Суён. Девушка Юнги. Как же она сильно привлекала своей внешностью, выделяясь на фоне остальных. Девушка была слишком умна для своего возраста и чересчур остра на язык. Отточенные манеры лишь подчеркивало то, что в ее венах течет благородная кровь. Идеальная жена и спутница жизни, если… если ее избранник готов терпеть похождения налево.
Зная об этом, Чонгук неоднократно предупреждал Юнги о том, что эта девушка не для него и можно было бы подыскать более подходящую партию. Однако, ослепленный Юнги попусту не замечал того, что замечал Чон… или не хотел замечать этого. Каждый подобный разговор плачевно заканчивался, порой переходя в драку.
И вот, словно подтверждая опасения младшего, Суён стояла напротив Гука, желая утолить беспощадный голод, сжигающий плоть изнутри. Она пожирала его глазами, передавая мысленно, что поскорее хочет оказаться с ним в более приватной близости, чем сейчас. Все, что оставалось Чонгуку, так это смеяться. Смеяться про себя. Ведь то, о чем он предупреждал своего старшего брата, наконец-таки возымело подтверждение.
— Не подумай ничего лишнего, мне всего лишь хочется заполучить твое тело. Всего на одну ночь. — С нотками высокомерия произносит Суён. Ее пухлые губы так и манят погрузиться в них, забыться обо всем на свете и наслаждаться моментом. — Многие шепчутся что эта ночь стоит того, чтобы пойти на маленькие жертвы.
Маленькие жертвы? Суён так завуалированно намекает на Юнги? Насколько же нужно не уважать своего будущего мужа, чтобы пытаться переспать с другим. Да еще и этот другой — его младший брат. Чонгуку противна эта девушка, но ему не чужды ее желания. Брать то что хочется — это он понимает. Но Юн — его брат. Пожалуй, один из важнейших людей в жизни, если закрыть глаза на все недопонимания с обеих сторон. А она девушка брата и только из-за этого она ему противна.
— Зачем верить слухам, если можно проверить самой?
Гук неторопливо проводит своим большим пальцем по ее пышным губам. Девушка незамедлительно поддается и слегка приоткрывает рот. Он неторопливо проникает в него двумя пальцами и проводит ими медленно по тёплому языку. Она смакует каждый миллиметр сладкого тела Чонгука.
Парень расплывается в коварной улыбке. Он доволен. Доволен тем, что видит перед собой. В его глазах вспыхивает огонь, тот самый, который не сулит добычам ничего хорошего. Чонгук кидает быстрый взгляд вниз и девушка понимает его без слов. Она слишком опытна, чтобы не разглядеть такой очевидный намек. Грубым движением, девушка расстегивает ремень парня. Хватаясь за него, она тянет Чонгука к кровати. Суён плавно подталкивает его на постель и опускается перед ним на колени. Ей не хочется долгих прелюдий, ведь она здесь совершенно не ради этого. Ей хочется вкусить этот лакомый кусок, который так беззащитно лежит прямо перед ней.
Суен жадно хватает член парня, непроизвольно прикусив губу. Она предвкушает его вкус, проигрывая в голове то, что ей хотелось бы с ним сделать. Слишком мертвая хватка, особенно для такой изящной леди. Но именно этот момент предопределяет дальнейший ход игры для этих двоих. Губы, упругим кольцом обвивают плоть Чонгука, сжимая его настолько сильно, что парень нехотя издает слабый стон. Но ему это нравится. Нравится, что за столь долгое время девушка позволяет себе взять роль хищника. Не просто подчиняться ему, а быть с ним на равных.
Суён с первых же секунд берет быстрый темп, не желая сбавлять его ни при каких обстоятельствах. Она заглатывает член Чона с такой силой, что кажется, будто она вот-вот им подавится, но это обманчиво. Девушка наслаждается его вкусом. Наслаждается его размером. Она не собирается просто так отпускать его, насаживаясь все глубже и глубже. Прямиком к основанию. Чонгук чувствует ее пульсирующую от зноя гортань. Она помогает ощутить несоизмеримую узость. Узость, которая заставляет тело пылать от неслыханного удовольствия.
Зверь. Он вырывается наружу. Чон резко хватает Суён за длинные волосы и с бешеной силой прижимает к себе, так, что эти пухлые губы касаются его тела. Член полностью прошел внутрь, не испытывая преград на своем пути. Он настолько глубоко, что девушка стала задыхаться.
