Жестокий дождь

Открыла глаза. Из моей глотки вырвался случайный тихий стон. Да и как тут не застонать, когда ты лежишь в позиции чёрствого рогалика, да ещё в каком-то загаженном подвале? И вдобавок ко всему этому, ноги чудовищно болят, будто по ним трактором проехали. Кое-как приподнялась, облокотившись на бедный локоть, и оглянулась. Надо же, куда вздумали меня притащить. Кстати говоря, кто меня сюда притащил? Люди, мне страшно. Кому я успела дорогу перебежать, я ведь ещё даже дом свой не обжила толком? Где этот маньяк? Пусть же он покажется! А пока я начала рассматривать весь этот подвал. Он был противен. Отвратен. И весь в кроваво-красных пятнах. Что, если это действительно кровь? Сердце ушло в пятки. Я испугалась не на шутку и открыла рот, чтоб закричать, но ничего не вышло. Я снова рухнула на обе лопатки и начала задыхаться – что-то давило мне на грудь, не позволяя ничего сказать. Я попыталась разглядеть, что это, но как только я начала его рассматривать, оно исчезло. Однако тяжесть осталась. Всё, что из его внешности запомнилось, это влажная чёрная кожа, изодранная, израненная, ноги, напоминающие руки и большая, очень большая голова с неаккуратными грязными волосами. Чёрными. Что это – исполинская чупакабра? Одно ясно – я его боюсь, и оно мне не нравится. Более того, оно душило меня, оно не позволяло двигаться, моё тело не слушалось меня. Внезапно это чудовище снова показалось. Теперь я успела рассмотреть его. Мне сразу не понравились его длинные пальцы с кривыми, но острыми и тонкими длинными когтями на передних лапах. На задних эти когти были чуть короче и тупее. И вдруг это создание прошлось своими граблями, двумя сразу, по моим рукам – от плеч до самих кистей потянулись по четыре полоски, из которых незамедлительно полилась кровь. Больше всего на свете я сейчас хотела заорать, словно умалишённая, но, хотя зверь уже не давил на грудь, я не могла. Я задыхалась от боли. Я даже перестала осознавать, где нахожусь и звуки до меня не доходили – я слышала только бешеный стук своего сердца. И, хотя ранеными были только руки, ощущение было такое, будто этот монстр уцепился своими когтями мне в кожу на грудной клетке и по одному выдёргивает по очереди рёбра. Но внезапно зверь свалился с меня, будто от толчка. Тело снова начало повиноваться мне, я поспешила отползти от него подальше и, забившись в угол, наконец-таки заметила своего спасителя, который набросился на моего мучителя. Это был Дин. Железной кочергой он прижал это чудище за горло к стене. Исполинское существо было почти с парня ростом, когда становилось на свои задние лапы. Оно оттолкнуло от себя Дина и выбило у него из рук кочергу. Чудом парень не потерял равновесие и выхватил пистолет из-за пояса. Он собрался всадить чудищу пулю в лоб, но то просто так не давалось. Оно сбило-таки мужика с ног и отбросило пушку далеко-далеко. Я поняла, что если ничего не предпринять, Дин умрёт. Потому, поборов боль, я ползком добралась до оружия и уже с положения «лёжа на боку» выстрелила в плечо когтистому. Конечно, существо не упало замертво, но оно, глупое, захлёбываясь собственным гневом, оставило героя и начало подбираться ко мне с бешеной скоростью. Естественно, выстрелить я не успела, – «это» всё-таки выбило пистолет из рук, но и Дин до него добраться не мог. Я потеряла друга из поля зрения – передо мной была только чёрная бяка. Я закрыла руками лицо и начала прощаться с жизнью, как вдруг услышала нечеловеческий крик. - Не открывай глаза! – а вот это был уже человеческий, это орал Дин. Но нет, я не послушалась. Знала, что лучше было соблюдать указания друга, но я не послушалась. Я посмотрела. И увидела, как мой спаситель лупит, стоя над ним на коленях, это гигантское создание со всего размаху по голове железной