Мы раньше встречались?

Элизабет выжидающе смотрела на Джека. Что он хотел ей сказать? Она решила, что он скажет, что он… Она отчаянно пыталась подавить эту мысль. Какая абстрактная идея. Какой вздор! Она не могла понять, почему все эти совершенно смешные идеи приходили в ее голову. Она встретила его только вчера. И она ожидала, по крайней мере, желала (что было еще хуже), чтобы он сказал, что… любит ее?! Почему?! Может быть, потому, что он так смотрел на нее… Или, может быть, ее воображение играло с ней… Она съежилась от собственной глупости. Несмотря на то, что (по каким-то совершенно странным и неизвестным причинам) она хотела, чтобы он это сказал, но она знала, что, даже если он действительно скажет эти слова, она посчитает это ложью. Он не мог… Не так быстро… Конечно, нет! — Я потеряла свою память вместе со здравым смыслом. Джек вопросительно посмотрел на Элизабет. За один мимолетный момент он намеревался рассказать ей так называемую правду (он обнаружил, что слово «правда» звучит лучше — это почти не вызывает вину, нежели «так называемая»). Разве не лучше, если он все ей расскажет? Если она восстановит свое прошлое, она вспомнит его (ясное и логическое предположение, что было удивительно). В конце концов, он не пытался заставить ее жить в его мире. Он не пытался заставить ее забыть все. Он просто не прерывал естественный поток событий. Кроме того, было бы, возможно, даже лучше, если бы она снова все вспомнила… Но «так называемая правда» — пересказ событий, не так ли? Это уже будет навязывание прошлого, нежели помощь в восстановлении памяти. В течение семи секунд Джек абсолютно убедился, что говорить правду было бы жестоко. Он взял ее за руку и попросил взглянуть на море. — Ты видишь этот корабль, Лиззи? — он спросил, указывая на «Черную Жемчужину», стоящую в бухте. — Тот с черными парусами? — она посмотрела на него для подтверждения, но быстро повернула голову и снова взглянула в море. Он стоит слишком близко. Они стояли рядом друг с другом, рука Джека лежала на ее талии. Может быть, Жемчужина вызовет какие-либо воспоминания… Было ли что-нибудь, что могло бы вызвать ее воспоминания… Зачем это говорить, если доктор, когда его спросили, не дал никаких ответов на эти вопросы. — Да, — он кивнул, довольный ее эмоциями. Она почти невольно оглянулась, словно его глаза обладали каким-то странным магнитным качеством. Могла ли она развить все эти… чувства к нему? Должно быть, она испытывала к нему что-то. Должно быть, они уже были… Эта мысль пугала его. И затем он вспомнил, что до того, как она потеряла сознание, она сказала… она сказала что-то вроде… — Хотелось бы, чтобы мы встретились раньше… Как он мог это забыть? И… что она имела в виду? Почему она была на Тортуге? Потерявшись в своих новых умственных открытиях, он подсознательно притянул ее ближе к себе. — Это мой корабль, цыпа, — сказал он, пытаясь сосредоточиться. — Он прекрасен, — решительно сказала Элизабет, прищурившись, чтобы получше разглядеть корабль. Они стояли, глядя на море, пока Джек нежно не повернул ее и не прижал к себе. У него было странное, абстрактное чувство, постоянно присутствовавшее в глубине души. Что, если он не будет держать ее достаточно близко и достаточно сильно, то она сможет исчезнуть. Вместе с миром. Потому что его понимание относительно мира резко изменилось. — Я скоро отплыву, — сказал он низким голосом, глядя на нее с нетерпением. Элизабет на мгновение уставилась на него. Так оно и было. Именно это он должен был сказать ей. Он должен был уйти. Она вздрогнула, чувствуя холодную пустоту. Она попыталась успокоиться, обнаружив, что ее реакция не должна быть такой. Конечно, он должен уйти. У него была своя жизнь. И эта жизнь собиралась унести его от нее. От меня? Это было не так… Просто неподходящие выражение… Джек заметил, как на ее лице мелькнули следы печали и сожаления. — О, — сказала она глупо с нервно-вежливой улыбкой. — Я понимаю, — она отвела взгляд, но затем снова взглянула на него, когда он провел рукой по ее щеке. — И у