— Высовывай свой язык! — Рычит Чонгук, осознавая, что сделать это будет практически невозможно. Все из-за приличной толщины и объема. Но ему все равно на неудобства. Тем более на неудобства очередной шлюхи, которая захотела испытать себя. В конце концов, его желания гораздо важнее.
Девушке ничего не остается, кроме того, чтобы подчиниться. С огромным трудом язык находит лазейку для того, чтобы выполнить приказ своего нынешнего хозяина, он касается яиц и Суён сразу же понимает, что от нее требуется. Она вынимает член изо рта, и будто мартовская кошка начинает с усердием вылизывать, словно они тщательно пропитаны валерьяной. Девушка то старательно глотает попеременно одно яйцо за другим, то старается заглотить сразу оба. Суён, не оставила без внимания и член парня, продолжая яростно его стимулировать от головки до самого основания.
Момент. Захват. Чонгук поднимает девушку вверх. Он смотрит в ее блаженное лицо, наслаждаясь видом. Она прекрасна. Прекрасна настолько, что он готов ее ненавидеть и обожать одновременно. Ему хочется причинить ей боль, настолько же сильную, что это боль способна распространиться по всем нервным окончаниям, вплоть до кончиков пальцев, проникая в самую душу и разрывая ее напополам. Правда в том, что она всего лишь похотливая сука, поддающаяся своим инстинктам. Она точно такая же, как и он. И нужно отдать ей должное, ведь эта девушка — одна из лучших, что была с ним.
Суён плавно залезла на парня, давая ему мимолетную возможность оценить ее тело. Не желая терять ни секунды, она хватает член Чонгука и вставляет его в себя. Словно сломанная заводная игрушка, вышедшая из-под контроля, девушка начинает уверенно набирать обороты, ужесточая свою подвижность с каждым новым движением. Но… Чонгук не привык играть по чужим правилам. Он обхватывает талию Суён и встает вместе с ней с кровати. Парень медленно подходит к панорамному окну и небрежно скидывает девушку на пол. Он хватает ее за длинные темные волосы и поворачивает лицом к улице. Прохладное стекло приятно остужает ее пылающее тело. Чонгук проводит ладонью по изгибу ее спины, отчего девушка выгибается в пояснице. Специально заторможено, словно желая подразнить самого себя, парень расстегивает молнию на коротком платье, от чего то плавно спадает вниз.
— Посмотри, только внимательно. — Он сладко шепчет слова прямо на ухо, при этом лаская содрогающуюся от прикосновения девушку. Суён не по себе только лишь от голоса Чонгука. От голоса, который способен заставить ее стонать громче, чем все ее прошлые мужчины вместе взятые. Она внимает ему. Она желает его. Она готова следовать за ним. — Присмотрись. — Повторяет Чонгук, продолжая доставлять невообразимое удовольствие, медленно, но верно доводя ее до оргазма. Суён больше не способна мыслить, но всем телом тянется к его голосу. Девушка поднимает, казавшиеся, тяжелыми ресницы и внимательно смотрит вниз.
Юнги. Он смотрел на нее снизу. Его огромные от шока глаза изливали непонимания происходящей ситуации. Он не мог поверить в увиденное. Девушка, которую он так сильно любил и оберегал, трахается с его братом. Да еще и у него на глазах. Старший видит сильное наслаждение, искажающееся через огромное стекло, прямиком на ее лице. Он осознает, что никогда не видел такого счастья в ее глазах. Никогда, когда она была с ним. Мысленно, парень просто умоляет ее прекратить. Ему кажется, что в его силах все забыть и вернуться к прошлому. Ему под силу заставить себя не думать об этом. Ему под силу простить ее. Все, что от нее требуется, так это просто остановиться. В этом же нет ничего сложного. По крайней мере, ему так кажется. Он продолжает молить о том, чтобы все это быстрее закончилось. Но, к его несчастью, выбраться из цепких лап хищника — практически невозможно. Чонгук плавно входит в нее и девушка блаженно закатывает глаза. Медленно. Слишком медленно. Он дразнит ее. Заставляет умолять. Просить о большем.
