Мы раньше встречались?

Элизабет распаковала все чемоданы и со вздохом села на край кровати. Она оглядела каюту. Было довольно просторно и уютно. Кровать, стол, два стула, кресло, две лампы и даже небольшая книжная полка с некоторыми книгами. Но чего-то не хватало. Она посмотрела на дверь. Она знала, что ему нужно стоять у штурвала, но она подумала, что, может быть, он придет через некоторое время… Но, должно быть, прошло более двух часов, и он еще не пришел. Она хотела пойти к нему, но не была уверена, что не будет мешать ему выполнять обязанности капитана… Или, может быть, она не шла, потому что беспокоилась о том, что он, возможно, не идет к ней из-за этого кольца… Кольцо… Где…? О да. Хорошо. В любом случае, она не хотела этого. Стук в дверь поразил ее. Она подсознательно улыбнулась и спрыгнула с кровати, чтобы как можно скорее открыть дверь. — Воробей! — она обняла его за шею и прильнула к нему всем телом. — Лиззи, — выдохнул он, обнимая девушку, удивляясь ее реакции: вне себя от радости, виноватая. — Прости, — прошептала она. Джек закрыл глаза. — Она сожалела. Невероятно. И он должен был что-то сказать. Он должен был сказать, что ему было жаль (неужели?), что это его вина, что он виноват, он солгал, он солгал… Но… когда он разговаривал с ней, он всегда говорил правду. Потому что была только одна правда. Поскольку каждое слово, которое он говорил ей, содержало истину, и каждая ложь была вызвана этой истиной. И не было никакого способа сказать ей все это прямо сейчас. Он просто слишком устал. Думая об этом, он всегда чувствовал усталость. — Тебе не о чем жалеть, Лиззи, — тихо сказал Джек. Она посмотрел на него, слегка улыбнувшись, и потащила его в каюту, садясь на кровать. — Я принес тебе это… — пробормотал он, положив коробку на колени. — Спасибо, — она равнодушно кивнула. — Есть одна вещь… — Джек нерешительно взглянул на нее. Элизабет смотрела на него со спокойным интересом, с такой нежностью в глазах, что это причиняло ему боль… Или, вернее… Нет, это не вредило ему. Может быть, ему больно из-за того, что это не вредило ему? — Ключ… Этот… странный ключ… — Что? — спросила Элизабет, наклоняясь к нему, просто потому, что хотела услышать его лучше, потому что его голос постепенно становился тише. — Ах… Ну… Коттон… — Тот матрос с попугаем? — отрезала Элизабет. — Да, — Джек кивнул. — Значит, он… он собирает старые ключи, ты знаешь, и он просто хотел спросить, не расстроишься ли ты, если он сохранит этот ключ? Джек слегка поморщился, прежде чем осмелился взглянуть на Элизабет. История была довольно жалкой, но, по крайней мере, Коттон не смог бы ничего сказать… — Все в порядке, — сказала она с небольшой улыбкой, пожимая плечами. — Я даже не знаю, от чего этот ключ, — вздохнула Элизабет, задумчиво глядя в одну точку. — И он сможет вернуть его мне, если я случайно вспомню, что с ним делать, верно? — Джек неуверенно кивнул головой. — Я думаю, все в порядке, — улыбнулась она. — Ты такой ублюдок, приятель. — Я рада, что ты пришел, — сказала она себе под нос, положив руку ему на плечо. Он хотел ухмыльнуться, но потом что-то вспомнил. Он открыл руку и положил обручальное кольцо на верхнюю часть коробки. Она равнодушно посмотрела на него. — Я подумал, что должен вернуть его тебе, — сказал он с непреднамеренным вздохом. Элизабет молча смотрела на кольцо, и когда Джек засобирался уходить, думая, что она, возможно, размышляет о чем-то другом, она резко повернулась к нему и почти игриво спросила: — Мы можем устроить торг? Он моргнул. — Сделка? — спросил Джек, ошеломленный вопросом. Ошеломленный тем, что он на самом деле не понял смысл вопроса. — Да, торг или сделку, — Элизабет взяла обручальное кольцо в руку, убрала коробку с колен и подошла