Мы раньше встречались?

— Здесь ничего не изменилось, — сказал Билл Тернер с грустной улыбкой, входя в капитанскую каюту Черной Жемчужины. — Не могу сказать, что у меня было много времени, чтобы внести существенные изменения, — ответил Джек, закрывая дверь. Он взглянул на Элизабет, которая была была настроена не смотреть на него вообще. Она подошла к его столу и провела рукой по карте. Стол Джека. Это было странно знакомо. Все, к чему она прикасалась, казалось странно знакомым… — Это не та карта, дорогая, — сказал Джек, снимая камзол и глядя на Элизабет через плечо. Элизабет быстро убрала руку. — Я знаю, — огрызнулась она, раздраженно глядя на него. Он ухмыльнулся ей. Она прищурилась и пошла прочь, садясь за стол напротив Билла Тернера, который тепло ей улыбнулся. Она улыбнулась в ответ, задаваясь вопросом, что он мог видеть на палубе, и что он мог услышать, и самое главное, — что он мог подумать о их разговоре. Их? «Я и ты, ты и я. Мы…» Они… — Плохие новости, дорогая. Ты была моей. Она ухмыльнулась. — Не могла бы ты объяснить, что тебя позабавило, дорогая? — голос Джека прервал ее размышления. Элизабет подняла глаза. Джек стоял у стола и махал картой. — Ничего, — она скрестила руки на груди, погружаясь в свои собственные мысли, думая, что у нее нет причин улыбаться. Чему она улыбалась? Улыбалась ли она тому факту, что изменяла Уиллу? Что она была неверна? Очень смешно, действительно. — Очень забавно, что ничего, — пробормотал Джек, осторожно разворачивая карту и кладя ее на стол. Элизабет нетерпеливо взглянула на него. Он собирался снова ее разозлить? Сразу после того, как он на нее накричал, делая все эти неуместные замечания? Неужели ему не жаль ее? Но, видимо, он придерживался другого мнения, и он хотел продолжать спорить с ней. И они были даже не одни… … что было хорошо. Это был единственный способ выдержать его выпады, так как она была совершенно уверена, что в присутствии мистера Тернера сможет справиться с «Ты была моей. Мы были вместе, нравится тебе это или нет». И ее злило то, как он это сказал, с каким высокомерием и отчужденностью, но в то же время ей нравилось, когда его руки пробегали по ее волосам, по шее, вдоль ее рук, касаясь ее груди… а его губы, этот сладкий вкус его поцелуев заполнял каждую клеточку ее тела… — О Боже, — выдохнула она. — Ну, это не так ужасно… на самом деле, возразил Джек, указывая на какое-то обозначение, отмеченное на карте, глядя на нее с легким недоумением. Она встретилась с ним взглядом и замерла, осознав, что сказала это вслух. Она покраснела и спрятала прядь волос за ухо, наклонившись вперед, как будто хотела рассмотреть карту получше. И до Джека быстро дошло, что ее комментарий, видимо, не касался «морского дела». Он внутренне улыбнулся, сохраняя сдержанное выражение лица ради Билла, который выглядел достаточно расстроенным. — Так сколько же потребуется времени, чтобы добраться до того места? — спросила она, пытаясь восстановить самообладание, но каким-то образом она не могла выкинуть этот образ из головы. Образ… Она не была уверена, был ли это сон, плод ее воображения или, возможно, … воспоминание. — До какого места, дорогая? — невинно спросил Джек, с проблеском азарта в глазах. Элизабет поджала губы. Он знал, что она старалась не обращать на него внимания. — Призрачное море, — произнес Билл тихим голосом. — Я думаю, это то, что имела в виду Элизабет, — спокойно сказал он. Элизабет улыбнулась ему, а затем повернула голову, чтобы взглянуть на Джека. — Точно, — сказала она сквозь стиснутые зубы. — Очень хорошо, — сказал Джек, садясь во главе стола. — Мы здесь, — сказал он, ставя отметку на карте. Элизабет пристально наблюдала за его рукой с татуировкой воробья и буквой «Р», показавшейся из-под рукава белой рубашки. В его руке было что-то потрясающее… то, как он держал перо, … то, как его рука двигалась, когда он писал… Элизабет закрыла глаза. — Я вряд ли осмелюсь спорить с королем, однако мне кажется, что даже король не сможет что-либо увидеть, если его глаза закрыты, — прозвучал слегка удивленный голос Джека, который заставил Элизабет открыть глаза. — Я знаю, — сухо ответила она, взглянув на Билла Тернера, чьи глаза были сосредоточены на карте. Джек улыбнулся ей, и она хотела отвести глаза, но по какой-то совершенно непонятной причине она обнаружила, что улыбается ему в ответ. — У него самая неотразимая улыбка, которую я когда-либо видела! — Элизабет Суонн, прекрати это прямо сейчас! Элизабет Тернер. Тернер. Она отвела взгляд. — Что произойдет, когда мы достигнем Призрачного моря? Карта заканчивается там… — обеспокоенно спросил Билл Тернер, проводя пальцем по краю карты. — Ох, — Джек