За неделю до...
Группа юных парней, влеченной идеей получить корочки, не прикладывая при этом особых усилий, нехотя заваливается на субботнюю пару с большим опозданием. Молоденькая практикантка — их учитель. Она не делает замечаний, просто пропуская ребят в кабинет. Создавая ненужный шум, они весело плюхаются на задние парты. Преподаватель, из-за учительского стола, внимательно обводит взглядом накаченное тело одного из нарушителей, стараясь неприметно скрыть желание наказать одного, а может и всех сразу, на этом старом дубовом столе. Несмотря на ее скрытность, Чонгук все же замечает ее взгляд. Он не из тех, кто верен традициям. Он не из тех, кто уважает старших. Он привык получать от жизни максимум удовольствия. Он хочет получить ее. Всего лишь новое привлекательное тело, в объятия своих накаченных рук. Он довольно закатывает глаза, а на его лице проскальзывает усмешка. Хищник вновь пробуждается в его юном теле. Он представляет, как владеет ей, заставляя судорожно стонать. Еще. Еще и еще. Нет. Это не то… Не то тело, которое он желает видеть рядом с собой. Плоть, которую он хочет — под запретом. Значит, ему необходимо найти другое развлечение. Придется упиваться другой, чужеродной для него, энергией. Придется давиться, не получая практически никакого удовлетворения. Впрочем, это лучше, чем ничего не иметь. Связи к которым Чонгук привык, помогают ему забыться о нем. О том, кого он, в действительности, желает. Запечатывая постыдные створки своего разума, парень открывает глаза и видит перед собой эту замухрышку, которая похотливо смотрит на него. Его тошнит. От ее вида. От ее жалости. От ее одиночества. Звонок. Подъем. Учтиво наигранный поклон. Девушка покидает кабинет, оставляя нерадивых студентов. Компания парней поднимается на крышу. Им хочется курить. К тому же, им надо чем-то забить свободное время перед следующим занятием. Пустая болтовня, да споры о вечном. Не более. — Чон, да эта потаскушка запала на тебя. — Один из парней смеется и хлопает Чонгука по плечу. — Спорим, что ты не завалишь ее, в ближайшие двадцать четыре часа? — Я ставлю на Гука. Уверен, он любую сможет в койку затащить. — Парень кидает банковскую карту в общак и вызывающе опирается локтями на перила. — Будь я девкой, сам бы запрыгнул на его член. — Это говорит тот, кому признается в любви каждая вторая. Тэ, не смеши. — Но, трахаешь их ты, а не я. — Тэхен обнимает парня за плечи, повисая на его рельефной спине. — Они отчего-то считают, что я принц на белом коне. Может мне нос разбить? Буду гангстером во плоти. — С твоим фарфоровым личиком? — Смеется только что пришедший парень. — Есть закурить? — Брат, ты же бросил. Или мне кажется? — Задавая риторический вопрос, Чон достает пачку. Ему все равно, что делает старший. Все равно, пока тот не лезет к нему. Пока тот позволяет ему делать все, что желает душа. Юнги знает это все и пропускает вопрос мимо ушей, закуривая длинную сигарету. — Юнги-хен, не желаешь с нами? — Тэхен подлетел к парню и улыбнулся, раскрыв свои белоснежные зубы. В ответ, Юнги лишь раздраженно передразнил кукольной внешности парня, коряво пытаясь изобразить квадрат ртом. — Ну же, давай. Мы делаем ставки на то, сумеет ли Чон завалить новую училку. — Тебе все равно с кем спать? — Старший бросает грозный взгляд в сторону брата. Чонгук лишь щурит глаза и небрежно бросает руку в сторону неба. Однако, в глубине души понимает, что старший, как никогда, прав. Понимает, что трахает все, что движется. Счастливит каждую, которая хоть как-то подходит под его параметры. Он совершенно не думает о возможных последствиях. Будь то злые перекаченные старшие братья девушек или же незапланированная беременность. Что уж говорить о чувствах девушек. Ему просто наплевать на это. Главное — успокоить бурлящее желание, пробуждающее настолько же внезапно, как и жерло вулкана. К тому же, это помогает забыть о запретных чувствах, которые он ненавидит всем сердцем. — Я погляжу, ты все-таки решился прочитать мне нотации? Поучать будешь? Если да, то я весь во внимании. — Парень терпеть не может колкостей в свою сторону. Кто бы их не произнес. Будь то старший брат или же прохожий с улицы. Он считал, что все люди равны. Статус ничего не решает, когда вы бьетесь насмерть. Так с чего бы такой мелкой формальности как родственные связи, разрушать его мировоззрение? — Она будет находиться под мной, сегодня же. Прорычав в лицо Юнги, Чонгук покидает крышу, бросая брату вызов. Тэхен радостно попрощавшись, бежит за другом и догнав, вновь запрыгивает на его мускулистую шею. — Пидары мелкие, — Юнги гневно тушит сигарету о периллу и раздосадовано уходит восвояси, размышляя о том, как чистит рожу младшего.***
