что сможет рассказать его «такой доверчивой девушке» о том, что он колдун, хотя была согласна с тем, что сказала вместо этого — что он кретин. Но она не ожидала того, что проклятие заставит ее осудить не особо нежные сексуальные практики Гермионы с ее партнером. Чо, по очевидным причинам, не испытывала желания к подобным экспериментам с Тео, но ей было все равно, чем взрослые люди занимаются наедине друг с другом. Она просто хотела предупредить Гермиону, что ей не следует так доверять Малкольму Фою, или Малфою, или как там он называет себя сейчас. Но проклятие исказило и ее предупреждение. Чо решила не сдаваться. Она твердо верила в то, что сказала Тео — приобретение знаний стоит любых усилий или даже боли. Она еще вернется в Косой переулок, а сейчас останется и узнает, что Деннис Криви так хочет им показать. Если повезет — не поссорившись ни с кем из них. Квартира Гермионы все еще была обставлена мебелью — по крайней мере, в ней был диван и достаточно стульев для всех них, — но ее личных вещей уже почти не осталось. Когда Чо последней вошла в маленькую гостиную, все уже собрались около одной из немногих оставшихся фотографий. — Это же Гарри Поттер! — взволнованно воскликнул Деннис, полностью отбросив свои ироничные хипстерские манеры. — Но где Рон Уизли? — Тот долговязый рыжий? — спросила Гермиона. Деннис кивнул, и она объяснила: — Я убрала его фотографию. Я не помню его и не хочу видеть. Чо посмотрела на фотографию черноволосого зеленоглазого мальчика, который никогда не станет взрослым, и что-то внезапно щелкнуло в ее голове. Картинка, нарисованная сыном Гарри, где были его мама и папа с палочками в руках; рыжеволосый мужчина и светловолосая женщина с палочками, которые пристали к Гермионе и Малфою в парке; волшебная палочка Малфоя, нацеленная ей в лицо. Эти люди были волшебниками и ведьмами. Все они. — Ты хорошо знал Гарри? — спросила Гермиона у Денниса, когда Чо снова прислушалась к их разговору. — Честно говоря, я не помню, потому что потерял память около пяти лет назад. Кстати, через месяц будет годовщина моей амнезии, — сказал Деннис. — Я так и думала, — Гермиона медленно кивнула. — У всех нас большие пробелы в воспоминаниях после несчастных случаев в первой половине 1999 года. Кроме Кэти, которая получила сотрясение во время футбольного матча. Но ее травма не вызвала какой-либо заметной потери памяти. Некоторые из нас помнят больше других. Джастин вспомнил кое-что во время гипноза, я, как и ты, помню только имена и лица, а воспоминания Чо возвращаются во сне. — Это не так, — огрызнулась Чо. — Это всего лишь кошмары, не более того. И спасибо за то, что ответила за меня, Грейнджер. Произнося это, Чо с тошнотворной уверенностью осознала, что Гермиона права. Действие проклятия подтвердило то, что она уже давно подозревала: ее изнасиловали волшебники, а после украли ее воспоминания. Деннис удивленно посмотрел на нее после этой вспышки агрессии, но ничего не сказал. — На самом деле я не помню имена и лица, Гермиона. Я узнал их из фотографий. Открыв сумку, он достал два больших, набитых фотографиями альбома и положил их на кофейный столик. Гермиона тут же склонилась над одним из них, а Кэти слегка подвинула Питера, чтобы просмотреть другой вместе с Джастином. Чо отодвинулась назад, но даже так увидела десятки фотографий учеников — детей и подростков — в школе-интернате, расположенной в каменном замке. — Мы с братом сделали эти снимки. Обычно мы подписывали имена и даты на обороте. Вот так я и узнал, кто вы, — объяснил Деннис. Гермиона схватила блокнот и начала что-то записывать, просматривая фотографии и подписи. — А вот и я! — воскликнул Джастин, глядя на свою более молодую версию и стоящих рядом девушку с косичками и мальчика с круглым лицом и слегка надменным выражением. На