Победа

На рассвете его разбудил призрак. Под внимательным взглядом предка юноша призвал одежду, одевался, стараясь не слишком заголяться перед призрачным зрителем, сэр Дуглас с интересом наблюдал за его действиями. Когда с одеванием было покончено, призрак ехидно прокомментировал: — Это запоздалая стыдливость или ты хотел привлечь внимание к своим прелестям? — Гарри покраснел. — Похоже, всё-таки скромность, — хмыкнул герцог. Гарри покраснел ещё сильнее. Скрывая смущение, он долго шнуровал ботинки вместо того, чтобы завязать их заклинанием. — Довольно, молодой человек. Я умер, а смущаться покойника, вам не кажется, что это смешно? К тому же нам пора. Идём. Они прошли по галерее второго этажа и по винтовой лестнице спустились в парк. Недолгая прогулка между деревьями, и они подошли к огромному камню. В рассветном сумраке ничего нельзя было толком увидеть. — Это он? — Гарри разглядывал ничем не примечательный валун. — Нет, это вход. Сэр Дуглас произнёс длинное заклинание на латыни, камень сдвинулся с места, открывая проход. Пологие ступени уводили под землю. Когда голова юноши спустилась ниже уровня земли, проход закрылся. Гарри хотел зажечь Люмос, но освещения было достаточно. Шли долго, ступени закончились, перейдя в узкий коридор. Внезапно герцог остановился и юноша по инерции прошёл сквозь него. — Мы почти пришли, оставь здесь палочку и очки. Они тебе понадобятся в будущем, — призрак рассмеялся. Расставаться с палочкой не хотелось. Без очков Гарри ощущал себя неуверенно. Но что-то в интонациях старого герцога заставило его подчиниться. Он положил очки и палочку в небольшую нишу в стене, дальнейший недолгий путь прошёл на ощупь. Маленькая округлая пещера. Стены гладкие, покрыты вязью незнакомых символов. Тепло и сила исходят от центра, где возвышается алтарь. — Тебе туда, — герцог махнул в сторону центра. — Подойди к камню и положи на него руки. Гарри послушно выполнил указания. — И что делать. — Ничего. Ждать. Герцог, кажется, продолжал говорить, но Гарри его уже не слышал. Гул и далёкие раскаты грома, и они всё ближе. Он почувствовал, как его притянуло к камню, и мир исчез. Сознание возвращалось урывками, далёкие голоса, размытые очертания, и вновь провал. Гарри с трудом разлепил глаза. Он плохо понимал, где находится. Попытался нашарить очки, но руки не слушались. Какое-то движение сбоку. Его усадили и влили в рот тёплую солоноватую жидкость. В глазах прояснилось. Перед ним сидел сэр Дуглас. Ловко орудуя волшебной палочкой Гарри, призрак поил его бульоном из кружки. Гарри хотел спросить, получилось ли, но сумел издать только хрип. Зато сэр Дуглас заметил, что он очнулся. Надтреснутый голос старика разнёсся по пещере: — Наконец-то ты очнулся. Я уж и не надеялся. Живой. Гарри вновь попытался заговорить, но сэр Дуглас его остановил: — Молчи, береги силы. Я сам всё расскажу. У тебя всё получилось, камень принял тебя. Ещё как принял, — старик рассмеялся. — Обычно претендент какое-то время ждёт, потом перед ним вспыхивает заклинание, своеобразная клятва верности роду. Потом камень принимает его. Тебя камень принял безоговорочно безо всяких клятв, — призрак помрачнел. — Да уж, принял так, что я испугался. Тринадцать дней. Тринадцать, я думал, он тебя уже не отпустит. По легенде основателя рода камень продержал неделю, и тот едва выжил. Дольше него у камня никто не был. Тринадцать дней, я чуть с ума не сошёл. Знал ведь, что ты уже слишком взрослый. Думал, сам угробил своего наследника. Смотреть сил не было и уйти не мог. А потом он тебя отпустил. Живого. Едва живого. Если бы не эльфийское вино… Уж не знаю, чем ты так приглянулся эльфам, но они принесли для тебя своё вино. Сутки тебя отпаивал. И смотри, ожил, — призрак вновь рассмеялся. На сей раз Гарри удалось заговорить. Он почти сразу закашлялся, но сиплым голосом выдавил из себя: — Сколько я здесь? Моя палочка? Герцог утвердительно кивнул, давая знать, что понял вопросы юноши. — Ты здесь семнадцатый день. То есть тринадцать дней у камня и четыре в беспамятстве. Палочку мне пришлось взять. Сила камня и всплески твоей