* * *
— Твоя маленькая ведьма стала очень вредной перед родами, — усмехнулся Флинт, когда синий внедорожник свернул за угол. Ответная усмешка Драко была немного натянутой. — Гермиона всегда была вредной, но за последние пару недель она чуть меня не убила. Беременной ведьме стоит потакать, — заученно процитировал он. — И, видит Мерлин, я ей потакаю. Даже если иногда она ведет себя как настоящая сука. — Кэти была такой же, когда Изабелла и Питер были на подходе, — посочувствовал ему Маркус, когда они направились к гаражу, где Драко держал свой «Ягуар». — И я не могу их винить. Они просто хотят родить после девяти месяцев ожидания, но знают, через что им придется пройти, чтобы достать ребенка. — Да, — согласился Драко, подавляя дрожь. — В прошлые выходные мы с Гермионой прошли курс подготовки к родам. Эти естественные роды можно было бы показывать на пиру Пожирателей в качестве развлечения. Мой поганый дядя и его брат начали бы дрочить друг другу, если бы увидели маггловскую женщину, кричащую от такой боли. — Я не буду врать, Дрейк, все так и даже хуже, — Маркус энергично кивнул. — Но я правильно услышал? Ты разве не собирался везти Гермиону в Мунго? — Эта мысль приходила мне в голову, — признался Драко. — Несмотря на то, что технически это незаконно, моя семья спонсировала больницу на протяжении многих лет, так что я думаю, что целители могли бы закрыть глаза на статус крови Гермионы и принять ее. — Думаю, да, — согласился Флинт. — Тогда почему вы все же едете в маггловскую больницу? — Я не доверяю целителям, — сказал Драко. — Ты читал статью, которую Скитер написала о Чо, когда та была беременна? Они так и не выяснили, кто виноват в утечке информации. Если Гермиона родит наследника Малфоев в Мунго, это будет на первой полосе «Пророка». Я не могу этого допустить. — Да, это было бы проблемой, — согласился Маркус. — Могу представить, как чертов Орден Феникса в полном составе штурмует родильное отделение, чтобы спасти Гермиону из твоих злых лап. — Именно, — Драко поморщился. — После трюка Шеклболта на нашей помолвке я не могу полагаться на то, что он удержит этих импульсивных идиотов в узде. Поэтому вынужден полагаться на магглов, — заключил он, — хотя доверяю их компетенции не больше, чем честности министра Магии.* * *
— Дин, можешь открыть дверь? — спросила его мать, даже не повернувшись от плиты и массивной сковородки, на которой готовила ему завтрак, когда он заскочил к ней в гости, как делал каждую неделю. Она могла бы бросить вызов Молли Уизли в кулинарном состязании, даже с учетом того преимущества, которое его свекрови обеспечивала магия. — Конечно, мам. Их квартал, расположенный с западной стороны футбольного стадиона в Аптон Парке, всегда был тихим и безопасным, но по соседству были менее благополучные районы и муниципальные дома. Даже субботним утром нежданных посетителей лучше было встречать такому крупному человеку как Дин. Однако молодой человек на ступеньках не представлял большой угрозы. Он был тощий, возможно, вполовину меньше Дина, с растрепанными черными волосами и очками в черной оправе. Дин вспомнил о Гарри Поттере, особенно учитывая то, как он выглядел первые пять лет в Хогвартсе, прежде чем Отряд Дамблдора закалил его. — Чем могу помочь? — спросил Дин. — Привет, Дин! Это я — Деннис Криви! Так здорово, что ты здесь! Можно войти? — пискнул паренек. — Конечно, заходи, — удивленно сказал Дин, но открыл дверь шире. Он мало что мог рассказать Деннису, не нарушая закона, но был бы счастлив поболтать и узнать, как тому удалось его выследить. Деннис вошел в маленькую переднюю, и за ним последовали двое более крупных мужчин, которых Дин раньше не