***
— Держи этот чертов трос! — закричал Пинтел, указывая на Раджетти, который изо всех сил старался крепко держать толстую веревку, как ему было поручено, хотя задача была сложнее, чем казалось. — Отпусти! Разверни этот чертов парус! — крикнул матрос с другой стороны мачты. Раджетти моргнул. — Невозможно удержать или отпустить трос одновременно, — заметил он, жалуясь. — Вот почему я говорю: «Держи!» — закричал Пинтел, не обращая внимания на слова другого моряка. — Но, скажем… — попытался поспорить Раджетти, но внезапно корабль толкнуло, и веревка выскользнула из его рук, прежде чем он даже успел заметить, что происходит. — Осторожно! — раздался голос Марти из вороньего гнезда.***
— Тогда Вы вышли замуж за храброго мистера Тернера, который, чтобы закончить эту печальную многогранную историю любви, был убит Джонсом, ему пришлось выбирать: умереть прямо на Ваших руках, или плавать целую вечность в море, но он сделал очевидный выбор, — Барбосса стоял рядом с Элизабет, его голос был похож на шепот, угрожающе ясный, низкий. Элизабет не смотрела на него, она прислонилась к фальшборту, ее глаза устремились в океан, и мысли, смешанные вместе с чужими голосами и изображения, всплывающими из ниоткуда, из ее памяти, из памяти, которой еще не было, но она чувствовала себя так, как будто она пыталась все вспомнить. — Так, — продолжал Барбосса, несмотря на, или, может быть, даже из-за потоков слез, которые текли по ее щекам, он продолжил, — его сердце было вырезано… Она внезапно повернула голову к нему, ее глаза были красными и широко раскрытыми. Так вот что это было… Это был тот звук… Биение… Биение сердца… Она почти не слушала Барбоссу, который говорил о сундуке, о том, что его сердце заперто… Его слова были завуалированы голосом в ее голове, нежным голосом, который не звучал так нежно в том сне, который приснился несколько ночей назад, этот голос кричал с обвинением: «Ты должна была сохранить его!» Барбосса все еще говорил, когда она внезапно побежала, не заботясь о том, куда и почему, просто желая бежать, убежать от голосов, которые она узнавала. — Ты должна была сохранить его! — Пиратка. Два голоса. Два голоса разделяли ее сердце на две части. Два голоса зовут ее, зовут ее, зовут ее… И она это знала. Она чувствовала это. Она чувствовала, что сделала что-то ужасное… И у нее было… И даже не один раз… Но все время… Каждый раз… — Это единственный способ, разве ты не видишь? Она споткнулась и упала, неловко вытирая слезы, чувствуя, что почти не может дышать, наполовину желая умереть. Она закричала. Громко? Тихо? Она не могла сказать. Она уткнулась лицом в руки и застонала, ее хрупкая фигура дрожала от крика. Она убила его… Она знала, что сделала… Но она никогда бы не подумала… —… даже если бы ты меня убила… — внезапно она вспомнила слова Джека. Он простил ее? Он действительно простил ее? Мог ли он простить ее… —… из-за сострадания… в поисках мести… чтобы удовлетворить похоть… Голос Барбоссы отражался в ее голове, неустанно повторяя три фразы. Элизабет вскочила на ноги, слезы бежали по лицу, оставляя соленый, горький вкус во рту. Она подняла голову, — и вот она, главная мачта, и она почувствовала, как что-то пробегает по ней, но она не могла понять, что именно это было, но внезапно обстановка изменилась. Она моргнула. И она увидела. Она увидела девушку… И эта девушка была ею. Она увидела себя со странным выражением на лице, было очевидно, что девушка о чем-то думала, волосы девушки мокрые и слегка взъерошенные… Элизабет медленно двинулась к изображению, иллюзии, галлюцинации… Память… Когда она сделала несколько шагов к девушке, она увидела, что рядом с ней кто-то стоит… Девушка наклонилась и поцеловала мужчину… Человек… Джек. Девушка поцеловала Джека. Она поцеловала Джека… И она больше не была уверена, действительно ли это галлюцинации, или это было только ее память, которая возвращала эти нежелательные сцены, эти забытые грехи, те воспоминания, которые не могли уйти в небытие, те действия, которые она не помнила. Вспомнила. Вспомнила… Элизабет закричала… кандалы… щелк. Она бросилась вперед… — Осторожно! Голос наверняка звучал бы нереальным для нее, даже если бы она услышала. Она не чувствовала, что ее кто-то ударил… Она просто почувствовала боль… Боль… Эта боль… Точно так же, когда та карета пронеслась… Слова рассеянно мелькнули у нее в голове, когда она рухнула на пол. — Мне было жаль… Мне очень жаль… я… — прошептала она про себя, и она закрыла глаза, пряча слезы. Прошлое вернулось.***
— Слова? — Уилл поднял брови. — За ними стоит смысл, но ты, вероятно, этого не знаешь, потому что все твои слова не имеют никакого значения. — К сожалению, твои слова несут только иллюзорное значение, — ответил Джек низким голосом. Уилл сурово посмотрел на Джека, но внезапно громкий стук и крики нескольких членов экипажа прервали начинавшуюся дискуссию. — А теперь что? — пробормотал Джек, направляясь туда, откуда раздавались крики. Некоторое время Уилл колебался, но решил последовать за Джеком. Джек поморщился, перепрыгивая перила, глядя на сломанную мачту. — Что… — он начал довольно резким голосом, намереваясь отчитать экипаж за причиненный ущерб его кораблю, когда он внезапно остановился, его глаза расширились от ужаса. На палубе, в луже крови, лежала… Элизабет. — Мачта, должно быть, была сломана после той бури… — кто-то начал объяснять, что