Суён понимает, что Юнги смотрит. Но это не останавливает ее. Наоборот. Возбуждает до максимума. Она хочет показать ему, чего на самом деле желало ее тело. О чем мечтало, все эти долгие дни нахождения с ним. Ему не хватало страсти и мучительной агонии, застилающей глаза плотной туманной пленкой безумия. Безумия и наслаждения.
— Чо… Чонгук… — Её язык заплетается, не в силах связать и двух слов. Девушка захлебывалась в невероятной буре ощущений. Но, даже при таком, неописуемом восторге, ей хотелось далеко не этого. — Трахни меня… Трахни меня, как тех, с кем ты был до этого. Умоляю, сделай это. Я хочу, чтобы Юнги видел.
Не проходит и секунды, прежде чем тело девушки начинает содрогаться от тяжелых толчков Чонгука. Ей хорошо и больно. Эта острая смесь ощущений разъедала ее душу. Наслаждение и боль. Все то, чего ей так не хватало. Все то, чего ей не смог дать Юнги. Хищник впивается когтями в мягкое тело добычи. Девушка больше не стонет. Она не в силах сдержать свой крик. Оглушающий крик, вырывающийся из глубин. Вены на руках парня наливаются кровью. Ярость окутывает его. Он слишком сильно держится за талию девушки, отчего той становится невыносимо больно. Суён из-за всех сил старается улизнуть из этого капкана, но допускает фатальную ошибку. Чонгук захватывает ее запястья и поднимает их вверх. Вверх над головой. Девушка не может улизнуть, ведь он слишком силен. Парень со всей силой вдавливает ее в стекло, не давая и секунды на то, чтобы одуматься. Свободной рукой, он высовывает свой пульсирующий член из девушки и поднимает его, направляя чуть выше.
— Нет…только не это! Прошу… не надо так. — Суён завывает, осознавая то, что произойдет дальше. Она старается вырваться из этих железных оков. Он мощно прижимает ее к окну, не давая и капли свободы. Просьбы бесполезны. Они лишь усиливают его пламя. Пламя, которое никак не может вырваться наружу, находясь в плотных оковах тела.
— Ты сама этого пожелала. — Чонгук шепчет ей как можно более ласково, но даже в этом, спокойном тембре слышны нотки издевки. — Ты сама пришла ко мне, так что знала на что шла.
Парень окутывает спину девушки поцелуями, в попытках хоть как-то ее успокоить. Обманчивое впечатление, ведь через секунду он до полного упора вводит свой член, прямиком ей в зад. Вопль. Смесь испуга, боли и безумия. Громкий крик, разрезающий уши, разлетается по всей комнате, ударяясь о панельные стены и создавая оглушительное эхо. Суён больше не хочется здесь находится. Она проклинает ту секунду, когда подобная мысль вообще посеялась у нее в голове. Ей хочется прекратить это. Проснуться от этого страшного сна, вытирая холодный пот со лба. Но каждое новое движение заставляет ее вернуться в реальность. Слезы скатываются по ее лицу. Они не отпускают ее. Не дают провалиться в небытие, принуждая испытывать этот кошмар снова и снова.
Вот ей голая правда — маленькая жертва на которую она так легко пошла, заключается в том, чтобы отдать свое тело на растерзание этого дикого зверя. Зверя, который всегда голоден. Зверя, который никогда не задумывается о чувствах своей добычи.
Юнги больше не в силах смотреть на это. Он не в силах даже закатить скандал. Не в силах подняться и начать разбираться в ситуации. Он пуст. Вывернут наизнанку. Слеза, пожалуй, первая в его жизни, медленно скатывается по щеке. Парень разворачивается и уходит. Темнота окутывает его и он, подчиняясь своей воле, просто скрывается. Скрывается там, откуда пришел. Скрывается во мраке ночного города. Молча и без лишней шумихи. Ровно так, как и положено сильным. Скрывая все свои эмоции, накинув на себя маску хладнокровия.
Несомненно, Чонгук увидел это. Что ж, большего ему и не надо. Парень тут же заканчивает свое издевательство над уже бывшей невестой своего старшего брата. Он отпускает девушку, вдоволь наигравшись. Суен падает на пол. Она не в силах двигаться. Все, что ей остается, так это просто плакать. Рыдать от невыносимой боли. Это плата за ее предательство. Правда в том, что через пару дней ее боль прекратится. Все заживет. Но вот Юн… ему вряд ли удастся вырвать это из памяти, как бы ему того не хотелось.
