«Я уверен, ты, наверное, занята, Налаживая свою новую жизнь, Так далеко».
— Тебе не следовало делать этого, — три ангела ада, чьих имён не знает сероглазая, стоят перед ней, внушая страх совсем как в первые дни. — Он в порядке? — Ливия сглатывает, прикрывая глаза, в нежелании воспринимать происходящее. — Перестань притворяться, Ливия. Все мы здесь знаем, для чего ты делала этого, — один из ангелов, голос которого кажется ей знакомым, рычит, и девушка чувствует мурашки по всей коже. Боль от прошлых и новых ожогов по всему телу стала сильнее, но почему-то кожа перестала регенерироваться. — Но я… — Но ты, — голос становится ещё более грубым. — Ты в любом случае разгневала всех. — Что вы имеете в виду? — темноволосая открывает глаза, замечая, как ангелы отдаляются от неё, оставляя в одиночестве, заполненным сильным страхом. — Злы абсолютно все.***
— Ливия, — голос шепчет, словно во сне, и девушка по какой-то причине не может открыть глаза. — Зейн, — она за долю секунды узнаёт этот шёпот, в панике крутясь головой, но вокруг кромешная зернистая тьма. — Почему я не могу увидеть тебя? — она видит лишь чёрную пустоту, напоминающую бездну, в которую они оба упали. — Я пришёл попрощаться, — он продолжает шептать на ухо, но голос разносится эхом по всей темноте. — Зейн! — Мне очень жаль, — постепенно голос начинает отдаляться, дыхание девушки сбивается; она не готова к такому концу. — Зейн, пожалуйста, — ответа уже не слышится, и она понимает, что он уходит, оставляя её одну. — Ты мне нужен, — она кричит в пустоту, срывая голос. На этот раз у неё получается открыть глаза, но она тут же понимает, что находится в пустоте.***
Когда Зейн распахивает карие глаза, то больше не видит перед собой Ливию, до этого отчаянно пытавшуюся спасти его. — Надеюсь, ты понимаешь, где ошибся, — низкий голос, в котором он узнаёт одного из стражей, оповещает его, и Малик начинает вспоминать, что произошло. — Он ждёт тебя, — не успевает он ничего толком сказать, как его, словно самого обычного грешника, поднимают ещё несколько появившихся из ниоткуда стражей и, открыв врата, бросают внутрь, что слегка возмущает парня. Он поднимается, отряхиваясь, чувствуя боль по всему телу, и осматривается по сторонам. Он был уверен, что, несмотря на предписание, в аду над ним есть кто-то ещё, о ком не знает никто, но сейчас он осознаёт, что ошибался. Обращение с ним его же ангелов даёт подсказку, что его ошибка вышла на поверхность. Осматриваясь по сторонам, он видит всё тот же ад, на этот раз ещё не успевший поддаться многотысячному огню, — ещё более пустынный и холодный. — Малик, — женский голос зовёт его, но он не может понять интонации в нём, способные хоть как-то помочь ему. Зейн прикрывает глаза в страхе, вздыхая, а когда открывает их, то тут же видит перед собой женщину, вздрогнув от неожиданности. Стоящая напротив совершенно не изменилась за многие года, но по сравнению с их последней встречи, они оба стали менее уязвимы и, отчасти, мудрее. Зейн не успевает раскрыть рот, когда Она начинает. — Ты помнишь о правилах, Малик? — имя, данное ему в аду, почему-то заставляет его сконфузиться, особенно то, как Всевышний его произносит. — Да, — мужчина кивает, прикрывая глаза, лишь бы не смотреть в изумрудные напротив, — но я только хотел помочь Ливии. — Считаешь ли ты, что она нуждалась в твоей помощи? — её голос спокоен, но холоден. — Да, госпожа, я бы не поступил иначе, — ангел кивает, опуская голову. — Она молила тебя об этом? — Да. — Раскаивалась ли она? — Вы знаете ответы на все вопросы, но всё равно задаёте их? — он выдыхает, пока низкая женщина делает несколько шагов назад. Её лицо выглядит по-прежнему молодо и свежо, годы не подвластны над ней. — Ты забываешь, как нужно себя вести, — её голос снова холоднеет и Зейн покорно опускает свою голову ещё ниже. — Я хочу услышать подтверждение всего случившегося из твоих уст. — Мы с вами знаем, как она молила о помощи и насколько сильно раскаивалась, — он сглатывает, слыша собственное бешеное сердцебиение. — Но не всё прошло гладко, Малик, — голос слышен ясно и чётко даже на расстоянии. — Она защищала себя, своих близких и свои интересы как никогда раньше. Она была собой, была искренней, — Зейн поднимает голову, искренне и открыто защищая сероглазую. — Она раскрывалась мне, и я не мог пройти мимо этого. — Что ты чувствуешь сейчас? — женщина наклоняет голову на бок, прожигая взглядом ангела, зная его мысли. — Я хочу до конца помочь ей, она не заслуживает ада, — парень облизывает губы, понижая голос. — А ты? — Я? — он хмурится, не понимая. Мысли об одной Ливии не дают ему покоя. — Да, Зейн, ты, — Всевышний складывает руки на груди; она хочет помочь ему, но не может. Они оба знают правила. — Я там, где я должен быть. — Ты не задумывался, что она не сможет выжить ни в раю, ни в аду? — она вздыхает. — Эта девушка не для этого мира. — Думаешь, я не должен быть с ней? — глаза парня слезятся то ли от едкой атмосферы, то ли от его чувств. — Это невозможно по нашим правилам и ты это знаешь, но… — она запинается; её сердце, как и сердце Зейна, сжимается, — ты так часто нарушал их благодаря этой девушке, ты доверился ей и это заслуживает уважения, но и готов ли ты? — Я правильно понял, что не смогу вернуться стражей? — Зейн пропускает всё мимо ушей, без того зная, что его не выпустят из ада. — Только ты в праве выбирать, чего ты хочешь, — она кивает, хоть и знает, что лжёт. — Помнишь, почему ты оказался здесь? — Я боялся сгореть, но сейчас это и произошло. Я хочу лишь лучшего для неё. — Ты готов пожертвовать собой ради неё? — ответа не следует, лишь небольшой, но уверенный кивок. Женщина также кивает, отдаляясь всё дальше, пока ангел окончательно опускает голову. — Малик? Вернее, Зейн. На последок… — она останавливается. — Да? — ангел оборачивается по середине пути, уже начав уходить. — Ты не жалеешь, что бросаешь это? — Я слишком обязан этому месту, — он вздыхает, снова разучившись улыбаться, только один человек мог заставить его улыбнуться, став его лучом. Почему-то внутри поселяется ощущение, словно он сдаётся, и с каким-то мрачным отчаянием он понимает, что так и есть. Он предаёт себя и идёт вперёд сквозь пламя, отказываясь от единственного, что осталось в его жизни, понятия не имея, что дальше. Ливия. Девушка, пришедшая и окончательно сбившая его с пути, даже если это началось задолго до начала её ошибок.***
Когда Ливия снова открывает глаза, то пугается сильнее, чем когда-либо, не узнавая места вокруг себя. Эта была, на её удивление, самая настоящая и обыкновенная земля, прикосновения к которому не приносили боли. Деревья, растущие вблизи неё, отдалённо напоминали тропические, воздух был пропитан ароматами нежных цветов и свежести, сразу же после пребывания здесь у девушки появилось осущение заботы и родного дома. Но это было не тем, чего она хотела, ведь здесь не было его.