заметил, вероятно, потому что ублюдки использовали заклинание отвода глаз. — Малфой, — выплюнул он, — давно не виделись. А это что за головорез? Флинт, да? — Ты всегда плохо запоминал имена, Томас, — холодно сказал белокурый волшебник. — Это Марк Стоун. — Ты дружишь с этими двумя? — спросил Дин Денниса, потрясенный тем, что его сопровождают два Пожирателя Смерти. — Мы не хотим ссориться, — сказал тот, явно решив, что враждебный тон Дина направлен на него. — Настолько не хотим, что когда Криви решил задать несколько вопросов человеку, который, как мы знаем, выдает себя за полицейского, мы предложили пойти с ним, — вмешался Флинт, хрустнув костяшками пальцев. — Просто чтобы убедиться, что он не нарвется на неприятности. Малфой только ухмыльнулся, но ничего не сказал, наблюдая за Дином с раздражающим видом человека, которому известно больше, чем остальным. — Я мало что могу тебе рассказать, Деннис, — спокойно ответил Дин. — Что касается обвинения в том, что я выдаю себя за полицейского — это правда, я не работаю в отделе уголовного розыска, но я из особого типа правоохранительных органов, — он знал, что Деннис решит, будто он из особого отдела. — О, — произнес Деннис, начиная понимать. — Значит, многое из того, что ты делаешь, засекречено. — Практически все, — согласился Дин. — Сомневаюсь, что инспектор Томас был при исполнении, когда помогал тебе сделать татуировку, Деннис. И, конечно же, он сможет рассказать тебе все о вашей учебе в школе-интернате, — Малфой попытался всколыхнуть воду и втянуть его в неприятности. Дин прищурился. Этот Пожиратель Смерти больше всего на свете хотел поймать его, успешного аврора, на нарушении закона. Малфой знал, что Дин практически ничего не может сказать о Хогвартсе, не нарушая Статут о секретности, но это помогло бы ему узнать, что известно Деннису. — Ты общался с кем-нибудь из наших одноклассников? — спросил Дин. — Да! — радостно ответил Деннис. — С Гермионой Грейнджер, Кэти Белл и Джастином Финч-Флетчли. Мы встречались несколько раз, когда я был в Лондоне. Дин старательно сохранял каменное лицо, не желая, чтобы Малфой и Флинт увидели, как он доволен тем, что планы Гермионы сработали и что его магглорожденные друзья нашли друг друга в маггловском мире даже без воспоминаний. — О, и еще я один раз встретил Чо Чанг, но она сбежала от нас, — продолжал болтать Деннис. — И было еще несколько человек, с которыми мы недавно разговаривали, но они мало что помнят. — Все это было так давно. Боюсь, я тоже мало что помню, — виновато солгал Дин. — Но что-то же ты помнишь? — умоляюще спросил Деннис. — Или вообще ничего? — Извини, я ничего не могу тебе рассказать, — ответил Дин, надеясь, что Деннис поймет его искренние сожаления. Затем к нему пришло озарение: — Не дашь мне свой номер? Может, мы с тобой, Гермиона, Кэти и Джастин как-нибудь встретимся? Наверстаем упущенное, — предложил он и мысленно добавил: «Без двух Пожирателей Смерти, парящих над нами, словно коршуны». — Дини, завтрак готов! — крикнула его мать с порога кухни. Дин был благодарен ей за своевременное вмешательство, хотя и жалел, что она назвала его детским прозвищем. Он видел, как Малфой и Флинт ухмыльнулись друг другу. Мать сурово посмотрела на них, сжимая лопаточку так, словно была готова ударить любого, кто побеспокоит или обидит ее сына. — Твои друзья останутся на завтрак? — по ее интонации было понятно, что она не считает этих двоих его друзьями. Дин задумался, может ли его мать определить в них волшебников. Вряд ли — на удивление, Малфой и Флинт догадались, как нужно одеваться в маггловском мире. — Мы уже поели, но спасибо, — ответил за всех Малфой. — Я провожу