Осколки стереотипов

Аннабет.

Проснувшись вчерашним вечером из-за того, что Перси, убрав из-под моей головы свое плечо, лишил ее точки опоры, я только зевнула и, казалось, была полна сил. Даже несмотря на то, что проспала не больше сорока минут. Наш разговор не мог не ввести в некоторое замешательство, ведь я не знала что и думать, когда потихоньку начинала осознавать, что у гостей этого дворца тоже могли появиться общие секреты с некоторыми его обитателями, которые приходились мне друзьями. И если относительно Эндрю всё в какой-то степени было ясно, ведь он, судя по всему, уже не стремился ничего от нас скрывать, то теперь настала очередь волноваться по поводу Нико. Очень хотелось свалить его странное поведение эти пару дней на большую занятость и некоторые недомолвки между нами, но я не могла. Точно не теперь. Хотя бы просто потому, что раньше подобное решалось меньше, чем за сутки. Ди Анджело, даже если его задеть, пусть и не отличался особой миролюбивостью, но никогда не был злопамятным. Поэтому оставалось только два варианта: Нико действительно так сильно обидело то, что я могу скрывать от него, как от лучшего друга, своё увлечение кем-либо; или же с некоторых пор ему тоже есть, что скрывать. И учитывая, как редко — или точнее, никогда — парень лез в отношения своих друзей, пока его об этом не попросят, то я больше склонялась ко второму варианту. И я могла прийти к другу первой, но никогда бы об этом не спросила. Собственно, я хотела пойти к нему этим утром, чтобы, наконец, прояснить ситуацию, ведь избегать встреч было, может быть, и оправданно, но всё же глупо с его стороны. Перси в своей попытке разбавить обстановку предложил посмотреть фильм, и я согласилась лишь с одним условием, — мы, наконец, покинем этот зал и Западное крыло в целом, потому что его обычно закрывали на ночь за неимением постоянных жильцов. А я точно не горела желанием застрять здесь до самого утра и, уж тем более, быть обнаруженной кем-то да ещё и вместе с Перси. Из нашего разговора, помимо всего прочего, я вынесла для себя и то, что попасться — худшее, что может случиться с нами в ближайшее время, пусть Джексон позже и попытался успокоить меня относительно этого. И хотя я сомневалась, что кто-нибудь бы задал такой вопрос в лоб, но больше всего ненавидела, когда сплетни начинали распространяться с огромной скоростью, обрастая все новыми и новыми подробностями, словно снежный ком, катившийся со склона. Я смутно припоминаю, как мы пробрались в Южное крыло и почему именно сюда, учитывая то, что в скором времени с ужина, который Перси пропускал из-за меня, должна была вернуться подавляющая часть его жителей. Хотя короли и королевы уже сегодня после обеда должны были отправиться на некое трёхдневное подобие экскурсии в ещё одну резиденцию королевской семьи, которую особенно любила королева Мария, расположенную чуть ли не на другом конце города, то они вполне могли бы немного задержаться, обсуждая некоторые детали. Ведь их дети чуть ли не в один голос отклонили предложение присоединиться. Я знала, что Бьянка и Нико последние два года предпочитали ездить туда отдельно от отца и чаще всего в день рождения королевы. Остальные, по словам Перси, даже успели обсудить это за столом в один из тех вечеров, когда оба Ди Анджело отстутствовали. К моему огромному удивлению, кто-то, чьего имени Джексон мне так и не назвал, высказался, что им следует уважать мнение хозяев, ведь им явно эта идея не по душе. — Да и редко кому нравится, когда по его дому расхаживает кучка практически незнакомцев, — добавил Перси, полностью поглощенный поиском фильма. Мягко говоря, я была удивлена тому, что ни у кого из остальных принцев и принцесс не возникло возражений по этому поводу, ведь, как мне казалось до этого момента, им ничего не стоит сказать друг другу катиться к черту. Да и подобное внимание