всех троих были желтые полосатые галстуки, которые, очевидно, были частью школьной формы. — Это Ханна Эбботт и Эрни Макмиллан, — сказал ему Деннис. — Снято в 1993 году. — Это ни о чем мне не говорит, — ответил Джастин. — Но теперь я знаю, почему всегда обожал желтый цвет! Чо посмотрела на него. И в самом деле, на Джастине под темно-синим джемпером была желтая рубашка. В голове вспыхнула какая-то догадка, и Чо начала просматривать фотографии, обращая внимание на отличия между галстуками. Преобладали красно-золотые, но изредка она видела желтые, а еще синие, которые показались ей самыми привлекательными. Многие фотографии были сделаны в большой круглой комнате, уютно украшенной золотым и красным ситцем. Чо смотрела на эти снимки равнодушно, но Гермиона вдруг ахнула: — Это наша гостиная! — Да, а вот и ты с Гарри и Роном на втором курсе. Колин сделал это фото, — Деннис перевернул еще несколько страниц. — Кэти, а вот и ты с Алисией Спиннет и Анжелиной Джонсон. — Это моя подруга, Энджи Уивер, — глаза Кэти расширились. — Но... но я не ходила в школу-интернат вместе с ней, — запротестовала она. — И почему мы все держим метлы? — Я думаю, это очевидно, — Чо закатила глаза. — Вы убирались. Наверное, ты просто навестила ее в школе. — Может быть... — неуверенно сказала Кэти. — Как так получилось, что замок разрушен, хотя всего несколько лет назад в нем была школа? — Не знаю, — сказал Деннис. — Я вернулся туда, где, как я думал, он находится, но нашел только руины. — Это мог быть другой замок, — заметила Чо. — Трудно что-то сказать, глядя на руины. Деннис показал ей следующую фотографию. — А вот и ты, Чо. Она с некоторым трепетом посмотрела через его плечо, но фотография была вполне обычной. Она была одета в бальное платье и стояла на каменной лестнице вместе с юношей, который, похоже, был ее парнем. Он был очень красив, но его лицо не вызывало у нее никаких воспоминаний. — А вот и еще одна, — сказал Деннис, переворачивая страницу. — Вы все захотите ее увидеть, — они собрались вокруг альбома, глядя на фотографию четырех пар, включая Чо и ее парня. — Подпись гласит, что это Святочный бал в 1994 году, — сказал Деннис. Судя по платью и прическе Чо, эти фотографии были сделаны в один вечер. На снимке она стояла между невероятно красивой блондинкой и черноволосой девушкой в сари, последней стояла Гермиона, а позади них — Гарри Поттер. — Итак, мы вместе учились, — сказала Чо. — Это... бессмысленное совпадение. Она прикусила губу, пытаясь скрыть слезы разочарования от проклятия, которое заставляло ее говорить вещи, полностью противоположные тому, что она на самом деле имела в виду. Единственный положительный момент заключался в том, что проклятие Малфоя помогало ей отличить все, связанное с волшебством. Про себя она отметила тот факт, что все в этой комнате учились в школе вместе с Гарри Поттером. Который был волшебником, героем и трагически погиб в юном возрасте. Острый ум Чо быстро пришел к логическому выводу — насколько логика была применима к данной ситуации, — что она, Кэти и Гермиона были ведьмами, а Деннис и Джастин — волшебниками. — Чо, ты хорошо себя чувствуешь? — сочувственно спросила Кэти. — Не очень. У меня ужасная мигрень, — ответила Чо, поблагодарив проклятие за то, что оно позволило ей нормально ответить на вопрос Кэти. — Эти фотографии потрясающие, — глаза Гермионы горели от волнения, когда она просматривала альбом. — У тебя есть еще? — спросила она, проводя пальцами по пустому месту, на котором раньше явно был снимок. Взглянув на альбомы, Чо поняла, что в них много таких пробелов. На каждой странице не хватало хотя бы одного фото, а иногда и всех. Она подозревала, что сами альбомы тщательно изучили и исключили любые фотографии, на которых были палочки или слишком очевидное