Мы раньше встречались?

— Она издевается? Джек подозрительно смотрел на Элизабет. Они долго смотрели друг на друга, ожидая, кто из них первым нарушит тишину. Элизабет чувствовала сонливость, но она всеми силами пыталась подавить это чувство, желая узнать, где она, что происходит. Комната выглядела незнакомой. И этот странный мужчина… Его вид… На нем были звенящие побрякушки, привязанные к его волосам (к дредам), красная бандана, слегка потрепанный камзол и белая рубашка с явным отсутствием некоторых пуговиц. В нем было что-то угрожающее, но что-то не позволяло ей отвести взгляд, возможно, в нем не было ничего пугающего. Она никогда не видела его раньше… Элизабет решила, что он смотрит на нее с некоторым негодованием. Или с раздражением. Или это было беспокойство… Тревога? Во всяком случае, что он здесь делает? Знает ли он ее? Эти глаза… Черные, таинственные, мерцающие глаза… Помимо прочего, эти глаза не пугали ее. Как ни странно, его взгляд успокаивал ее. В его глазах был весь мир. Необъяснимая безопасность. Что-то знакомое, но что-то забавное, нахальное. Должна ли она задать ему еще несколько вопросов? Прежде чем она решила прервать тишину, Джек заговорил первым. — Итак, ты не знаешь меня, цыпа? — нерешительно спросил Воробей, пристально глядя на девушку, возможно, пытаясь, расшифровать ее намерения. Если, конечно, они были. — Ты капитан Джек Воробей, — тихо ответила Элизабет. — Верно? — Да, это верно, — Джек сморщил лоб и немного склонился к ней. Она инстинктивно отпрянула назад, заметив в то же время, что его левая рука почти касалась ее рук, которые покоились на простынях, поэтому Элизабет притянула одеяло немного ближе к себе, стараясь делать это как можно медленнее. Она посмотрела на Джека и встретила его глаза, заметив, что он прекрасно понял ее замысел. Элизабет покраснела, хотя и не зная почему. — Она меня не помнит… — А кто ты? — он спросил на всякий случай, чтобы проверить ее. Он действительно не знал, к чему приведет эта проверка. Глаза Элизабет расширились. Внезапно она побледнела. Неожиданный вопрос захлестнул ее, и дыхание участилось. Джек с беспокойством посмотрел на нее. Он подумал о том, чтобы обнять ее, но вспомнил, как она притянула к себе одеяло, словно пытаясь защититься… До нее наконец дошло, что происходит. Мутные воспоминания, точнее абсолютное их отсутствие. Сонливость. Теперь она знала, что случилось. Она чувствовала, что что-то не так, только не знала, что именно. Но теперь знала. Это поразило ее, нахлынуло с полной силой. Она была в ужасе. Джек не знал, что делать. Увидев все возможные эмоции, вспыхивающие на ее лице, сверкающие в глазах слезы, он хотел как-то помочь ей, но не знал, что нужно делать. Джек не знал, что она сейчас чувствует, хотя он мог сказать, что ничего приятного, видя ужас в ее глазах. Она с тревогой посмотрела на него, и он увидел слезы на ее лице. — Я не знаю, — и это звучало так, будто она сама не могла поверить в то, что говорила. — Я не знаю, — повторила Элизабет, покачав головой. — Я не знаю… Забыв про ограничения, Джек взял ее руки в свои и попытался успокоить ее. — Все в порядке, — мягко сказал он. — Я не знаю, — она отдернула свои руки и обняла себя, продолжая повторять ту же самую фразу снова и снова. — Я не знаю, я не знаю, я не знаю. — Тише, ш-ш-ш, — Джек осторожно погладил ее по голове. — Ты Элизабет, — он сказал, пытаясь успокоить ее, полагая, что этот ответ даст ей некий покой, заставит чувствовать себя лучше. Она замолчала и с надеждой посмотрела на него. Он собирался сказать:  — «Ты Элизабет Суонн». Но понял, что это не так. Он не знал, почему так боялся сказать это. Может быть, из-за обиды, ревности? Из-за сострадания? Просто страх перед неизбежной необходимостью рассказать ей обо всем, что произошло. И что же стоило ей сказать? Что все были мертвы? Что все покинули ее? Она смотрела на него, ожидая продолжения, но Джек не понимал ее взгляда. — Элизабет?.. — она тихо спросила, больше не плача, хотя последние слезы все еще текли по ее лицу. — Да, — ответил Джек, борясь с собой. Он должен сказать ее полное имя. Полное имя. Это была ее жизнь. Какое право он имел скрывать истину от нее? Нет, никакого права он не имел. Почему он думал об этом? — Откуда ты знаешь? — прошептала она, а слезы новой волной катились по щекам и падали на руки. — Ты знаешь меня? И потом он вспомнил. Он вспомнил ночные мысли о ней, о том, чтобы встретить ее снова — и одновременно в первый раз. И вот оно. Его желание исполнилось! Они вместе вновь. И не вновь… — Заново… — Ты сказала свое имя, прежде чем потеряла сознание, — медленно произнес Джек, боясь, что голос может подвести его. На мгновение он испугался, что ее имя побудит память вернуться… и она вспомнит… и все закончится. — Элизабет, — она повторила едва слышным шепотом. Девушка отвернулась на секунду, что-то вспоминая. — Значит, ты меня не знаешь? — ее взгляд вернулся к Джеку. Он наклонился к ней и вытер слезы с лица и глаз. — Теперь — знаю, — сказал Джек с легкой улыбкой, чувствуя вину. Но сам смысл лжи был опьяняющим. Нет, это не чувство вины. Быть с ней в этом мире. Ощущать ее взгляд, когда она думает о нем. Не было никаких причин, никаких требований, никаких пожеланий, никаких скрытых мотивов. Просто ее глаза смотрят на него. — Но… раньше?.. — Элизабет чувствовала необъяснимое сожаление, когда он убрал свою руку от ее лица. Возможно, он не имел права. Возможно, это было неправильно обманывать ее. Но ее нынешнее состояние было таким… хрупким. Настало время защитить ее… Кроме того, любые вести были для нее неутешительными. И она не была готова принять это… Не сейчас… Не сегодня… Он расскажет ей позже. Может быть, завтра. Да. Завтра. Джек улыбнулся, и Элизабет почувствовала, что улыбается ему в ответ. Он прикоснулся к ее щеке. Она вздрогнула от его прикосновения, которое придавало ей чувство безопасности. — Раньше не существует, — прошептал Джек, глядя на нее с новой надеждой.