к чувствам брата и сестры Ди Анджело не могло остаться незамеченным, и первые пару минут я буквально сгорала от любопытства, кто же оказался столь проницательным, хотя старательно придавала лицу спокойное выражение. А потом, стоило только фильму начаться, и Персею сесть рядом практически вплотную, всё отошло на задний план. Я не помнила, о чём был фильм, его название и до какого момента я досмотрела прежде, чем снова уснуть на плече у парня. Сейчас же, открыв глаза в комнате принца, укрытая тёплым пледом, и вспоминая события прошлого вечера, я почувствовала, как к щекам приливает кровь. Как бы я ни пыталась оправдаться, это всё-таки было так глупо — заснуть в его комнате, пусть я и была не в силах совладать с собственной же усталостью. Хотя и казалась себе чертовски бодрой! Приподнимаюсь на локтях, скептически оглядываясь, словно всё ещё надеясь, что могла чудесным образом оказаться в своей комнате. Но чуда в очередной раз не произошло, и я была в помещении, которое было больше моего собственного обиталища, как минимум, раза в два, если не больше. Огромная двуспальная кровать прямо напротив окна, с которой без особых проблем можно было наслаждаться красотой зимней природы этим утром. Мягкая небольшая софа, на которую, будто бы в спешке, были брошены скомканная белая футболка и темно-синяя толстовка, что вызывает у меня усмешку. Даже несмотря на благородное происхождение, Перси кое в чём всё же был не идеален. И я была не столько удивлена, сколько рада тому, что мне довелось в этом убедиться. Невысокий комод, на котором виднелась парочка книг, названия которых я не смогла рассмотреть; две прикроватные тумбы, на одной из которых одиноко лежали мои ноутбук и телефон; высокий шкаф из тёмного дерева, идеально вписавшийся в пустое пространство между стеной и дверью, скорее всего, ведущей в ванную. И всё, спасибо дизайнерам, работавшим вместе с моим отцом при перестройке дворца, было бы идеально, если бы я увидела человека, ставшего на полтора месяца хозяином этой комнаты. Но его не было. Не было тогда, когда я проснулась. Тогда, когда я, кое-как приведя себя в порядок возле зеркала в ванной, в течении пятнадцати минут сидела с озадаченным видом на софе и гадала, куда можно было испариться. Не было и тогда, когда я, опомнившись, что меня могли искать, стала судорожно проверять свой телефон, стоявший на беззвучном режиме. Оказалось, где-то ближе к одиннадцати часам мне лишь однажды позвонила Рейчел, от которой потом пришло сообщение. В нем говорилось, что её, как и Клариссы с Крисом, не будет сегодня весь день, так как Дэр уезжала на встречу с родителями Октавиана, у Криса на этот день назначен экзамен в университете, а Ла Ру вместе с отцом отправились поздравлять кого-то из их многочисленных родственников с днем рождения. Судя по всему, тренировки охраны на сегодня тоже отменяются, и я в очередной раз обрадовалась, что у меня хватило благоразумия покинуть Западное крыло до того, как его бы закрыли. А то, сомневаюсь, что сегодня туда вообще кто-нибудь сунется. Прошло почти тридцать минут с моего пробуждения, стрелки настенных часов уже перевалили за одиннадцать, когда, лишь однажды позвонив Перси и не услышав ответа, я получила сообщение от него, где принц, пожелав мне доброго утра, заявил, что скоро придёт, и попросил быть наготове, чтобы открыть дверь, ведь у него чем-то были заняты руки. Я одновременно испытала облегчение и была заинтригована. По крайней мере, теперь я точно знаю, что он обо мне не забыл, потому что, признаться, эти полчаса я не знала что и думать. И даже начала было обвинять Перси в излишней снисходительности, которая, наверное, и не позволила ему разбудить меня ни прошлым вечером, ни этим утром. Вздрагиваю от неожиданности, услышав негромкий стук и, удивляясь тому, как быстро принц появился, я оказалась около двери за считанные