Libertatem

На следующий день у Федорова был запланирован урок с седьмым курсом. Там он рассчитывал увидеть Карелина, чтобы убедится, что с тем все хорошо. Все-таки лес ночью — не самое безопасное место. Но Слава не явился на занятие. — А где Карелин? Его сосед по парте, кажется, Андрей, подал голос: — Он себя плохо чувствует. Недосып, все дела, — в его голосе были нотки издевки, чего не терпел Мирон. — Он сейчас находится в больничном крыле? Откуда-то донеслось «скорее в крыле постели», но Андрей тактично промолчал. — Что ж, в таком случае передайте своему товарищу, что в течении двух дней он должен сдать мне два листа с докладом по текущей теме. А теперь записывайте: «Влияние солнечного затмения на приготовление зелий»… Урок Мирон сегодня в основном читал с книги, не пытаясь вспомнить ещё какую-то информацию из уроков в Хогвартсе. Его мысли были забиты тем, что же мог делать его ученик так поздно в лесу. И тут-то он понял, что совершенно ничего не знает о самом лесе. Если уж в озере водятся весьма дружелюбные русалки, то преподаватель и подумать не мог, что же творилось там. Чтобы разобраться в этом вопросе, Федоров решил посетить местную библиотеку. Библиотека Дурмстранга была действительно интересным местом. Книги в ней могли перемещаться по стеллажам без какой-либо системы, скрывать или же наоборот дополнять информацию. Ходили слухи, что если книга рассмотрит в тебе настоящие способности, то она передаст тебе все знания и опыт автора. Мирон достал книгу, покрытую колючками, какими-то зелеными листками и ветками. Что ж, хорошо, что не кусается. Он решил уйти в самый конец библиотеки, где стояли небольшие столики, за которыми редко кто-либо сидел. Когда Мирон проходил между стеллажами, его кто-то окликнул. — Мирон Янович, стойте! — это был тот самый Карелин. Он неуклюже слез с подоконника, едва не упав, и держал в руках исписанный пергамент. — Вот, как Вы и просили. Два листа, от руки, по теме, — парень встал перед ним взлохмаченный, помятый, будто только что упал с метлы или спасался от дракона. От него как-то странно тянуло теплом, как от камина в гостиной. Возможно, Слава на самом деле заболел после своих ночных похождений, все-таки на улице была осень. Но выглядел на удивление здоровым, румянец на щеках «больным» назвать ну никак было нельзя. — Это все, конечно, замечательно. Но где Вы были? — Федоров принял листы из его рук, даже не взглянув на них. — Не думаю, что это так важно. Проспал, каюсь. А теперь — разрешите откланяться? — Разрешаю, Карелин. В следующий раз постарайтесь прийти вовремя, — и Слава быстрым шагом пошёл в сторону выхода, держа в руке какую-то книгу. Мирон проводил взглядом парня до самой двери, думая о том, что ему самому стоит посетить больничное крыло, так как его вдруг бросило в холод. «Путь по Черному лесу» так ничего не дал преподавателю. Там были лишь описаны растения, некоторые животные и деревья. Все. Мирону казалось, что книга от него что-то скрывает, но не стал заморачиваться с этим. Раз книга умалчивает, то бесполезно пытаться ей что-либо доказать. А вот с докладом Карелина все было гораздо интереснее и в то же время сложнее. Почерк у парня был невыносимым. Буквы острые, под немыслимым наклоном, некоторые вообще не отличаются друг от друга. Преподавателю пришлось наложить заклинание на пергамент, чтобы буквы стали похожи на самих себя. Карелин написал о многих вещах, которые, как показалось самому Мирону, не достать в книгах общего доступа. Он описал влияние солнечного затмения на приготовление оборотных зелий, лечебных отваров и снадобий, которые в давние времена готовили воинам перед битвой. Одно из снадобий Федоров однажды готовил лично для особо важной дуэли с представителем другой школы, но так им и не воспользовался. Это была последняя дуэль, после которой его и сослали в Россию. Никто не знал, каким образом информация о ней просочилась в общество, но последствия маг разгребал своими