* * *
В тускло освещенной смотровой Гермиона, дрожа, вцепилась в руку Драко, сидящего рядом с кушеткой. — Тебе холодно? Что-нибудь болит? — шепотом спросил он. Маггловская целительница, в данный момент занятая возней со своей машинкой, сказала, что больно не будет, но ни один Малфой никогда не поверит магглу. — Просто гель немного холодный, — судя по расширенным зрачкам и прикушенной нижней губе, Драко решил, что Гермионе скорее тревожно, чем больно, и она подтвердила это: — Я боюсь, что с ребенком будет что-то не так. Или что ты разочаруешься. — Вряд ли, — сказал он с уверенностью. — И мне все равно, мальчик это или девочка, пока... — Пока ребенок здоров, — закончила за него Гермиона. Драко потер ледяную руку Грейнджер в успокаивающем жесте, пока та перебирала маггловские болезни, которые могло выявить ультразвуковое исследование. На самом деле его заботило только то, чтобы ребенок был волшебником, ведь тогда он точно будет здоров. Единственный врожденный дефект, о котором Драко когда-либо слышал в магическом мире — рождение сквибом. Они оба замолчали, когда целительница начала водить одной из своих коротких белых палочек по гладкому округлому животу Гермионы, полностью обнаженному для сканирования — с поднятой рубашкой и приспущенными штанами для йоги. Как и всегда, Драко почувствовал укол гордости от столь явного свидетельства того, что она беременна его ребенком. Затем его внимание полностью привлекло изображение на экране. Оно было зернистым, черно-белым, но это несомненно был ребенок. С его подбородком и носом. — О, Салазар, — выдохнул Драко, настолько взволнованный, что использовал магическое восклицание. Гермиона на мгновение оторвала взгляд от экрана и удивленно посмотрела на него, но выражение ее лица смягчилось, когда Драко в ответ улыбнулся с той нежностью, которую приберегал только для нее. Они снова повернулись к ребенку, с восхищением наблюдая за ним, пока целительница проводила измерения. — Почему у него такая большая голова? — спросил Драко. — Он похож на маленького гоблина. — Это нормально, что голова плода непропорционально большая, — сказала Гермиона и, несмотря на нервное напряжение, рассмеялась над таким описанием. — Он слишком милый, чтобы быть гоблином, даже с твоим острым подбородком. — Все в порядке? — спросил Драко целительницу, надеясь, что ответ успокоит Гермиону. — Я просто провожу измерения, — ответила женщина официальным тоном. — Доктор встретится с вами, чтобы обсудить результаты. Это политика клиники. Драко не понравился этот ответ, и он был уверен, что Гермионе тоже. Прикоснувшись рукой к волшебной палочке в кармане, он сосредоточился и наложил на целительницу простенькое заклинание правды. Та начала весело болтать, с легкостью нарушая правила клиники и рассказывая, какую часть тела ребенка смотрит, для чего проводит измерения, какой диапазон размеров считается нормой для этой части тела и попало ли измерение в этот диапазон. Драко посчитал, что этой информации даже слишком много, его волновало только то, чтобы все было нормально и пропорционально, но Гермиона впитала все это, как губка. Он снисходительно слушал, как она задавала вопросы, на которые целительница была вынуждена отвечать. Похоже, Гермиона успокоилась, так как ее рука согрелась в его руке, а тело расслабилось. Теперь она в полной мере наслаждалась первым изображением их ребенка, пусть даже оно было монохромным и двумерным. У Драко был только один вопрос, на который он хотел получить ответ. — Это мальчик или девочка? — прервал он магглу прямо посреди длинного ответа на очередной вопрос. Гермиона выжидающе подняла глаза, когда целительница провела