поморщился. — Это ужасная деталь. Элизабет и Билл Тернер вопросительно посмотрели на него. — Как только мы достигнем Призрачного моря, мы должны найти остров… — Но карта заканчивается на Призрачном море, — вмешалась Элизабет, склонившись над картой. — Я собираюсь разъяснить эту деталь, дорогая. Элизабет поджала губы и вздохнула. — И когда он говорит, его верхняя губа слегка покрывает его нижнюю губу, которая… Она топнула ногой. — Итак, — Джек прокашлялся, постукивая пальцами по столу. — Карта наделяет нас столь желанной возможностью достичь Призрачного моря, и мы должны найти его в течение двух дней. После этого мы должны найти карту. Билл Тернер подпер рукой подбородок. — Карту? — повторила Элизабет. — Да, — Джек посмотрел на нее, и это снова заставило ее рассмеяться. — Он восхитителен, когда… Элизабет моргнула. — Что со мной?! — У нас есть карта? — нерешительно спросил Билл, пристально глядя на Джека. — Да, мы сделаем… — ответил Джек, сморщив лоб. Билл улыбнулся с облегчением. Элизабет прищурилась. — Что мы сделаем? — сознательно спросила она. Джек посмотрел на нее, моргая. Моя Лиззи. — У нас есть карта… — Джек поднял руки и сделал паузу, заставив Билла и Элизабет наклониться вперед, — и она на борту, — заключил он с улыбкой. Элизабет и Прихлоп обменялись взглядами. — На борту, — повторила Элизабет раздраженным тоном. — Да, — он посмотрел на нее, улыбаясь. Элизабет закатила глаза. В ее голове мелькнула мысль, что она, вероятно, могла распознать его улыбку даже в полной темноте… Полная темнота?! Боже, Элизабет, о чем ты думаешь? Они обсуждали серьезную проблему. Они обсуждали их будущее. Будущее, будущее Уилла и ее будущее. Шанс на чудо. Чудесный шанс снять проклятие и вернуть Уилла из унылых вод Мирового Конца в бирюзовые воды Карибского моря. И в такой момент она могла думать только о капитане Джеке Воробье… ночью. Билл Тернер вздохнул и откинулся на спинку стула. — Барбосса, — сказал он, задумчиво прищурившись. — Да, — без всякого энтузиазма сказал Джек. — Что? — нахмурившись спросила Элизабет. — Вы же не имеете в виду, что он на борту? — она вопросительно посмотрела она на Джека. Джек моргнул. Ах. Вот так. Она тоже не могла этого помнить. — Это так. Если карта находится на борту, то и человек здесь, — он пожал плечами, — ну, вы поняли… Элизабет вздохнула и рассеянно оглядела каюту, обдумывая ситуацию. Внезапно она бросила взгляд на Джека. — Ты же не показывал ему карту, ведь так? — спросила она, указывая на карту на столе. Глаза Джека расширились от удивления. — Конечно нет! — воскликнул он с негодованием. — Что могло заставить тебя задать такой вопрос?! Элизабет подавила смех. — Я просто спрашиваю, — пробормотала она, глядя на Билла, который слабо улыбнулся. — Ты видел карту? — спросила Элизабет после паузы. Джек на мгновение уставился на нее. — Но я же ее не отдавал! — сказал он в свою защиту, взглянув на Элизабет со страхом. Она наклонила голову и посмотрела на него с проблеском веселья в глазах. — Откуда ты знаешь, что у него она вообще есть? Джек взглянул на Билла, который выжидающе поднял брови, и на его лице мелькнула улыбка. — Но он же не знает, есть ли у меня карта! — Джек! — Элизабет скрестила руки на груди. — Элизабет! — парировал Джек, издеваясь над ней. Элизабет закатила глаза. — Его бы здесь не было, если бы он не знал, что у тебя есть карта, согласен? — предложил Билл Тернер, нерешительно глядя на них. Они были очаровательной парой, он это признал, несмотря на то, как ему было больно. Ему было больно, потому что он знал, что это значит. И это значило боль для того, кого он любил больше всего. Для его единственного сына. Даже почти не зная Элизабет, он мог видеть разницу в ее поведении. Он заметил, что когда она разговаривала с Уиллом, она очень внимательно изучала его лицо, она пыталась уловить его настроение, пыталась предугадать, что ей следует сказать, а сейчас, здесь, с Джеком, она просто позволяла себе быть самой собой. Она говорила, что хотела. Она просто была собой. — Конечно, он не станет этого делать, — твердо сказал Джек, торжествующе глядя на нее, но потом быстро осознал, что комментарий Билла оказался не таким приятным. Элизабет хихикнула. — Но ему здесь нечего делать без нее. — На самом деле, если ты не знаешь, где именно карта, то, возможно, ты и не знаешь наверняка, существует ли она вообще. Теоретически, конечно, — заметила Элизабет, изо всех сил стараясь сдержать смех. — Я не вижу никакой логики в этих рассуждениях, Ваше Величество, — спокойно сказал Джек. — Я не вижу никакой логики в Ваших рассуждениях, капитан Воробей, — резко ответила Элизабет. Она хотела поцеловать