***
Уилл сидел на кухне, смотря на дымящийся кофе, который он приготовил. Элизабет не спускалась на завтрак. И он даже не был удивлен. Он подождал еще несколько минут, а затем встал и пошел к ней. Ему пришлось постучать три раза, прежде чем она, наконец, раздраженным тоном сказала «входи». Он открыл дверь, чувствуя, что нервничает, хотя он точно знал, что скажет ей. Он думал об этом всю ночь. Он поспал, может быть, от силы два часа, а остальное время думал, вспоминал и анализировал. Он мучил себя воспоминаниями о Джеке и Элизабет. — Доброе утро, Элизабет, — тихо сказал он, входя в комнату. Элизабет сидела перед зеркалом, расчесывая волосы. Она даже не взглянула в его сторону. — Доброе утро, Уилл. — Я хотел объяснить… — начал он, но был прерван Элизабет, которая быстро поднялась на ноги и подошла к нему. — Объяснить? — она подняла брови. — Да, — тихо сказал он. — Я хотел сказать тебе, что очень счастлив, и единственная причина моего вчерашнего поведения заключалась в том, что я был удивлен, — спокойно сказал он, пристально глядя ей в глаза. Элизабет скрестила руки на груди. — А в чем причина твоего сегодняшнего поведения? — спросила она, пристально изучая его лицо. — Сегодня? — Уилл сморщил лоб. — Боюсь, я не понимаю… — Вчера ты был удивлен, и я думаю, что сегодня тоже, потому что твое поведение не изменилось. Уилл моргнул, искренне озадаченный тем, как она могла судить о его поведении. — Я не… — начал он, но был снова прерван. — Что? — спросила Элизабет, постукивая расческой по ладони (нервничала?). — Что ты не договариваешь? Глаза Уилла расширились. — Что ты пытаешься сказать, Элизабет? — Я? — фыркнула Элизабет и на мгновение отвела взгляд. — Скорее, что ты пытаешься от меня скрыть? — Ты пытаешься перевернуть все с ног на голову, — сказал Уилл, сохраняя спокойный тон. Она ничего не могла знать, и все же она загнала его в угол, и он чуть не попал в ее ловушку. Почти. Элизабет сузила глаза. — Ты пытаешься доказать, что я что-то не договариваю, чтобы оправдать свое отношение ко мне, — сказал он самым решительным тоном. Элизабет раскрыла рот и раздраженно посмотрела на него. — И как же я отношусь к тебе? — наконец спросила она, сжимая расческу в руке. Уилл глубоко вздохнул, не зная, хотел ли он продолжать этот разговор. — Никак, — сказал он, пожав плечами и горько улыбнувшись. — Никак? — Элизабет выгнула бровь, скрестив руки на груди. — Никак, — повторил Уилл. — Я мог бы исчезнуть в любой момент, и я могу с уверенностью сказать, что ты бы этого не заметила, — медленно сказал он, серьезно глядя ей в глаза. Элизабет стыдливо прикусила губу. — Я бы заметила, — тихо сказала она после долгой паузы. Уилл иронично улыбнулся. — Но тебе было бы все равно, я прав? — Я этого не говорила, — резко сказала она. — Но если ты думал, что я буду вести себя так, как будто безумно влюблена в тебя, то мне очень жаль сообщить тебе, что ты ошибся. Может быть, это из-за того, что я ничего не помню или из-за того, что твоя версия нашей счастливой семейной жизни в прошлом немного преувеличена, — сказала она на одном дыхании. И сказанное ею разбило его сердце. — Ты даже не пытаешься полюбить меня, Элизабет, — сказал он низким голосом, от которого сердце Элизабет сжалось. Это была еще одна причина, по которой он раздражал ее. Чувство вины. Он всегда вызывал в ней это чувство. Все, что он делал, даже то, как смотрел на нее, как произносил ее имя, как готовил завтрак, как улыбался, как стучал в ее дверь, и даже его присутствие заставляло ее чувствовать себя виноватой. И она ненавидела это. — Попытаться полюбить тебя? — повторила она, кое-что начиная понимать. — Может, я должна вспомнить, как любила тебя? Глаза Уилла на мгновение расширились, но он быстро взял себя в руки. — Ты собираешь анализировать каждое мое слово, Элизабет? Это вряд ли приведет нас к чему-либо. — Что ты хочешь, чтобы я сделала? — спросила она, делая