своей короткой белой палочкой по ее животу, чтобы сфокусировать изображение и ответить на вопрос. — Это маленький Гарри или маленькая Розалинда? — спросила она мягким, но дразнящим тоном. — Ты имеешь в виду Сигнус, если мальчик? — поддразнил Драко в ответ. После дальнейшего обсуждения они смогли договориться об имени для девочки, которое, как и имя Гермионы, имело шекспировское происхождение. Каждый из них отстаивал свой вариант имени для мальчика и не хотел идти на компромисс. Но настоящей головной болью для Драко оказалась фамилия ребенка. Гермиона хотела двойную фамилию, а он не мог этого допустить. И не потому что был шовинистическим динозавром с чрезмерно раздутым чувством фамильной важности, как она утверждала во время одной из их ссор. По крайней мере, дело было не только в этом. Если ребенок с фамилией Фой и именем в честь звезды или созвездия появится в свитке Хогвартса, Макгонагалл верно предположит, что это незаконнорожденный Малфой. И кроме того, что мысленно отправит его на Слизерин, она ничего не сделает. Но если тот же самый ребенок появится в свитке как Грейнджер-Фой, старая кошка выследит Драко и повесит на стене Хогвартса за яйца. Должно быть, эти мысли отразились на его лице, потому что Гермиона сжала его руку: — Не беспокойся так об имени. Потом решим, хорошо? Целительница прочистила горло, привлекая их внимание. Драко трудно было сказать, на что они смотрели во время сканирования, но сейчас все стало довольно очевидно. Его лицо расплылось в ликующей улыбке. — Это мальчик, — объявила женщина очевидное. — Да, — обрадовался Драко. — Мой сын — наследник Малфоев. Его триумф продолжался до тех пор, пока он не увидел сердитые глаза и яростное выражение лица Гермионы.* * *
Чо сидела в мягком кресле во «Флориш и Блоттс», просматривая небольшую стопку книг о Второй волшебной войне со все растущим разочарованием. Не считая самовозвеличивающего рассказа о битве за Хогвартс под названием «Я, Кормак», все книги были сосредоточены на святом чистокровном Гарри Поттере и его победе над полукровкой Волдемортом. Чо с неприязнью взглянула на фотографию эгоистичного Кормака и вздохнула. Все прочие авторы делали вид, что Гарри действовал один, без поддержки или руководства, если не считать Альбуса Дамблдора. Тео выглянул из соседнего прохода, где он, предположительно, был поглощен каким-то юридическим текстом. Однако Чо подозревала, что он не спускает с нее глаз. — Все в порядке? — спросил ее муж. — Качество публикаций оставляет желать лучшего, — пожаловалась она. — Так всегда бывает в относительно небольших, замкнутых обществах, — сказал Тео с извиняющимся видом. — Что ищешь? — Факты, а не жизнеописания. Четкое и объективное изложение основных событий современности. — Попробуй вот эту, — предложил Тео после минутного раздумья, вытянув толстый фолиант с полки со средневековыми историями. — Страшно занудная, но основана на фактах. — «История Хогвартса». Батильда Бэгшот и Катберт Бинс, — прочла Чо вслух. — И чем мне это поможет? Разве она о современности? — Ну, кроме последнего года войны, Поттер был все время в школе, да и последняя битва велась на ее территории, так что эта книга — самый беспристрастный отчет о тех событиях, который я когда-либо читал, — ответил Тео. — Хотя, чтобы добраться до него, придется продраться через кучу деталей. Начав листать толстую книгу, Чо вскоре поняла, насколько это правда. За каждый учебный год, начиная с глубокой древности, в книге были перечислены ученики всех новых классов, старосты, оценки и даже составы команд на матчах по квиддичу между факультетами, чем бы это ни было. Она еще раз взглянула на тисненую