колдовство. — Это все, что у меня есть, — сказал Деннис извиняющимся тоном. — И я не знаю, что случилось с недостающими фотографиями. Честно говоря, странным было даже то, как я получил эти альбомы. — Как? — спросил Джастин. — Я получил уведомление от «Королевской почты» о том, что ежеквартальный платеж за мой абонентский ящик просрочен. Я не помнил о том, что когда-либо арендовал ячейку, и это как раз неудивительно. Но оказалось, что я сделал это за пару дней до несчастного случая. Чо удивленно подняла брови и заметила, что Гермиона сделала то же самое. Деннис продолжил. — Самое странное в том, что адрес на посылке был написан моим почерком, а отправлена она была из Лондона в тот день, когда я лежал в больнице после падения с крыши. — Ты упал с крыши? — выдохнула Кэти. — Да, мы с братом вылезали из окна нашей спальни, чтобы посидеть на крыше. Это было наше секретное место, — сказал Деннис. — После того, как он умер, я лазил туда один. Я приехал домой из школы на пасхальные каникулы и, должно быть, поскользнулся. Вот как я потерял свои воспоминания. Чо очень сомневалась, что это был несчастный случай, но когда она открыла рот, чтобы сказать об этом, из ее губ вырвалось очередное оскорбление. — Похоже, ты наплевательски относишься к своей безопасности, да? — ядовито спросила она. Деннис и Гермиона чуть не убили ее взглядами, даже Кэти была потрясена, но Джастин довольно тактично вмешался: — Есть ли фотографии со всеми нами? — Только одна, — Деннис открыл альбом на последней странице и показал фотографию, на которой около двух десятков учеников в школьной форме стояли в два ряда. Типичное фото школьной команды или клуба, необычное только тем, что все держали руки за спиной. Скрывая палочки. Чо с трудом удержалась, чтобы не сказать что-то неприятное. — Надпись гласит: «ОД, 1995-96». Это что-то для вас значит? — спросил Деннис. Все они покачали головами, хотя Чо заметила, что Гермиона слегка нахмурилась. — Это аббревиатура, — медленно сказала она. Чо буквально прикусила язык в борьбе с желанием указать на очевидность этого наблюдения. Гермиона пыталась что-то вспомнить, и она не собиралась прерывать ее. — Это означает... охрана? Нет, не то, — Гермиона снова покачала головой, на этот раз в отчаянии. — Не помню. — Кажется, это означает «Отряд Дамблдора», — с усмешкой объявил Деннис. — Дамблдор? Что это за имя такое? — заносчиво спросила Чо, удивляясь тому, как он додумался до такого диковинного имени. — Как будто это какой-то старый мошенник. — Я думаю, он был директором этой школы, о которой никто из нас не помнит, — ответила Гермиона. — Деннис, у тебя есть его фотографии? — Нет, извини, — тот покачал головой, но по выражению его лица было похоже, что он знает какой-то секрет. Чо сделала глубокий вдох, придумывая, как обратить всеобщее внимание на другую половину аббревиатуры. — Что за вздор? Какой еще «отряд»? — усмехнулась она. — Мы были школьниками. С чем мы, черт возьми, сражались? С комендантским часом? — С чем-то более серьезным, — Гермиона со значением посмотрела на нее. — Я видела Джинни в декабре, — она указала на рыжую девушку на фотографии. — Она была очень замкнутой и все время оглядывалась, будто ее могли арестовать или сделать еще что-то из-за общения со мной. Но она рассказала, что был какой-то конфликт между двумя группировками. И еще сказала, что я в любом случае уже вне опасности. — Что за бред! — фыркнула Чо. — Я сомневаюсь, что ты когда-нибудь была в опасности. По-моему, ты просто привлекаешь к себе внимание. — Ну, кто знает, — холодно сказала Гермиона, отвернувшись от нее. Она перевернула лист своего блокнота и обратилась к Джастину и Деннису. — Вы когда-нибудь встречали кого-то с татуировкой черепа со змеей на внутренней стороне предплечья? Чо прикусила кулак и проглотила гадкие слова, которые чуть не произнесла вслух. Очевидно, что татуировка на предплечьях Тео и его друзей имела какое-то отношение к магии. — Нет, — Джастин покачал головой. — А я видел немало парней без рубашек, — добавил он, подмигнув. Деннис, однако, с нетерпением кивнул. — О, да! — воскликнул он. — У меня есть такая! Хотите посмотреть?* * *