вас, — сказал Дин, выводя их через парадную дверь. На улице он пожал руку Криви, подчеркнуто не обращая внимания на Пожирателей Смерти. — Рад был тебя видеть, Деннис. Я свяжусь с тобой. «Обязательно», — мысленно пообещал он себе. Новые ограничения Кингсли на контакты с изгнанными магглорожденными казались ему не особо продуктивными. Погрузившись в собственные мысли, он удивился, когда Флинт внезапно толкнул его к стене дома. — Держись подальше от Кэти, — прорычал тот. — В следующий раз, когда ты появишься и начнешь приставать к ней, я выдвину обвинения. — То же самое касается и Гермионы, — добавил Малфой, и холодная угроза в его голосе контрастировала с горячим темпераментом Флинта. — Оставь ее в покое. Дин только усмехнулся, стряхнул руку Флинта и захлопнул дверь у них перед носом. И только тогда, когда он сел за кухонный стол, наполовину проглотил яичницу, бобы и тост, его осенило. Пожиратели Смерти называли магглорожденных ведьм по именам, а не фамилиям, как раньше. — Ох, черт возьми, — выругался Дин, думая о том, что же это могло значить.* * *
Чо улыбнулась, когда Кэти и Гермиона склонились над маленькой Теодорой. Конечно, как мать она была предвзята, но нельзя было отрицать, что ее малышка просто очаровательна. — Сейчас у нее нормальный вес новорожденного, и он неуклонно растет, — с гордостью сообщила она. — У Теодоры прекрасный аппетит, она ест каждые три часа, как по часам. — Мне нравится это имя. Что заставило тебя изменить решение? — спросила Гермиона. — О чем вы думаете, когда слышите имя Друзилла? — спросила Чо. — Об одной из злых сводных сестер Золушки! — хихикнула Кэти. — Честно говоря, это звучит как имя злой старой ведьмы, — призналась Гермиона. — Нет, так звучит имя Лукреция, — пошутила Кэти. — Ваши ответы не так далеки от правды, — сказала Чо, бросив на них задумчивый взгляд. Ей до ужаса хотелось рассказать Гермионе, что Друзилла — популярное имя в чистокровных семьях, а Кэти сообщить, что мать Флинта действительно ведьма. Но Кингсли Шеклболт долго распинался о важности соблюдения Статута о секретности и мерзких указов Амбридж, а профессор Флитвик подтвердил, что за нарушение этих законов предусмотрены суровые наказания. Один из родителей Теодоры уже сидел в Азкабане, и Чо не рискнула бы сделать что-то, что могло отправить ее туда же, к Тео. — Могу я подержать ее? — спросила Кэти и, когда Чо кивнула, достала малышку из колыбели, осторожно придерживая головку. — Ты, должно быть, очень рада наконец забрать ее из больницы. — Ты не представляешь насколько, — горячо подтвердила Чо. — Надеюсь, мне больше никогда не придется заглядывать в отделение интенсивной терапии новорожденных кроме как по работе. Опыт, который она получила с Теодорой, заставил ее понять, что в магическом здравоохранении была, как минимум, одна зияющая дыра. Имея маггловскую медицинскую подготовку, Чо собиралась исправить это. Но не в волшебной Британии. — Тебе нужна помощь в обустройстве детской? — спросила Гермиона, оглядывая коробки, расставленные по комнате Теодоры. — Вообще-то, я собираю вещи, а не распаковываю. Я попросила вас обеих прийти, чтобы попрощаться. Мы с Дорой уезжаем из страны, — объявила Чо. Теперь, когда Теодору выписали из больницы, у нее не было ни малейшего желания задерживаться здесь дольше необходимого. В волшебной Британии она чувствовала себя совершенно незащищенной. Долохов оставался на свободе, хотя она надеялась, что он все еще где-то в России, а Люциуса Малфоя оправдали, когда Чо отказалась оставить Теодору в больнице, чтобы свидетельствовать против него. Министр Шеклболт также предупредил ее, что родственники осужденных насильников могут попытаться