обложку с узорчатыми буквами. — У Гермионы есть такая подвеска с буквой «Г» на браслете. Что это значит? — Что у Драко извращенное чувство юмора? — уклончиво ответил Тео. Чо нахмурилась и снова обратила внимание на книгу, с разочарованием обнаружив, что в ней нет содержания. — Глупо было надеяться на такую роскошь, — пробормотала она себе под нос. — По крайней мере, тут все в хронологическом порядке, — утешил ее Тео. После этого замечания Чо открыла почти самый конец книги и, перевернув несколько страниц, наткнулась на абзац о формировании Отряда Дамблдора и уже знакомый список его участников. Она посмотрела на Тео с мольбой в глазах. — Я хочу купить ее, пожалуйста. — У нее в сумочке было достаточно наличных денег и кредитка на случай непредвиденных обстоятельств, но не имелось никакой волшебной валюты. — Пожалуйста, — повторила она, когда Тео задумался, озабоченно нахмурив лоб. — Ты понимаешь, что это только для твоих глаз? — спросил он. — Ты не сможешь поделиться этим ни с Гермионой, ни с Кэти, ни с кем-либо еще. — Я понимаю, — мягко подтвердила Чо. Следуя за Тео к кассе, она надеялась, что он не будет слишком зол, когда поймет, что ее понимание не означало согласие.* * *
— Ты бы попридержала с мартини, — сказала Дафна Гринграсс своей младшей сестре. — Или, по крайней мере, дай мне наложить чары трезвости. Выглядишь ужасно. Астория вызывающе отпила из третьего по счету бокала. Сегодня она довольствовалась жидким обедом, пока Дафна ела салат с курицей гриль и неодобрительно хмурилась, наблюдая за растрепанной сестрой. Мало того, что она напивалась на публике, так еще и глаза ее были красными, тушь потекла, а платье висело на ней мешком. — Должна признаться, — продолжила Дафна, — я не понимаю, почему ты так расстроена неверностью Драко, тогда как сама изменяешь ему в течение многих лет. Стоит ли пенять на зеркало? — Это не просто измена, — Астория усмехнулась старшей сестре. — Он заделал ей ребенка. — О как. Знаешь, кому? — спросила Дафна, гадая, понимала ли Астория, насколько опасно ее положение. Чуть больше чем через два месяца Драко, если захочет, сможет расторгнуть брачный контракт. Точно так же, как Тео поступил с ней самой. — У меня есть список ведьм, которых рассматривали Драко и Люциус, но я не знаю, кого они в итоге выбрали, — Астория с глубоким драматическим вздохом вытащила пергамент из дизайнерской сумочки. — Если я узнаю, то заставлю ее пожалеть об этом. — Тебе повезло, — сказала Дафна, быстро изучив список. Она все еще не могла понять, почему Астория восприняла это как личное предательство — это явно был список контактов для потенциального суррогатного материнства, а не список любовниц Драко, но ее сестра была довольно глупа. — Ни одна из чистокровных ведьм из этого списка не согласится выйти замуж за Малфоя, чтобы занять твое место. — Повезло?! — взвизгнула Астория. — Мой муж провел последние месяцы в постели какой-то другой женщины! А его родители ожидают, что я выращу незаконнорожденного ребенка и выдам его за своего! — она в отчаянии дернула свое платье. — Нарцисса приказала мне носить это издевательство над модой на публике и делать вид, что я уже несколько месяцев как беременна. Еще я буду под домашним арестом, то есть «на постельном режиме», все лето, чтобы Малфои смогли обмануть всех и сказать, что это я родила Драко ребенка, а не какая-то шлюха-полукровка! — Да, повезло, Тори, — повторила Дафна с большим нажимом. — Несмотря на твои постоянные измены и общую безмозглость, Драко не собирается тебя бросать. Астория жестоко улыбнулась, в ее глазах блеснула пьяная злоба. — Как Тео поступил с тобой. Развестись с чистокровной