— Мисс, пришло время обеда, — объявил домовой эльф писклявым голосом, аппарировав в оранжерею. — Я скоро буду, — раздраженно сказала Астория, сдерживая желание пнуть это маленькое надоедливое существо. — Поди прочь! Эльф — она никогда не трудилась запоминать их имена, ведь все они выглядели одинаково уродливо — исчез так же быстро, как и появился. — Подожди, вернись! — приказала она. Эльф снова появился, его мордочка тряслась от волнения. Астория встала из своего укрытия среди пальм в горшках и отряхнула юбку. Что бы Драко о ней ни думал, она была не совсем глупа. Не настолько, чтобы попытаться подслушать личный разговор в прекрасно защищенном кабинете тестя. Вместо этого она провела последние полчаса в оранжерее, стеклянные стены которой проходили параллельно французским дверям, ведущим из кабинета Люциуса в розарий, что давало ей отличную возможность понаблюдать за отцом и сыном. — Я оставила скомканный кусок пергамента на полу кабинета твоего хозяина. Принеси мне его сейчас же. Эльф исчез, повинуясь. В ожидании Астория призвала зеркало, нахмурившись своему отражению. Взмахом палочки она привела себя в порядок, пригладив волосы и поправив губную помаду. Эльф снова появился со смятым пергаментом в крючковатый руке. Астория выхватила его, с любопытством разглядывая содержимое. Пусть она и не слышала разговор, но хорошо умела толковать язык тела мужчин. Они явно обсуждали маленькую шлюху Драко, кем бы она ни была. Ее глаза расширились от удивления, ведь в списке было более дюжины имен. — О, ради Мерлина! — Астория раздраженно топнула ногой.* * *
Деннис стянул свою черную водолазку прежде, чем Джастин или одна из шокированных девушек успели ответить. Его худой, как у борзой, торс от шеи и до запястий покрывали сплетения завитков и цветных узоров. Он продемонстрировал левое предплечье, давая возможность все подробно рассмотреть. С чувством полного облегчения Гермиона тихо выдохнула, только сейчас осознав, что задержала дыхание. Змея и череп на руке Денниса были татуировкой, а не клеймом. Череп был разломлен, а змея обезглавлена и лишена клыков. Это было совсем не похоже на тот отвратительный рисунок, который уродовал руку ее парня. Ужасное чувство предательства, которое она испытала от заявления Денниса Криви, испарилось, сменившись озорным настроением: — Не могу поверить, что ты набил пародию на Темную метку! Вот наглая маленькая обезьянка! — «Sic semper tyrannis», — прочитала Кэти девиз, который тянулся от локтя Денниса к его запястью. — Так всегда бывает с тиранами, — перевел Джастин. — Мне нравится! — Рад, что мы сходимся во мнении, — усмехнулся Деннис. — Как ты это назвала? — с любопытством спросил он у Гермионы. — О! — она задумалась. — Я назвала это пародией на Темную метку, но не знаю, почему. — Это Светлая метка! — воскликнул Джастин. — Или метка Снарка! — Глупости, — пробормотала Чо. — А мне нравится, — сказал Деннис Джастину, игнорируя ее. — Эта, — он указал на грудь, — в честь моего брата. — Это прекрасная память, — искренне сказал Джастин. Татуировка показывала умирающего льва — уже не детеныша, но еще без взрослой гривы. Лапой он давил гадюку, чьи клыки погрузились глубоко в его тело в смертельном укусе. Ниже были написаны полное имя Колина, даты его рождения и смерти. Гермиона не была поклонницей татуировок, но и ей пришлось признать, что Деннис подошел к этому творчески. — Львы и змеи, змеи и львы, — пробормотала она себе