отомстить ей, и министерство или авроры мало что могут сделать для ее защиты. Министр Магии оказал ей подозрительно большую помощь в оформлении иммиграционных документов в Канаду, Новую Зеландию, Соединенные Штаты, Гонконг и Сингапур, маггловских загранпаспортов для нее и Теодоры, действительных для въезда в любую страну, и международного портключа, который профессор Флитвик зачарует, как только Чо определится с местом назначения. Ее план состоял в том, чтобы исчезнуть вместе с Теодорой, отправившись в какой-нибудь англоязычный город со значительной частью азиатского населения. Пока что она остановила свой выбор на Ванкувере. — Куда собираешься ехать? — спросила Кэти. Это был естественный вопрос, но Чо не хотела отвечать. Из соображений безопасности только Филиус будет знать точное место. — Я пока не знаю почтового адреса, но у вас есть моя электронная почта и мобильный, — сказала Чо. — Мы останемся на связи. — Конечно, — ответила Кэти с солнечной улыбкой. — Кажется, Теодора начинает беспокоиться. Возьмешь ее? Чо взяла дочь и прижала к себе. Гермиона протянула ребенку мизинец и улыбнулась, когда Дора ухватилась за него. — Я не скажу Драко, куда ты едешь, если это тебя беспокоит, — сказала Гермиона, проницательно взглянув на Чо. — Я верю, что ты ничего не скажешь, но не верю, что он воздержится от шпионажа, — ответила Чо. В том числе и от легилименции, если увидит в этом необходимость. — Полагаю, я должна встать на его защиту, но он может быть изворотливой змеей, — со смехом признала Гермиона. Чо с отвращением посмотрела на браслет на запястье Гермионы и кольцо на ее пальце. Теперь, когда к ней вернулись воспоминания, она узнала зачарованные украшения. Со всеми этими заклинаниями, вплетенными в браслет, было уже удивительно, что Гермиона понимает ненадежность Малфоя, даже если и не осознает всего объема хитрой лжи и малой доли истины, которыми он ее кормит. В голове у Чо мелькнула мысль, как можно саботировать действия Малфоя. — Когда будешь рожать ребенка, то оставь драгоценности дома, — посоветовала она. Пусть не было никакой гарантии, что это сработает, Чо ничем не рисковала. — В больнице тебя заставят снять украшения, а у них нет безопасного места для их хранения. — Хороший совет. Спасибо, — поблагодарила Гермиона. Она неловко переступила с ноги на ногу и прикусила губу, в чем Чо узнала характерные черты гриффиндорца, готовящегося признаться в слабости. — У тебя... у кого-нибудь из вас есть еще какие-то советы? Я прочитала все книги о родах, мы с Драко прошли специальные курсы, но я все еще не совсем уверена в том, что делать или чего ожидать. — Все роды, которые я принимала, проходили по-разному, так что я не могу сказать тебе заранее, чего ожидать. Однако как врач могу назвать одно общее правило: чем меньше медицинского вмешательства, тем лучше для тебя и ребенка, — сказала Чо, пряча улыбку и хватаясь за ту прекрасную возможность, которую только что предоставила ей Гермиона. — Если мы говорим о естественных родах, — продолжила она, — то я заметила, что ключом к успеху является поддержка партнера. Но я думаю, что Драко заставит тебя принять обезболивающее или сделать спинальную анестезию. — Нехорошо так говорить, Чо! — возмутилась Кэти. Гермиона молча уставилась на нее. А Чо всего лишь хотела, чтобы они обе помнили, как Малфой стоял и смотрел, ничего не предпринимая, пока Гермиону пытали в Малфой-мэноре. — Я просто рассказываю тебе то, что наблюдала как врач, — сказала она. — И я придерживаюсь своего мнения, что Драко плохо отреагирует, увидев, как ты корчишься от боли в течение, как минимум, нескольких часов. Гермиона слегка побледнела, но Чо не могла