шаг к нему. — Я пыталась, я… я пытаюсь вспомнить, почувствовать что-то. Разве я по своей вине потеряла память? — воскликнула она, топнув ногой. Уилл сглотнул, ее слова задели ту самую рану, которая была совестью. — Как ты можешь почувствовать что-то, если даже не позволяешь мне поцеловать тебя? — тихо спросил он после паузы. Элизабет покачала головой, убрав волосы за уши и скрестив руки на груди. — Это не поможет. Как ты не можешь этого понять? Сначала я должна что-то почувствовать, и только потом… — Ты вышла за меня замуж, — перебил Уилл, почти ощущая на себе брызги того шторма, когда она сказала то самое заветное «да». Элизабет закрыла глаза и глубоко вздохнула. — Я знаю, — она открыла глаза и с грустью посмотрела на него. — Элизабет, ты можешь просто… — он сделал быстрый шаг вперед и обнял ее. — Можешь просто попробовать… — Попробовать что? — на ее глазах навернулись слезы. — Я… я люблю… — она замолчала и покачала головой. Глаза Уилла расширились, и он с надеждой посмотрел на нее. — Продолжай, Элизабет. Ты любишь?.. — он обхватил ее лицо рукой, но она отвернулась от него. — Я чувствую, что люблю, — медленно произнесла она. — Я просто… не знаю, кого люблю. Я… — она посмотрела на него. — Я не знаю, как объяснить это, — Уилл слабо улыбнулся, давая понять, что он понимает ее. — Я чувствую, что люблю, — она посмотрела ему в глаза, словно надеясь, что это поможет ему понять. — Но я не могу привязать это чувство к чему-либо, — Уилл напрягся. — Это как… — продолжала Элизабет, пытаясь выразить словами все те эмоции, которые испытывала. — Как будто я подвешена за веревку, а потом она вдруг исчезает, но я все еще подвешена за нее. Я не помню этого, но просто знаю, что так и должно быть, потому что, если бы не веревка… я бы упала… — она остановилась и закусила губу. — Извини. Это не имеет никакого смысла. И, возможно, ему следовало сказать, что так оно и было, но почему-то он не мог заставить себя сказать это. Он осторожно притянул ее ближе, положив ее голову на грудь. Она не протестовала, и он крепко обнял ее и закрыл глаза, желая, чтобы этот момент длился вечно. — Я люблю тебя, Элизабет, — прошептал он после долгого молчания, затаив дыхание, ожидая, когда она скажет что-нибудь в ответ; но она молчала. — Я так тебя люблю, — он немного отстранился, обхватил ее лицо рукой и поцеловал. Она не хотела причинить ему боль. Она знала, что ему будет больно, если она оттолкнет его, поэтому просто неподвижно стояла, желая, чтобы поцелуй поскорее закончился, и тогда он просто оставит ее одну. Но, как оказалось, он не собирался останавливаться на одном поцелуи; он крепче обнял ее, целуя уже шею. — Пожалуйста, перестань, — сказала она тихим голосом, но Уилл не услышал. Она наклонила голову назад и прошептала: — Ты не услышал ни единого слова. Он посмотрел на нее широко раскрытыми глазами, и Элизабет освободилась от объятий, ухмыляясь его удивленному выражению лица. Она побежала к двери, открыла ее, затем остановилась и посмотрела на расческу в своей руке, которую через секунду бросила назад, даже не посмотрев через плечо. Уилл сделал шаг в сторону, и расческа пролетела мимо. Он смотрел ей вслед, слушая ее легкие шаги. Через секунду входная дверь захлопнулась. Он хотел пойти за ней, но остановился. Может быть, ей нужно побыть одной. Может быть, ему нужно было побыть одному. Он закрыл лицо руками. Как будто они и без этого не были одиноки.***
