***
— Мэсс! — Фуллер уже буквально бежал ему навстречу из дверей офиса. — Он меня убивает! — Брайан вцепился руками в плечи Мадса. — Господи, кто? — изумился Миккельсен. — Да друг твой! Пойдем скорей, — Фуллер, не ослабляя хватки, потащил за собой Мадса, и не отпустил, пока они не вошли в кабинет. — Вот он! Вот! Посмотри-ка на него, ну! — Не унимался Брайан. Мадс проследил за указательным жестом Фуллера. Хью сидел на диване, но не смотрел на вошедших мужчин. Нога на ногу, руки скрещены на груди — полностью закрытая поза. Возможно даже оборонительная. Мадс бесшумно встал перед Хью. Дэнси как всегда выглядел с иголочки — выглаженные брюки, светлая рубашка под пиджаком, начищенные ботинки. Мадс надолго задержался взглядом на пышной темной бороде — Хью был подстрижен коротко, и в симбиозе с торчащими ушками, Миккельсен находил этот вид, скорее, милым, чем мужественным, что, вероятно, должна была создать борода, но этого совершенно не происходило. Мадс улыбнулся про себя, и только тогда заметил, что Дэнси и вовсе сидит с закрытыми глазами, а на лице в небольшой морщинке на лбу застыл невысказанный гнев. Опоздал. Мадс всё-таки опоздал на эту встречу по обсуждению договора, и что-то в районе солнечного сплетения затянулось в тугой узел — Хью и Брайан, вероятно, уже успели пообщаться, и, очевидно, поссорились. Фуллер недовольно сопел за плечом Миккельсена, но смиренно ждал и молчал. — Хью, — попытался окликнуть друга Мадс, и тот распахнул глаза. Миккельсен утонул в серо-зеленых радужках, которые вспыхнули ярко, но Хью тут же снова отвел взгляд. — Мэсс, я расторгаю контракт, — голос Дэнси, впрочем, был спокойным. Либо он всё хорошо обдумал уже много раз, либо был хорошим актером. Скорее всего, и то, и другое. Но Мадсу ничего не было ясно в этой роли — он беспомощно обернулся к Фуллеру за разъяснениями последней реплики. — Ты же говорил, что контракт разорвать нельзя… — Формально — можно. Но ты себе не представляешь, какую неустойку нужно будет заплатить! — Брайан недвусмысленно округлил глаза. — А Хью представляет? — А Хью представляет. — И что? — А то, что он согласен на это! На всё, лишь бы не участвовать в пиар-кампании! — замахал руками Фуллер. Они с Мадсом разговаривали так, будто Хью и вовсе не было в кабинете, но самому Дэнси было всё равно. Миккельсен поджал губы. — Я, кажется, знаю причину. — Что ты… — Хью, наконец, пристально посмотрел на Мадса, и если бы он не знал лично этого неугомонного датчанина, то подумал, что перед ним улучшенная копия Миккельсена. Новые темные джинсы, футболка поло и стильная ветровка. И вид довершала аккуратная стрижка и гладко выбритое лицо. Хью, возможно, даже чуть дольше положенного задержался взглядом на острых скулах. Мадс заметно похудел и это его невероятно молодило. Фуллер недоуменно смотрел то на Хью, то на Мадса. — Брай, ты не мог бы… оставить нас наедине? — Миккельсен почти перешел на шепот. Фуллер был похож на грозящийся взорваться вулкан, но ушел, бормоча себе под нос что-то про: «ой да пошли вы все, мне что ли одному нужен четвертый сезон, лицемеры, а говорили — проект мечты, проект мечты…» Миккельсен сел на другой край дивана. Дэнси обеспокоенно придвинулся к нему, потому что не совсем понимал расстроенное выражение лица друга. — Мэсс, я, клянусь, не понимаю, что ты имеешь в виду. — Хью, платить неустойку не выход, — Мадс смотрел в пол. — Мэсс, я… — хотел было оправдаться Хью, но Миккельсен был непреклонен. — Если тебе не хотелось исполнять договор, как это придумал Фуллер, мы могли просто поговорить об этом. Ты мог мне просто сказать. — Мэсс… — Мы ведь с тобой поговорили. Решили исполнять договор поодиночке. Давай я возьму все обязательства по проведению пиар-программы по договору единолично на себя, у меня комик-кон на носу как раз, если я тебе настолько неприятен… — Да что, черт возьми, ты такое говоришь?! — не выдержал Хью. Мадс посмотрел на него. Некоторое время они просто смотрели друг на друга. В глазах обоих плескалась обида и недопонимание, но оттенок был разный: у Хью — агрессивный, о чем свидетельствовал вспыхнувший румянец на непокрытых щетиной щеках, у Мадса — потухший, что подчеркивали опущенные плечи. — Мэсс! Что за бред?! — Хью, ну, я же тоже не мальчик, я всё прекрасно понимаю… — не отступал от своего Мадс. — Что ты понимаешь? Что ты мне неприятен?! Ты думал, что я не хочу исполнять кампанию потому, что думал, что ты мне неприятен?! Большего бреда я не слышал! — Хью всплеснул руками. Мадс был мягко говоря озадачен. — Тогда, что… — Я боюсь обманывать фаннибалов, я не хочу играть с их чувствами, я не привык так