сказать, вызвано это гневом на ее критику Малфоя или страхом перед предстоящими родами. — Конечно Драко не захочет видеть ее страдания! — Кэти раздраженно фыркнула из-за бестактности Чо. — Если он хоть в чем-то похож на Марка, то будет суетиться вокруг, нервничать, предлагать тебе принять что-нибудь и вообще мешать, пока ты не накричишь на него, но он будет рядом. Чо вняла словам Кэти. Тео, запертый в волшебной тюрьме где-то в Северном море, не был рядом с ней. Но из его писем она знала, что он был в курсе о ее родах и отчаянно хотел быть с ней в больнице. — А я скажу как твой друг, потому что я не врач. Большинство женщин, у которых есть хотя бы один ребенок, хотят завести второго, — мудро заявила Кэти. — Так что как бы ни было неприятно в данный момент, в конце концов оно того стоит. Чо напряглась, когда Гермиона потянулась, чтобы заключить ее и Кэти в импульсивном объятии. Теперь, вспомнив, что случилось в Нотт-Корте, она постепенно приходила в себя, но все еще вздрагивала от неожиданных физических контактов. Это вместе с животом Гермионы и Дорой в объятиях Чо создало некоторую неловкость. — Спасибо вам обеим за то, что вы такие хорошие подруги, — сказала Гермиона. Чо крепко обняла ее в ответ свободной рукой. — Подруги, не просто союзницы, — согласилась она.* * *
— Ты молодец, пацан, — сказал Марк, обернувшись назад с переднего пассажирского сиденья «Ягуара» и широко улыбнувшись. Деннис, которому было немного тесно на заднем сиденье, несмотря на его небольшие размеры, слабо улыбнулся в ответ. — Не знаю, — ответил он. — Я чувствую, что мы на самом деле ничего не выяснили. Я всегда думал, что Дин хороший парень, но он словно что-то скрывает. — Больше похоже на ложь сквозь зубы, — фыркнул Малкольм с водительского сиденья, не сводя глаз с дороги. — Спасибо за то, что не упомянул о моих отношениях с Гермионой. — Надеюсь, она будет не слишком разочарована, — встревожился Деннис. — И Кэти тоже, — добавил он, немного подумав, хотя она и была менее вспыльчивой. Малкольм снова фыркнул, на этот раз весело. — Не волнуйся, я прослежу, чтобы разочарование Гермионы отразилось только на мне. Или могу подбросить тебя до общежития, если не хочешь сталкиваться с ее характером. — Нет, со мной все будет в порядке, — храбро ответил Деннис. — Это хорошо, потому что она хочет тебя видеть, а я делаю все возможное, чтобы она была счастлива, — прокомментировал блондин, все еще глядя вперед. — Еще у меня есть деловое предложение, если тебе интересно. — Я весь внимание, — сказал Деннис. Он действительно заинтересовался, учитывая то, что специализировался на фотографии, жил летом с родителями и отчаянно нуждался в доходах, чтобы путешествовать и наполнять свое портфолио. — Я бы хотел, чтобы ты сфотографировал Гермиону во время беременности, а также сделал несколько фотографий ребенка и наш семейный портрет после рождения Адриана, — заявил Малкольм. — Заплачу вдвое больше обычной стоимости. Деннис молча обдумывал предложение. Он поехал в Лидс не для того, чтобы фотографировать свадьбы, будущих мам и детей, но все же с чего-то начинают. Его художественные принципы боролись с потребностью в средствах для достижения своих истинных целей. — Гермиона показала мне фотографию, которую ты сделал, когда она училась в интернате. Ты очень талантлив — ты действительно запечатлел ее личность, — продолжал уговаривать его Малкольм. Он взглянул в зеркало заднего вида, явно озадаченный тем, что Деннис не ухватился тут же за его предложение. — Условия очень щедрые, но это не мой профиль, — попытался объяснить Деннис. На светофоре Малкольм обернулся и посмотрел на него пронзительными серыми глазами. Деннис