Осколки стереотипов

Талия.

Я знала дворец Первого королевства так же хорошо, как и все аккорды на гитаре. Все разветвления его многочисленных коридоров, каждый поворот, который с первого взгляда можно не заметить, и каждую щель, в которую можно спрятаться в случае необходимости. Всё-таки годы, которые я провела в его стенах практически безвылазно, не прошли даром, и я отлично там ориентировалась, хотя дворец нашей семьи был, мягко говоря, немаленьким. А ещё, если уж говорить обо мне, то я никогда не отличалась наивностью или глупостью. И в последние пару лет, импульсивностью. Но, кажется, это чёртово Королевство, стены этого чёртового дворца и этот чёртов принц Ди Анджело пагубно влияют на меня. Я была слишком зла и на него, и, в первую очередь, на саму себя, поэтому, как только представилась возможность, и этот отвратительный ужин подошёл к концу, я решительно направилась к выходу, бросив напоследок что-то Перси и Джейсону о том, что иду в комнату. Точнее, я думала, что иду туда. Я помнила дворец Третьего королевства очень расплывчато, но всё-таки помнила, ведь когда-то давно мы с Перси гостили здесь неделями. Пусть мы проводили большую часть времени в саду или комнатах, я наивно посчитала, что вспомню их расположение и сейчас. Оказалось, что дворец Ди Анджело стал намного больше за всё это время. Хотя, я помнила, Гера прожужжала отцу все уши о том, что у короля Аида работает лучший архитектор Третьего королевства. Да и, возможно, всех Двенадцати. Не удивительно, что дворец расширился и стал намного презентабельнее, чем был раньше. И ещё меньше меня удивляло то, что я, будучи уверена, что сама найду свою комнату в Южном крыле, отведённом для гостей, заблудилась в этом лабиринте коридоров. Нельзя сказать, что мне было страшно, но жутковато точно. Этот приглушённый свет настенных бра, кромешная темнота за большими окнами и мрачный дизайн интерьера вокруг — всё это было так в духе семьи Ди Анджело. Особенно, мужчин, носивших эту фамилию. Я не помню, сколько брожу по этому дворцу, но точно могу сказать — этот деревянный столик с узорчатой вазой на нем я видела уже трижды. Загадкой для меня по-прежнему остаётся, почему никто из живущих в этом крыле не услышал моих шагов и не вышел осведомиться, кто вторгся на их территорию в столь поздний час. Удивительно, но, спустя ещё четверть часа самобичевания, мне всё же удается выйти, и я оказываюсь в холле, где буквально сегодня утром нас приветствовала королевская семья. Точнее, только король и его дочь. Это вновь подняло во мне волну негодования и такого непривычного в последнее время гнева. Впервые за такое долгое время захотелось вслух высказать своё мнение, не боясь, что его могут осудить. А иначе, какого черта этот хам позволяет себе пропускать такое важное мероприятие? Уверена, что мой отец за такой проступок устроил бы Джейсону строжайший выговор. И был бы прав. Нико вообще осознаёт, что это может привести к недопонимаю, а после — к конфликту? Вдруг всё обернется хуже, чем простая стычка? Однако удивительно, какой он придурок. Удивительно ещё и то, как он изменился. И я говорю не только о характере или поведении, но и о внешности. Мне очень многого стоило сегодня не распахнуть глаза от изумления и не показать своего восторга, за который мне было ужасно стыдно. Он точно прибавил в росте, и теперь я уже не могла похвастаться тем, что выше его почти на голову. Скорее, это парень был выше меня на полторы. Плечи стали шире, а руки — крепче. Черные волосы такие же небрежно уложенные, какими я их помнила. Я засмотрелась, и до сих пор ругала себя последними словами за такую оплошность. Единственное, что меня слегка напугало — его лицо. Черты однозначно стали грубее, словно их резали из камня все эти десять лет. И всё-таки маска принца была далеко не такой  идеальной. Не сдержавшись, я даже ухмыльнулась, посчитав, что хоть в чём-то превзошла его. Этого парня выдавали глаза, которые предательски ярко блестели. В которых бурлила злоба. И которые в тот момент смотрели прямо на меня. Карма, если ты существуешь, ты просто сволочь. Потому что и я не смогла сдержаться. И ответила на этот злой взгляд таким же. Позволила уже практически незнакомцу вернуть моим, как я думала, застекленевшим глазам огонек. И после добавила ещё один пункт в списке вещей, за которые имела полное право недолюбливать принца Нико. Я замираю напротив приоткрытой двери, ведущей в одно из крыл дворца. Странно, что оттуда льется свет. Кажется, я даже слышала голоса и чей-то смех. Не знаю, что двигало мной, но я приоткрыла дверь пошире и проскользнула внутрь, сразу сощурившись из-за света, который здесь был определенно ярче, чем в коридорах. — Нет-нет, не так много! — слышу громкий восклик, а шепот: — Чёрт, Октавиан, ну кто тебя просил? — Его