работать, мне неприятно. И я не хочу изображать интрижку с тобой из уважения к твоей жене, своей жене, нашим детям, тебе, черт возьми! — Хью заметил, что Мадс опустил глаза — не поверил. — Посмотри на меня, — Дэнси обхватил ладонями лицо Миккельсена, и поднял голову друга, встречаясь с ним взглядом. — Ты мне не неприятен. Наоборот — для меня большая честь работать с тобой, общаться, дружить. Ты мне очень приятен. Кому ты вообще можешь быть неприятен? Посмотри на себя! В свои пятьдесят с хвостиком ты — секс-символ, тебя хотят все вне зависимости от пола и возраста! Ну же! Откуда такие мысли? Иди сюда, — Хью притянул лицо Мадса к себе ближе, и шутливо чмокнул его в губы в подтверждение своих слов. Дэнси отстранился, улыбаясь, но его улыбка потухла при взгляде в глаза Миккельсена с поволокой. Решение было молниеносным и необдуманным — Мадс подался вперед, и губы Хью встретили его на полпути. Они целовались, закрыв глаза, почти целомудренно, неспешно, никто не пытался перенять инициативу или углубить поцелуй. Они даже не пытались придвинуться к друг другу, держась за предплечья, и тянулись головами. Хью отстранился первым. Мадс хищно облизнулся. Дэнси покраснел. — Ну, думаю, пора звать Фуллера и предложить ему, чтобы я единолично исполнял требования пиар-кампании, — Миккельсен попытался спасти неловкую ситуацию. — А ты уверен, что сможешь? В смысле, это не будет сложно? — Хью продолжал бурить взглядом пол. — Посмотрим. Придумаем что-нибудь, — Дэнси посмотрел на Миккельсена. Мадс мягко улыбнулся ему, и Хью не смог сдержать улыбку в ответ. Они уже однажды целовались из-за нахлынувших чувств в сцене у обрыва после команды "снято", и поэтому поцелуй не вызвал особенного дискомфорта и сейчас. Наоборот - он ощущался очень правильным. Они не объяснялись в прошлый раз, не стали и в этот. Возможно, оба подумали, что это нормально для двух темпераментных представителей искусства, но сердца определенно забились чаще.***
— Ганнибал испытывает голод по отношению к Уиллу, — аудитория заулюлюкала. Мадс был доволен — комик-кон в Силиконовой долине проходил просто отлично. Следующим был вопрос о четвертом сезоне. — Определенно Куба. Думаю, Ганнибал и Уилл будут в каком-то смысле вместе, и будут делать вещи, которые они делать не должны. Они будут партнёрами, — Мадс лучезарно усмехнулся на то, как взорвалась аудитория. Ему казалось, что ему снова пятнадцать, и он снова влюблен в первый раз. Это ощущение можно было сравнить только с тем, когда катаешься на качелях, и как захватывает дух, когда получается «солнышко».***
Мадс отращивал бороду специально для этой рекламы пива Карлсберг. Ему поправляли грим перед съемкой, когда в дверь трейлера вошел Ульрих. — Привет, — менеджер замялся у входа. Мадс обернулся. — Что-то случилось? — нахмурился Миккельсен, отмахнувшись от юрких рук визажиста. — Новости слышал? — Смотря какие. — О Хью. — Что с Хью? — Мадс поднялся с кресла, стянув с воротника салфетку, обозначая тем самым, что грим окончен. Визажист собрала свой сундучок, и покинула трейлер. — Да много новостей, и всё за такой короткий период времени… — Ульрих замолчал, но Мадс пристально смотрел на него и ждал. — «Путь» закрыли. Мадс прикрыл глаза и вздохнул, сжав кулаки. — Плохо. Это был его единственный пока проект после «Ганнибала». — Да, но он сейчас снимается в новом фильме… — Что ж ты сразу не сказал? — Мадс заметно приободрился. — Отличная новость! Когда выходит? Я обязан побывать на премьере, чтобы поддержать друга… — … а еще Клэр беременна, — выпалил Ульрих. Мадс посмотрел на него — такой большой парень, а, кажется, был смущен озвучивать такую новость. — Что? — Мадс всё прекрасно расслышал. Ему просто требовалось время. Таким образом он давал сам себе тайм-аут. — Клэр. Жена Хью. Мадс отвернулся от Ульриха, и оперся руками в столик у зеркала. С отражения на него смотрел пятидесятидвухлетний седой. — А какой месяц? — Мадс обернулся через плечо. — Не знаю. Не написано было. Судя по фото… может, пятый. Мадс взял со стола бутылку пива — реквизит. «Безалкогольная дрянь», — подумал Мадс, сделав большой глоток, и первый раз в жизни пиво не хотело проходить вниз по горлу. Он должен был быть рад за друга, но почему-то не мог радоваться. Он громко поставил бутылку снова на стол. — Пора работать, — Мадс выскочил из трейлера, и Ульрих поспешил за ним, прихватив пиджак для съемок.***
— Мистер Миккельсен! Мистер Миккельсен! — кричали со всех сторон фотографы. И стоя на красной дорожке Каннского кинофестиваля, Мадс прижимал к себе Ханне, и нежно целовал в висок. Она всю жизнь с ним. Она никогда не предаст.