Юнги и Чонгук. Беспардонные сыновья министра обороны страны. Они обязаны вести себя с особенным, военным, приличием и достоинством. По крайней мере, так считают те, кто не знает братьев. Юнги, в какой-то степени, остепенился, подобрав себе подходящую девушку, в ту же минуту став прилежным наследником своего властного отца. Чонгук же, просто являлся выбросом романа отца с какой-то недалекой барышней. Никто не обращал внимания на парня, даже сам министр, который откупался деньгами от надоедливого ребенка. Именно деньги и сыграли злую шутку с Чоном. Покупая то, что душе угодно, он уже с ранних лет понял, что в этом грязном мире купить можно все. Вкуснейшую еду и высококачественную одежду. Скоростную тачку и трендовую побрякушку. Дружбу и любовь. Как впрочем и весь мир, со всем его разнообразием и искушением. Еще в старших классах Чонгуку приглянулся он. Неприметный с виду парень сразу же стал его целью. Его мечтой и желанием. Однако, осознав абсурдность ситуации, Чон старался избавиться от этого изнуряющего душу чувства. Старался выкинуть из головы этот раздор, мешающий ему спокойно существовать. Он редко спал один в своей кровати, растрачивая свой потенциал на каждую, раздвинувшую ноги, воздыхательницу. Они сполна возмещали ему любовь, которую он так желал иметь в детстве. Любовь, которая оставила внутри него огромную черную дыру ненависти. Закончив школу, Чон с легкостью поступил в институт. Парень, не думая ни минуты, переехал из отцовского дома в свою собственную квартиру. Однако, это не спасло его от заядлой привычки с кем-то спать. Только теперь, в его спальне не появилась ни одна девушка, передав бразды правления другу. Тэхен. Они познакомились на последнем году обучения. Тэ, узнав о собственном жилье друга, напросился к нему на ночь, ссылаясь на ссору с предками. После чего, вовсе остался жить. Несмотря на нескончаемые насмешки друзей, им было совершенно плевать. Точнее, Чонгуку было плевать. Тэхен, попросту, был слишком добр, чтобы обижаться на друзей. Непонятно почему, такой жестокий и расчетливый Чонгук, стал общаться с Тэ. Так же, как непонятно, почему такой светлый и беззаботный Тэхен, связался с Гуком. В общем, одному богу известно, почему они сблизились. — Не хочу на пару, — ныл Тэхен, кружа вокруг своего лучшего друга. Чонгук не сбавляя шаг, приближался к кабинету. — Эй… Ты меня слушаешь? — Последняя пара с ней, идиот. — Чонгук шел на охоту и ему было совершенно наплевать, что об этом думает Тэхен. Сегодня его жертве снова не повезет. — Я должен быть там, а ты иди домой. — Забери у них наши деньги, — Тэ засмеялся на весь коридор. — Я же твою карту кинул на спор. Чонгук слегка улыбнулся. Тэхен. Его не исправить. Именно этим, он и привлек внимание Чона. Эти безбашенные выходки, находящиеся на грани. К тому же, его по-детски обустроенный внутренний мир. — Буду поздно, не жди. Ложись спать. — Тэхен не смел перечить другу. Поймав ключи от машины, брошенные приятелем, он наигранно откланявшись, побежал на улицу.***
— Пак Чимин, ты опять витаешь в облаках? — Молодой, но уже строгий, преподаватель, уже пару минут как стояла около него. Однако, парень совершенно не ощущал ее присутствия, загадочно смотря в окно. — Останешься после занятий. Нам нужно поговорить. — Но, у меня… — парень хотел было отказаться, сославшись на большую занятость, но не смог. Глубоко вздохнув и где-то внутри понимая, что придется отложить встречу на более позднее время, он еле слышно прошептал: — Хорошо… Но я не смогу долго задерживаться… Дверь широко распахнулась и в класс, бренно обводя учащихся взглядом, вошел наглый Чонгук. Он снова не спросил разрешения и просто прошел к парте, вальяжно заняв одно их пустующих мест. Учительница пропустила это вопиющее нарушение, всякий раз закрывая глаза на подобные мелочи. У любимчиков есть свои