кочергой. Кровь голодного зверя летит в разные стороны и вот уже от морды его не остаётся и места живого. Это было зрелище не для слабонервных. Парень встал и вздохнул. Он подошёл ко мне и помог встать, но всё же придерживал чуть выше талии, ибо ноги мои не слушались и умоляли меня лечь обратно. - Я ведь просил не смотреть, – он был разочарован. Я не должна была видеть эту кровавую кашу, однако я видела. – Ну, всё. Всё в порядке, не плачь. Не плачь? Я дотронулась до своего лица и удивилась – оно впрямь было мокрое от слёз. Я даже не заметила, что плакала. Дин поднял меня на руки и потащил к выходу из этого подвала. Я уже и забыла, что хотела кричать – привыкла к этой боли, но до сих пор жадно глотала воздух ртом. Немного успокоившись, я начала смотреть через плечо Дина – хотелось запомнить дорогу к этому месту, чтоб ненароком не напороться на него как-нибудь. Когда друг вытащил меня из него, я заметила, что это ничей иной, как подвал моих ближайших соседей. Когда же меня принесли к моему дому, я только убедилась в том, что от этого подвала живу недалеко. И плевать, что монстр убит, – мне по-прежнему страшно и жить я здесь не хочу. Я не знаю, какое чувство меня больше переполняло, – удивление или ликование, – когда Дин не стал заносить меня в дом, а усадил в салон своей машины. Мне больно хотелось пошутить насчёт изменения цвета сидений в красный, но было не до того. Парень порылся в багажнике – видимо, аптечку искал – и сам заполз в машину. Он достал бутылочку с медицинским спиртом и сказал: - Только не кричи, сейчас будет немного печь, – и излил на мою левую руку немного этого спирта. Господи, легко ему говорить. Я сейчас больше всего заорать хочу, будто меня здесь режут, а не лечат. Парень, видимо, предугадал это и потому легонько подул на раны, будто это были царапинки. Но, как ни странно, мне становилось легче от этого. Но снова начало жечь, когда он принялся забинтовывать мою руку. После всего этого, то же самое повторилось с правой рукой. Странно, что в области локтя не было ран, хотя это было очень хорошо. У меня вообще руки чувствительные, а в этой области – так и вовсе коньки можно отбросить, образно говоря. Странно, но Дин ничего с ногами моими делать не стал. Они не были повреждены – даже ни одного синяка не было. Меня это очень удивило, но я подумала, что та слабость была просто от шока и страха. А почему нет? - Дин, – решилась я, – что это было? - Это было существо, которому ты очень понравилась. - Чего? Понравилась? – не поняла я. – У него, знаешь ли, своеобразный способ проявлять симпатию. - Тебе хотелось, чтоб оно тебя... – он запнулся. Вот пошлый же, скотина! – Поцеловало? - Ни то, ни другое, ни то, что случилось, мне вовсе не нравится, – ответила я, давая парню понять, что не умеет он язык держать за зубами и мне было ясно, что он имел в виду. - А ты что, целоваться не любишь? – парень снова во весь рот улыбнулся. - Кто тебе сказал такое? - А докажи обратное. Вот ведь маньяк, нарывается. И что мне теперь делать? Нельзя же его сейчас взять и поцеловать, иначе возомнит о себе чего попало, мне это отнюдь не нужно. - Поверь на слово, – я улыбнулась. Красиво всё-таки получилось – и не обидела, вроде, и своего добилась. Шикарно. - Хорошо, – Дин ухмыльнулся. – Ладно, пошли в дом. - Нет! – резко вырвалось у меня. Я даже не планировала так сразу ответить и удивилась не меньше друга, потому поспешила исправиться: – Дин, мне страшно одной. - Я не собирался тебя отпускать одну, – его глаза неприкрыто выражали фразу вроде «У меня на тебя ещё планы, потому умереть тебе не дам». – Кто знает, сколько этих существ там, а я убил только одно. На этом моменте я чуть от счастья не лопнула. Я даже не поскупилась на объятия – парень чуть не задохнулся от проявления моей радости.