Чонгук второпях приводит себя в порядок и мигом выбегает из комнаты. Ему необходимо догнать брата. Ему нужно поговорить с ним. Объясниться. Рассказать, что к чему. Как бы сложно в теории ни было, он обязан сделать это. Холодный осенний ветер бьет его по лицу, приводя его в чувства. Теперь, во всяком случае, ему будет легче думать. Он уверен, что ему по силам найти верные слова. Чонгук переходит на бег. У него на счету каждая секунда. Он просто не хочет оставлять брата наедине со своей тьмой. Парковка. Единственное место, где может находиться Юнги. Какая ирония. Он вышел из тьмы, и сейчас, вернулся в самый ее центр. Одинокая машина, освещающая своими фарами. Нетрудно догадаться, что именно там и находится Юнги.
Его старший брат, который никак не может унять слезы. Слезы, которые сами по себе катятся по белоснежно бледным щекам. Юн старается остановить от них, но они предательски не прекращаются. Все тщетно. Парень с силой бьет по рулю автомобиля, но это никак не помогает в успокоение. Юнги не может понять, как его младший брат сумел посягнуть на самое святое. Самое важное, что у него было. Ему и ранее было известно, что Гук не пропускает мимо себя ни одной юбки, но такого… такого предательства он точно не ожидал. Удар в спину. Такой же гнусный и точный. Прямиком в самое сердце.
— Брат. — Чонгук открывает дверь машины, стараясь отдышаться и восстановить свое сбившееся дыхание. — Нам нужно поговорить.
— Уйди. — Непроницаемая маска моментально надевается на лицо Юнги. Очередной урок отца. Перед врагом нужно быть сильным. Иначе это неминуемое поражение. Сейчас же его младший брат и является тем самым врагом. — Просто уйди.
— Ты должен понять, это было нужно для… — Чонгук говорит чересчур отрывисто. Его сердце стучит слишком сильно. Настолько, что воздух очень быстро циркулирует в легких, не давая свободно дышать.
— Понять, говоришь… Что мне нужно было осознать?! — Непроницаемая маска, казавшаяся неприступной, треснула. Ему не суждено дослушать своего младшего брата. Он больше не хочет сдерживать себя в руках. Его мучает агония. Испепеляющая агония, сжигающая его изнутри.
Старший, одним рывком вылетает из машины и не раздумывая ни секунды кидается на младшего. Точный удар в челюсть. Чонгук моментально падает на мокрый асфальт. Не давая ему опомниться, Юнги хватает парня за воротник и осыпает новым градом мощных ударов в челюсть. Алая кровь сочится по губам младшего. Чонгук ощущает мерзкое послевкусие солоноватого разочарования. Ему впервые не хочется ответить брату. Младшему кажется, что он заслужил этого. Так, как никогда. Чонгук поднимает взор наверх, запечатлевая в памяти заплаканное лицо Юнги. Ему становится больно. Так же больно и противно. Он ощущает ту же самую пустоту. Пустоту, заполняющую стенки его тела. Теперь, он не может понять, зачем он это сделал. Почему ему не пришло в голову вновь поговорить с братом? Постараться убедить. И может быть, ему все же удалось бы достучаться. Не сейчас, так в следующий раз. Но, что сделано — то сделано. Все, что ему остается, так это стойко терпеть бесконечный гнев. Гнев, поток энергии, бьющей из кулаков брата.
Юнги с отвращением смотрит на Чонгука. На самого важного для него человека, который, уничтожил то, чем он так дорожил. Так еще и на его глазах. Ему противен вид брата. Противен настолько, что он не может находиться в его окружении. Юн выдыхает, после чего отворачивается, и медленно направляется к машине.
— Брат… — Чонгук еле слышно шепчет, попутно выплевывая скопившуюся кровь под нижней губой.
— У тебя больше нет брата, выблядок.
***
Темная комната, в которую тихим эхом доносится продолжение вечеринки. Двое парней спрятались в ней, создавая свою собственную, ни с чем не сравнимую атмосферу. Атмосферу целиком и полностью насыщенную болью. Болью, которой захлебывается Чимин. Болью, которую он сам себе пожелал.