новой магии не подпустили эльфов, зато меня уплотнили. За тобой надо было ухаживать, а я призрак. Вот и пришлось воспользоваться палочкой, извини. Гарри кивнул. Тело болело и не слушалось. Мышцы затекли, кости ломило. Он ощущал себя развалиной. О том, чтобы встать не было речи, но он попытался сесть удобнее и оглядеться. Он сидел в центре пещеры, спиной опершись о родовой камень, который вначале принял за алтарь. Камень позади него был тёплый и от него исходило свечение. Этого он не мог видеть, но знал. Стены пещеры слегка мерцали. Чистый прохладный воздух окутывал тело. Гарри перевёл взгляд на себя — и застонал. О Мерлин, он опять нагишом. Что же это такое, почему он каждый раз оказывается голым перед своим предком! Герцог недоуменно посмотрел на него, во взгляде появилось понимание. — Не переживай, после инициации я тоже очнулся в чём мать родила. И нечего смущаться, ничего нового я не увижу, все мальчики сделаны одинаково. И ты, хоть и мелкий, но очень хорошенький. Прямо-таки аппетитный. — Призрак захихикал, юноша, и так красный от смущения, задохнулся от стыда. Беседа на время прервалась. Успокоившись немного, Гарри обратился к призраку: — Сэр Дуглас, не могли бы вы попросить принести мне одежду? — Могу, конечно. Только толку от этого мало. От силы на час хватит. — В смысле? — Ты думаешь, я не пытался тебя одеть или хотя бы укрыть? Пытался. Только у тебя то и дело всплески магии. Всё сгорает. Организм так к новой силе привыкает. Не переживай, это не надолго. Вначале приступы шли не прекращаясь, сейчас реже, раз или два за час. Так что придётся подождать с одеванием. Как организм освоится, можно будет одеться. И из пещер я тебя именно поэтому не могу забрать. Гарри кивнул. Мышцы нещадно болели, боль нарастала, скручивая тело узлом. Юноша пытался сдержаться. Но боль ослепляла, унося мысли, он закричал и кричал не переставая, пока не потерял сознание. Он проснулся усталым и измотанным. Сэр Дуглас был рядом, напоил его тёплым отваром. Говорить, как и прежде, было тяжело, но тело слушалось лучше. Гарри уселся спиной к камню и подтянул к себе колени. — Сколько… — голос сорвался. — Сутки. Молчи, у тебя голос совсем сорван. Но теперь будет легче, приступы реже и легче, ты уже так не кричишь, — призрак вздохнул. — Поешь, — перед Гарри появился поднос, уставленный тарелками, — только немного, а то плохо будет. Гарри кивнул. Есть не хотелось. Он ковырялся в тарелке с овощным пюре и крошил булочку. С трудом заставив себя проглотить пару ложек супа, юноша отложил ложку. — Ты должен есть, — призрак был рассержен, — я не для того тебя выхаживал, чтобы ты заморил себя голодом. Мне плевать, что тебе не хочется, ты должен. Гарри вдруг вспомнился Снейп, и он ляпнул: — Вы, случайно, не родственник профессора Снейпа? — Чей? — не понял герцог. — Профессора Снейпа. — Снейп, Снейп. Подожди. Ты говоришь о мальчишке из Принцев, отец которого был маглом? Нет, мы не родственники, с чего ты взял? — Вы орёте на меня в точности как он.   Гарри расстроился, осознав, что Снейп больше не будет на него кричать. Он умер, борясь за победу, а Гарри назвал его трусом. Ему в очередной раз стало стыдно. — Не обижайтесь, сэр Дуглас, профессор был очень хорошим человеком, хотя многие считали иначе. Он настоящий герой. И он мне жизнь много раз спасал. — последние слова Гарри прошептал едва слышно, но герцог услышал. — Гарри, ты очень хороший мальчик. Мне жаль, что мы познакомились только теперь и у нас мало времени. Прости меня, старика. — Сэр Дуглас, почему мало?.. — голос вновь предал юношу. — Понимаешь, я здесь ненадолго, только пока не завершу дела. Я обязан помочь тебе пройти инициацию, стать истинным герцогом Монтроз. А потом я уйду, — призрак тяжело вздохнул. — Понимаю. Гарри хотелось плакать, призрак был последним, что связывало его с семьёй. С Сириусом, Джеймсом, Лили. Он только начал узнавать этого старика, почти привязался. — Гарри, не расстраивайся. Я только призрак, я был очень стар, когда умер. Старый глупый человек, уставший от жизни, мнивший, что почти всё знает о жизни и ничему не может