почувствовал себя неловко, но не отвел взгляда. Он не был трусом. Жених Гермионы понимающе ухмыльнулся: — Прошу прощения, я не хотел оскорбить твои художественные чувства. Полагаю, ты предпочел бы оказаться в какой-нибудь разрушенной войной адской дыре, чтобы снимать человеческую природу в ее худших проявлениях, а не фотографировать счастливые, но более приземленные домашние моменты. Деннис изумленно разинул рот, хватая воздух как рыба. Это прозвучало так, будто Малкольм прочитал его мысли. — Ты понимаешь, что деньги, которые я готов заплатить, могут профинансировать тебе летнюю поездку в Афганистан, или Ирак, или любую другую зону боевых действий, какую ты пожелаешь? — спросил Малкольм, словно размахивая приманкой прямо у Денниса перед носом. — Назови свою цену, и я заплачу. Деннис осмелился назвать непомерную сумму — ставку самого лучшего фотографа в «Мейфэйр». Малкольм молча кивнул. — Я выпишу чек. Ты можешь сделать фотографии беременной Гермионы сегодня, а остальные где-то через две недели. В это же время в следующем месяце ты уже будешь снимать на свою камеру военные действия, а до начала осеннего семестра в университете попробуешь выиграть Пулитцеровскую премию. Марк кашлянул, и это прозвучало очень похоже на женское имя. — Ах, да! — воскликнул Малкольм, и в зеркале заднего вида его серые глаза сверкнули чем-то, что могло быть как весельем, так и злобой. — Маркус напоминает мне, что мы должны представить тебя одной нашей знакомой. — Ты пытаешься устроить мне свидание? — удивленно спросил Деннис. Любой, кто вращался в тех же кругах, что и мужчины на переднем сиденье машины, вряд ли был в его вкусе. — Нет, я думаю, это скорее профессиональное знакомство. Каждому творческому человеку нужен покровитель, а Дафна — настоящая покровительница искусства, — протянул Малкольм с саркастической интонацией, которая заставила Денниса решить, что он не очень-то высокого мнения об этой Дафне. — Да, мы думаем, ей бы очень понравились твои фотографии, — вмешался Марк с пассажирского сиденья. — К тому же она горячая штучка! Высокая блондинка с вот такими буферами, — он вытянул руки от груди на внушительное расстояние. — А еще у нее очень породистое лицо, — добавил Малкольм. — И родословная такая же, — он повернул за угол и заехал в гараж. — Извини, но не похоже, что у нас с ней есть что-то общее, — Деннис неуверенно покачал головой. — Да брось ты, Криви! Поживи немного в свое удовольствие! — настаивал Марк. — Драко рассказал ей о тебе, и Даф очень хочет познакомиться. Противоположности иногда притягиваются — посмотри хотя бы на Драко и Гермиону. — Ты мог бы просто встретиться с ней за чашечкой кофе, — предложил Малкольм, плавно заводя машину на пустое парковочное место. — Этот придурок авторитетно заявил мне, что это даже не считается настоящим свиданием, — он толкнул Марка локтем, не слишком мягко, заглушил мотор и положил ключи в карман. — Я так и думал, — хмыкнул Марк, — но посмотри, что случилось, когда этот придурок пригласил Грейнджер выпить кофе. Она уже девять месяцев носит его ребенка, а он ради нее перевернул всю свою жизнь вверх тормашками. — Достаточно, Флинт, — недовольно одернул его Малкольм и повернулся к Деннису с риторическим вопросом: — Чем это может навредить тебе? — Эм-м, ладно. Я встречусь с ней, — согласился Деннис, с благодарностью выходя из машины. Он начинал чувствовать себя как в ловушке на заднем сиденье. Марк хлопнул его по плечу с такой силой, что он чуть пошатнулся. — Молодец! Обещаю, ты не пожалеешь. Деннис слабо улыбнулся, удивляясь, почему за эту короткую поездку из Ист-Энда обратно в Вест-Энд он уже дважды чувствовал себя шлюхой.