Пьяный мужчина — не особенно сложная задача…
…если человек не пират, который провел большую часть своей жизни, выпивая.
Было почти темно, и после долгих разговоров, когда все аспекты путешествия уже были тщательно обсуждены, и после большого количества бутылок рома Билл Тернер все еще мог сидеть ровно за столом, заставляя своих собеседников скучать.
— Хороший ром, — сказал Билл Тернер слегка хриплым голосом, делая еще один глоток.
— Не думаю, — сухо возразил Джек.
Элизабет бросила на него удивленный взгляд. Она чувствовала легкое головокружение, хотя была не сильно пьяной. Ей было достаточно взглянуть на бравого капитана и мельком увидеть его темные глаза, жадно поглядывающие на нее. Это может быть даже смешно, ведь она чувствует себя совершенно пьяной от простого взгляда. И хотя последние несколько часов она не осмеливалась посмотреть на него, теперь, когда Билл Тернер был чуть менее наблюдателен, она обнаружила, что все чаще и чаще переводит взгляд на Джека. Хотя она почти не знала, что делает.
—
О, ты прекрасно знаешь, что делаешь, не так ли?
Как она могла даже подумать…
Будучи такой же спокойной, какой она была… будучи (почти) трезвой, будучи (довольно) разумной, она не должна даже думать об этом…
Потому что, если это не закончится, если их путешествие окажется бесполезным, если Источник Молодости окажется вымыслом… тогда ответственность будет по-прежнему исключительно на ней. Ответственность за жизнь Уилла… Как она могла так легко к ней относиться? И не только к его жизни, его будущему, но и к его чувствам. Она не могла просто предать его…
—
Но я могла убить Джека, потому что это было легче, чем сказать Уиллу о своих настоящих чувствах.
…
что не облегчает очередного предательства…
… и делает все сложнее…
В каюте было почти темно, слишком темно.
— У тебя есть канделябр, Джек? — тихо спросила Элизабет.
— Да… Темно, — кивнул Билл Тернер, щурясь и пристально глядя на свою бутылку рома.
— Да, дорогая. Я сейчас принесу, — сказал он, вставая на ноги. Он взглянул на Прихлопа, который смотрел на ром с глубоким интересом, очевидно, не обращая на них внимания.
— Помоги мне найти его, дорогая, — сказал Джек, схватив Элизабет за руку.
Элизабет почти споткнулась, не ожидая таких резких действий.
— Что ты делаешь? — спросила она шепотом.
— Это там! — воскликнул Джек, достаточно громко, чтобы Билл Тернер услышал это. Он потащил Элизабет в спальню и закрыл за ними дверь. — Там, — сказал он довольно, обнимая изумленную Элизабет.
— Джек, — прошептала Элизабет с негодованием. — Мы должны…
— Напиться, я знаю, — прервал Джек, поднося руку к лицу Элизабет и пряча прядь волос за ее ухо.
— Я не это имела в виду, — сказала Элизабет серьезным тоном, почти невольно подняв руки и положив их на плечи Джека.
— Ах, — ухмыльнулся Джек, лаская ее лицо тыльной стороной ладони. — Так что же нам нужно… — он сделал паузу.
— Мы должны вернуться, — сказала Элизабет прерывистым голосом, пристально наблюдая за Джеком.
— Да. Это именно то, что я делаю, дорогая, — сказал Джек с улыбкой. — Я возвращаюсь по твоей просьбе.
Он медленно наклонился и начал оставлять легкие поцелуи на ее шее.
К огромному разочарованию Элизабет она все-таки поддалась ему. Ее глаза закрылись, и она наклонила голову в сторону, пытаясь вспомнить, что она хотела сказать.
— Еще не совсем закат, — слабо прошептала она, уткнувшись в его шею и обняв его. — И мы не совсем… одни.
— Мелочи, — пробормотал Джек, продолжая целовать ее. — Тебе нравится твое забытое прошлое, дорогая? — тихо спросил он.
Элизабет неторопливо открыла глаза. Был ли туман в салоне? … или ей это показалось? В слабом свете приближающегося заката она увидела, как глаза Джека мерцали, словно две черные звезды, они ослепляли ее, гипнотизировали, очищали ее разум от всех мыслей… И это казалось знакомым. Это чувство беспомощности, блаженства, трепета.
И вины.
— Очень заманчиво, — призналась она, слабо улыбаясь. — Но…
Он поцеловал ее, крепче обнимая. Она держалась за него, не в силах оторваться, хотя голос в ее голове продолжал кричать и кричать на нее. Но голос становился все более и более приглушенным, так как она чувствовала, что дрожь пробегает вверх и вниз по ее позвоночнику, дрожь топит ее в темных волнах поднимающейся жары. Он оторвался от нее, когда она стонала его имя, борясь за воздух.
