Мы раньше встречались?

Была поздняя ночь. Небо было темно-синим, и золотая луна отбрасывала свет на пустую палубу Черной Жемчужины. Джек стоял у штурвала, наблюдая за волнами, успокаивающими его разум. — Я искала тебя, Джек, — послышался тихий голос. — Это… Она поцеловала его в шею. — Так, — сказал он себе под нос. Элизабет появилась перед ним с милой улыбкой на лице. — Зачем я приехала на Тортугу? — прошептала она, обхватив его шею руками и страстно поцеловав в губы. — Потому что ты однажды упустила меня, цыпа? — спросил он, лукаво улыбаясь. — Да, — выдохнула она, стягивая его камзол с плеч. — Я скучала по тебе, и я пришла, чтобы найти тебя, потому что… я люблю тебя, — сказала она, даря ему легкие поцелуи, ее руки стягивали с него рубашку, разрывая ее в клочья. — Это была моя любимая рубашка, Лиззи-цыпа, — пробормотал Джек, целуя ее в губы, одновременно снимая платье с ее плеч. Она засмеялась и прижалась к нему… … схватив его за дреды, беспощадно оттолкнула от себя… — Ой, нет, нет, не надо. Ой-ой-ой. Джек упал на пол, открыл глаза, покачал головой и несколько раз моргнул. — Ой, — сказал он, сморщив лоб. — Ой, — повторил он с надутыми губами, внезапно осознав, что это всего лишь сон, а с другой стороны, события последнего вечера были тоже не слишком удачные. На закате они все еще пили чертов ром, и… — Ой, — повторил Джек в третий раз, заметив пару черных сапог. Он поднял глаза… — Уилл, дай мне… — Элизабет вскочила на ноги и, переступив через Джека (который все еще сидел на полу), подошла к Уиллу. — Что здесь происходит? — спросил Уилл холодным голосом. — Ничего! — воскликнула Элизабет с легким раздражением, приложив руку ко лбу. — Ничего? — недоверчиво спросил Уилл. — Конечно, — она стояла перед ним с очень удивленным выражением на лице. — Не будь таким смешным! — Смешным? — мрачно повторил Уилл. — Я смешон? — медленно спросил он, делая длинные паузы между словами. Джек какое-то время наблюдал за ними, пытаясь избавиться от чувства сонливости. Вернувшись к реальности, он наконец поднялся на ноги. — Я должен согласиться с королем, — предложил он с легкой улыбкой, наконец присоединившись к разговору. Уилл даже не взглянул на него. Элизабет посмотрела на Джека обеспокоенным взглядом, хотя и подумала, что ей лучше сейчас рассердиться на него. О чем он думал?! Как он мог поставить их в такую ситуацию?! И все же она сожалела о том, что толкнула его на пол, и она надеялась, что он не сильно пострадал, но у нее просто не было другого выбора. Уилл смотрел на них, и она просто не могла лежать с Джеком. Поэтому она толкнула его на пол. Но, к ее облегчению, он, казалось, не обиделся. — Какой король? — Уилл на мгновение выглядел растерянным. Элизабет бросила на него взгляд. — Я, — сказала она с легким раздражением. Джек взглянул на нее с проблеском веселья в глазах. Он не думал, что она действительно так сильно гордится этим титулом. Уилл закатил глаза. — Можете ли вы сказать мне, почему… что… — прорычал он, явно испытывая трудности с формулировкой своего вопроса. — Что вы делали? — спросил он, холодно глядя на Элизабет. — Я тебе уже сказала. Ничего! — сердито воскликнула Элизабет. Она устала от разговора, и ноющая головная боль тоже давала о себе знать. — Верно, — сказал Джек. Уилл посмотрел на него с раздражением. — Мы только вместе спали, — сказал Джек с небрежностью. Элизабет медленно перевела взгляд на Джека. — Я имею в виду… друг на друге, — Джек взмахнул руками, виновато улыбаясь. — Вместе, — добавил он, ухмыляясь. — В компании друг друга, рядом друг с другом… — Уилл, как ты можешь… — вмешалась в Элизабет, посчитав объяснения Джека бесполезными. — Что я могу? — Уилл пристально посмотрел на нее, и она замолчала, ошеломленная холодностью в его глазах. Она никогда не видела, чтобы он так на нее смотрел. Ну, на самом деле она видела этот взгляд. Однажды… — Джек просто проводил меня до каюты. Я была… — она колебалась. — Пьяной, — предложил Джек. — Пьяной? — Уилл сморщил лоб. Теперь было понятно, откуда взялись все эти бутылки рома. — Да, — подтвердила она, как