ведьмой, чтобы жениться на грязнокровке! — она вздрогнула. — Я бы заавадила себя, если бы такое случилось со мной! — Ну, на это всегда есть надежда, — пробормотала Дафна. Родители ужасно разбаловали Асторию, и вот результат. Ее младшая сестра вышла замуж за самого богатого наследника в волшебной Британии. Драко был красив и молод, хорошо обращался с ней, пока не узнал об изменах, но даже после этого всего лишь игнорировал ее. Теперь Астория получит ребенка, которого хотела, не набирая веса и не получив растяжек на теле, а она еще и жалуется на неизвестную мать. Скривив губы, Дафна подумала, что Малфои, право, достойны лучшего. — О-о-о, смотри! — вскрикнула Астория, возбужденно указывая на окно кафе. — Это твой бывший муж и его новая жена-грязнокровка! Дафна посмотрела в окно и увидела Тео, идущего рука об руку с Чо Чанг и несущего сумку из книжного магазина. Она никогда не разговаривала с Чо в Хогвартсе, но легко узнала симпатичную когтевранку, которая постоянно плакала по своему мертвому парню-пуффендуйцу. — В школе она не была такой толстой, — заметила Астория. Дафна закатила глаза от глупости своей сестры. — У нее в конце лета будет ребенок. Разве ты не читала постановление Визенгамота, которым ей позволили наблюдаться в больнице Св. Мунго? — Это было в «Ведьмополитене»? — спросила Астория. — Нет, — Дафна покачала головой, чувствуя отвращение к такому невежеству. — Всего лишь в «Пророке». — Значит, я не читала, — Астория улыбнулась и прокрутила в руках нож. — Значит, ребенок Нотта будет почти ровесником ребенка Драко. Жаль, что не ты его мать — так весь этот фарс был бы почти терпимым. В этот момент Дафна приняла решение. Она никогда не причинила бы прямого вреда своей младшей сестре или ее браку, но она могла дать Астории все, что нужно, чтобы уничтожить себя своими руками. И если Драко в конце концов бросит ее... что ж, есть еще одна сестра Гринграсс, намного больше подходящая для того, чтобы быть его женой и заменить мать его ребенку. — Ты действительно хочешь узнать, кто мать ребенка Драко? — спросила она. — О, да, — прошипела Астория с неприятным выражением на лице. — Ты понимаешь, что он не обрадуется, если ты причинишь ей вред? Или его нерожденному ребенку? — предупредила Дафна. — Мне все равно! — раздраженно сказала Астория. — И я найду способ сделать ее уродиной так, чтобы не навредить ребенку. — Ну, тогда первое, что нам нужно сделать, это выяснить, кто из этого списка ждет ребенка, — сказала Дафна. Сестры склонили головы и начали строить планы.* * *
Один из филинов Малфоев влетел в столовую, когда Нарцисса и Люциус заканчивали легкий завтрак. — О, это фамильяр Драко! — воскликнула Нарцисса. — Ты принес нам хорошие новости? — спросила она птицу, быстро накладывая заглушающее заклинание на случай, если Астория пряталась где-то поблизости, а не на обеде с сестрой. Хорошо обученный филин подлетел сперва к ней, протягивая письмо, привязанное к правой лапе, а затем направился к Люциусу, неловко стуча когтями по полированному столу. Люциус взял письмо, привязанное к левой лапе птицы, и протянул ей кусок цыпленка, который та быстро проглотила с мягким уханьем. Нарцисса пробежала глазами по короткой записке от сына, в которой сообщалось, что встреча прошла хорошо и магглы подтвердили, что у него родится здоровый сын. Взглянув на фотографию, она издала радостный звук. — Он очарователен! Посмотри, как он сосет большой палец, какой умный малютка! У него подбородок Драко! — Нарцисса скорчила гримасу сожаления: — Как жаль, что эти маггловские картинки не двигаются. Но все равно впечатляет, что они могут захватить изображения изнутри тела