— Не падай в обморок, дорогая, — ухмыльнулся Джек, и она с трудом открыла глаза, встречая его темный, слегка удивленный, но в то же время очень серьезный взгляд.
Она задумчиво посмотрела на него.
— Расскажи мне это, — выдохнула она. Джек неуверенно посмотрел на нее. — Я помню… я думаю, что я кое-что помню… Но я не уверена… Может быть, я сделала это… — она нерешительно посмотрела ему в глаза.
Некоторое время он смотрел на нее, поглаживая ее по голове с загадочной улыбкой.
— А теперь, — сказал он внезапно легкомысленным тоном. — Где этот канделябр? — он задумчиво потер подбородок и отошел, заглядывая в один из шкафчиков.
Элизабет моргнула, ничего не понимая, поскольку он продолжал искать канделябр, как будто ничего не случилось.
— Ах! — Джек улыбнулся, полез внутрь шкафа и вытащил из него медный подсвечник с тремя ветвями. — Вот.
Элизабет озадаченно уставилась на него. Она даже не смогла начать злиться на него. Она была слишком ошеломлена после поцелуя и слишком удивлена его уклончивостью.
Джек зажег свечи, и это придало каюте таинственную, немного жуткую, но невероятную атмосферу.
Элизабет пришло в голову, что, возможно, она была права, когда она случайно обвинила его в том, что он воспользовался ею. Она чувствовала, что сейчас заплачет. Она посмотрела на свои руки. Два кольца сверкают в тусклом свете… Возможно, это было не воспоминание. Возможно, он никогда не говорил этого. Возможно, он не…
— Когда ты лежала без сознания после происшедшего на Тортуге…
Элизабет подняла глаза. Джек стоял к ней спиной, и тихое шипение горящих свечей переплеталось со звуком его голоса.
— Я думал о том, что случилось бы, если бы мы встретились раньше… раньше… Я думал обо всех этих недосказанностях, подбирал нужные слова вместо сказанных, так как те были сказаны неправильно, а неправильные слова… в общем, ты знаешь…
— Я знаю, — прошептала она, положив руку ему на плечо. Он удивленно посмотрел на нее. Она больше не стояла у двери, она стояла рядом с ним.
— Лиззи, — он повернулся к ней.
Она улыбнулась, встала на цыпочки и нежно поцеловала его в губы, обвив руками его шею, забыв обо всем, на несколько мгновений оставив реальный мир позади себя, она нуждалась в его прикосновениях, в его поцелуях, в нем самом, и его мир был для нее сейчас важнее.
Он лихорадочно поцеловал ее, и этот поцелуй напомнил ей о чем-то… о другом поцелуе… в какой-то комнате, которая выглядела незнакомой… Тортуга… Это было на Тортуге… Она поцеловала его в ответ…
Джек прервал ход мыслей, отстранившись от нее и взяв ее за руку, схватил канделябр, направляясь к двери. Он положил руку на ручку двери, но не открыл ее. После минуты молчания он повернулся к ней и посмотрел в ее карие глаза, сверкающие в свете. Он наклонился к ней, провел кончиками пальцев по ее губам.
— И нет, ты ничего не выдумала, дорогая.
И прежде чем Элизабет успела ответить, он поцеловал ее и прошептал ей на ухо.
— А теперь… давай принесем побольше рома для Билла.
***
— … а потом мы срубили пальмы и побежали через джунгли к… к… — Билл наморщил лоб, впадая в ступор. Он пытался (в течение двух последних часов) рассказать историю, но после большого количества рома, его мысли начали путаться.
— К бухте, — мрачно сказал Джек, подперев рукой подбородок и глядя вдаль.
Элизабет усмехнулась и толкнула пустую бутылку рома, которая лежала на столе. Бутылка покатилась по деревянной поверхности и упала на пол, разбившись на куски.
Элизабет хихикнула. Джек перевел взгляд на нее и моргнул.
— Осторожно, дорогая, — торжественно сказал он. — Не бросай ром… то есть… не жги… не жги бутылки… нет… — Джек вздохнул.
— Но огня нет, Джек, — пробормотала Элизабет и положила голову на плечо Джека.
— Бухта, да, бухта была, — кивнул Билл Тернер. — И Жемчужина была… — он потер лоб и прищурился.
— Она должна была быть в бухте, — сказал Джек, взмахнув одной рукой, а другой обнимая Элизабет.
— Стояла в бухте? — Прихлоп посмотрел на Джека и моргнул.
— Да, — подтвердил Джек. — Но ее там не было, потому что…
— Здесь нет огня, Джек, — раздраженно повторила Элизабет. — Что случилось с огнем?