будто это было очевидно. — Мы просматривали карту, обсуждали ее, говорили о Источнике, и мы выпили рома… Ты можешь спросить своего отца, — нетерпеливо выговорила Элизабет. — Я бы с радостью, но он спит, — кисло сказал Уилл. — Что?! —  воскликнули Джек и Элизабет. Уилл поднял брови. Они оба смущенно отвернулись. — Значит, он проводил тебя до твоей каюты и не смог найти дверь, чтобы выйти? — сардонически спросил Уилл после минуты молчания, скрестив руки на груди. Элизабет была слишком спокойна (или высокомерна, если на то пошло) и не хотела отвечать на его вопрос. Бутылки с ромом действительно были повсюду, дверь была приоткрыта, и они были полностью одеты… В конце концов, высказывания Уилла были смешными. И он на самом деле не подозревал их. По крайней мере, Элизабет. Но одна мысль, что Джек когда-либо касался ее, выводила его из себя. Даже если это было только случайно, и это ничего не значило… — Вот и все! — радостно воскликнул Джек, но перестал улыбаться под взглядами Уилла и Элизабет. — Должно быть, он уснул, — сказала Элизабет, пожав плечами, — случайно… на… на кровати со мной… Он тоже был пьян, — добавила она, глядя Уиллу прямо в глаза. — Он всегда пьян, — мрачно заметил Уилл. — Я все еще здесь, — сказал Джек, указывая на себя. Уилл строго посмотрел на него. — Но нас нет, — сказал он, прищурившись, и внезапно схватил Элизабет за руку и направился к двери. Не было смысла обсуждать, что произошло. На этот раз его не обмануть. Все, что Джек когда-либо делал, было ложью, доставляя ему и Элизабет неприятности. И снова это была какая-то схема. Только Уилл не знал, что это за схема на этот раз. Вероятно, Джек преднамеренно напоил Элизабет. Но тогда почему он тоже напился? — Уилл, подожди. Куда ты меня ведешь? — спросила Элизабет с нервной улыбкой, останавливая Уилла. — На Голландец, — ответил Уилл, словно удивленный ее вопросом. — Куда же еще? Элизабет уставилась на него, словно хотела что-то сказать, но пронзительный взгляд Уилла помешал ей это сделать. — Если я могу чем-то помочь, — сказал Джек, подходя к ним. — Нет, ты не можешь, — сухо ответил Уилл, притягивая Элизабет к себе, внезапно вытащив пистолет и нацелив его на Джека. Джек поднял брови. — Уилл! —  воскликнула Элизабет, потянув его за рукав рубашки. — Перестань! Это смешно! — Держись от нее подальше, — сказал Уилл сквозь стиснутые зубы. — Если ты хоть пальцем тронешь ее, клянусь, я убью тебя, — сказал Уилл тихим, но твердым тоном, пристально глядя на Джека и игнорируя восклицания Элизабет. Джек посмотрел на него со странной торжественностью. Это напомнило Элизабет один момент. Когда он стрелял в Барбоссу. — Что здесь происходит? — раздался голос Билла. Уилл озадаченно посмотрел на него. — Ничего, — он нахмурился, опуская пистолет. — По большому счету, больше, чем ничего, — пробормотал Билл Тернер, приближаясь к ним и обводя всех троих своим изумленным взглядом. — Уилл просто сделал ложные выводы из-за пустяка, — сухо сказала Элизабет, улыбаясь, когда Джек поморщился от слова «пустяк». Уилл фыркнул. — Я не думаю, что здесь можно было преувеличивать. Я думаю, что этот инцидент уже был самим преувеличением, — заметил Уилл, мрачно глядя на Элизабет. Билл Тернер выглядел озадаченным. — Я думаю, ты преувеличиваешь тот факт, что двое пьяных людей просто спали в одной кровати, — раздраженно ответила Элизабет. Джек кашлянул, стараясь не рассмеяться. Уилл смотрел на Элизабет с недоверием, но она смотрела на него с ошеломляющим спокойствием, что на самом деле заставляло ее слова казаться разумными. Билл Тернер моргнул и почесал лоб, пытаясь подробно вспомнить события прошедшей ночи. — Мы только изучили карту, — начал он, привлекая внимание Уилла, — поговорили и выпили немного… рома, — сказал он, пожав плечами. Уилл посмотрел на него мрачно и несколько разочарованно. — Я оставил свою жену на твоем попечении, — тихо сказал он, поворачиваясь к отцу.