руками. А этот Карелин точно хранил немало секретов. С одной стороны — обычный мальчишка, которому, судя по всему, одна из книг рассказала чуть больше, чем было нужно, со своими странностями. Но Федорову казалось, что на самом деле все глубже. Ему вдруг стало жутко интересно, хотелось раскрыть голову этого парня, рассмотреть все, что происходит внутри и то, как оно работает. Но он тут же поборол это наваждение, пристыдив себя за праздное любопытство. Непрофессионально, Мирон Янович. Взяв пару дополнительных книг по Астрономии с собой, Мирон покинул библиотеку. Несмотря на слова о том, что там должно быть тихо, ученики галдели, как назойливые мухи, и читать было совершенно невозможно. Сегодня Федоров решил снова сходить на башню, чтобы подробнее изучить одно созвездие. Ну, так он сам себе говорил. На самом же деле магу было безумно любопытно, пойдёт ли и сегодня Карелин в лес. Возможно, Мирон мог бы потом спуститься и разузнать у Дианы, куда ходит ученик, она точно что-нибудь да знает. Наверху оказалось достаточно прохладно, но Мирон, казалось, стал привыкать к этому. Все внимание отвлекало небо, удивительно чистое, с яркими маленькими звёздочками. Учитель ни разу не пожалел о том, что его поставили вести Астрономию, он действительно в студенческие времена искренне захватывался этим предметом и мог рассказать ученикам много интересного. — Люмос, — Мирон взмахнул палочкой, чтобы появился свет. Необходимо было сделать кое-какие записи для следующего урока у пятого курса по созвездию Гончих Псов. Писать он любил от руки, пером, не прибегая к помощи магии. В этом была какая-то своя атмосфера, в скрежете пера о пергамент, ощущении его в руке. Но слишком сентиментально для того, кто участвовал в магических дуэлях. — Мирон Янович, доброй ночи, — вдруг услышал преподаватель за своей спиной. Он резко обернулся, держа палочку наготове для атаки. — Тише, тише, это всего лишь я. Перед ним стоял Евстигнеев с поднятыми руками и ошарашенно смотрел на Мирона. Не сказать, что он был испуган, нет, скорее просто удивлён. — Оу, это ты, — Федоров поспешил убрать палочку, почувствовав себя донельзя неловко. — Прости, просто не ожидал, что… А, не важно. Что случилось? Наверное, теперь Иван посчитает его очередным странным приезжим магом. Но пусть будет лучше так, чем он будет знать всю правду. Мирона слишком хотелось начать все с чистого листа. — Поступило распоряжение следить за тем, чтобы никто не совал носа в лес. Точно не знаю, что произошло, но ходят слухи о каком-то животном. Михаил видел огромные следы, которые берутся из ниоткуда и так же внезапно прерываются, — Ваня заметно нахмурился, видимо, задумавшись о тех самых следах. — И, это… Смотри осторожнее. Сам понимаешь, ты здесь человек новый, мало ли кто что подумает. Мирон об этом даже как-то не задумывался. А ведь действительно, раз Ваня говорит, значит, раньше такого не было. — Да, конечно, спасибо, — сказал учитель, словно находясь в тумане. — Здесь я пока что прослежу, всё равно здесь собираюсь находиться. — Отлично, — Ваня как-то натянуто улыбнулся. — Что ж, я пойду. Заходи, если что, я у себя. Он поспешил уйти, оставив Мирона наедине со своими мыслями. Ваня казался весьма простым парнем с самого начала. Или хотел таким казаться. Порой Федоров замечал за ним некоторые… Странности. И сейчас краем глаза он увидел, как Евстигнеев снова стал серьёзным и словно опустил плечи. Мирон решил не задумываться над этим, так как сам зачастую надевал маску, разговаривая с другими. Маски, маски, маски! Даже в мире, которым управляет магия, всегда приходится врать. Ложь даёт людям все необходимое: веру, надежду, некоторую уверенность. Если не умеешь врать, то ты к черту никому не нужен. Мирон предпочитал знать о том, что ему лгут, но не афишировать факты этого, потому что у каждого есть свои причины, чтобы сделать что-либо. Но чем дольше он находился здесь, тем больше находил загадок, но не ответов на них.