120 ударов в минуту

То, что Тэрон знал о современных дирижаблях, было описано в брошюре, купленной им в книжной лавке мистера Морана в Нижнем городе. Без источника тепла газ, которым наполнена жесткая оболочка судна, быстро перестанет быть легче воздуха, что приведет к неминуемому крушению. В задней части гондолы охлаждение происходит быстрее, оттого она наклоняется вниз. Те пассажиры, которые ни за что не держались, скатились по палубе и забарахтались, прижатые к стене. Их становилось все больше, из живого клубка доносились крики о помощи и хрипы тех, кто оказался на самом дне. Добраться оттуда до выхода, рядом с которым хранились парашюты, было непросто, тем более что в панике люди не желали действовать сообща. Если бы мебель не была прочно прибита к полу, многие уже давно были мертвы в завалах из кресел и диванов. Тэрон крепко держался за один из них, соображая хоть какой-то выход, пока гондола не встала вертикально. В ушах больно щелкнуло, их заложило от резкой потери высоты. Сбоку, в баре, падали и разбивались бутылки, все, что не было прибито к полу, давно было на нижней стороне. Ранец оказался где-то под телами, если бы Эджертон сразу вспомнил про него, у них с Колином был бы шанс уйти, как бы малодушно это ни было. — Нужно попасть в кабину пилотирования, — Колин, висевший рядом, некоторое время не мог прийти в себя, осознание происходящего пришло не сразу. — Как-нибудь… По дурацкой череде случайностей (в чем он теперь не уверен), Ферт не смог произвести проверку систем утром, ему пришлось потратить это время на интервью нескольким газетам и позирование перед фотокамерами. Когда их вспышки перестали взрываться перед глазами, оказалось, что до вылета времени совсем не осталось. Это действительно была диверсия, а его фотокарточки пойдут под статьей о крушении Святой Анны. Если, конечно, он все не исправит. — Котел взорвался. Какой теперь толк от пилотирования, — силы понемногу покидали Эджертона. За месяцы, что он живет в Лондоне, было столько лучших ситуаций, чтобы уйти из жизни, а закончится все здесь. Глупо. — У гондолы есть еще один. В задней части, но этот двигатель не тестировали на таких больших кораблях, только на… — На моем ранце, — закончил за него Тэрон. Он давно сунул нос в устройство своего летательного аппарата и ничерта в нем, к своему удивлению, не понял. Это было что-то совершенно иное, чем все те паровые двигатели, на которых зиждился их мир. — Как он хоть называется? — Двигатель внутреннего сгорания. Потом придумаю название получше, если мы здесь не погибнем, как и оба моих детища. Тэрон покачал головой. Добраться до двери, что вела в кабину, было нереально, она находилась довольно близко, но рядом не за что было ухватиться. Решение напрашивалось само. — Я прыгну вниз, разыщу ранец, других вариантов просто нет. Если все получится, тебе останется только… — Тэрона прервал смех, донесшийся снизу. Взглянув туда, он понял, что слабая надежда вновь пошла прахом. — Сукин же сын. В общей давке мэр почти был задавлен паникующей толпой, но именно он нашел помятый, но все еще целый ранец Эджертона и в то время, как люди лезли, цепляясь друг за друга к выходу, планировал улететь. Тэрон уже почти разжал руки, чтобы успеть добраться раньше, чем заработает двигатель, но было поздно. Мистер Хан никогда не интересовался работой своего курьера, как и его ранцем, потому, рванув рычаг тяги, взмыл вертикально вверх и впечатался головой о противоположную стену. От сотрясения он отпустил руки и упал, вцепившись в диван, в паре метров от Тэрона. Эджертон напряг и без того ноющие руки и пополз, перебираясь с одного кресла на другое, давление в ушах все возрастало. — Не дергайтесь, — крикнул Тэрон, приблизившись достаточно, чтобы схватиться за ремень на плече у мэра. — Отдайте ее мне, отцепитесь, иначе всем конец! — Черта с два! Думаешь я дам тебе улететь, а сам здесь сдохну? Если бы Эджертон мог использовать обе руки, то давно снял ремни, одной рукой это не получалось.  — Вы всех прикончите! — Да плевать мн… Голова мистера Хана дернулась и он замолк. Он потерял сознание от прилетевшего в череп гаечного ключа, руки его соскользнули он повис, держась на двух ремнях у него подмышками. Тэрон еле не свалился сам от такой тяжести, но несколько секунд спустя тело мэра под собственным весом выскользнуло из ранца и шлепнулось на механическую леди из родственников Королевы. Рукоять направления сбоила, основные крепежные ремни порваны, Тэрон чертыхнулся. Мотор завелся, но ранец стал опасно неуправляем, особенно когда к весу Эджертона присоединился дополнительный Колина. Они не смогли с первого раза попасть в нужную дверь, стукнулись пару раз о стену и наконец попали. Внутри было пусто, пилотов не было. — Держись! Спинка откинутого кресла затрещала, когда Колин встал на нее и потянулся к панели управления. Гул ранца стал потише, Тэрон уменьшил тягу и утер пот