матери. Ее муж, сидящий напротив, не обращал на нее никакого внимания и только посмеивался про себя, глядя на присланную ему фотографию ребенка. — Похоже, краник в порядке, — заметил он, ухмыляясь. Нарцисса прищурилась. — Дай посмотреть! — приказала она, забирая фотографию. Ее голубые глаза расширились, и она с трудом сдержала усмешку за оскорбленным вздохом. Люциус получил фотографию, которая не оставляла сомнений относительно пола ребенка. — Да что происходит с вами, мальчиками, и вашими «палочками»? Фотография, которую Драко прислал мне, гораздо эстетичнее. — Наш сын неплохо нас знает, — сухо заметил Люциус. Кончик отполированного ногтя Нарциссы ненадолго задержался на черно-белой фотографии ее драгоценного внука, над тем местом, где было напечатано и частично оторвано имя матери. — Что касается этого... Я беспокоюсь о Драко. Притворяясь, что заботится о Грейнджер, он, возможно, слишком к ней привязался. — Я бы так не волновался, Цисси. Пусть мальчик играет со своей игрушкой, пока может, — раздражающе спокойно ответил Люциус. — Боюсь, она стала больше, чем игрушкой. Драко сам сказал мне, что считает их отношения настоящими. — Конечно у них настоящие отношения, причем интимные, — сказал Люциус, явно не понимая, в чем проблема. Он поднял одну из фотографий, присланных Драко. — Вот доказательство. — Он сказал, что считает отношения с этой магглорожденной девчонкой более настоящими, чем с женой, — сказала Нарцисса мужу. — Я не хочу, чтобы он пострадал. — Н-да, Астория разочаровала нас, — тот пожал плечами. — Что касается мисс Грейнджер, мы с Драко говорили о ней, и его чувства именно такие, каких я от него и ожидал. По ухмылке мужа Нарцисса поняла, что разговор был непристойным. Это несколько обнадеживало, хотя ворчливый внутренний голос напомнил, что Драко — непревзойденный актер. — Как скажешь, дорогой, — ответила Нарцисса, мастерски скрывая сомнения. — Она скоро уйдет из его жизни, — пообещал Люциус. — Пусть развлекается.* * *
Похоть и злость представляют собой очень мощное сочетание, поняла Гермиона, глядя из-под прикрытых век на белокурую голову Драко между своих бедер. — Боги, да, — прошипела она, наслаждаясь ощущением двух умелых пальцев, вращающихся внутри нее, в то время как язык Драко делал что-то совершенно противозаконное. Она сжала пальцами его волосы и дернула, не слишком нежно, наслаждаясь глухим протестующим рычанием. Возможно, это было не очень мило с ее стороны, но в данный момент быть милой она и не собиралась. Бурлящее негодование, которое Гермиона испытывала по отношению к своему парню в первые дни их отношений, вспыхнуло с удвоенной силой после заявления Драко о его наследнике. Это она вынашивала ребенка, страдала от утренней тошноты, мигреней, гормональных перепадов и серьезных изменений в организме, не говоря уже о том, что должна будет пройти через роды, но Гермиона никогда не позволяла себе называть их сына своим. После уверений Драко, что он будет в одинаковой степени рад и мальчику, и девочке, выражение его неприкрытого триумфа при известии, что у них будет мальчик, показалось Гермионе предательством. К счастью для него, Драко был достаточно умен, чтобы оценить свою оплошность и немедленно извиниться за самонадеянную оговорку. Он также пообещал, как только они оказались вне пределов слышимости целителя, что сделает все, чтобы Гермиона чувствовала себя так же «чертовски превосходно», как и он. И пока что этот противный болван сдерживал свое слово. — Еще, — потребовала она. — Глубже. Гермиона застонала, когда Драко добавил третий палец, усиливая ее удовольствие, и буквально взвыла, когда спустя мгновение он довел ее до