Тэхён, прочитав сообщения Чонгука, в котором тот настаивал, чтобы друг быстрее пришел на балкон, сразу же отправился туда. Чимин, еле дыша, валялся на полу. Парень находился без сознания и лишь плавное движение грудной клетки, давало понять, что юноша еще жив. Тэ попытался привести Чима в чувства, но тщетно. Парень как лежал, так и продолжал лежать. Не находя ничего лучше, он взвалил на себя полуживое тело и отнес его в свою комнату.
Парень совершенно не знал как помочь Чимину, ведь на любые его действия не следовало никакой реакции. Отчаявшись, Тэхён рухнул на пол рядом с кроватью, где находился Чимин. Он взял парня за руку, крепко сжимая ее.
— Чонгук… — Слабый писк сорвался с губ Чимина. Он не мог поднять веки, которые, как ему казалось, были наполнены свинцом. В теле не осталось ни малейших признаков сил. Но теперь, хотя бы, он ощущал присутствие рядом другого человека. Он надеялся, что это именно тот, о ком он думает и мечтает. Жаль, что для него это всего лишь очередная ошибка. Ошибка, которая наполнит его душу отчаянием.
— Что? Нет. Это я, Тэхён, — парень приподнимается с пола и наливает стакан воды. Он хочет хоть как-то помочь Чимину встать на ноги. — Что с тобой случилось?
— Ничего… — Еле выговаривает Чимин и протирает слипшиеся глаза, после чего с большим усилием открывает их. Это была достаточно нежная комната, совершенно отличающаяся от комнаты Чонгука. В ней чувствовалась доброта и долька заботы, которой сейчас, так не хватало Чимину. — Я просто упал.
— Отчего же ты упал? Ты же практически ничего не пил. Да и потом, не лежал бы на холодном полу, практически не дыша. — Тэхён продолжил расспрашивать Чимина, явно не довольствуясь тем, что тот ему врет. Ему слегка страшно. Страшно за своего нового друга. Он хочет помочь ему. Но, как возможно помочь человеку, который закрывается от тебя? Тэ вспоминает лица парней, которые так омерзительно пялились на Чимина, перешептываясь за его спиной. Вдруг, его осеняет. Он обманчиво сопоставляет факты и приходит к выводу. — Может тебе помог кто-то потерять сознание? Ты только скажи…
Чонгук. Он плавно открывает дверь комнаты и входит в нее. Сам не зная почему, но он пришел именно сюда. Туда где по его мнению должен быть Чимин. Именно сейчас Чону нужно находиться рядом с ним, нужно ощущать его присутствие. Ему нужна его любовь, ведь кроме нее у него больше ничего не осталось. Чимин его собственное обезболивающие. Обезболивающие, которое так требуется уставшему телу.
— Тэхён. Выйди вон. — Впервые за столько лет, Чонгук настолько грубо разговаривает с другом, но ему это необходимо сделать, ведь он знает настолько тот любопытный и не оставит их наедине без лишних вопросов. Тэ склоняет голову в молчаливом послушании и покидает комнату оставляя хищника и жертву вдвоем.
Чон неспешно подходит к кровати и садится на самый край. Он смотрит на измученное лицо Чимина и ему становится вдвойне больнее. Именно он сделал это. Именно он заставил его страдать. Чонгук, опустошив все негативные эмоции, пуст. Он не хочет, как раньше, накинуться на жертву. Ему хочется спокойствия. Хочется, чтобы Чимин наполнил его опустошенную душу своим присутствием.
— Я сегодня наделал много ошибок. — Гук нежно проводит ладонью по щеке Чимина, ощущая еле заметное тепло. Он прижимает парня к своей груди, стараясь передать весь тот жар, которым владел. Превозмогая слабость, Чимин поднимает обессиленные руки и обнимает Чонгука настолько крепко, насколько это вообще возможно. — Если сможешь прости меня.
— Прощаю. — Чиму даже и не приходило в голову обижаться на Гука. Он знал на что шел. Как бы не было сложно, парень будет раз за разом прощать любые выходки хищника. Принимать его. Снова и снова. Только бы осознавать, что он любим.
Чимин смотрит в поникшее лицо Чонгука. И ему становится больно. Настолько больно, что ни одна физическая рана не сравнится с ней. Ему хочется вновь разжечь этот пылающий огонь, некогда царивший внутри хищника.