— Она… такого роста, — решительно сказал Пинтел, приложив указательный палец к подбородку Раджетти, приблизительно показывав рост. — И у нее темно-русые волосы… — Светло-русые волосы, — деликатно поправил Раджетти. — И она была в белом платье, — продолжил Пинтел, все еще держа палец на подбородке Раджетти. — Белая сорочка, — поправил Раджетти. Пинтел недовольно посмотрел на него. — Не видишь, я описываю, — прошипел он сквозь зубы, поворачиваясь и улыбаясь двум молодым морякам, которым он и описывал Элизабет. Моряки обменялись взглядами. — Она была с мужчиной… — Пинтел поднял указательный палец и приложил его к деревянному глазу Раджетти. Один из моряков поморщился. — Он такого роста, у него темные волосы и он… — Пинтел замолчал, а затем посмотрел на Раджетти. — В чем был Тернер? Раджетти моргнул. — Я не знаю, — неуверенно ответил он. Пинтел нахмурился. — Мужчина был… в какой-то мужской одежде, — уверенно заявил он. Один из моряков поднял брови. — Если, конечно, он не замаскировался… — задумчиво сказал Раджетти. Пинтел нахмурился. — Маскировка? — повторил он с отвращением и посмотрел на Раджетти. — Как мы, помнишь. На Исла-де-Муэрто. Когда мы надели на себя платья и все те женские штучки, — объяснил Раджетти, получив в ответ косые взгляды от двух моряков. Пинтел, казалось, задумался. — А что, это вполне возможно, — сказал он, а затем снова обратил внимание на моряков. — Так вы видели кого-нибудь в белом платье? — В белой сорочке, — прошептал Раджетти. Моряки нерешительно посмотрели друг на друга, а затем покачали головами. Пинтел закатил глаза. — Так зачем же вы, черт побери, отнимаете у нас время! — раздраженно крикнул он, заставив двух матросов убежать.***
Элизабет бежала по дороге, пока не добралась до «Храброй Бравады», которая была ближайшим местом к ее дому. Тяжело дыша, она вошла в таверну и села за ближайший стол, внезапно испугавшись, что такая физическая нагрузка, как бег, могла оказать дурное влияние на ее ребенка. Она откинулась на спинку стула и закрыла глаза, положив руку на живот, пытаясь восстановить дыхание. Было раннее утро, и в таверне никого не было. Жизель вошла в зал через заднюю дверь, держа в руке метлу, тихо что-то напевая. Она начала подметать пол, только через несколько минут краем глаза заметив посетителя, сидящего за столом возле входной двери. — Все в порядке? — обеспокоено спросила Жизель, быстро подходя к столу. Элизабет открыла глаза и подняла голову. — Да. — Вы очень бледны, — сказала Жизель, неуверенно глядя на нее. — Я принесу Вам воды, — добавила она и побежала обратно на кухню. Элизабет последовала за ней взглядом, а затем снова закрыла глаза, подперев голову рукой. Она чувствовала себя странно слабой, и комната, казалось, начала кружиться… Жизель быстро вернулась, неся поднос не только с водой, но и тарелкой с фруктами и сыром. — Я могу приготовить Вам кофе, если хотите, — предложила она, поставив тарелку и стакан перед Элизабет. — Нет! — почти крикнула Элизабет, поразив Жизель. — Простите, — она покачала головой. — Я просто терпеть не могу этот запах. — Понятно, — Жизель улыбнулась и поставила поднос на соседний столик, садясь напротив Элизабет. — Мне кажется, мы где-то уже встречались, — сказала она после паузы. Элизабет взяла в руки стакан с водой и посмотрела на Жизель. — Воскресное собрание женщин Малдрима, — прошептала она с сарказмом, делая глоток. Жизель улыбнулась. — Да. К счастью, я не была там уже месяц, — сказала она с улыбкой. — Я тоже, — ответила Элизабет, опуская стакан. — Я была там только один раз. — Я не часто там бываю. Мне нужно работать, и это хорошее оправдание, — Жизель рассмеялась. — Думаю, я была там всего четыре раза. Элизабет посмотрела на Жизель и улыбнулась. — Я… — Вы миссис Тернер, жена Уилла, я знаю, — сказала Жизель с улыбкой. — Я Элизабет, — резко сказала она. Жизель подумала, что Элизабет стало неприятно, когда она упомянула имя ее мужа. Некоторые женщины были очень ревнивы… — Жизель Хоуп. — Вы знаете, как далеко от деревни море, Жизель? — спросила Элизабет, снова делая глоток. — Море, — медленно повторила Жизель, прищурившись. — Не слишком далеко. Два часа быстрой ходьбы, если я правильно помню… Извините, — она замолчала и неуверенно посмотрела на Элизабет. — За что? — Элизабет удивленно посмотрела на нее. — За… — Жизель вздохнула и закатила глаза. — Я имею в виду, мне жаль, что Вы