под нос, вспоминая утреннее заявление Малкольма об отце. — Это и есть две стороны? Чо молча смотрела на татуировки Денниса. Гермиона была благодарна ей за эту небольшую милость. — 2 мая 1998 года. Почему везде эта дата? — спросила Кэти. — Это вопрос, на который я пытаюсь ответить своими фотографиями, — торжественно заявил Деннис. — Напыщенный сноб, — сказала Чо так тихо, что только Гермиона ее услышала. — Родители сказали, — продолжил Деннис, — что Колин погиб во время пожара в нашей школе-интернате и что он был не единственным умершим. Но мне это кажется глупостью. — Я просмотрела все архивы, но не нашла ничего такого, — согласилась с ним Гермиона. — Пожар с жертвами в школе стал бы главной новостью. — Кого волнует дата? — фыркнула Чо. — Все люди смертны, раньше или позже. Деннис повернулся к ней спиной, бормоча что-то не очень лестное. — Я думаю, что это — портрет Дамблдора, — продолжил он ровным тоном, оглядываясь через плечо. Гермиона рассмотрела татуировку, которая занимала большую часть его спины. Это было похоже на один из американских вербовочных постеров. Старик, изображенный между плечами Денниса, как и «Дядя Сэм», носил белые волосы и бороду, но намного длиннее. Его лицо было улыбчивым, а не суровым, глаза блестели, а на голове была синяя остроконечная шляпа с белыми звездами. — «Отряд Дамблдора принимает добровольцев», — прочитала Гермиона вслух. — Это шляпа волшебника? — удивился Джастин. — Нет, конечно нет, пед... — Чо резко зажала ладонью рот. — Кажется, меня сейчас стошнит. — Туалет там, — подсказала Гермиона. Кэти с беспокойством проследила за ней взглядом. — Пойду проверю, все ли в порядке. Она сегодня немного не в себе. Гермиона подумала, что это очень тактичное описание крайней стервозности Чо, но кивнула в ответ. — Конечно. Подержать Питера? — спросила она, надеясь на отрицательный ответ. У нее не было опыта обращения с детьми. — Если хочешь, — сказала Кэти с понимающей усмешкой. — Практика пойдет тебе на пользу, — она ловко передала спящего ребенка Гермионе. — Просто придерживай головку и немного покачай, если он начнет просыпаться. — Значит, скоро можно будет тебя поздравить, мамочка? — спросил с улыбкой Джастин, когда Кэти вышла из комнаты. — Как будто ты только что это заметил, — ответила Гермиона, неуклюже перехватывая ребенка. Даже самый мешковатый из ее свитеров не мог скрыть выступающего живота. — О, даже не знаю, — засмеялся Джастин. — Посмотри на Денниса! Тот в самом деле был ошеломлен. — Эм-м, мои поздравления? — неуверенно сказал Деннис и посмотрел на альбомы. — Я знаю отца? — Спасибо, — улыбнулась Гермиона. — И — нет, я не видела фотографий Малкольма Фоя, моего парня, — она внимательно смотрела, когда листала альбомы, будучи наполовину уверенной, что найдет юную версию Драко, ухмыляющуюся ей с фотографии. — Просто это так странно, — Деннис покачал головой. — По фотографиям я думал, что ты будешь с Роном. — Нет, у нас бы с ним ничего не вышло, — с уверенностью сказала Гермиона. — Тебе обязательно нужно сходить за покупками со мной и Панси, — заявил Джастин. — Мы нашли самый лучший детский бутик. — У Панси будет ребенок? Это здорово, — сказала Гермиона с явным отсутствием энтузиазма. Джастин, похоже, не заметил этого или был слишком взволнован, чтобы обращать внимание. — Она еще на раннем сроке, но все получилось с первого раза! Я папа-донор! — пока Гермиона переваривала эту информацию, он начал копаться в сумке. — К слову о папах и фотографиях... Ага! Вот она! — Джастин торжественно достал фотографию из пластикового чехла и протянул ее Гермионе. — Панси одолжила ее мне, и я подумал, что тебе тоже понравится, — объяснил он. Понравится было не совсем верным словом, подумала Гермиона, глядя на снимок юной Панси в бикини на берегу Шотландского