— Нет, — Билл Тернер решительно покачал головой. — Она не должна была гореть. Она должна была стоять в бухте, — твердо заявил он, хватая почти пустую бутылку с ромом.
Элизабет слегка подняла голову, похлопала Джека по плечу и посмотрела на него.
— Он уже пьян?
Джек повернул голову, чтобы посмотреть на нее.
— Я не знаю, пьян ли он, но я и ты…
— Мы! — воскликнула Элизабет, неловко ударяя Джека по плечу.
— Да, дорогая. Мы… Мы пьяны, — устало сказал Джек. — Я так думаю, — добавил он скептически.
— Но он пьян? — быстро спросила Элизабет, дергая Джека за рубашку.
— Нет, не пьян, — Билл Тернер поставил пустую бутылку рома на стол. — Стояла в бухте, — сказал он так отчетливо, как только мог, хотя он выпил в два раза больше рома, чем Джек, и в восемь раз больше, чем Элизабет.
— Стояла… не пьян, — повторил он себе под нос и вздохнул.
— Джек, — Элизабет накрутила один из дредов Джека вокруг пальца. — Он сейчас на скамье подсудимых? — изумленно спросила она, ее голова скользила на плечо Джеку.
***
Уилл стоял у штурвала Летучего Голландца.
Даже зная, что Элизабет в безопасности, зная, что отец наблюдает за ней, он хотел, чтобы она вернулась на его корабль, чтобы они могли провести некоторое время вместе, поговорить о прошлом и о будущем. Теперь, когда она вспомнила…
Хотя его все равно что-то беспокоило, что могло случиться на Черной Жемчужине… Но что могло случиться там? Это было всего несколько дней… И она считала всех людей на борту незнакомцами… Тем не менее, она согласилась подняться на борт в первую очередь. А теперь она даже не помнила, что случилось… Но, возможно, так было лучше. Если она не помнила, то это было почти так, как будто этого никогда не было.
— Мы прорываемся! — крикнул один из матросов.
— Так держать! — приказал Уилл с улыбкой.
***
На самом деле это было настоящим достижением. Джек в таком состоянии все же отнес Элизабет в ее каюту. Он осторожно положил ее на кровать и нежно поцеловал в губы.
— После заката, — сонно пробормотала она.
— Почти рассвет, — сказал Джек тихим голосом, поглаживая ее по голове.
— Не уходи, — прошептала она, на мгновение ее глаза открылись, а затем быстро закрылись.
— Я думаю, что слышал это раньше, — пробормотал Джек, и он безвольно упал на Элизабет. Он почти сразу уснул, и она тоже.
***
Уилл уже поднялся на палубу Черной Жемчужины, так как уже наступил рассвет.
Он быстро спустился под палубу. В коридоре он чуть не споткнулся о пустые бутылки, разбросанные по полу. Он с любопытством взглянул на них, направляясь прямо к каюте Элизабет, но заметил, что дверь в каюту капитана широко открыта, поэтому решил сначала заглянуть туда… Там было очень много бутылок рома, большинство из них пустые, некоторые из них были разбиты.
Был также… его отец, который сидел или, вернее, спал за столом.
Уилл на мгновение впал в ступор, подумав о том, чтобы разбудить его и спросить, что произошло, но затем решил сначала проверить Элизабет.
Дверь каюты Элизабет была полуоткрыта, поэтому он просто толкнул ее и вошел без стука…
Элизабет проснулась от какого-то звука…
Ну, она не была уверена, какой именно это был звук, но она была уверена, что он громкий. Или, по крайней мере, это так звучало… очень громко… и это отразилось в ее голове… и ее голова болела… она была абсолютно уверена, что у нее никогда не было такой ужасной головной боли…
— Уже рассвет? — устало спросила она, не ожидая того, что кто-нибудь ответит на ее вопрос.
Она поднесла руку к голове и ахнула. Это было больно.
— Уже рассвет, — прозвучал довольно холодный голос.
Элизабет широко раскрыла глаза.
Она узнала этот голос. Голос…
Она поморщилась и снова закрыла глаза, когда ноющая головная боль усилилась. Но она, тем не менее, изо всех сил пыталась подняться, хотя это было невероятно сложно…
Странно сложно… Как будто что-то мешало ей…
Она открыла глаза и увидела дреды, распространившиеся по всей ее груди. Она моргнула несколько раз, пытаясь сложить все воедино и выяснить, что произошло, и почему она спала с Джеком?!
Она смутно помнила, как он нес ее в каюту после всех этих разговоров.
А потом она замерла. Звук. Это был не голос Джека, потому что Джек, по-видимому, все еще спал…
Она медленно повернула голову и увидела пару очень злых, холодных глаз.
Разумеется, было понятно, кому они принадлежали.