потеряли память, — нерешительно сказала она. — О, — Элизабет поставила стакан и положила руки на колени. — Мне тоже жаль, — сказала она, смотря на свои руки, на браслет и на обручальное кольцо. — Но мы говорили о море, — сказала она с улыбкой, переводя взгляд на Жизель. — Да, море, — оживленно начала Жизель, сожалея, что сама же и подняла эту тему, которая, очевидно, была болезненной для Элизабет. — Побережье здесь очень красивое. Я однажды ходила туда и… — Вы знаете, как туда добраться? — прервала Элизабет. Жизель кивнула. — Не могли бы Вы рассказать, как добраться до побережья? Я хотела бы сходить туда. Жизель неуверенно посмотрела на нее. — Одна? Элизабет подняла бровь. — Неужели нужна помощь, чтобы просто посмотреть на море? — Жизель покачала головой и рассмеялась. — Ну, нет, я просто… Я бы хотела сходить сейчас туда, — добавила Элизабет, постукивая пальцами по столу, обнаружив странное удовлетворение от самой идеи — отправиться куда-то на весь день, даже не оставив записку Уиллу. — Сейчас? — Жизель неуверенно посмотрела на ноги девушки, и Элизабет проследила за ее взглядом, внезапно заметив, что на ней были тапочки. — Черт, — подумала она, и тут ее глаза внезапно расширились. Что это было за слово?! — У меня есть идея, Элизабет, — начала Жизель после паузы, выпрямляясь. — Завтра у меня выходной, так что… мы могли бы сходить на побережье вместе, если хотите.***
Джек неохотно поблагодарил трех мужчин, которые бездельничали на песке и просто смотрели на море. К сожалению, они тоже ничего не знали о пропавшей паре. Каждый раз, когда Джек сталкивался с кем-то из своей команды, не было никаких новостей. Никаких зацепок. Уилл и Элизабет, должно быть, отплыли сразу же, как покинули «Летучий Голландец», предположительно на каком-то корабле, который оказался в порту. Джек решил найти список всех кораблей, которые были в порту в тот день. Он быстро побрел по пляжу. Вчера он был мертв, был готов отдать все, только чтобы взглянуть на нее, просто прикоснуться к ее руке… Но сейчас… Сейчас у него была другая цель; он просто хотел найти ее, найти прямо сейчас. Он боялся даже подумать, что может произойти чудо… он боялся, что его надежда может исчезнуть, как сон, хотя он знал, что все это реально. Он знал, что все реально, так как несколько часов допрашивал Билла Тернера, задавая ему одни и те же вопросы. Но Билл был терпелив и повторял один и тот же ответ столько раз, сколько его просили. Казалось, Прихлоп хотел собрать все кусочки воедино, убедить себя, что все это правда и что его сын действительно солгал ему… Уилл солгал ему, солгал Гиббсу, солгал всем и похитил Элизабет. Джек поднял брови и пошел прямо. Что сказал этот коварный щенок Лиззи? Что он был мертв? Может быть. Но как он уговорил ее покинуть «Черную Жемчужину»? Он, возможно, придумал какую-то историю про Барбоссу (черт знает, где этот подонок), например, о мятеже во главе с Барбоссой… И все же не было никаких гарантий, что Элизабет останется с ним… Она бы никогда не ушла с щенком только потому, что Джек был мертв. Неужели… Неужели она сбежала с щенком по своей воле. Нет, она не могла этого сделать. Джек ухмыльнулся. Она была Королем Пиратов, и, возможно, она могла бы отправиться на остров Погибших Кораблей? Эту версию стоит проверить. Джек остановился. Билл Тернер упоминал, что она спала или, скорее всего, была без сознания. С чего бы это? Неужели он ударил ее? Джек зарычал, представляя, как он объясняет этому любителю-лжецу, почему ему не стоит даже думать о том, как он дотрагивается до его жены, не говоря уже о том, как бить ее. Его кое-что беспокоило, но он не мог понять что. Уилл, казалось, действовал по плану, и каким бы глупым ни был его план, он был весьма продуман, и, что хуже всего, он сработал.***