со лба, раскалившийся от работы аппарат жег ему спину. Он уставился на альтиметр, стрелка неуклонно стремилась к нулю, приближая их крушение. Колин снял с шеи цепочку с ключом, Тэрон видел его и раньше, но не знал от чего. Скважина для него нашлась сбоку панели, не привлекающая к себе внимание, Колин повернул, и под корпусом затарахтело. Ферт выдохнул и вдруг шум стих. — Почему не работает? — крикнул Эджертон. Он уже был на пределе. — Не знаю. Не знаю я. Очевидно диверсия была везде. Прости. — Ты же гребаный гений! Попробуй еще раз, черт бы тебя побрал! Навалившись на Колина сзади, Тэрон дотянулся до ключа и крутанул его. Гудение снова послышалось, они оба замерли не дыша, словно от этого зависело все. Все стрелки пришли в движение, потеря высоты начала замедляться, гондола быстро выпрямлялась. — Твой чертов двигатель… — Тэрон отключил ранец, когда понял, что может спокойно встать на ноги. Колин уселся в кресло по-нормальному и принялся проверять показатели. -…это нечто. Какой у него, ради всего святого, КПД? Колин откинулся на спинку. Это был триумф, возможно, самое главное, что он сделал в своей жизни. И самое поразительное то, что без Тэрона ничего бы не произошло, он уже лежал бы мертвым на земле, как случилось полсотни лет назад с дирижаблем Зефир. Но то немного другая история. С самого начала, с того момента, когда Эджертон влетел в его квартиру и был выставлен из нее, случай сводил и сводил их вместе, тогда Колин был слеп, а теперь прозрел. Он продел палец в шлевку на толстых, утепленных брюках Эджертона и потянул к себе. Тэрон сделал шаг ближе, не зная, что хочет Колин, то, о чем они говорили совсем недавно, кажется произошло много дней назад. Ферт выдохнул, вдохнул и прижался лбом к животу Тэрона, к его колючему грубому свитеру, обняв руками за бедра так крепко, как только мог. Да, в его груди болело, но с механизмом это не было связано. Просто… Просто… Просто, положив так много слов и сил на то, чтобы выгнать молодого человека из города, он не подумал, что из своей головы мысли о нем отправить с вокзала Кинг-Кросс не получится. Колин больше не собирается считать, сколько ударов в минуту бьется его сердце, если столько же бьется и у Тэрона. Эджертон обнял его ладонями за шею и замер. Ферт поднял на него глаза и усмехнулся. — Если ты считаешь мой пульс… — Вовсе нет, — неубедительно произнес Эджертон, поднимая руки вверх. —… то можешь это делать. Только не все время. И не по ночам. — Я ничего с собой не могу поделать, — Тэрон опустился на корточки и взял Колина за руки, прижав их к своим теплым щекам. — Если, разумеется, у тебя нет дирижабля-машины времени и желания все изменить. — Ни того, ни другого. Это был именно тот момент, когда Тэрона нужно было целовать, Ферт чувствовал это и подался вперед, но… — Эджертон, ты уволен! — В дверях стоял не кто иной как мэр, который решил, что самое время выразить свое недовольство поведением своих служащих. — Но это с понедельника! А пока отнеси мои распоряжения обратно в Лондон. Давай, надевай свою бешеную сумку. — Ее зовут Анна-Мария. И если увольняете мистера Эджертона, то я изъявлю желание к нему присоединиться. Мистер Хан изменился в лице. Ему не нравилось все это. Все, что произошло. И что Ферт ставит ему ультиматумы. И что они держатся за руки. Пожевав свои губы и поразмыслив насчет того, что инженеров много, но гении на дороге не валяются, он криво улыбнулся. — Эджертон, я рад снова принять тебя на службу. С понедельника. А пока — распоряжения в Лондон, быстрее! И, мистер Ферт, доставьте нас обратно БЕЗ ПРОИСШЕСТВИЙ! — С удовольствием, господин мэр. Тэрон скривил Колину скучающее лицо и, подхватив ранец, пошел за мэром. Ферт окликнул его в дверях. — Мистер Эджертон. — Да, мистер Ферт? — Вы совершаете променад по вечерам? — Случается, — Тэрон не смог скрыть улыбку, это было выше его сил. — Не желаете ли составить мне компанию? — Что ж… Я дам вам знать, возможно… Ничего не могу обещать. Колин расхохотался. Это было справедливо. Он остался в кресле пилота следить за полетом. Оттуда было слышно, как открылась и закрылась дверь за Тэроном. Он отправился в Лондон. Пару минут спустя Ферту принесли записку на салфетке, написанную, очевидно, химическим карандашом. «Променад в 7 вечера. Если твои изобретения будут работать исправно» Колин сложил записку и засунул ее в нагрудный карман. Его изобретения работают всегда, что за сомнения?! Долетев до здания мэрии, Тэрон снял респиратор и глубоко вздохнул. Удивительно, как приятно было чувствовать этот разреженный воздух, Верхний Лондон похоже все же стал для него родным. Он взялся за ручку стеклянной двери, чтобы войти внутрь, а потом отправиться домой, взять мистера Дарси и встретить Колина на причале. Именно в таком порядке. В стекле отражалось его довольное лицо и небо за спиной, и… дым, шедший от ранца. Осознать этого Тэрон не успел. Двигатель взорвался.