исступления последним движением языка и легким покусыванием ее наиболее чувствительной точки. Она вытянулась на кровати, тяжело дыша. Малкольм встал во весь рост и потянулся, небрежно проводя рукой по лицу. — Чувствуешь себя лучше? — усмехнулся он. — Я прощен? Гермиона сузила глаза, что было нелегко, когда она чувствовала себя практически беспомощной от удовлетворения. — Пока нет, — ответила она на оба вопроса. — Я надеялся, что ты это скажешь. Улыбка ее парня стала еще шире, превратившись в дикую, а потом он набросился на нее, прокладывая себе путь от ее пупка поцелуями, легкими посасываниями и укусами. Когда он добрался до ее губ, она снова запустила пальцы в его волосы и захватила его рот в обжигающий поцелуй, который все еще, с ее стороны, включал не только язык, но и зубы. Ногти Гермионы были слишком тупыми, чтобы причинить вред, но она процарапала ими по плечам и груди Драко, когда он впился в жилку на ее шее, оставляя за собой слабые розовые следы. Она подавила удивленный вздох, когда он резко отстранился и перевернул ее на живот. Закинув руки ей за спину, он схватил ее за запястья. — Можно? — спросил Драко мрачным шепотом. Во рту пересохло от предвкушения, и Гермиона кивнула. Он быстро схватил с пола брошенный галстук и обвязал ее руки от локтей до запястий, после чего завязал крепкий узел. Гермиона почувствовала, как все внутри сжалось от желания. Прямо сейчас она хотела жестко, и Драко, кажется, стремился ей угодить. Он снова удивил ее, когда приподнял под мышками, стащил с кровати и подвел к большому зеркалу, стоящему в углу спальни. — На колени, — приказал он, поддерживая ее и помогая опуститься перед зеркалом. Гермиона повернула голову и посмотрела ему в глаза. — Чтобы ты знал, я все еще достаточно зла, чтобы укусить тебя, — предупредила она. — Меньшего я и не ожидал, чертовка, — ее парень сбросил уже расстегнутую рубашку и скинул туфли. — К счастью для меня, я не хочу, чтобы ты все из меня высосала. Лучше я трахну тебя так, что ты забудешь свое имя, не говоря уже о том, чем я тебя разозлил. Драко ухмыльнулся, когда ее взгляд потянулся вниз, наблюдая, как он расстегивает ремень и ширинку. Гермиона бессознательно облизала губы, когда он небрежно спустил брюки и боксеры на пол и шагнул к ней. Опустившись на колени позади нее, грациозный, как кот, Драко устроился так, чтобы она могла чувствовать головку его твердого члена у своего влагалища. Гермиона дрожала от нетерпения и желания ощутить его глубоко в своем теле. Вместо ожидаемого сильного толчка бедер, Драко наклонился вперед. — Ты веришь в магию? — спросил он низким голосом, настойчиво прижимаясь к ее уху. — Что? — такая нелогичность была достаточно странной, чтобы отвлечь ее внимание от более приземленных вещей. — Нет, магии не существует. — Ты уверена в этом, Гермиона? — мурлыкнул ее парень с той врожденной убежденностью, которая всегда заставляла ее защищаться. — Конечно, — ответила она с абсолютной уверенностью, которой совсем не ощущала. — А я думал, ты все знаешь, — Драко покачал головой в притворном разочаровании. — Что бы ты дала мне, если бы я смог доказать, что магия существует? — Надеюсь, ты не попросишь моего первенца, Румпельштильцхен, — рассмеялась она. — Нет, у меня уже достаточно прав на него, — Драко медленно улыбнулся. — Как насчет права выбрать имя, если я смогу доказать, что магия реальна? Если я не смогу сделать этого до его рождения, выбор за тобой. — Почему ты так уверен, что магия существует? — спросила Гермиона, переходя в наступление. — Ты согласна на мои условия? — настаивал он. Гермиона медленно кивнула. С его стороны это было такое абсурдное