ближе к Джеку. Он внимательно посмотрел на нее. — Я дам тебе это кольцо, и… ты дашь мне одну из этих штучек, — она указала на его дреды, где были разноцветные камни. Джек усмехнулся. — Это… очень интересное… предложение, — пробормотал он, моргая. — Однажды ты заплатишь за все это. Но до тех пор… — Если ты не… — Элизабет начала тихо, но Джек прервал ее. — Какой ты хочешь, цыпа? — спросил он, поднимая руки и размахивая пальцами, чтобы она могла видеть все кольца и камушки. Она рассмеялась и продолжила изучать кольца. Их было много. Некоторые из них толстые, некоторые из них тонкие, золотые и серебряные, с синими драгоценными камнями, с зелеными драгоценными камнями, с красными камнями… Трудно было решить. — Я не хочу забирать твой любимый или что-то в этом роде, — сказала Элизабет с улыбкой, глядя на него. — Ты можешь взять какой хочешь, дорогая, — усмехнулся Джек, наклоняя голову в ее сторону, и пристально посмотрел на Элизабет своими темными глазами. Она почувствовала, как он пристально смотрит на нее, но, как ни странно, это не смущало и не раздражало ее. Напротив, это заставило ее чувствовать себя видимой, важной и… красивой? … Да, она чувствовала себя красивой, когда он смотрел на нее. Она точно не знала, почему, но в его глазах было что-то вроде таинственного восхищения, какой-то теплоты, как будто он действительно заботился о ней. Конечно, было совершенно очевидно, что он заботился о ней, однако… то, что она видела, было другой заботой. Не просто забота, сочувствие или какие-то дружеские чувства… Когда он поцеловал ее, она чувствовала это не только в поцелуе, но и в том, как он держал ее, как будто он боялся, что она могла убежать… как будто она была единственной, о которой он заботился, он хотел, чтобы… И она почувствовала, что хочет, чтобы он любил ее. Это было абсурдное ожидание после трехдневного знакомства, однако… Если бы она могла, почему он не мог…? … Если бы она могла…? … Значит ли это… — Мне нравится этот, — сказала Элизабет себе под нос, пытаясь избавиться от своих мыслей. Она указала на золотое кольцо с зеленым, аккуратно закругленным драгоценным камнем. И что, если он просто представлял ее как случайную девушку? Этого достаточно, чтобы взять ее с собой в путешествие… — Это изумруд. Хороший выбор, — заявил Джек, фактически сняв кольцо. Он усмехнулся про себя, думая, что она выбрала его любимый. Элизабет попыталась надеть золотое кольцо ему на палец, но заметила шрам на его руке и мягко провела пальцами по метке. Она заметила, что он задумчиво уставился на нее, но почему-то не хотел отпускать ее руку. Она, должно быть, даже крепче сжала его, потому что он забавно улыбнулся, наклонился к ней и, приблизив лицо к ней, прошептал: — Боюсь, цыпа, что было бы довольно сложно разместить кольцо на пальце, если ты держишь руки в таком грациозном захвате. Элизабет моргнула, как будто внезапно вернулась к реальности из странного мира, она решительно включала мышление. Она посмотрела на свои руки и заметила, что она держала (и держала довольно крепко) обе его руки в своих. Это почти удивило ее. Как и тот факт, что она больше не могла мыслить ясно. Может быть, она была изнурена или в каюте было душно… Она не знала. Но она точно знала, что он все еще смотрел на нее, и когда она оторвала взгляд от своих рук и, в конце концов, посмотрела на него, он пристально смотрел ей в глаза. Она обнаружила, что безнадежно смотрит, неспособная двигаться или говорить, переполненная подавляющим чувством… блаженства. И она поняла, что никогда раньше этого не чувствовала. Неужели? Или? Было ли это важно? В любом случае прошлое было миром, которого она не могла достичь. Это было забыто. Забыто? Недостижимо… На данный момент. Вместо этого