привилегии. — Пак Чимин, — вновь обратилась к парню, преподаватель. — Тебе бы следовало научиться общаться со старшими. Чимин уставился на нее ненавидящим взглядом, не понимая, чего она от него хочет. Он не сказал ей и грубого слова, несмотря на то, что в его голове крутилась одна и та же фраза. Он был уверен, что она докапывается до него, только лишь потому, что ее никто не трахает. Однако, Чимин не решился это произнести вслух. Даже в жизни, он был слишком пассивен. — Ким Тэхен… — Чонгук ворвался в разговор учителя и Чимина. — Ему стало плохо и я отправил его домой. Может, хватит выяснять отношения? Все-таки, мы пришли сюда учиться. Пара, длиною в вечность для этих двоих. Чимину нужно спешить. Оставаться — нет ни малейшего желания. Чонгук же ждал окончания пары, чтобы вкусить новое тело. Вновь забыться. Ведь этот чертов Чимин совсем рядом. Его запах — прочная нить, которая тянется по всему кабинету, затягивая на шее Гука петлю. Запах — затуманивающий рассудок. Они — два связанных фотона. На каком бы расстоянии они не были, их всегда будет тянуть навстречу друг другу. Когда Тэ рядом, Чонгук справляется с этой прочной связью, отвлекаясь на друга. Но, черт возьми, сейчас, никого нет. Только они. Чонгук и Чимин. Две маленьких частицы. Два фотона. Звонок. Подъем. Учтиво наигранный поклон. Радостные ученики покидают класс, оставляя Чона и учителя наедине. — Что-то хотел, Чон Чонгук? — Девушка с интересом смотрит на красивого юношу. Однако, понимая абсурдность ситуации, старается держать дистанцию. — Тебя. — Без нотки стеснения, скорее слишком высокомерно, произносит парень. — Тебя хочу. — Прости, что ты сказал? — Не притворяйся, что не слышала меня. — Резче произносит Чонгук, ненавидя ее за то, что она ломается. Его бесит подобная черта. Он никогда не понимал, почему девушки строят из себя недотрог, несмотря на то, что они хотят быть выебанными. — Окей. Мне несложно повторить. Я. Хочу. Тебя. Все понятно? Девушка утопала в его губах, которые произносили столь откровенные, но не менее желанные слова. Она сразу же обратила внимание на него, как только появилась в этом классе. Высокий, накаченный, смелый. Он мечта для нее. Правда заключалась в том, что она знала о его плохой репутации и это ее тормозило. Она не может опуститься до уровня. Не может переступить через эту щекотливую грань, даже с ним. Переступая через себя, одинокая девушка встала и уверенно подошла к двери, открывая ее настежь. — Думаю, тебе пора, — буквы не хотели складываться в слова. Но, на то она и учитель. Оратор. Собрав остатки решимости в своем дрожащем теле, она указала ему на дверь. Парень, ухмыляясь, направился к выходу. Переступив через порог, он резко закрыл дверь, поворачивая ключ. Добыча в клетке. Выбраться из этих железных прутьев — практически невозможно. Его руки касаются шеи жертвы, прерывая последнюю преграду между ними. — Тебе не скучно жить? — Покусывая длинную шею, юноша кротко шепчет ей на ухо, заставляя содрогаться и течь. — Ты желаешь меня. Вот он я, весь перед тобой. Но ты отказываешься. Ты безумна. — Чон Чонгук… — Внимая его голосу, она впадает в легкое оцепенение. — Прошу… Остановись… — Зачем? Чтобы ты потом пожалела об этом? Девушка закрывает глаза. Ее щеки горят от наплывшего смущения. Она сдалась. Сдалась в тот же миг, как их взгляды перекрестились. Крепкие руки бесцеремонно властвовали на территории ее хрупкого тела. Вырывая рубашку из-под строгой юбки, Чонгук оглядел ее маленькую непропорциональную грудь и выбрасывает кусок ткани в сторону. Щелчок. Лифчик оказывается на полу, оголяя торчащие соски молоденькой и слегка невзрачной учительницы. Девушка сильнее жмурится, непроизвольно постанывая, ощущая прикосновение языка к своей разгоряченной смущением, плоти. Очередная пассия парня. Всего лишь очередная. Девушка задыхалась от влажных поцелуев. Тонкие руки ласкали спину и предплечья Чонгука, периодически вонзая в него ногти, когда тот позволял себе пускать в ход зубы. Сняв майку с накаченного тела, девушка гладила упругий пресс, перебирая кубики на его животе. Каждое касание ее, отдавалось тяжелым рычанием зверя, который был готов наброситься на очередную жертву, разорвав ее плоть на мелкие кусочки, ради утоления своего дикого голода. Чон пробирался