никогда никто не просит, а он всё равно делает, — саркастически заявляет отдалённо знакомый девичий голос. — Это врождённый альтруизм, Ди Анджело, — отвечает, видимо, тот самый Октавиан, который сделал что-то не так. — Это врождённый идиотизм, — отвечает она. Я хмурюсь, а про себя удивляюсь тому, что принцесса Бьянка находится в крыле, где живут слуги. А то, что они здесь живут я не сомневалась. Дверей в комнаты было намного больше, чем там, где я бродила до этого. И здесь повсюду были разбросаны вещи — верхняя одежда и обувь. Я уверена, что горничные не позволили бы себе оставлять такой беспорядок там, где живёт королевская семья. Да и было как-то по-своему уютно даже не смотря на хаос, царивший в коридоре. Удивляясь своему любопытству, я иду к комнате, откуда до сих пор слышались весёлые голоса и довольно странный диалог: — Ну и чего ты сидишь? — возмущённо и грубо спрашивала незнакомая девушка. — Поднял свой ленивый зад и вытер стол, сейчас же! — Поаккуратнее, Кларисса, ты сейчас не на тренировке, — в перепалку вступил кто-то третий. — Так можно и по голове схлопотать. — Да? Ну и кто же окажется настолько смелым? — насмешливо спросила эта Кларисса. — Ты, что ли? — Хочешь проверить? — с вызовом проговорил её собеседник. Я приближаюсь к двери и аккуратно заглядываю в комнату, мысленно ругая себя за то, что опустилась до подглядывания. Но их голоса были такими весёлыми, а тон — шутливым, и я с трудом поверила бы, что они на самом деле ругались. Это не принцы и принцессы, не этот провальный ужин, — мне кажется, эти люди собрались тут по своей собственной инициативе. Как друзья. Сложно вспомнить, чтобы у меня когда-нибудь была возможность вот так вот просто посидеть где-либо со своими друзьями, которых у меня, проще говоря, даже и не было. Я оглядела небольшую кухню и невольно приподняла бровь. Она была такой маленькой и на удивление уютной, что мне был поразителен тот факт, что она вместила в себя такую компанию. За прямоугольным столом, на котором красовалось большое мокрое пятно и которое тщательно оттирал высокий блондин, напротив друг друга сидели парень и девушка, сложив руки на груди и сверля своего оппонента недобрым взглядом. Спиной ко мне, сидела рыжая девушка, на спинке стула которой покоилась рука парня — этого самого блондина, который, не очень качественно выполнив поручение, сел на своё место. Девушка сидела, опустив голову на руки, поэтому нетрудно было догадаться, что ей осточертела эта ссора между друзьями. Напротив них, сложив руки на груди, с ироничным выражением на похожих лицах сидели брат и сестра Ди Анджело. Поразительно, что они оба здесь. Поразительно, что они дружат с теми, кто ниже их по статусу. И поразительно, что их совсем не заботит то, что такая дружба не продлится долго. Но впервые за весь вечер я увидела искреннюю улыбку на лицах этих двоих. Наверное, им действительно нравится находится в этой компании, раз уж они позволяют себе снимать маски. И, как оказалось, не только маски, но и нарядную одежду, ведь сейчас на принце и принцессе было ничто иное, как простые джинсы и футболки, в которых не пристало ходить людям нашего положения. Не важно и то, что я тоже их очень любила. — Перестань, Крис, — только сейчас я обратила внимание на девушку, все это время стоявшую у небольшой плиты. Когда она обернулась, я узнала в ней Аннабет, с которой сегодня Нико появился на ужине. — Ты сам знаешь, что по голове от тебя самого получит тот, кто посмеет её тронуть. — Ты на что сейчас намекаешь, Бет? — возмущённо спросила, кажется, Кларисса. — Я сама могу себя защитить! Мне не нужна его помощь! — Да-да, мы все это уже давно поняли, — протянул Нико, сделав глоток из своего бокала, наполненного янтарной жидкостью. Я могла с уверенностью заявить, что это не чай. Виски? И давно, интересно знать, Ди Анджело пьёт? — Особенно, когда позавчера ты… — Нико! — одернула его рыжеволосая, убирая руки от лица и поднимая их к потолку. — Ну что? — парень пожал плечами и невинно улыбнулся. — Рейч, хотя бы сегодня, не нуди. — Я? Нудела? — она хмыкает и откидывает волосы назад. — Сам ты нудишь! — Боги, Бет, когда уже этот чайник закипит, и мы сможем нормально посидеть? — Бьянка обернулась к девушке. — Я делаю всё, что в моих силах, — Аннабет показала ей язык. — Не отвлекай меня. Я удивлённо наблюдала за этой картиной, стараясь не выдавать своё присутствие. Они общаются на равных, и это мне определённо нравится. Словно нет никакой пропасти между ними, как будто они знают друг друга всю жизнь. Они не лебезят перед Нико и Бьянкой, не действуют из выгоды, скорее, даже наоборот — подшучивают друг над другом, говорят всё, что думают, и всё, что захотят. Я завидовала, прекрасно понимая, что в моей жизни такого, наверное, никогда не будет. Мой отец не настолько