секунды. Быстро поправив свои кудри, которые, как мне казалось, сегодня, словно на зло, были ещё более непослушными, я взялась за ручку и потянула дверь на себя. Собственно, я так и замерла на месте, удивленно разглядывая женщину, кажется, не менее шокированную, чем я, и не зная, как поступить дальше: то ли начать оправдываться, то ли неумело сделать что-то между книксеном и реверансом и, натянув невинную улыбочку, ждать возвращения Перси. На меня, сначала пораженно распахнув глаза и выгнув бровь, а потом как-то криво, совсем как ее сын, улыбнувшись, смотрела королева Салли. *** — Где, чёрт возьми, ты был?! — срывающимся голосом спрашиваю я у Перси, который, поставив на комод две дымящиеся чашки кофе, изумленно на меня посмотрел. — Делал кофе, как видишь, — он улыбается так же, как и его мать буквально десять минут назад, и это приводит меня в ещё большее отчаяние. Черт! Я отлично понимала, что этот кофе должен был стать каким-то приятным знаком внимания со стороны Перси, и при любых других обстоятельствах я бы даже смутилась, поблагодарив его. Но не сейчас. Королева Салли, естественно, была не многословна. Хотя, учитывая мой опыт — или, точнее, почти полное его отсутствие — в общении с королевами, я вряд ли могла бы сказать, что для неё естественно, а что — нет. Да и я, собственно, сказала ей всего пять слов, которыми были: «Персея сейчас нет» и «Да, конечно». Сейчас явно было не время, чтобы ругать себя за то, какое потерянное и, скорее всего, испуганное выражение застыло на моем лице или за то, что приняла её приглашение прогуляться через полчаса, но я ничего не могла с собой поделать. Женщина была на удивление мила со мной, хотя я ожидала, что мне в лицо, по меньшей мере, прилетит парочка колких фраз относительно моего происхождения, а по большей — она дождется своего сына, чтобы высказать ему и мне все претензии в лицо. Но, судя по всему, я вновь ошиблась, и королеве Салли, помимо немногословности, оказалась свойственна еще и неконфликтность. И просто ангельское терпение. Потому что я вряд ли бы смогла спокойно поговорить с растрепанной незнакомой девушкой, которую застала утром на пороге комнаты своего почти женатого сына. И уж тем более, договориться с ней продолжить разговор в скором времени. Что же она хочет мне сказать? Попросит держаться подальше от Перси? Начнет угрожать? Но что ей мешало сделать это здесь? Или побоялась, что сейчас вернётся её сын? Вряд ли бы на меня подействовали подобные угрозы, в конце концов, именно сейчас я была как никогда за эти недели уверена в том, что чувствую к Персею, и даже у королевы не получится меня переубедить. Но, Боги, несмотря ни на что, у меня, кажется, подгибались колени, и бешено стучало сердце. Неизвестность пугала, и я не знала, чего бояться больше: того, что мне придется говорить с королевой, которую видела, от силы, в третий раз, или того, что она мать человека, в которого я имела неосторожность влюбиться. — Что с тобой, Аннабет? — Перси складывает руки на груди и вопросительно на меня смотрит. — Твоя мама была здесь, — на одном дыхании проговариваю я, приготовившись к тому, как расширятся его глаза и как он начнет заваливать меня вопрсами. Но, видимо, никто и ничто сегодня не желает соответствовать моим ожиданиям, потому что Персей, только вскинув брови, вдруг улыбается. И я была готова наброситься на него с кулаками за такое преступное, как мне казалось, равнодушие. — И что она сказала? — он, как ни в чем не бывало, делает глоток своего кофе. — Искала тебя! — восклицаю я, а потом, вдруг стушевавшись, опускаюсь на софу и тихо добавляю: — А нашла меня. — Это плохо? — По-твоему, это хорошо? — фыркаю я. — Ну, ты наконец-то познакомилась с моей мамой, — пожимает плечами Перси, облокотившись о комод. — Наконец-то? — удивленно переспрашиваю я. — Если честно, я надеялась, что это знакомство