Нуна

Он смотрит на меня, моргая медленно, словно кошка. — Хони. — М? — Ты снова смотришь на меня так. Хон Ки смущённо улыбается, отводит взгляд на мгновение, словно мальчишка. Но затем смотрит вновь — не стесняясь и прямо. — Ты, наверное, влюблён в меня. — Думаешь, киска? — Я бы даже сказала — полностью без ума. В нежном взгляде, тёплом, лучистом, загораются хитрые огоньки. Хон Ки подыгрывает (как всегда). Он обхватывает чашку недопитого кофе, локти ставит на стол, придвигаясь. Лицо его чуть вытягивается: — Я не уверен, киска, — говорит он, делая нарочито задумчивый вид. — Думаю, у меня есть небольшая симпатия… — Небольшая? Хон Ки показывает мне пальцы, между которыми, максимум, сантиметр. — Не больше, — комментирует Хон Ки, и кончики губ у него дрожат. Тогда я наклоняюсь к нему через стол, хотя мы и без того сидели близко друг к другу. Хон Ки тут же понимает и становится чуть серьёзней, подаётся вперёд, подставляет лицо, прикрывает свои глаза с поволокой — томные, нежные и большие. Его рот мягкий и очень тёплый, а поцелуй поверхностный… долгий. Оказывается, это не обязательно — глубоко. От невинных прикосновений сердце тоже волнуется чувственно. Сладко… Отстранившись, мне сложно заигрывать, а не сразу признаться: «Хони… Хони! Я тебя так люблю». — Ну? Стало больше? Хон Ки широко улыбается, очаровательно, и я чувствую его выдох, потому что всё ещё близко к его лицу. Я вижу себя в отражении его глаз и улыбаюсь в ответ, когда он показывает мне расстояние между пальцами. Оно больше. — Чуть-чуть, киска. Думаю, я не распробовал… И он замирает, наблюдает, наверное, за игривыми огоньками в моих глазах, сам блестит, сам смеётся — примирительно-ласково — и тянется навстречу ко мне… А я не могу отказать себе в шалости — и подставляю щёку в самый последний момент. Хон Ки тихо, необидно, на выдохе шепчет: — Айщ… Но целует меня в щёку, обхватывая руками моё лицо. Крепко. — Ты издеваешься надо мной, — говорит он после, наконец, возвращаясь к завтраку. Я тоже откидываюсь на стул. — Совсем немного, — признаюсь я. И показываю пальцы, между которыми сантиметр: — Чуть-чуть.

***

Несмотря на знание жизни, на занятия любовью (когда можно — по несколько раз на дню), на отношения до меня (а может, и после), Хон Ки чист, как ребёнок. Это состояние его души. За утренним кофе, на рассвете, рядом со мной, внутри… Хон Ки чистый настолько, что весь блестит. Мы сидим, проверяя почту, соцсети, из окон падает яркий солнечный свет, мои ноги стоят на его ногах под столом (конечно, специально), и я чувствую каждое его движение — и наполняюсь теплом. Мне кажется, что бы ни было, Хон Ки согреет меня. Как кот. Он говорит: — Love you, kitty. А я: — Чагия... сара не.