— Почему ты позволил ему напиться? — раздраженно спросил он. Джек поднял руку, готовый возразить против этого несправедливого обвинения, но Элизабет бросила на него взгляд, поэтому он просто ухмыльнулся, помахав рукой и положив свою вторую на бок. Она закатила глаза и отвела взгляд, вздрогнув от воспоминаний прошлого вечера… Она еще раз взглянула на него и поймала его взгляд. Он же не мог читать ее мысли, не так ли?! — Ну, на самом деле, — Билл Тернер колебался, видя разочарование на лице Уилла. И это его ранило. Ему было больно быть источником разочарования своего сына. Снова. — На самом деле это была моя… — Никто не спаивал меня, — выпалила Элизабет. — Я вполне способна напиться сама. Я хотела выпить рома, поэтому я и выпила его, — твердо заявила она, но более мягким голосом. — Я думала, что это заставит эту… головную боль уйти. — Что за головная боль? — спросил Уилл, поворачиваясь к ней с внезапно обеспокоенным выражением на лице, которое заставило Элизабет съежиться. Лгать Уиллу — значит лгать ребенку. — Я не знаю, — ответила она неуверенно, радуясь, что поведение Уилла изменилось. — Это просто… больно, — она пожала плечами и посмотрела на Уилла с легким трепетом. — Она все еще есть, — добавила она низким тоном, положив руку на лоб. Глаза Джека загорелись, он понял идею. — Я говорил тебе, — сказал он, обращаясь к Уиллу. Элизабет посмотрела на Джека. Что он делал?! Уилл раздраженно посмотрел на Джека. — Что? — нетерпеливо спросил он. — Иглоукалывание, — напомнил ему Джек с улыбкой. Элизабет приподняла бровь и вопросительно посмотрела на Джека. Уилл прищурился. — На самом деле, его нехватка, — продолжил Джек, игнорируя озадаченных Элизабет и Прихлопа. — Уже прошло два дня, я так думаю, — задумчиво сказал Джек. Элизабет посмотрела на Уилла, ожидая, что он будет так же озадачен, как и она, но вместо этого встретила его очень задумчивый взгляд. — Это плохо? — тихо спросил он, поворачиваясь к ней с обеспокоенным выражением лица. Элизабет уставилась на него, пытаясь понять, что происходит на этот раз. — Ты имеешь в виду… головную боль? — спросила она. Уилл кивнул. Она взглянула на Джека, который пристально смотрел на нее. — Да, это очень плохо, — сказала она, грустно улыбаясь Уиллу, все еще не понимая, что происходит, но, увидев дурацкую улыбку на лице Джека, она подумала, что, вероятно, дала Уиллу правильный ответ. Уилл вздохнул и уставился в пол. — Может кто-нибудь объяснить мне… — осторожно начала Элизабет, но была прервана Джеком, который грациозно встал между ней и Уиллом. — Позволь мне, дорогая, — сказал Джек с улыбкой. Элизабет посмотрела на Уилла, который что-то обдумывал. — Итак, — начал он, — с тех пор, как произошло то несчастье, у тебя были мучительные головные боли, — сказал Джек, прищурившись. Элизабет моргнула. Очевидно, что головная боль, которая у нее была прямо сейчас, была последствием пьянки прошлой ночи… С другой стороны, головная боль прошлой ночи была вызвана ее довольно тревожными мыслями об одном человеке, который теперь рассказывал о каких-то головных болях. — Следуя предписаниям врача, которые я, к счастью, очень хорошо знаю из-за своего обширного опыта в медицине, я лечил тебя от головных болей, — сказал Джек. — Однако мне даже страшно подумать о этих болях, поскольку они не могут сравниться даже со смертью, а смерть — это то, что ждет меня, если я прикоснусь к тебе, — сказал он, оборачиваясь, чтобы осознанно взглянуть на Уилла, — и я боюсь, что это было бы неизбежно даже для столь опытного иглотерапевта, как я, поэтому прошу простить меня, — сказал он с ухмылкой, и пошел прочь Элизабет последовала за ним взглядом, едва понимая, что он только что сказал, за исключением того, что это была, по-видимому, одна из блистательных речей капитана Джека Воробья, и это было как-то связано с головными болями и иголками. Но, как ни странно, Уилл, казалось, понял Джека. — Подожди, — крикнул ему Уилл. Джек остановился и обернулся. — Это очень больно? — осторожно спросил Уилл, положив руки на плечи Элизабет. Элизабет растерялась. Но у нее было смутное чувство, что ей нравится, куда идет этот разговор, поскольку он дает ей надежду остаться на борту Черной Жемчужины. — Я даже не могу описать, — сказала