предложение. — Да, Драко. Я согласна. Она вздрогнула от легкого толчка там, где его рука лежала на ее бедре, а ее рука касалась его ноги. — Хорошо. Несмотря на то, что он стоял на коленях позади нее, Гермиона видела довольный блеск его серебряных глаз, отраженных в зеркале. — Ты, конечно же, читала о волшебных зеркалах, маленькая мисс Всезнайка? — Только в сказках. — Неужели? — бровь Драко удивленно поднялась. — Слышала ли ты о зеркале Еиналеж? Гермиона нахмурилась, когда это слово всколыхнуло что-то в уголках ее памяти. — Не могу вспомнить, — призналась она. — Ты портишь мне весь настрой! — жалобно добавила она, прижимаясь к нему бедрами. — Ш-ш-ш... это важно, — Драко шикнул на нее, удерживая ее бедра на месте. — Даже важнее, чем затрахать тебя до потери сознания. Она улыбнулась, несмотря на растущее разочарование — и сексуальное, и общее. — Никогда бы не подумала, что сказки о каком-то волшебном зеркале для тебя важнее секса. — Это не сказки, Гермиона. Зеркало Еиналеж показывает то, чего ты желаешь больше всего на свете, — на этот раз в голосе Драко не было веселья — он казался совершенно серьезным. — Посмотри в зеркало, — попросил он тихо и настойчиво. Гермиона сделала это и увидела отражение своего обнаженного тела, тесно сплетенного с телом Драко. С наступлением беременности ее грудь стала больше, руки были связаны за спиной, живот красиво округлен. Драко медленно, почти благоговейно гладил его, бледность его руки резко контрастировала с медовым оттенком ее кожи. — Это то, чего я хочу больше всего на свете, — сказал он. — Ты, беременная нашим сыном, охотно принимаешь меня как любовника. Как я могу смотреть в зеркало, видеть эту реальность... и не верить в магию? Сила, сияющая в его серых глазах, была почти пугающей. Нужно было разрядить обстановку. — А я обязательно должна быть связана? Это тоже то, чего ты желаешь больше всего? — пошутила она, запрокинув голову, чтобы посмотреть на него. — Нет, но это придает образу некоторую пикантность, — Драко ухмыльнулся. — Кроме того, я твердо верю в чувство самосохранения. Драко наклонил голову и уткнулся носом в ее шею, а Гермиона с удовольствием прижалась к нему. — Это твое доказательство того, что магия существует? — негромко спросила она. — Потому что если так, то тебе лучше привыкнуть к Гарри Грейнджер-Фой. — Нет, но я уже втянул тебя в это. Я докажу, что магия существует, еще до рождения Сига, — и все же Драко не закончил их странный разговор о волшебных зеркалах. — Если бы ты посмотрела в зеркало Еиналеж, что бы ты увидела? — спросил он. Гермиона безучастно посмотрела на совершенно обычное зеркало перед ними и задумалась над ответом. Себя, вернувшую полностью память? Но это был взгляд назад, а не вперед, а она всегда была целеустремленной. — Я вижу себя, через много лет, — Гермиона улыбнулась, подыгрывая. — Я получаю Нобелевскую премию за новаторское открытие в своей области. — И это все? — ее парень, похоже, был слегка разочарован. Гермиона ухмыльнулась. — О, ты тоже там, — заверила она его. — Стоишь в первом ряду, аплодируешь и выглядишь очень солидно. С нашими детьми. — Детьми? — повторил он, широко раскрыв глаза, но явно довольный. — Детьми, — подтвердила она с улыбкой. — Два мальчика, две девочки, все высокие и светловолосые. Драко прижался к ней и поцеловал в шею. — Я думал, что твое самое большое желание — вернуть воспоминания, — сказал он. — Нет, как бы мне этого ни хотелось, я предпочитаю смотреть в будущее, а не жить в прошлом. И я не прочь насладиться настоящим, — добавила Гермиона, толкнув его. — Это, — хрипло пробормотал он, обнимая ее крепче, — одна из многих причин, почему я люблю тебя.