снисходителен к простым сотрудникам, а обычаи моего королевства уже давно перекрыли мне кислород. Почувствовав на себе чей-то тяжелый взгляд, я резко подаюсь назад, стараясь остаться незамеченной за дверью. Как можно тише, но в то же время, как можно быстрее, я иду к двери, через которую вошла сюда. Сердце бешено колотится в груди, а щеки предательски краснеют. Это позор. Если кто-нибудь из этих людей разглядел меня, то, возможно, мне не сдобровать. Разве это нормально — подглядывать за людьми лишь потому, что неожиданно осознала, что завидуешь их жизни? Да и вообще, разве нормально подглядывать? А учитывая то, что я понятия не имею, кто меня заметил, да и заметил ли вообще, риски только возрастают. Талия Грейс, когда ты только успела стать такой жалкой? Я ныряю в тот коридор, откуда слышится приглушённый шепот принцессы Калипсо и, бросив ей краткий кивок, прохожу мимо, надеясь, что смогу сориентироваться и найти свою комнату. Когда я все же замираю напротив знакомой двери с позолоченной табличкой, на которой выведено мое имя, не сдерживаюсь и озираюсь, словно какой-то вор, проникший на чужую территорию. Хотя, примерно так все и было. Страх, что меня узнают, по-прежнему не покидает мое воспалённое подсознание. Не знаю, чего я вообще боюсь — того, что на меня может обрушиться гнев отца или то, что кто-нибудь из друзей Ди Анджело может раздуть из этого скандал. Кажется, за то время, которое я провела во дворце без привычных мне скандалов, с помощью которых, обычно, и выпускала весь негатив, я абсолютно одичала. Конечно, я часто появлялась на людях с Перси, да и мои навыки общения вкупе с «холодно-вежливым» тоном были просто превосходны, но я понятия не имела, как ведут себя простые люди. Такие, которых я сегодня видела на той кухне. Всё-таки, мои познания в человеческих чувствах и причинах их поступков заканчиваются на этой тонкой грани, разделяющей моё привычное окружение снобов, беспокоящихся только о выгодных сделках, и простую компанию друзей, которые собираются по выходным или вечерами после работы. Войдя во внушительных размеров помещение, я снимаю с волос невидимки и одной рукой взъерошиваю их. Скидываю каблуки, чувствуя как благодарно на это отзываются мои ноги, и опускаюсь на большую кровать. Снова и снова прокручиваю в голове момент, когда кто-то заметил меня. Ну, или я думала, что заметил. Перси бы сказал, что я напрасно беспокоюсь, и это ничего не значит, но мне всё-таки было не по себе. А что, если это была та агрессивно настроенная девушка? Кларисса, кажется. Она уж точно не стала бы церемониться, и я бы уже давно сидела на одном из тех стульев, словно нашкодивший ребёнок. Наверное, если бы она совсем перегнула палку, я не осталась бы в долгу, ответив ей парой ласковых, как могла и любила когда-то раньше, но терпела бы столько, сколько возможно. Но уж если эта Кларисса так ругается со своим другом, то боюсь представить, что она может устроить своему врагу. Или, может быть, это Аннабет? Мне она показалась немного более дружелюбной, чем её подруга. Ещё на ужине, сидя напротив этой девушки, я, услышав как она смогла заткнуть Кастеллана, полностью поменяла своё мнение о ней, которое уже успело сложиться при первом взгляде на неё. Я знала, что принц Ди Анджело сейчас пытается найти себе супругу, и что кандидаток на это место намного больше, чем тех девушек, которые бы ему действительно понравились. Но, увидев его в обществе этой умопомрачительно красивой блондинки, которая, честно признаться, поначалу показалась мне немного недалёкой и потерянной, я даже успела разочароваться в нём, ведь всегда считала, что этого парня не так уж и просто заинтересовать, какой бы привлекательной ни была девушка. Но стоило ей открыть рот и заговорить, я вновь пару раз упрекнула себя в том, что так просто позволила банальным стереотипам о блондинках затуманить моё сознание. Эта Аннабет была не так проста, как могла показаться на первый взгляд. И, если меня всё-таки заметила она, я надеюсь, что с ней будет возможно договориться. Я издаю мученический стон и падаю на мягкое покрывало, прикрыв глаза. Когда только я успела стать человеком, который беспокоится только о своих потребностях? Когда только я успела позволить этому человеку врасти в меня так глубоко? Я знала, что надо было что-то менять, ведь я не хотела однажды проснуться в окружении множества слуг, которые бы недолюбливали меня и шептались у меня за спиной. Проснуться человеком, который, будучи молодым и импульсивным, позволил каким-то законам и традициям взять себя «на слабо», а впоследствии — сломать. Я не хотела. Но я знала, что грань между двумя обществами намного толще, чем между двумя сторонами внутри каждого из нас — человеком, которым ты хочешь быть, и человеком, которым ты должен стать.