по избитой сколиозом спине. Еще одна преграда, которая тянула время — юбка, а точнее, застежка юбки. Она намертво заела, не давая хищнику освободить мясо от ненужной упаковки. Недовольно, Чонгук развернул девушку лицом к двери. Его жертва вскрикнула от боли, но парню уже все равно, как ощущает себя мясо. Он чувствует, как она хочет его. Да, именно этот запах желания. До боли банальный и ни капли не возбуждающий его. Одно резкое движение и молния расходится по швам. Она падает вниз, раскрывая оголенные бедра измученной похотью девушки. — Плохая девочка, — смеется Чон на ухо перевозбужденной учительнице. Она слегка улыбнулась, все больше покрываясь румянцем. Чонгук упирается грудью о ее спину и девушка отчетливо чувствует эрекцию. Ноги подкашиваются, но все равно стоит, вымаливающе поскуливая. — Как можно было остановиться, когда такая сучка как ты, разгуливает по институту без нижнего белья. Только что закончившая высшее заведение и поступившая на работу, юная особа, даже вообразить не могла, что через месяц стажировки, она будет неистово стонать в руках второкурсника. Ей до сих пор не верилось, что этот юнец заставляет ее чувствовать подобную дрожь, распространившуюся по всему телу. Да, дверь закрыта и никто не может войти, но… их попросту могут услышать. Плевать. Ей на все плевать, ведь Чон рывком вошел в нее. Вошел до основания своего непомерно длинного члена. Без предупреждения и предварительных ласк. Вошел в нее. Будто она грязная шлюха, пускающая в себя всех подряд. Именно такой она сейчас себя и ощущает. Именно такой она сейчас и хочет быть. Грязной шлюхой. Внутри девушки достаточно узко и жарко, но это не то. Он вновь понимает, что та, с кем он сейчас, лишь жалкая подделка. Очередная порция успокоительного. Движения становятся резче и грубее. Он разрывает девушку на части. Она захлебывается в океане удовольствия. Ей не суждено выплыть, ведь она практически на дне. Еще чуть-чуть и она разразится словно ядерная бомба. Стон захватывает легкие и вырывается наружу, заполняя тихий удушающий кабинет. Она просит остановиться. Ей больно. Больно от зверской силы, с которой он вгоняет в нее свой член. Больно от налитых венами рук, которые злостно вдавливают ее голову в дверь. Больно до такой степени, что появляется дрожь в ногах. Она не выдерживает натиска и все, что ей остается, так это стечь вниз по двери, словно расплавленный огнем парафин. Однако, Чонгуку этого мало. Ему нужна доза. Он все еще голоден. Подхватив измученную добычу на руки, он с ненавистью кидает ее на учительский стол. Раздвигая расслабленные ноги, парень вновь погружается в нее. Совокупности боли и наслаждения возвращают громкие стоны, которым не суждено теперь прекратиться. Из последних сил, девушка поднимается и обхватывает Чонгука. Она сжимает его в крепкие объятья, а острые ногти впиваются в его спину. Она передает часть собственной боли парню, на короткое время создавая иллюзию связи между ними.***
Тихий кабинет покрытый багровыми красками из-за подходящего к горизонту осеннего солнца. Чонгук поднимает свое поло и небрежно одевает его на исцарапанное тело, которое беспощадно ноет из-за свежих ран. Девушка неподвижно лежит на столе и еле дышит. Она не может двигаться, отдавая остатки сил кротким попыткам наполнить свои опустошенные легкие. Чон подходит к своей парте, накидывает пиджак и закидывает рюкзак на спину. Подойдя ближе к учительскому столу, он делает фото покорно лежащей практикантки и молча выходит из кабинета. Кроткое шевеление. Боязливое движение, в углу жаркого кабинета, выдает местонахождение пассивного участника этой картины. Чимин опасается проронить лишний звук. Он опасается выдать себя. Его попросили остаться для быстрого разговора, но увиденное никак не входило в его планы. Он робко встает и смотрит на учителя, но та, не обращает на него никакого внимания, уставившись в потолок. Он понимает ее, она явно не здесь. Парень легкими шажками проходит по кабинету и пулей вылетает прочь. Прочь от места, где Чонгук пожирал свою жертву. Прочь от места, где сердце у Чимина колотилось настолько быстро, что он сжимал грудь, боясь мгновенного инфаркта. Прочь от места, где Чимин осознал для себя, что желает оказаться в роли жертвы. Прочь от этого места.