его. Внезапно она захотела поцеловать его. Она понятия не имела, откуда взялись все эти эмоции, но она была почти уверена, что, если бы не отец Уилла, она могла бы в одно мгновение броситься в объятия Джека. — Ему тоже нужна была карта, поэтому я думаю, что мы можем предположить, что у него она уже есть, — сказал Билл тихим голосом. Элизабет оторвала взгляд от Джека. Джек с любопытством посмотрел на нее. Она покраснела. О чем она думала? Билл перевел взгляд с Джека на Элизабет, ожидая какой-то реакции на свои слова, но они, казалось, совершенно не заметили, что он что-то сказал. Джек смотрел на Элизабет со странным выражением на лице, смесью радости и трепета, пока она смотрела на свои руки, на кольца… На обручальное кольцо… Это была почти угроза… или предупреждение… или напоминание… Она подняла глаза на Джека. — Обещай мне, Элизабет. Он сказал ей когда-то это. Она не могла продолжать притворяться, что он этого не говорил. Она слышала его голос. Он сказал… Он действительно сказал это… Он действительно сказал, что любит ее. Вот что она вспомнила сейчас. То, что она никогда не хотела забывать. Билл Тернер всерьез задумался о том, чтобы выйти из каюты, оставить их в покое, чтобы они могли свободно разговаривать, но опять же он пообещал проследить за ними… Это было все бессмысленно. Вся ситуация была бессмысленной. Он с недоумением посмотрел на человека, с которым он проплыл семь морей и выпил еще семь морей (имеется в виду ром), на пирата, мошенника, мятежника, негодяя, друга, хорошего друга, обаятельного мужчину, смотрящего с любовью на эту девушку, которую он не должен любить. И он знал об этом. И все же, Билл знал, это была единственная девушка, которую он когда-либо любил. И все же это была единственная девушка, которую любил его сын… И девушка… Девушка любила Уилла… в каком-то смысле. Но эта девушка была не той миссис Тернер, что была раньше. Даже если она не хотела этого признавать. — Кто-нибудь хочет выпить? — спросил Билл со слабой улыбкой. Джек и Элизабет посмотрели на него, внезапно осознав, что они совершенно бессмысленно смотрят друг на друга. — Да, — сказал Джек. Элизабет хотела возразить, но потом задумалась. Она могла бы выпить. Может быть, это унесет все эти мысли… — Хорошо. Тогда я пойду за ромом, — сказал Билл Тернер, поднимаясь на ноги. Джек посмотрел на него с удивлением. — Скоро вернусь, — сказал Прихлоп, стреляя в Джека, казалось бы, пустым взглядом и направляясь к двери. Дверь с глухим стуком закрылась. Элизабет уставилась на свои руки. Джек уставился на карту. Им было что сказать, и он это знал. Только он не знал, что сказать. Или, возможно, он знал, что должен сказать, но не знал, как это необходимо сказать. В любом случае… — Мне нужно знать, что произошло, — голос Элизабет ворвался в череду мыслей Джека. Он посмотрел на нее. — Я знаю. — После заката, — сказала она странным голосом и вздохнула. Джек прищурился и некоторое время изучал ее лицо, она все еще смотрела на свои руки. На свои… дрожащие руки. — После… заката? Нерешительно повторил Джек, и улыбка промелькнула на его губах. — Да. Пожалуйста, приди ко мне вечером. Мне нужно знать, что произошло, — сказала она более спокойным, почти обычным тоном. Почти. — Ого! Хорошо, Лиззи. После заката, — вздохнул он. — Я тебе все расскажу, — задумчиво добавил он, отводя глаза в сторону. Элизабет медленно перевела взгляд на него. Несколько секунд она молча наблюдала за ним, пока он отмерял что-то на карте. Внезапно она протянула руку и коснулась его руки. Перо выскользнуло из его руки, он поднял глаза и вопросительно посмотрел на нее. — Что это было, Лиззи? — спросил он шепотом, осторожно сжимая ее руку. Она смотрела на него еще секунду, пытаясь успокоиться, пытаясь понять, должна ли она сказать это… Что она делала? Это было неправильно… Нет. Это было правильно. Как ни странно, она чувствовала, что это правильно. Как будто это было действительно правильно. И даже если бы это не было… — Я не хочу, чтобы ты рассказывал мне, что случилось, — сказала она, пристально глядя на него. Джек смутился, но только на минуту, пока его замешательство не превратилось в чувство полного блаженства. — Я не хочу, чтобы ты рассказывал мне, что случилось, — повторила Элизабет тихим шепотом. — Я хочу, чтобы ты показал мне. Они еще какое-то время смотрели друг на друга, пока дверь не открылась, и Билл Тернер не вернулся в каюту с несколькими бутылками рома. Элизабет вытащила руку из рук Джека, и в течение следующих нескольких часов разговоров, дискуссий она даже не взглянула на него. Но он не возражал. Он был слишком занят… он ждал заката… … а Билл Тернер ждал момента, чтобы напиться.