озера, надувшей губы на камеру. Каменный замок, изображенный на многих фотографиях Денниса, был на заднем плане, но Гермиона обратила больше внимания на задумчивого блондина в плавках по правую руку от Панси. — Могу я одолжить это? — умоляюще спросила она Джастина. — И, Деннис, я могу взять еще и одну из твоих фотографий? — оба парня кивнули, и Гермиона осторожно достала фотографию из одного из альбомов. — Все в порядке? — спросила вернувшаяся Кэти, чувствуя повисшее в комнате напряжение. — Просто прекрасно, — пробормотала Гермиона. — Как Чо? — Она в порядке, просто «утренняя» тошнота. Бедняжке тяжело и утром, и днем и ночью, — сочувственно сказала Кэти. — Чо тоже беременна? — осведомился Джастин. — Да, и что с того? — грубо спросила Чо, заходя в гостиную. — Эм-м, ничего, — попытался успокоить ее Джастин. — Какое совпадение, что у тебя, Кэти, Гермионы и Панси будут дети в этом году! Приятное совпадение! — поспешно добавил он, когда Чо впилась в него взглядом. — Ну, если бы Гермиона не так охотно раздвигала ноги перед своим дебилом-парнем, забыв о контрацепции, то не оказалась бы в этой компании, — заявила Чо. — Я не могу поверить, что ты это сказала! — Кэти уставилась на нее. — А я могу, — пробормотал Деннис. — Ну и сука. Чо в ужасе зажала рот. — Мне нужно сейчас же уйти, — удалось ей сказать. — Да, верно, — холодно согласилась явно взбешенная Гермиона. — Ты знаешь, где выход. — Я тебя провожу, — сказал Джастин, оставаясь джентльменом до конца. — Я вернусь, — пообещал он остальным, показывая, на чьей стороне его симпатии. К тому времени, как он вернулся, Гермиона уже успокоилась. Она улыбнулась ему и похлопала по дивану рядом с собой: — Фотографии Денниса открывают новые возможности для исследований, если ты хочешь о них услышать.* * *
Драко сидел в гостиной, слушая старые виниловые пластинки своей бабушки на ее граммофоне, когда дверь со стуком распахнулась и Гермиона ворвалась в квартиру. Он подавил ухмылку — Грейнджер в ярости была тем еще зрелищем. — Чо — тупая корова! — заявила она. Драко удивленно приподнял бровь. — Что она сделала на этот раз, любимая? — Лучше спроси, чего она не сделала, — ответила Гермиона. — Она оскорбляла Денниса и Джастина и сумела расстроить даже Кэти. Послушать Чо, так ты — дебил и извращенец, которому нельзя доверять, а я — безответственная шлюха, которая терпит твое насилие. Про себя Драко с удовлетворением отметил эффективность своего проклятия. Он встал и обнял Гермиону, коснувшись подбородком ее макушки. — Ты этого не заслуживаешь, — сказал он, сам удивляясь тому, что действительно так считает. — Кто такой Деннис? — спросил он скорее для того, чтобы отвлечь ее, а не из любопытства. — О, это друг Джастина, о котором я упоминала. Он фотограф. Чутье Драко на обман, отточенное годами учебы на Слизерине, уловило ее слишком беззаботный тон. — В самом деле? Мне стоит взглянуть на его работы? — он потянул ее на диван и прижал к себе. — Возможно, — сказала Гермиона со странным вызовом в голосе. — Я принесла одну из фотографий, чтобы показать тебе. Она слегка отодвинулась, чтобы передать ему снимок, на котором сидела под деревом и читала книгу. Драко моментально узнал обстановку: берег Черного озера, справа виднелся Хогвартс. А еще он моментально осознал, что ему устроили проверку. — Очень мило, — прокомментировал он, имея в виду и более молодую версию Гермионы и саму фотографию в целом. Ему понравилось, как осеннее солнце играет на ее волосах. — Сколько тебе было? — Пятнадцать или шестнадцать. Узнаешь это место? Я его не помню, — в ее голосе все еще была небольшая нотка вызова. — Выглядит смутно знакомым, — признал Драко, обнимая ее крепче. — О, — протянула Гермиона разочарованно. — Ну, ты был там. Она протянула ему еще одну фотографию. Ей не хватало такого