120 ударов в минуту

Тэрон еще никогда не чувствовал себя так неуместно, посетители «Заебара» разглядывали его, поджав губы, очевидно, не слишком одобряя его молодость и нетронутое тело. Они словно чуяли в нем Целого. Чтобы дойти до крошечного столика, за которым сидел Колин, ему пришлось прошествовать через весь зал и по пути помочь даме, потерявшей левую кисть руки, найти укатившийся болт. — Вы не будете против, если я присяду? — Тэрон не был совсем безманерным парнем, так что взглянул сначала на Ферта, потом кивнул на второй стул и в ожидании застыл. Колин давать ответ не спешил. Долив в бокал вина, он взял его в руку и устало откинулся на спинку, словно и не к нему обращались. Но, прежде чем Эджертон открыл повторно рот, произнес: — К несчастью, я не могу придумать ни одной причины отказать вам. А, нет, — Колин движением ладони остановил уже ставящего свой пивной бокал на стол Тэрона. — Нет, все же ни одной. Садитесь. Думаю, я должен представиться, в таком случае. — Я знаю кто вы, не нужно. — Тэрон потащил еще один стул и поставил на него свой ранец, который ему приходилось таскать за лямки. Придвинув стул к их столику, он заметил удивленный взгляд Ферта. — Анне-Марии тоже должно быть комфортно, разве нет? — Стало быть, вы прошли инструктаж и получили разрешение. Раз еще живы, — Колин сидел лицом к сцене, не то чтобы игнорируя собеседника, но и не обращая на него внимания. — Если можно так сказать, да. Марк перекрестил меня и снабдил некой карточкой. Там написано мое имя и телефон, куда обратиться при обнаружении моего тела. Это оно? — Хм, — Колин все еще не поворачивался, но разговаривал с охотой. — Может, правила могли измениться. Не знаю. А что вы делаете внизу в такое позднее время? Какие-то неполадки с ранцем? Тэрон подмечает скошенный взгляд и мотает головой. На сцене Джозеф начинает играть «Yes Sir, That’s My Time Machine», самые бодрые посетители даже пританцовывают под нее рядом со своими столиками. — Просто немного… — Эджертон пытается подобрать подходящее слово, потому что это не «скучно», не «надоело» и даже не «приелось». -… осточертело. — Уже? — Колин не удивлен, видимо, знает этот диагноз. Гипоксия не единственное, что убивает их наверху. Далеко не единственное. — Вы, очевидно, не знали, что из себя представляет Верхний Лондон, когда собрались сюда переезжать. — Насколько здесь будет монотонно — нет. Их разговор был прерван тем, что один из танцующих осел на пол грудой металла. Подскочив со стула, Эджертон намеревался броситься на помощь, несмотря на то, что мало смыслил в человеческой механике. Никто больше даже не шевельнулся. Колин остановил Тэрона, перехватив его ладонью за запястье, и в тот же миг друзья пострадавшего воскликнули: «Официант, принесите заводной ключ мистеру Татуму». — Что?.. — начал было спрашивать Тэрон, но Ферт опередил его с ответом. — Очень старая сборка. Ноги работают на пружине, которая заводится ключом. Их, кстати, все еще производят. Дешево и сердито. Правда, неудобно, когда завод заканчивается, происходит вот это. — Как-то все это… — Неприятно? — В человеческом духе. — Парень отпил свое пиво. Через минуту все уже пришло в норму, танцы продолжились, а музыка даже не останавливалась. — Технологии шагают вперед, чтобы какой-нибудь мистер Татум, которому сотня лет, мог в пятницу напиться в пабе. — Звучит как тост, — Колин приподнял свой бокал и выпил. — Стойте! А почему вы собственно внизу? — Тэрон на самом деле только сейчас озадачился этим вопросом, словно вполне повседневно встретиться в пабе у черта на рогах и теперь пить алкоголь вместе с Колином Фертом. — Я что, так разворотил вашу квартиру, что вам пришлось… — Работал. Я вообще крайне редко бываю наверху. Все цеха, заводы, плавильни — все это внизу… Тэрон прикрыл глаза, выпил остатки пива, а когда открыл, то ничего не увидел. Темно было во всем зале, ему на миг показалось, что он ослеп. Люди все еще говорили кругом, но музыка смолкла, только Джозеф продолжил тянуть своим скрипучим голосом медленную песню о Туманном Альбионе. — Опять перебои с электричеством. Теперь до утра. Официанты начали зажигать газовые фонари на стенах. Вокруг заколыхались тени, ложась под глаза и в скулы, а Ферт стал казаться старее чем есть. Молчание затянулось. Вся атмосфера клуба из беззаботной стала какой-то мрачно-грустной, Джозеф раздобыл саксофон и затянул то ли джаз, то ли блюз, Эджертон не разбирался. — У вас же… тоже что-то переделано да? Я слышал стук, тогда, когда влетел в вашу квартиру. — Не твое дело. Колин отставил бокал, поднялся, кивнул, может, Тэрону, а может, просто дернулся, и, не говоря больше ни слова, пошел к стойке. Эджертон фыркнул, потом всплеснул руками и фыркнул еще громче. Черт их разберет этих городских, изображают из себя невесть чего, как будто ему все это больно надо. Тэрон не стал задерживаться, захватил свой респиратор, накинул на плечо лямку ранца и пошел к бармену расплачиваться. Он услышал обрывок разговора о том, что Ферт хочет получить ключи от своей комнаты и поразмыслил, что совершенно нет нужды улетать наверх в ночи. — Простите, тут можно снять номер? — обратился он к бармену, игнорируя Колина, которого он прервал на полуслове. — Если есть деньги, отчего и не снять, — мужчина пожал плечами, отдал Ферту его ключи, а затем занялся просьбой парня. Тэрон отдал совсем недорого по сравнению с Верхним городом, черкнул имя и подпись в журнале регистрации, забрал ключ и пошел к лестнице. Ферт стоял на следующем этаже и боролся с замком, их комнаты оказались смежными. — Помочь? — Эджертон легко открыл свою дверь, занес внутрь ранец, включил свет, но все же решил вежливо предложить свою помощь. — Не нужно. — Это всего лишь помощь! — Нет, спасибо, — отчеканил Колин, зло ударив дверь раскрытой ладонью. — Вам стоит уйти, молодой человек. Но позвольте мне на правах более старшего дать вам один совет. Езжайте прочь из Лондона, пока он не убил вас. А с дверью, уж будьте уверены, я справлюсь! — Я приму к сведению. Вам виднее, вы уже мертвы, — Тэрон ткнул пальцем Ферту в сердце. Не трудно было догадаться. — И если вы не заметили, ключ не от этой двери. Разве вы не механик? Дверь за нахальным парнем закрылась. Колин прижал руку к груди, в висках стучало очень часто. И это было очень плохо.