Холодные губы Чимина осторожно прикасаются к Чонгуку. Пожалуй, слишком осторожно, словно боясь спугнуть. Но теперь, он хотя бы чувствует отдачу. Ласковый поцелуй. Такой боязливый. Такой трепетный. Поцелуй зажегший новую искру, попутно наполняя организм юношей окситоцином*. В этом мгновении, нет ни малейшего намека на грубость. Да она и ни к чему. Желания обоих, в кой-то веке, сошлись. Им хочется насладиться этим моментом. Насладиться друг другом и беззаботной нежностью
Чонгук мягко перебирает между пальцами нежно-розовые волосы Чимина. Они кажутся мягкими и послушными. Совсем не такими, какими он помнил, когда сжимал их в порыве ярости. Правда в том, что подобно волосам, изменился и сам Чонгук. В данный момент, ему хочется сделать все возможное, чтобы та боль, которую он причинил ранее, ушла. Ушла, наполнив опустошенное после себя сердце, радостью.
Чон плавно опускает Чимина спиной на мягкий матраc и нависает над ним, продолжая целовать его губы. Чонгук аккуратно снимает майку с парня, любуясь его худощавым телом. Плавными изгибами, с еле заметным рельефом. Чим смущается такой нежности. Он не привык к тому, что зверь ласков с ним. Однако, его не могут не радовать такие перемены. В глубине души, он надеется, что в этот раз сможет прочувствовать абсолютно все. От и до.
Солоноватые губы Чонгука выводят плавные узоры на теле Чимина, оставляя после себя еле заметный кровавый след. Кровь, которой Юнги наградил его. Юноша вкушает частичку трепетного и желанного тела. Он боится навредить ему. Но, зверь внутри него спит. Спит, плотно укрывшись теплым одеялом. И это беспокоит парня больше всего. Он не может поверить в то, что вот так просто, смог приручить зверя. Неужели он может быть ему подвластен? Чонгук изо всех сил старается выкинуть из головы подобные мысли. Главное, это то, что происходит сейчас. А сейчас, он способен унять свои эмоции. Какими бы они ни были.
Чон разворачивает Чимина на бок и ложится рядом, соприкасаясь каждым миллиметром. Парень осторожно расстегивает ширинку и проскальзывает в штаны. Два сладких стона срываются с губ. Они так долго ждали этого момента. Ждали, когда смогут провести одну единственную ночь, но зато вместе. Два тела, подобно единому организму, слились в единой утопии.
Чонгук уверенно, но при этом, очень нежно, ласкает член Чимина, тело которого само поддается на движения, следуя зову. Сердце бешено колотится, пуская по венам потоки адреналина. Для этого, Чонгуку лишь потребовалось томно дышать прямо на ухо Чимину. Как мало нужно человеку для счастья. Невероятно-приятные ощущения окутывают тело Чимина, медленно концентрируясь в одной единственной точке. Оно захватывает дух. Оно поглощает его, отправляя в пучину ни с чем несравнимых ощущений.
— Я… я могу слишком быстро кончить, — мямлит Чимин, нехотя останавливая руку Чонгука. Ему становится неловко от таких откровений, не говоря уже о том, что вся складывающаяся ситуация, давно вогнала его в краску. Но все это, только до тех пор, пока руки Чонгука не продолжал доставлять ему удовольствие. Воистину, самое большое наслаждение в жизни, находиться в подобной близости с человеком, которого желаешь больше всего.
— Хах, глупыш. Ведь так и должно быть. — Чонгук довольно улыбается, после чего облизывает шею Чимина, проводя языком по контуру уха. Постепенно, губы переходят на гладкое лицо парня, окутывая его слабыми, но чувственными поцелуями.
— Но… мне бы хотелось закончить вместе с тобой. — Настаивает Чимин, уверенный в том, что это необходимо для них обоих
Чонгук выдыхает слишком много воздуха из легких, чтобы хоть как-то скрыть ликующую радость, которая наполняет его нутро. Он желал этого, но боялся. Боялся вновь причинить вред, поддавшись своим эмоциям.
