We Might Be Dead By Tomorrow

Ровно в восемь вечера Святослав зашел в кафе и снял куртку. Он никогда не отличался особой пунктуальностью, но сейчас, сегодня он просто обязан был прийти вовремя, чтобы поговорить. Поговорить о вчерашнем утре. Поговорить о том, с чего оно началось. Потому парень взял себя в руки, собрался и пришел сюда. Он подошел к барной стойке и тут же к нему обернулся Никита. И Свят замер. Он, конечно, был очень уверен в том, что сможет поговорить нормально, но сейчас, когда Киоссе стоял перед ним, то слова как ком застряли в горле и он понял, что разговор об Этом не удастся. — Привет, — шатен улыбался, будто ничего не было, а потом оценил, как же Степанов красив в этой черной рубашке с закатанными по локоть рукавами, расстегнутыми верхними пуговицами и рваных узких джинсах в тон рубашке. Ник закусил губу. Как же этот паршивец был хорош… Чертовски хорош. — Привет… — спустя несколько секунд сказал Свят и вся решительность послала его и ушла за пределы этого кафе. — Проходи, я сейчас закончу и приду, — и снова эта улыбка. «Он вообще умеет НЕ улыбаться?» — проносится в голове Степанова, и он идет к рабочему месту, начиная сразу что-то готовить. Хотел показать, что все-таки на что-то способен. Конечно, он не был профи в этом деле, но чему-то вроде научился. И это несказанно радовало блондина, потому что вылетать из этого кафе ему не хотелось. Ник же работает тут, да и потом, где он еще получит такую работу, тем более без опыта? Поэтому парень решил зацепиться за это кафе и хоть тут не быть раздолбаем. Не прошло и десяти минут, как Никита подошел к нему, оперся локтями на стойку и просто наблюдал. Тихо и так непринужденно. Поэтому Свят вздрогнул, когда заметил его. — Давно ты так сидишь? — спросил он, снова поворачиваюсь к аппарату, и медленно, стараясь не совершить никакой ошибки, вернулся к приготовлению кофе. — Ну минут пятнадцать. Дашь попробовать хоть, что ты там нашаманил? — Киоссе продолжал прожигать парня взглядом. — Конечно, можно вопрос? — блондин поставил перед Кисой кофе и тот сразу отпил. — Сколько тебе лет и как твои родители относятся к таким увлечениям? — Это два вопроса… — «остроумно» заметил Никита и продолжил, — мне семнадцать, а о каких увлечениях идет речь? — он нахально улыбнулся, чувствуя, что Свят, который повернут к нему спиной, краснеет. — Ну… Того, что было вчера утром… — осмелившись, блондин повернулся и посмотрел в карие глаза. — Они не знают, у меня отец гомофоб, а твои? — Киоссе уставился на него в ответ. — Я не сказал, что я гей. — Но тебе понравилось, что тебе отсосал парень, а не девушка. — Мне понравилось, что мне отсосали. — Ты стонал моё имя. — Но я не гей! — Конееечно, — Ник засмеялся. — Яблочко от яблоньки, как говорится, так что… — Откуда ты… — на лице Степанова появилось недоумение, и Никита понял, что спалился. — Я об этом после работы хотел как раз с тобой поговорить… Пойдем ко мне? Я покажу тебе кое-что… *Вечер воскресенья* Никита сидел на полу в позе лотоса и смотрел старые снимки, он не знал почему, но ностальгия накрыла его именно тогда. Парень спокойно сидел, пил горячий шоколад и листал старые снимки, вспоминая приятные моменты, которые с ним происходили в детстве, а потом наткнулся на старую, уже пожелтевшую фотографию, где были два мальчика. Один из них являлся самим Ником, это шатен понял по тому зайцу, которого малыш обнимал на фотографии. Заяц до сих пор был у него, уже не такой красивый, затасканный, но это был Его заяц. Так же на фотографии был светловолосый мальчик чуть постарше и немного выше. Он улыбался. Такой милой детской улыбкой, что лицо Киоссе снова начало сиять. Но парень одернул себя и нахмурился, пытаясь вспомнить этот момент, что никак не удавалось, поэтому, надеясь на подсказку, он перевернул фотографию и увидел немного расплывчатую надпись, из-за которой он первые пару минут пребывал в прострации. Корявым детским подчерком на обороте фотографии было написано: «День рожденье Святика». *Настоящее время* — И что же такого ты хочешь показать мне? — блондин слегка наклонил голову на бок. — Узнаешь…