Откровение

После того разговора мы с Оптимусом больше словом друг с другом не обмолвились. Я все также продолжал пускать на него слюни и стирать свою воображаемую руку до воображаемых мозолей, а он продолжал делать вид, что ему все равно. Но однажды я удостоился чести наблюдать одну весьма интересную сцену. Дело было где-то через неделю после нашего разговора. Я шел по коридору, как всегда, засунув руки в карманы. Из моих не очень занимательных мыслей меня выдернули два громких голоса, говорящих о том, что их обладатели, мягко говоря, расстроены друг другом. Остановившись, я заглянул за угол, откуда доносились голоса, и увидел Оптимуса и Арси, которая кричала, активно при этом жестикулируя. Оптимус же только хмурился и яростно сжимал кулаки. Я решил ничем не выдавать себя, а посмотреть, что будет дальше. — Я устала, понимаешь?! От твоего вранья, от этого неведения, от всего! Зачем нам встречаться, если ты мне не доверяешь?! — девушка закрыла лицо рукой и заплакала. Оптимус смягчился и хотел было ее успокоить, но она дернулась, отодвигаясь от него подальше. — Арси, я не понимаю. Я рассказываю тебе все, что ты хочешь знать, я никогда от тебя ничего не скрываю. Почему ты считаешь, что я вру? — Потому что в последнее время ты ведешь себя странно, но продолжаешь говорить мне, что все хорошо. И это не в первый раз. Я не такая истеричка, чтобы ныть по каждому поводу, но такого я тоже не потерплю. Ты постоянно избегаешь меня, я хочу знать, что происходит, но ты молчишь. Меня это очень огорчает. Что есть такого, что я не должна знать?! — она вновь повысила тон, а я усмехнулся. Так вот от кого он научился таким фокусам. — Ничего, я рассказываю тебе все. — упрямо произносит Прайм, что злит Арси еще больше. — Хватит, с меня хватит твоего вранья! — девушка резко развернулась на каблуках и рванула прочь, завернув как раз за тот угол, где стоял я. Столкнувшись с «автоботкой» нос к носу, я расплылся в ехидной усмешке, а она гневно сжала кулаки. — Гаденыш! — прошипела Арси, — Ты что, подслушивал?! — Сама догадалась? — наигранно удивился я и ухмыльнулся, скрестив руки на груди. Взгляд мой тут же упал на Оптимуса, у которого был такой вид, будто он вот-вот скончается. Арси заскрипела зубами и, так ничего и не сказав, убежала, оттолкнув меня с дороги. Я посмотрел ей в след и вновь повернулся к Оптимусу. Он еще несколько секунд неотрывно смотрел в пространство перед собой, а затем плюхнулся на скамейку, закрыв лицо ладонями и запустив пальцы в волосы. — Что ж ты так не обходителен с дамой, а? — спросил я, подходя к нему чуть ближе. Он поднял на меня глаза и тяжело вздохнул, покачав головой. Лицо его выражало глубокую душевную боль, от чего даже у меня дрогнуло сердце. — Хоть в это, пожалуйста, не лезь, Старскрим. Мне и так проблем хватает, а тут еще ты, — он поднялся и поплелся прочь. — Оптимус, — вдруг позвал я, удивившись тому, как легко слетело это имя с моих губ. Он остановился и, не оборачиваясь, спросил: — Что? — я замялся, обдумывая для чего я вообще это сделал, но, вздохнув, ответил: — Ничего, — парень хмыкнул и ушел, оставляя меня в одиночестве. Я сжал зубы и больно ущипнул себя за ладонь. — Дурень, уж не то ли самое ты хотел сказать? — я злился на себя, но внутренне праздновал победу. Он наконец-то расстался с этой дурочкой! Мне хотелось петь и танцевать от радости, но я лишь нацепил на губы мягкую сдержанную улыбку и в приподнятом настроении отправился на урок. *** — Поговорить надо, — сказал Мегатрон, выловив меня на одной из перемен. Позади него стояли гадко ухмыляющийся Саундвейв и как всегда мрачный Брейкдаун. Что-то, то ли выражение лица Саундвейва, то ли спокойствие Брейкдауна, подсказывало мне, что ничего хорошего этот разговор не принесет. «И в каких же это грехах я провинился?» — подумал я, а вслух беззаботно ответил: — Да, конечно. Мы вышли на задний двор и за то время пока мы шли я уже успел подготовиться ко всему, что могло меня там ожидать. — Ну и зачем… — я не успел договорить, как получил мощный удар в живот от Брейкдауна. Я посмотрел ему в лицо, и он ответил мне таким же без эмоциональным взглядом. Вот почему когда нужно сломать что-нибудь кому-нибудь, всегда зовут его. Когда он отошел, я согнулся пополам и упал на колени, отчаянно хватая ртом заканчивающийся в легких кислород. Усмешка Саундвейва стала в два раза шире. Мегатрон присел рядом со мной на корточки и, выпустив мне в лицо облачко дыма, лишая и так дико не хватающего воздуха, сказал: — Ничего личного, Старскрим, но до нас дошел слушок, что ты путаешься с «Автоботами». Это правда? — Нет, — прохрипел я, пытаясь подняться. Мегатрон цокнул языком и жестом подозвал Брейкдауна, который тут же повиновался. Он схватил меня за волосы, заставляя посмотреть Мегатрону в лицо. — Старскрим, ты же знаешь, я не люблю, когда мне врут. Тем более, что источники у нас проверенные, — он посмотрел на Саундвейва, который стоял позади него. Мы с ним встретились глазами, и он усмехнулся. Ну конечно, как же я сразу не догадался. Если в школе что-то происходит, то это не укроется от нашей ищейки. А еще говорят, что я комнатная собачка Мегатрона. Мне стоило быть осмотрительнее, но я слишком поздно это осознал, за что расплачиваюсь. — Я никому не скажу. Я просто предупреждаю. Но ты же у нас умный мальчик и понимаешь, что будет в следующий раз, да? — Мегатрон разговаривал со мной, как с ребенком, который ослушался. И теперь мне объясняют, что так делать нельзя и почему. Ненавязчиво намекают. Я, конечно, все понимаю и мне кажется диким умереть в таком раннем возрасте. Даже в жертву неразделенной любви. Потому что я не сомневаюсь, что если я еще раз попадусь, все будет именно так. Я буду умнее и осторожнее, говорю себе я, на деле же пытаясь собрать остатки самообладания, чтобы не умереть раньше времени. — Да, — сдавленно произнес я. Мегатрон удовлетворенно хмыкнул и поднялся. Последнее, что я увидел, был ботинок Брейкдауна. А затем что-то хрустнуло, и я потерял сознание.