теперь был он. И его глаза. Темные и соблазнительные. Она слабо улыбнулась и отпустила руки. Он взял ее за руку и неторопливо провел пальцами по ее руке, внимательно глядя на нее. Некоторое время они смотрели друг на друга. — Согласно святым индийским писаниям, — сказал Джек низким голосом, глядя на ее руку, — изумруды приносят удачу и благополучие, — он пробовал надеть кольцо на каждый из ее пальцев. Но кольцо было слишком большим для нее, и пришлось надеть его на большой палец. — Оно красивое, — сказала Элизабет, внимательно глядя на кольцо. — Как твой корабль, — добавила она с улыбкой. Джек покачал головой и вопросительно улыбнулся. — Нет ничего прекраснее тебя, — сказал он, задумчиво изучая ее лицо. Элизабет посмотрела на него и хотела что-то сказать, но стук в дверь прервал ее. Джек отпустил ее руку, и, когда он это сделал, она почувствовала, что какая-то часть ее исчезла. Она вздохнула. Она не заметила, кто был у входа в дверь, она только слышала, что он что-то сказал о ветре. Джек закрыл дверь, и она подошла к нему. — Мне нужно… — начал он. — Я знаю, — слегка улыбнулась Элизабет. Затем она взяла его за руку, положила обручальное кольцо ему на ладонь и закрыла его руку. — Чуть не забыла, — сказала она слегка прерывистым шепотом. — Я… — Джек глубоко вздохнул, — мне нужно носить его? — нерешительно спросил он. — Теперь это твое, ты можешь делать все, что захочешь, — ответила Элизабет с грустной улыбкой. Он задавался вопросом, о чем она сейчас думает. — Хорошо, — Джек посмотрел на нее, но сейчас она смотрела в сторону. — Тогда я… спрячу его, потому что я не очень люблю кольца для ключей… Она посмотрела на него, и он увидел странную улыбку, мерцающую на ее лице.

***

Джек стоял у штурвала, чувствуя себя абсолютно ужасно. Может быть, он чувствовал бы себя менее ужасно, если бы не все эти перепалки с Барбоссой и ключом. Переполох! … На самом деле. Мудак. Или, может быть, он преувеличивал? У Барбоссы не было сундука, и он не знал, где он. Никто не знал. Ну, Элизабет, должно быть, знала. Но она не помнила… На самом деле… Все не совсем плохо. Он постучал рукой по штурвалу. Хорошо. — Конечно, плохо, однако… не совсем безнадежно. На самом деле, совсем не безнадежно. У него есть ключ, но он не знает, где сундук. — Воробей! — голос Гиббса отвлек Джека от его мыслей. — Да, — ответил Джек с улыбкой. — У нее все хорошо, не так ли? — весело спросил Гиббс. Джек подозрительно посмотрел на него. — Она хорошо, а что? — сухо спросил он. — Нет, я имею в виду, что она, кажется, в порядке, то есть, достаточно сильна, поэтому, когда ты планируешь рассказать ей все? — серьезная озабоченность в голосе Гиббса была почти раздражающей. — Рассказать ей что? — Джек сузил глаза, глядя в океан. Гиббс моргнул. — Все, — ответил он смущенно. — Ага, — глупо признался Джек. Некоторое время они молчали, пока Гиббс не заметил, что Джек гордо стоял у штурвала, и Гиббс все понял. — Воробей? — начал он осторожно. — Что? — спросил Джек, казалось бы, любезно. Ему не нравились случаи просветления Гиббса почти так же, как случаи его одурманивания. — Воробей! — Гиббс обошел штурвал и остановился прямо перед Джеком. — Что? — Джек сморщил лоб, неодобрительно взглянув на Гиббса. — Джек… — Гиббс смущенно прошептал. — Что? — Джек пристально посмотрел на него. — Джек, — Гиббс посмотрел на него с нервной улыбкой, мелькавшей на его лице. — Ты не можешь… — сказал он почти умоляюще. — Мистер Гиббс, — сердито начал Джек, но был прерван Раджетти, который внезапно появился, как будто из ниоткуда, с очень тревожным выражением на лице. — Капитан! Капитан! — пробормотал он. — Я думаю, что что-то не так… Он даже не успел закончить предложение, Джек уже грациозно направился к лестнице.