— Тебе будет больно… — Чонгук шепчет Чимину, покусывая мочку его уха. Он знает, что по-другому и быть не может, но он приложит максимум усилий минимизировать неприятные ощущения. — Но… я сделаю все возможное, чтобы смягчить её.
Чон окончательно спускает штаны с Чимина, попутно прижимая его к себе. Одна рука обвивает торс юноши, не давая тому вырваться, вторая гладит по ягодицам, подбираясь все ближе и ближе к довольно запретному месту. Чимин слегка ерзает от волнения, вспоминая предыдущий опыт. Но, в конце концов, он должен доверять Чонгуку. Иначе ничего не получится. Чон медленно вводит палец, чувствуя слишком узкий проход. Он старается как можно более мягче стимулировать анус, дабы смягчить дальнейшее проникновение.
Оставшийся разум Чимина окончательно испарился, оставляя парня наедине с накатывающей эйфорией. Эйфорией, которую дарит ему Чонгук. Он блаженно постанывает и поскуливает. Задыхается. Низ живота циркулирует все с большей силой, приближая Чимина к пику блаженства.
— Войди в меня. — Еле дыша, произносит Чимин. Он больше не может сдерживать себя. Ему хочется кончить. Ему хочется, чтобы Чонгук кончил вместе с ним. Он хочет создать невообразимое соитие двух искушенных тел. Хочет, чтобы каждый из них испытал наслаждение. — Я хочу чувствовать тебя внутри себя.
Чонгук мгновенно повинуется желанию и постепенно вводит член внутрь все еще узкого прохода. Режущая боль пронзает тело Чимина и тот, поддаваясь инстинкту самосохранения, слегка суживается, создавая неудобства для Чонгука. Он ничего не может поделать с этим. Хоть и понимает, что нужно расслабиться.
— Успокойся. Прошу тебя. — Чон слишком сладко шепчет на ухо парня, даже несмотря на то, что испытывает не меньшую пытку. Но он обещал. Обещал, что сможет найти лекарство от этого ужасной боли.
Чонгук обхватывает член Чимина и медленно, еле касаясь, принимается ласкать его, надавливая и массируя большим пальцем головку члена. Он чувствует, как тугое и неприступное кольцо, постепенно ослабевает. Неприятные ощущения уходят, уступая свое место вновь нахлынувшей страсти. Чимин сам начинает двигаться навстречу, позволяя углубиться в него больше. Все стремительнее. Дыхание парней учащается, а сердце бешено колотится в массивных тюрьмах грудной клетки. Чимин ускоряется, отдавая себя целиком и полностью.
— Не спеши так… — Чонгук ухмыляется и прижимается вплотную к Чимину. Он замедляет темп, погружаясь в аромат цитрусов, исходящего от волос парня. — Я хочу чуть дольше насладиться этим мгновением.
***
— Ты когда-нибудь думал, что такое вообще возможно? — Чимин довольно лежит на груди Чонгука, перебирая его спутавшиеся на лбу волосы. Их сердца бьются в унисон, даруя каждому из них ту или иную степень удовлетворения.
— Признаться честно, я мог только мечтать об этом. — Чон плотно закрывает глаза и медленно погружается в сон. Обезболивающее в лице Чимина сработало. Сработало как надо, давая забыть о минувшем вечере, подарившего столько разочарований. По большей части, разочарований в самом себе.
Чим продолжает любоваться им. Человеком, которого он так сильно обожает. Ради которого, он готов продать свою душу, лишь бы быть с ним рядом. Но он боится. Боится, что Чонгук будет таким всего лишь эту ночь, а завтра все повторится. Отчуждение вернется к нему и он вновь наденет свою маску безразличия.
— Давай будем вместе? — Наивный ребенок внутри Чимина вырывается наружу, заставляя произнести столь глупую фразу. Парень покрывается румянцем, однако вновь и вновь благодарит эту ночь. Теперь, за ее мрак. В нем можно скрыть свой стыд.
— Мы и так уже вместе. — Чонгук нежно улыбается и крепко обнимает Чимина, прижимая к себе. Он чувствует, как парень облегченно выдыхает, явно довольный ответом. — Давай спать. Сегодня был слишком трудный день.
Это была первая ночь, в которой Чонгук позволил себе просто спать с кем-то. Спокойно спать до самого утра. Забыв о своей ненависти, которая каждый день разрушала его. Просто спокойно спать.