она прерывистым голосом, поднося руку к голове и слегка морщась. Горячая волна вины нахлынула на нее. Как она могла так ему лгать? Это был Уилл. Заботливый, любящий, всегда искренний Уилл, и она просто обманывала его… Ну, на самом деле у нее болела голова. Была ли причина головной боли такой важной? Это больно, и то, что это больно, не было ложью. К ее удивлению, Уилл обхватил ее лицо руками и с беспокойством посмотрел на нее. — Я не хочу, чтобы тебе было больно. Если это действительно поможет, — он замолчал и вздохнул. Вместо того, чтобы продолжать лгать, Элизабет использовала свои актерские таланты. И через несколько минут она была в капитанской каюте с Джеком. Джек закрыл за ними дверь с очень самодовольной улыбкой на лице. Он небрежно запер дверь и повернулся к Элизабет. — Итак… что мы будем делать? — тихо сказал он, подходя к ней. — Что это за ерунда?  — спросила она довольно резким тоном, заметив свое внезапно учащенное сердцебиение. Она действительно не знала, как ему это удалось. Как после той катастрофы, что была утром, он заставил Уилла отпустить ее с ним. — Иглоукалывание, дорогая, это не ерунда, — сказал Джек, взмахнув рукой. — Некоторые очень опытные китайские медики оскорблены твоим комментарием, — улыбнулся он, притягивая ее к себе. — Являются ли жуткие повторяющиеся головные боли бессмыслицей? — спросила Элизабет, пытаясь оставаться серьезной. Джек ухмыльнулся. — Не знаю, дорогая. Никогда их не испытывал, — просто ответил он, лениво проводя рукой по ее лицу. — Никогда — Я так и поняла, — ответила Элизабет, прищурившись. Джек усмехнулся и притянул ее ближе, крепче обнимая. — Откуда эта история? — спросила она, изучая его лицо с большим интересом. На мгновение она не могла поверить, что они стоят лицом к лицу, вместе, одни, настоящие. Это было долгое воображаемое путешествие, описанное в книгах, через то первое знакомство, уже отмеченное притяжением и измученное обманом, в то время, когда она пыталась его забыть, хотя это было бесполезно. Танец? Песня? Бутылка рома? Несколько слов. Прикосновение. Прощай… Пока все снова не обрушилось на нее. И она просто хотела плыть… без цели и без конца… Но был конец, и порт был достигнут, и был найден человек… И она попыталась снова его забыть. Так легко, с обманом под рукой, снова. И только во сне, (сон был редким гостем), были мысли о том, что могло бы быть, но чего никогда не будет… Мысли пролетели у нее в голове, когда она слушала объяснения Джека относительно иглоукалывания. — Я не понимаю, как кто-то может поверить в это, — скептически заявила Элизабет. — Хорошо, — сказал Джек. — Кажется, я видел кого-то, кто поверил, — сказал он, заправляя пряди волос Элизабет за ухо, затем снова вытаскивая их, затем убирая обратно. Элизабет некоторое время стояла неподвижно, просто наблюдая за тем, что он делает. Внезапно он, казалось, погрузился в свои мысли. — Джек, что ты делаешь? — спросила она тихим голосом, улыбаясь. Он остановился, все еще держа в руке прядь ее волос, на мгновение уставившись на них, прежде чем перевел взгляд на ее. — Могу ли я кое о чем спросить тебя, Лиззи? — сказал он серьезным голосом. Элизабет с тревогой посмотрела на него. Такие вопросы никогда не предвещали ничего хорошего. — Конечно, — прошептала она. — Ты его любишь? Элизабет посмотрела на Джека широко раскрытыми глазами, озадаченная вопросом. Минуту он молча смотрел на нее, затем взял ее руку. — Видишь ли, одно из этих колец должно исчезнуть, — сказал он почти неслышно. И она должна была вспомнить о препятствиях, причинах, обязательствах, сомнениях, которые она должна была озвучить, упомянуть и принять во внимание, но каким-то образом… все это исчезло в тот самый момент, когда он поднял глаза на нее. Она наклонилась к нему и нежно поцеловала его в губы. Он не отступил, но и не ответил на поцелуй. Она открыла глаза, и он все так же серьезно смотрел на нее, ожидая ответа. Она обхватила его лицо руками и, глядя ему в глаза, прошептала: — Я люблю тебя. И когда эти слова прозвучали, ее внезапно поразила то, что они действительно