Осознав, что никогда еще не гуляла по Малдриму, Элизабет решила прогуляться по деревне. Жизель должна была завтра зайти за ней. Интересно, как выглядит Порт-Ройял, о котором рассказывал Уилл? Интересно, как выглядит Лондон? Она не могла вспомнить ни тот, ни другой город. По дороге домой она хотела зайти в магазин и купить немного еды, но вспомнила, что не взяла денег, точнее поняла, что у нее никогда их не было. Уилл всегда покупал все. Однажды он попросил ее сходить в магазин, но она отказалась. Очевидно, ему никогда не приходило в голову, что она хотела что-нибудь купить себе. Элизабет раздраженно вздохнула и прошла мимо церкви. Затем она остановилась, обернулась и вошла. Церковь выглядела иначе, чем во время всеобщих молитв. Здесь было тихо и прохладно. Она опустилась на колени, закрыла глаза и начала молиться, пока не услышала, что что-то упало. — Извините, — сказал министр, поднимая канделябры, которые уронил. — Я не хотел отвлекать Вас, миссис Тернер. Всегда приятно видеть, как кто-то заходит в церковь, когда нет всеобщих молитв, — сказал он с улыбкой. Элизабет улыбнулась, посмотрев на канделябры. Канделябры, она повторила слово. Нужно добавить в список. — Мне нравится ходить в церковь, когда здесь никого нет, — медленно произнесла Элизабет, перекрестившись и поднявшись на ноги. Министр усмехнулся. — Я ценю Вашу откровенность, миссис… — Меня зовут Элизабет, — спокойно сказала она, внутренне раздражаясь тем, что все называли ее «миссис Тернер», называли его фамилию. У нее было свое имя. — Элизабет, — министр кивнул и улыбнулся. — Так что привело Вас сюда, Элизабет? — Люди не могут просто так прийти в церковь? — спросила Элизабет с легкой улыбкой, медленно идя к министру и оглядывая церковь, любуясь витражами, освещенными лучами утреннего солнца. — Ну, в этом нет ничего плохого. Сила молитвы невероятна, — с улыбкой проговорил министр. Элизабет улыбнулась ему в ответ и перевела взгляд на алтарь. — Я просила чуда, — задумчиво прошептала она. — Мне нужно только чудо, — добавила она чуть слышно. — Чудеса случаются, — ответил министр твердым тоном, и Элизабет бросила на него взгляд. — Просто подождите, — сказал он с теплой улыбкой и, похлопав Элизабет по плечу, ушел, оставив ее наедине со своими мыслями и мечтами.***
— «Тихий гром», — сказал высокий мужчина, постукивая пальцем по пожелтевшей странице книги. — Он был здесь три дня. — «Тихий гром», — пробормотал Джек. — Это торговый корабль? — Да, торговый, — кивнул мужчина и зевнул. — Были другие корабли на этой неделе? — спросил Джек, пытаясь разобрать записи в журнале. — Ах, да. На следующий день в порту остановились сразу четыре корабля. — Четыре корабля?! — почти раздраженно крикнул Джек. Мужчина поднял голову. — Иногда вообще никто не останавливается, — объяснил он, удивленно глядя на Джека. — Да, да, разумеется, — он закатил глаза. — Мне нужно названия всех этих кораблей и, возможно, даже их направление, — сказал Джек. Высокий мужчина наклонился вперед. — Мне нужна причина, по которой я должен потратить на это время, приятель, — сказал он с небольшой ухмылкой. Джек прищурился, потянулся к карману и бросил на стол несколько монет. — Это уже другой разговор.***
— Пять кораблей? — повторил Гиббс. — Это не так плохо, как я думал, — добавил он с обнадеживающей улыбкой. Джек задумался. — Значит, мы должны отследить все пять с двух кораблей? — сказал он после паузы. — С трех кораблей, — поправил Джек, переводя взгляд на старпома. Гиббс вопросительно посмотрел на него. — Мы можем забрать «Императрицу» с острова Погибших Кораблей, — объяснил Джек, слегка вздрогнув. — Вы будете командовать кораблем? — осторожно спросил Гиббс. Джек наклонил голову в сторону и неодобрительно посмотрел на своего первого помощника. — И почему я должен командовать кораблем своей жены, мистер Гиббс? Джошами выпрямился и прокашлялся. — Да, разумеется, — он виновато улыбнулся. — Но зато Вам придется взять обязанности капитана, — сказал Джек легкомысленным тоном и ушел, оставив Гиббса в замешательстве.