не состоится. — Почему? — Может, потому что я не уверена в нашем будущем? — произношу я, словно говоря с самой собой и одновременно поражаясь тому, что Перси этого не понимает. — И теперь мне кажется, что я одна такая. Почему ты так спокоен? — В какой-то степени я рад, что ты столкнулась именно с ней, — говорит парень. — От моего отца так просто не отделаешься. — Я и не отделалась, — поджимаю губы. — Мы договорились прогуляться через полчаса. — Это звучит неплохо, — принц буквально просиял, а мне оставалось только удивляться его реакции. — Это звучит глупо, Перси, — выдыхаю я, когда он присаживается рядом со мной. — О чём мы можем говорить? Не хочет же она просто узнать меня поближе, чёрт побери! — С чего ты взяла? — выгибает бровь. — Может, именно этого и хочет? — Ты издеваешься надо мной? — складываю руки на груди и хмурюсь. — Если бы всё было так, то это бы значило, что она считает приемлемым то, что между нами. — И тебе кажется это глупым? — Это безумие. — Моя мама самая понимающая из всех, кого я когда-либо встречал, — он поворачивает мое лицо в себе за подбородок. — Она не станет осуждать или угрожать тебе, если ты боишься этого, поверь мне. — Я просто не понимаю, зачем ей это, — более мягко отвечаю я, мысленно коря себя за то, что позволила Перси так легко подействовать на меня, пусть даже и в попытке успокоить. — Мы говорили пару дней назад. Мама пыталась узнать, почему я практически не выходил из комнаты и выглядел таким взволнованным, — на этих словах я напрягаюсь, а принц уже через секунду расплывается в улыбке. — А это было из-за тебя, Чейз. В тот день я очень спешил в Восточное крыло, потому что боялся передумать, и не мог внятно ответить на вопросы. Мне показалось, она что-то поняла, но промолчала. То есть, королева заподозрила, что у её обрученного сына мог кто-то появиться, но ничего не предприняла? Неужели такое возможно? Или я, слыша постоянные стычки Нико с королём Аидом, просто решила, что все короли и королевы так же не могут найти общий язык со своими детьми и не всегда в состоянии войти в их положение? В очередной раз осознавая, как часто я на протяжении всей жизни выстраивала стереотип практически из ничего, я выдыхаю и опускаю глаза в пол. — Я не была готова к такому, — закусываю нижнюю губу. — Но наши отношения, Перси, она же… — Какие это, к чёрту, отношения, если мы даже кофе вместе выпить не можем? — закатывает глаза он, а потом весело улыбается. — Послушай меня внимательно, Чейз, я не уверен в том, что будет дальше, но пока у меня есть такая возможность, у тебя не получится от меня отвязаться. Я не хочу и не решусь тебя отпустить. По крайней мере, не сейчас. — Радует, что хотя бы в этом вопросе я с тобой согласна, — хмыкаю в ответ. — Но что будет потом? — Веришь ты или нет, но я уже думал над этим, — неуверенно произносит Перси. — Дай мне ещё немного времени, Бет. — Ты же знаешь, что я не люблю, когда меня так называют, — закатываю глаза и поворачиваю голову, глядя прямо на парня. — Тогда пообещай, что взвесишь все «за» и «против», и поступишь так, как будет лучше для всех. Он ничего мне не ответил — только быстро поцеловал в уголок губ и притянул к себе, обнимая. Я не знала значит ли это, что Перси сделает так, как прошу его я, — то есть, постарается ли он мыслить объективно, принимая во внимание чувства всех остальных. Может быть, всех, кроме меня. Но кто такая Аннабет Чейз по сравнению с населением двух королевств и двумя королевскими семьями, не так ли? Горько усмехаюсь своим мыслям, понимая, что этот вопрос еще не раз поднимется в наших разговорах. А пока единственное, что мне оставалось — это пообщаться с Салли Джексон и, в зависимости от того, что понесет за собой этот разговор, вернуться к размышлениям о том, как действительно будет лучше для всех. По крайней мере, пока я не была даже близка к ответу.