произошло. Но Джек не слушал. Он опустился на колени рядом с Элизабет и быстро убрал ее волосы с лица. Ему казалось, что все повторилось, и это был тот ужасный день, тот день на Тортуге. Ужасно? Красиво, в некотором смысле… Она дышала и качала головой, задыхаясь и бормоча отрывистые предложения, непонятные слова. По крайней мере, она не была полностью без сознания. На затылке была рана, она была маленькой, но количество крови вызывало тревогу. Ее рука также кровоточила. Джек разорвал рукав своей рубахи. Рука не была сломана, но была рана. Он осторожно взял ее на руки, и в его голове мелькнула мысль, что вокруг них было очень тихо. Члены экипажа сформировали круг возле разворачивающейся сцены, они громко разговаривали, даже кричали, пересказывали то, что произошло, спорили о причинах, отвечая на вопросы Уилла. Джек даже не заметил, что Уилл встал на колени рядом с ним, не зная, что делать. Он был шокирован, взволнован, он даже разозлился, когда Джек схватил Элизабет на руки. Это он должен был нести ее, а не Джек. Он последовал за ними. Все было именно так, когда произошла трагедия? Но его там не было, и теперь он был здесь, но все же ему было запрещено делать что-либо за него потому, что он вел себя так, будто имел право заботиться о ней. Он последовал за Джеком в капитанскую каюту, где Джек положил Элизабет на кровать, убедившись, что не повредит ей руку. Несколько членов экипажа также появились в каюте, принося горячую воду, ткани, повязки и ром, даже не прося об этом. Они положили все на стол и ушли. Уилл, не отрывая глаз от Элизабет, потянулся за повязкой, случайно задев рукой бутылку рома, которая упала на пол, разбившись на куски. Джек быстро взглянул на разбившуюся бутылку, а затем на Уилла. — Убирайся отсюда, — строго сказал он, хватая чашу горячей воды и полотенце. Он положил миску на пол и сел на край кровати рядом с Элизабет. — Что? — Уилл посмотрел на него. — Я могу это сделать, уходи, — сказал он, нахмурившись. Джек промочил полотенце в воде, игнорируя Уилла. Он склонился над Элизабет и осторожно поднял ее голову и начал промывать рану на затылке. — Оставь ее в покое, — приказал Уилл, раздраженный тем, что он ничего не мог сделать, он просто смотрел, что делал Джек… Его беспокойство по поводу Элизабет было пронизано гневом, и он был не уверен, почему он так себя так вел, но ему показалось, что он был самонадеянным, и это было четко видно в том, как он ее держал, как он прикасался к ней, как он положил ее голову на подушку, как он заправил ее волосы за ухо (зачем он это сделал?), как он сорвал рукав ее платья и бросил его на пол… — Это по твоей части, — пробормотал Джек, сморщив лоб и внимательно изучив руку Элизабет. — Как ты смеешь… — начал Уилл, но остановился, когда Элизабет вздрогнула и застонала. — Тс-с, цыпа, все в порядке, — Джек приложил руку к щеке Элизабет, поглаживая ее большим пальцем. Внезапно его руку оттолкнули, и он сам упал с кровати. — Я сказал, оставь ее в покое! — повторил Уилл, сев рядом с Элизабет, и с беспокойством посмотрел на нее, и это было единственное, что ему удалось сделать, прежде чем две сильные руки схватили ткань его рубашки, и оттащили его от нее, вышвырнув из каюты, все это было сделано за несколько секунд, поэтому Уилл не сразу сообразил, что делать. Джек захлопнул дверь и запер на ключ. Джек проигнорировал дальнейшие крики Уилла и наивные угрозы и продолжал промывать рану на руке Элизабет. Она пошевелилась и произнесла то, чего он не мог понять. Он думал, что это хороший знак. Ему не хотелось ждать, когда она снова придет в сознание. Он вспомнил это удушающее чувство, когда он не был уверен, услышит ли ее голос еще раз. Он склонился над ней и поцеловал в губы. Он отступил назад и с удивлением увидел, что ее глаза были открыты, и она смотрела на него. — Лиззи… — улыбнулся он. — Джек, — прошептала она. Она медленно попыталась привстать на локти, но она зашипела от боли. — Нет, нет, Лиззи, не делай этого. Ты поранила свою руку, цыпа, — Джек подложил дополнительную подушку под ее спину и еще одну под голову. Все это время она смотрела на него со странным любопытством. — Почему ты это сделал? — спросила она с легкой улыбкой. Джек прищурился. — Что я сделал? — спросил он с нерешительной ухмылкой. — Почему ты поцеловал меня? — тихо спросила Элизабет, после паузы. Джек смущенно моргнул, но, прежде чем он успел ответить, корабль качнулся, и это привлекло внимание Элизабет. Она огляделась, а затем удивленно посмотрела на Джека: — Мы не на Тортуге? — она наклонилась вперед и осмотрелась. — Как это получилось? Что случилось? — спросила она, выжидающе глядя на Джека. По какой-то причине, и, возможно, даже в первый раз в жизни Джек не мог говорить. Это… не может… быть… — Я помню… — Элизабет поморщилась и прикусила губу. — Я видела тебя, а я… что-то… экипаж… это была карета, верно? — спросила она, взглянув на Джека в поисках уверенности, но Джек лишь смотрел на нее. — И потом я упала, и… — она сделала паузу и задумчиво посмотрела вдаль. — Джек, — она оглянулась на него, ее голос звучал с таким знакомым раздражением. — Я не помню, что произошло дальше. Как долго я была без сознания? Я не помню… Я упала и… — она вздохнула и покачала головой. — Джек, что случилось после того, как карета сбила меня? — спросила она, глядя на него с интересом. Джек в ужасе уставился на нее.