Доступный

      Хоть немного поспать и смыть с себя остатки унижения Олаф не смог. Только его мучитель ушёл, мысли заняли кошмары, от которых голова металась по подушке, а пальцы сжимали одеяло в жалкой попытке хоть как-то спастись от самого себя.       Принц проснулся с криком, вскочив на кровати. Рядом в темноте кто-то находился, но это были не его соседи, не тюремщики, не виконт. Кто-то совершенно незнакомый, и в глазах его читалось благоговение и дикий страх.       — Мой принц… это Вы? — худой силуэт чуть приблизился к кровати и встал на колени, чтобы пленный аристократ смог рассмотреть его лицо. Горячий шёпот заставил встрепенуться душу и посмотреть на этого простолюдина с какой-то надеждой.       — Да, меня зовут Олаф, — почему он тоже ответил шёпотом. Но не потому, что боялся себя обнаружить. Скорее от понимания важности момента. Сердце колотилось бешено, а в пальцах затаились слабость и дрожь. Не может быть.       — Милорд, я Баха. И нам пора идти, пока никого нет.       Олаф беспрекословно слушался этого странного мужчину, не задавая лишних вопросов. У того в простом холщовом мешке обнаружились одежда и обувь. Не совсем подходящая под погоду и статус, но всё же намного лучше, чем было. Вёл Баха очень быстро, заранее предупреждая, где можно затаиться от проходящих мимо людей. От прилива адреналина юноша даже не сразу понял, что они покинули поместье. Лишь когда его тело упало в устланную сеном телегу и прикрылось ворохом пахучих тряпок, в сердце забилась мысль.       Он свободен.       Всё дальше и дальше Баха гнал лошадь в ночи, уходя по дороге, дико надеясь, что виконт заметит пропажу не сразу. Лишь к рассвету он позволил принцу вылезти из укрытия и сесть рядом.       — Всё, здесь вас уже никто не сможет искать, мы уехали очень далеко, — Олаф улыбался и кивал, наслаждаясь морозным пейзажем. Впрочем, пару тряпок пришлось взять с собой, чтобы не замерзнуть.       — А как ты узнал, что я там? — данный вопрос он мучительно хотел задать ещё с того момента, как Баха узнал в нём своего будущего правителя.       — Моя сестра вас видела. Вести из столицы, конечно, приходят не быстро, но вас ищут по всей стране. Нам осталось всего несколько часов до города, в котором я смогу вас передать страже. Они о вас позаботятся.       Пока лошадь тянула телегу по снежным пейзажам, они разговаривали. Баха несколько недель провёл рядом с поместьем, узнавая информацию бродил по длинным коридорам, разговаривал с гостями и готовил план освобождения. Виконта он люто ненавидел за то, что тот замучил двух его сестёр до полусмерти. Теперь одна из них ничего не соображает и уразумеет на пятилетнее дитя, а вторая навсегда останется без мужа. Княжеская чета обещала крупное вознаграждение за возвращение наследника престола. Виконт щедро одаривал деньгами тех, кто о принце молчал.       Спустя неделю Олаф уже сидел за столом с матерью и отцом. Леди то и дело обнимала сына, убеждаясь, что он жив. Отец хмуро молчал.       — Кто тебя похитил?       — Виконт Джонас. Отец, можешь его отдать мне? У меня с ним личные счёты.       Никто не спрашивал, что делали с Олафом в плену. Высшая знать и так догадывалась. А низшие просто радовались, что принц найден. Возможно, кто-то огорчился, ведь у князя был только один сын.       Баху щедро одарили землёй, скотом и деньгами. Радостный крестьянин перевёз свою семью к столице, переписывая свою историю с нового листа.       Теперь рядом всегда была охрана. И когда среди людского народа принц увидел знакомое лицо под капюшоном, которое уже прицеливалось швырнуть кинжал, не успел среагировать, как падший аристократ уже стоял на грязной земле коленями с заломленными — и, скорее всего, сломанными — руками.       — Доброе утро, мой маленький принц. Хорошая погода, не правда ли? — виконт улыбался кровавыми губами. Впервые Олаф улыбнулся в ответ.       — И в правду, доброе.