художественного оформления, какое было у первой, но пейзаж был тем же. Шестнадцатилетний Драко приобнимал Панси за талию с выражением вселенской скуки на лице. — Похоже, был, — согласился он с обманчивой мягкостью, мысленно проклиная Панси. — Ты взяла ее у Финч-Флетчли? Гермиона кивнула, и Драко слегка расслабился. Пуффендуец понятия не имел о происхождении фотографии, что позволяло безопасно рассказать полуправду. — Думаю, что снимок был сделан тогда, когда я навещал Панси в ее школе. — Значит, я училась там вместе с Панси? — спросила Гермиона с умоляющим взглядом. Драко почувствовал укол вины за то, как отчаянно она хотела все вспомнить. — Звучит логично. — Я знала тебя тогда? Мы хотя бы встречались? — она по-прежнему умоляюще смотрела на него своими карими глазами, и Драко становилось все труднее врать. — Возможно, — признался он низким голосом. — Пожалуйста, ты можешь рассказать мне все, что помнишь? Драко провел рукой по волосам, выигрывая время, чтобы подобрать правильные слова. Сколько правды он решится сказать ей? — Школа-интернат Панси была строго разделена на факультеты. Она никогда бы не подружилась с кем-то с другого факультета. Когда я был там, то делал то же самое, — объяснил он. — Как ты можешь быть уверен, что мы с Панси не были на одном факультете? — спросила Гермиона. Он тихо рассмеялся и поцеловал ее в лоб. — Вы слишком разные. Это просто невозможно. Кроме того, помнишь, как она отреагировала на тебя во время Хэллоуина? Совсем не как на школьную подругу. — Ты видел меня или говорил со мной, когда навещал Панси? — продолжала Гермиона. Более дюжины эпизодов пронеслись в памяти Драко, когда он, или Панси, или они оба оскорбляли Грейнджер или насылали на нее проклятия. А затем был Святочный бал, когда он смотрел на нее с таким неприкрытым вожделением, что получил сглаз от Панси, а затем она целую неделю отказывала ему в любых сексуальных утехах. Был только один ответ на вопрос Гермионы. — В школе я был подлым мелким засранцем. Если бы я даже и соизволил заговорить с тобой, то только ради того, чтобы оскорбить. Насколько мне известно, первый раз, когда мы встретились, был в сентябре, в книжном магазине. — То есть, мы не знали друг друга в школе? — продолжала Гермиона настойчиво. — Ни в каком смысле этого слова, принцесса, — ответил он и спросил, резко меняя тему разговора: — Тебе нравится музыка? — Очень. Чайковский, да? — Как всегда. Я привез бабушкину коллекцию из Уилтшира. Думаю, на виниле звучание лучше, ты согласна? — Как прошла встреча с отцом? — спросила Гермиона, не обращая внимания на его попытку обойти скользкую тему и переходя к сути дела с типичной гриффиндорской прямотой. — Лучше, чем я ожидал. Не думаю, что тебя в ближайшее время пригласят в наше родовое поместье, — предупредил Драко, зная, что ей захочется встретиться с Люциусом, — но мой отец вполне удовлетворен перспективой появления внука. — Полагаю, это хорошо, — сказала Гермиона со смесью беспокойства и обиды. — Потанцуй со мной, — попросил он, желая облегчить оскорбление, нанесенное его семьей, причину которого она вряд ли когда-нибудь поймет. — Что? — спросила она, опешив. Драко встал и, слегка поклонившись, протянул ей руку. — Окажешь ли ты мне честь, подарив этот танец? — спросил он, пуская в ход свои чистокровные манеры. Гермиона колебалась: — Я не помню, училась ли я когда-нибудь танцевать. Вспоминая о том, как Грейнджер кружилась по залу на Святочном балу, Драко не собирался принимать отказ. — Это у тебя в мышцах, — заверил он. — Если ты когда-нибудь танцевала, то все вспомнишь. — А что, если я никогда не умела танцевать? — слабо запротестовала Гермиона, когда он поднял ее с дивана и обнял. Драко ухмыльнулся ей, начиная вальсировать по гостиной. — Просто позволь мне вести, я не ошибусь.