меня есть вопрос к тебе, — прошептал он. Элизабет выглядела озадаченной. Он медленно начал прорисовывать пальцами контур ее губ. Она попробовала все, чтобы не дрожать, но безуспешно. Она подумывала о том, чтобы убрать его руку. И пока она думала об этом, он наклонился к ней и уткнулся лбом в ее волосы. Ей казалось, что он целует ее волосы. Странно. Она закрыла глаза. — Я должна остановить это. Вместо этого она подняла руку и осторожно погладила его по волосам. Она почувствовала головокружение. Голоса предупреждений в ее голове звучали глухо. Она обняла его за шею. Внезапно она почувствовала себя безмятежной и беззаботной. И она не могла точно сказать, но она была уверена, что никогда раньше этого не чувствовала. Он что-то сказал. Она не услышала его, поэтому она попросила его повторить то, что он сказал. Он поцеловал ее в щеку, прежде чем прошептал: — Ты уплывешь со мной? Она немного отстранилась, чтобы посмотреть на него. — Ты уплывешь со мной, Лиззи? Он оказался побежденным. Побежденный… То, что пришло в голову Элизабет. Она понятия не имела, почему он был побежденным. — Что ты имеешь в виду, Джек? — она тихо спросила, глядя на его угольно-черные глаза. Он вздохнул, наклонил голову и посмотрел на нее. — Я хочу взять тебя на свой корабль и отплыть вместе с тобой, — сказал он как можно проще. — Я не думаю, что смогу… — нерешительно начала она, несмотря на ее оживленное сердцебиение, и подавляющая волна тепла пробежала по ее телу. — Почему? — спросил он удивительно испуганным голосом, и Элизабет улыбнулась. — Ну, я, — подумала она на мгновение. — Я должна искать… Я должна найти… Что, если кто-то ищет меня? — спросила она, неуверенно глядя на него. — Кто? — Джек сморщил лоб. Он казался почти раздраженным. Его тон удивил Элизабет. — Я не знаю, — пробормотала она, сбитая с толку. — Мои родители, может быть… Браво! Теперь скажи ей, что у нее нет родителей. Идиот… — Извини, конечно, я думаю, — виновато бормотал Джек. — Я просто подумал, — начал он после паузы. — Возможно, из-за каких-то обстоятельств, вызванных нежелательным появлением некоторых людей, которые являются не очень приятными личностями, я должен совершить определенную поездку в определенное место прямо сейчас, ты могла бы уплыть со мной, а потом мы могли бы вернуться сюда и возобновить наш поиск, — заключил Джек, глядя в ее глаза с отчаянной надеждой. Элизабет моргнула, понятия не имея, что на самом деле он сказал. Пока она думала над ответом, Джек снова потянул ее к себе. — Твой ответ, цыпа, — ухмыльнулся Джек. — Я ничего не знаю о тебе, Джек, — пробормотала Элизабет. — И что бы ты хотела узнать, Лиззи? — спросил Джек с озорной усмешкой, увидев вспышку в ее глазах, которая означала то, что она уже все решила. Элизабет задумчиво посмотрела на него, пытаясь придумать новый вопрос. Но он не давал ей сосредоточиться, поглаживая ее щеку тыльной стороной ладони. — Что ты чувствуешь, — начала она серьезным тоном, — когда стоишь у штурвала в разгар бурной ночи? — спросила она тихо, увлекая его вопросом. Он с интересом посмотрел на нее. — Правда. Как он мог это пропустить? Единственная правда была здесь и сейчас. Из всех подходящих моментов, которые он встретил в своей жизни, это был самый важный, самый прекрасный, и все же он почти упустил его! И по какой причине? Для того, чтобы быть хорошим человеком? На самом деле, это смешно. Для того, чтобы быть честным? Зачем? Он столько раз мечтал о ней. Он потратил столько времени, сожалея, размышляя, возвращая те времена в свое сознание. И теперь это время вернулось. Лист был пустой. Он мог нарисовать все что угодно. Он мог сделать все еще раз. Он мог сделать это лучше. Намного лучше. Улыбка промелькнула на его лице, когда он смотрел ей в глаза. — Пиратка. Моя пиратка. Правда. Нет больше этой ерунды… или смысла… Во всяком случае, не имеет значения. Истина — это низкая цена за наши желания. Он провел пальцем по ее губам и сказал едва слышимым шепотом: — Если ты уплывешь со мной, цыпа, я покажу тебе, что это такое. Я обещаю.