Мы раньше встречались?

Элизабет проснулась от ужаса, тяжело дыша. Она резко села и разочарованно оглядела комнату. Она попыталась сконцентрироваться, чтобы вспомнить свой сон. И этот сон был кошмаром. Она не очень хорошо запомнила его. Тем не менее она могла вспомнить некоторые изображения из своего сна. Она стояла, окутанная туманом. Туман был серым и плотным, и она ничего не могла видеть, хотя слышала голоса вокруг. Затем она почувствовала, что запястье сжали, и кто-то начал тащить ее. Несмотря на то, что она не знала, где она именно, у нее было ощущение, что ее волокут в неправильном направлении… Она попыталась вырваться, но безрезультатно. Она посмотрела на свое запястье, ожидая увидеть руку человека, который ее тащил, но руки не было. Вместо этого был только золотой браслет или, скорее, кольцо… Она посмотрела на него с любопытством, пока не заметила, что браслет безжалостно сжал ее запястье. Она попыталась снять его, но не могла. Браслет продолжал затягиваться, пока ее рука не начала кровоточить. Она закричала, чувствуя, как огромная волна боли обгоняет ее, а затем… Она проснулась. Солнце уже встало, и солнечный свет пробился в комнату. — Где он? Она быстро осмотрела комнату, но его не было. Она почувствовала странный приступ страха. Но потом подумала, что, должно быть, он уже ушел. Возможно, после того, как она заснула. Не останется же он на всю ночь! Почему он должен был остаться с ней? У него, конечно, была своя жизнь, которая волновала его больше, чем какая-то девушка, потерявшая память. Элизабет встала, а затем ее глаза широко распахнулись, когда она увидела, что Джек, крепко спящий, лежал на полу. Это было смешно. Его лицо было приковано к полу. Элизабет сдержала смех. В конце концов, это была ее вина. Он, возможно, заснул, сидя на кровати, а затем, упал с постели на пол. Но почему он не проснулся, когда упал? Она присела на корточки рядом с ним и осторожно потрясла его за плечо. Он пробормотал что-то невнятное и отмахнулся от нее, явно не желая просыпаться. Элизабет вздохнула и пристально посмотрела на него. Почему он это делал? Почему он заботился о ней? Почему он пришел к ней? Его близкие? У него была семья? Кажется, семьи у него не было. Остался бы семьянин с незнакомкой? Это напомнило ей что-то. Она подняла свои руки к глазам и внимательно осмотрела их. Нет. У нее не было кольца. Конечно, это ничего не значило, но все равно… Она посмотрела на Джека. Он повернул голову к ней. Она убрала с его лица один из дредов. Привязанная к нему безделушка издала шум, но он даже не шевельнулся. Его глаза, которые ей так нравились, были закрыты, но лицо его было повернуто к ней. В его лице было что-то очаровательное. Что-то красивое. Она нерешительно протянула руку, но быстро отдернула ее. Через мгновение она снова протянула руку и провела по его лицу. Он поежился, и она немедленно убрала руку. Элизабет улыбнулась и мягко вздохнула, видя, что он не проснулся. Было бы очень неловко. Как бы она объяснила это ему? Сама она не могла понять, почему почувствовала странное желание прикоснуться к нему. Ее ноги начали болеть, поэтому она встала и снова легла спать. Тем не менее, она чувствовала себя ужасно на удобной мягкой кровати, пока он лежал на твердом полу. Она поползла к краю кровати и наклонилась. Ее голова была всего в нескольких дюймах от него. — Джек, — сказала она низким, но решительным тоном. — Джек, — повторила она еще громче. — Штурвал… — пробормотал он со вздохом. Штурвал? Точно. Он говорил, что он капитан. — Воробей! Она воскликнула, тряся его за плечо. К ее удивлению, он наконец открыл глаза. Элизабет улыбнулась, но затем, когда она резко наклонилась вперед, потеряла равновесие и упала с постели прямо в его объятия. — Я знал, что спать на полу очень выгодно, — сказал Джек с усмешкой. Элизабет покраснела, вскочив на ноги. — Прости, — сказала она, нервно разглаживая белую ночную рубашку, подаренную ей женой хозяина трактира. Джек посмотрел на нее с улыбкой. Он был здесь, и она была здесь. Ранним утром. И плевать, что она думала сейчас, ничто не могло стоять между ними. Он задавался вопросом, что с ней связано. Было что-то, что изменилось, или, скорее, что-то, что исчезло вместе с ее прошлым.  — Ее прошлое не исчезло, — он напомнил себе. Джек подпер подбородок рукой, заставив ее взглянуть ему в глаза. — Как ты себя чувствуешь, Элизабет?  — спросил он небрежным тоном. Она посмотрела на него широко открытыми глазами, все еще немного смущенная. — Очень хорошо, — медленно сказала она. Что-то в его глазах…  — Уже лучше, — поправила она себя. Что-то в его глазах… Элизабет поняла, что ей очень неловко стоять в ночной рубашке перед человеком, которого она едва знала. — Его глаза… — у нее было странное чувство, что она уже видела этого человека. — Конечно, я видела их раньше, — отрезала она про себя. — Вчера… Джек улыбнулся про себя. Он знал, что все было иначе. Это была Лиззи. Просто Лиззи. Без пафоса, без маски, без слов и жестов, предназначенных для скрытия ее истинных эмоций. Она просто была собой. Она была освобождена от необходимости скрывать свои мысли, свои настоящие чувства. У нее не было никаких целей. Она была обычной девушкой, которой всегда была. У нее не было никаких идеалов. Она ничего не предполагала. Она ничего не знала. У нее не было памяти. Она была свободна. — Я подумал, — начал Джек, все еще поддерживая подбородок рукой. — Не возражаешь, если я буду звать тебя… Лиззи? Она посмотрела на него с недоумением. — Зачем именно так? — она спросила с любопытством. — Скажем, это менее формально, — сказал Джек с улыбкой, которую она уже обожала и ненавидела в то же время. Эта улыбка заставляла чувствовать ее беспомощной. Абсолютно беспомощной… — А друзьям не стоит придерживаться формальности, не так ли? Она отвела взгляд, как будто взвешивая его предложение. Лиззи… Элизабет… Лиззи… Улыбка Джека угасла. Он подумал, что зашел слишком далеко. Собственно, он даже не собирался задавать ей этот вопрос. Этот вопрос неожиданно пришел к нему. — Нет, — она слегка улыбнулась. — Я действительно думаю… Мне нравится это имя больше, чем Элизабет. — В самом деле? — Джек усмехнулся, удивляясь ее ответом. Джек улыбнулся ей в ответ, но в его разум пришло внезапное осознание. Мало того, что он ничего не сказал ей о ее фамилии, так он еще исказил ее настоящее имя. — Молодец, приятель, — он саркастически ответил себе, готовый разозлиться. — Отлично сработано. — Какие планы… Лиззи? — спросил Джек, внимательно глядя на нее. Ему было интересно узнать, что именно она думает о нем. У него было ощущение, что он ей нравится. Однако… Прошел всего один день. Зачем уже задумываться об их будущем? Тогда ему пришло в голову, что на самом деле у него нет плана. Его абстрактные размышления о том, что он сделал бы при их первой встрече, теперь казались бесполезными. Ситуация была уникальна и невообразима. И, видимо, он должен вести себя по-другому. — Я действительно думала о прогулке по городу. Может быть, кто-нибудь узнает меня, — Элизабет вздохнула. — Возможно, я где-то здесь живу, — она прошептала, а не спросила, нерешительно взглянув на Джека, словно ожидая его ответа. Джек сморщил лоб, услышав эту идею. Он поймал себя на мысли, что небольшой план Элизабет вполне уместен. Ее шансы быть узнанной на Тортуге были небольшими, если даже не равны нулю. И Джек любезно поддержал ее идею. — Теперь, — сказал Джек загадочным тоном. — Нам нужно одеться. — Кажется, я одета, — выпалила Элизабет, быстро оглядывая себя. — Я имею в виду действительно одеться, — усмехнулся Джек.