были правдой, что они были правдой с самого начала, насколько она могла вспомнить все моменты с ним… И это было сладко и страшно одновременно, наконец признаться в этом ему и себе. Самое главное себе. Внезапно все стало просто. Тем не менее, он не сказал ни слова. — Это не совсем ответ на мой вопрос, — сказал он с грустной улыбкой. Его голос был спокойным и тихим, и он продолжал смотреть на нее. Элизабет уставилась на него широко раскрытыми глазами, слегка озадаченная. Она ожидала от него чего-то большего после своего признания. Это было почти так, как будто ему было все равно, или, по крайней мере, он не услышал, что она сказала. — Джек… — она замолчала, не зная, что сказать, наблюдая, как его глаза потемнели. Он отпустил ее руку и медленно пошел к двери. Элизабет посмотрела на него, воздух внезапно стал очень холодным, когда она вдохнула его. Он открыл дверь и вышел. Как он мог уйти? Она только что сказала ему… Она… Она не знала, что она чувствовала к Уиллу сейчас… точно… Но она знала, что она чувствовала к Джеку. И она сказала ему… И он проигнорировал это. Или он не поверил ей… Или, может быть… Она моргнула и побежала к двери, догоняя его в коридоре, преграждая ему путь. Он резко остановился и посмотрел на нее почти сурово, нахмурившись. — Джек, я… — начала она. — Не надо, Лиззи. Я понимаю. Иди. Просто иди, — сказал он очень вежливым, но в то же время равнодушным тоном. Идти? Она смотрела на него с недоверием. Он хотел, чтобы она ушла? После всего этого? Идти? После того, как она сказала ему, что любит его? Идти? Он потерял равновесие на секунду, когда она ударила его по лицу. — Ты не только глупец, но ты еще и глухой! — крикнула она, дрожа от гнева, ее лицо пылало, а слезы блестели в ее глазах. Она повернулась, но прежде чем она убежала, он поймал ее за запястье и развернул к себе, жадно целуя в губы. Она попыталась вырваться из его объятий, но почти сразу же сдалась, вернувшись к поцелую с пылкой страстью, цепляясь за него изо всех сил.

***

Уилл стоял на верхней палубе Черной Жемчужины, рассеянно постукивая по фальшборту. Ему не нравилось то, что Элизабет осталась одна с Джеком, но он не мог позволить ей страдать только потому, что он… ревновал. Ревнивый. Почему он ревновал? Интерес Джека к Элизабет, очевидно, был не таким уж и серьезным, и она наверняка знала об этом. Он ей нравился… может быть, даже слишком сильно, но это, очевидно, было обманчивое чувство. Но было еще одно воспоминание, которое беспокоило его. Этот поцелуй. Несмотря на то, что он знал, почему она это сделала, он все еще время от времени прокручивал его в голове. Этот поцелуй был ложью, уловкой, инструментом. Но то, как она его поцеловала, было… Сколько времени может занять сеанс иглоукалывания? Может быть, было бы лучше, если бы он ждал ее прямо у двери. Может быть, он мог бы постучать и спросить, все ли в порядке. Уилл оттолкнулся от фальшборта и направился к лестнице, ведущей под палубу. Он сделал, может быть, два шага вниз, когда внезапно остановился, застыл на месте и был потрясен ужасной картиной. Зрелище, которое не могло быть реальным. Это просто не могло быть реальным. Этого не может быть… Женщина, которую он любил больше всего на свете, его жена, его прекрасная жена в руках этого лжеца, этого предателя, этого ублюдка, этого пирата, этого… И это было так, как будто у руки Уилла был собственный разум… Его рука потянулась за пистолетом… Его рука подняла его… И… Внезапно его схватили сзади, оттащили от лестницы и ударили о стену. Это случилось так быстро и так неожиданно, что ему даже не удалось среагировать. Пистолет выскользнул из его руки. Его глаза горели. — Что? — начал он, отчаянно пытаясь вырваться на свободу, когда внезапно остановился, увидев налитые кровью глаза Барбоссы, пристально смотрящие на него. Он не ожидал, что Барбосса позаботится о жизни Джека. … и, возможно, он был прав… Барбосса отпустил его, и сделал шаг назад, сузив глаза. — Есть другие способы борьбы с проблемами. Мистер Тернер, я рад, что Вы наконец в настроении, чтобы обсудить мое предложение.