удивиться. А один нахальный мальчишка уже три недели удивляет меня, не прилагая к этому никаких усилий. — Я удивил вас, но чем? — юноша широко распахнул глаза. — Многим, Гарри. Очень многим. Ты Герой, но не кичишься этим. За словами умеешь разглядеть большее. Умеешь слушать и слышать, хотя очень юн. Ты тринадцать дней провёл у камня — и уже в сознании. Мне после двух понадобилась неделя. А тебе только четыре дня. Ты привязался ко мне, хотя меня с трудом выносили даже те, кто хотел получить моё наследство. Заметь, привязался искренне, наследство уже и так твоё. Ты моим эльфам приглянулся, а я боялся, что после меня им тяжело будет привыкнуть к новому хозяину. Кстати, что ты для этого сделал? — Ничего. — Юноша удивлённо смотрел на герцога. — Я так и подумал, ты просто сам такой, настоящий. Ты просто живёшь. — Сэр, я правда ничего не делал с вашими эльфами. Кричеру я пытаюсь иногда угодить. Но он очень старый и одинокий. — Кричер это кто? Гарри смутился. — Это эльф семьи Блэк, я его унаследовал вместе с домом крёстного. — И теперь ты о нём заботишься? — фыркнул герцог, Гарри смутился. — Он очень старый и он двенадцать лет просидел в доме один, пока Сириус был в тюрьме. — Вот об этом я и говорю, мальчик. Ты заботишься о старом эльфе, объясняешь свои действия глупому призраку, хотя не обязан это делать. Ты прошёл войну и, наверное, видел очень страшные вещи, и остался человеком. Сохранил в себе, что-то очень важное, — герцог умолк. Юноша тоже молчал, обдумывая его слова. В том, как он поступал, не было ничего сверхъестественного. Он всегда так жил. Да, теперь он научился думать прежде, чем делать, и совершал меньше ошибок. Он многое узнал о людях и о жизни, теперь он осмотрительнее в суждениях. Со временем научился не делать поспешных выводов. Узнал, что хорошее можно найти почти в каждом, как и плохое. И надо принимать людей вместе с хорошим и плохим, иначе это уже совсем не они. Он узнал, что друзья могут обмануть доверие, а враги спасти жизнь. Но разве не он совершил столько ошибок, прежде чем прийти к этим знаниям? Герцог ошибается, он самый обыкновенный парень, как все. Только он немного больше пережил. С этими мыслями Гарри уснул. В этот раз юноша проснулся отдохнувшим и даже смог привстать с каменного пола и потянуться. Правда на этом силы закончились, и он уселся в привычную позу спиной к камню. Герцог парил рядом. — Тебе лучше? — Гарри кивнул — Хорошо. Садись ешь. — Спасибо, я не хочу. — Ты себя просто не видишь. Скоро в голодные обмороки падать начнёшь, — герцог распалялся всё сильнее. — У тебя тринадцать дней ничего в желудке не было. И потом ты почти ничего не ел, только пил. Совсем на скелет похож стал, кожа да кости. — А в прошлый раз вы говорили, что я хорошенький. — Возможно. Хорошенький, — ехидно заметил призрак. — Хорошенький маленький мальчик лет четырнадцати. Напомни мне, пожалуйста, сколько тебе лет. Четырнадцать? Пятнадцать? Нет, тебе через две недели будет девятнадцать. А ты выглядишь как недокормленный подросток, а не как молодой мужчина. Ешь, тебе нужны силы, если, конечно, ты не собираешься прятаться от жизни в замке. — Не собираюсь. — Гарри покорно взялся за еду. Он запихнул в себя пару ложек овсянки, выпил сок и проглотил воздушный десерт. Обед отнял последние силы, и юноша устало откинулся на камень и вновь прикрыл глаза. Посидев так некоторое время, он спросил:  — Сэр Дуглас, мне можно вернуться в замок или это ещё не всё? — Не всё. — Герцог помолчал. — Пока ты спал, было два всплеска магии. Почему ты так стремишься вернуться? — Ну… Во-первых, я должен успеть разобраться в том, что происходит. На это у меня осталось мало времени. Считай, месяц, как я сбежал, скоро меня начнут разыскивать, если уже не начали. К этому моменту хотелось бы кое-что понять. — А во вторых? — поинтересовался герцог. — Очень хочется вымыться. — Гарри смутился. — Я понимаю, очищающие заклятья и всё такое, но я всё равно грязный. — Для этого тебе в замок не надо, — герцог улыбнулся. — Завтра утром я свожу тебя к озеру и ты искупаешься. А пока ложись спать, уже поздно.