Be my savior

      Роскошный особняк мозгоправа в стиле арт-деко́ поразил Вэйланда наповал. Пока он прикидывал, сколько же получают в месяц специалисты по выправке чужих мозгов, дверь отворилась ему навстречу. Джейс офигел уже второй раз, во все глаза пялясь в дверной проем. На пороге стоял статный высокий парень пусть не намного, но старше Джейса. Темные как смоль волосы были растрепаны в стильном кокетливом беспорядке, как будто незнакомец только что вышел из душа или из спальни, в которой трахался – много, долго. А в том, что он трахался именно так, Джейс отчего-то не сомневался, с ходу заценив и шикарное тело мужчины, и исключительное лицо – будто вырезанное из камня. Такие резкие правильные черты. Упрямый и волевой подбородок, высокие скулы, пухлые губы совсем идеальной искусной формы, веер из длинных темных ресниц, прикрывших зелень красивых глаз. Что там сказала про него Иззи? Большая очередь на сеансы? Ох ну еще бы, кто б сомневался.       Джейс нагло и откровенно окинул взглядом мощную грудную клетку в вырезе черного атласного халата парня, его мягкие пижамные брюки и легкие тапочки на ступнях – мужчина был одет по-домашнему, в простые вещи. Он явно не ждал сейчас никого, и это нравилось Эрондейлу – застать «психолога» вот так врасплох вдруг показалось крутой идей – легкой возможностью отыграться за весь дурацкий странный визит, что Джейс расценивал лишь как слабость. Эти прогибы перед системой Джейс ненавидел от всей души, если б не милая забота Иззи…он не ступил бы сюда ногой….и тем не менее он пришел. Застал врасплох совсем мозгоправа и справку сделает без проблем. Джейс был уверен на сто процентов, что он с «психологом» договорится, найдет тот самый «общий язык», возможно даже в «буквальном» смысле. Лайтвуд , и правда, весьма «хорош». Сеансы могут пойти «на пользу» с таким …роскошным специалистом. Джейс приосанился, сделал "стойку", окинул Алека бесстыдным взглядом, прежде чем первым заговорить, но остановлен был почти сразу ответным взглядом из-под ресниц, в которых был беспредельный холод.        – Я Вам назначил? Что-то не помню. Джейс Эрондейл своей персоной? Зачем пожаловали сюда? Разве таким как Вы нужна помощь? Да от таких вот еще как я? Ах да. Закон – все еще суровый, он писан собственно и для Вас. Что ж, проходите, Джейс Эрондейл. Справку получите здесь, сейчас. Я Вам, конечно же, нарисую, – Лайтвуд стремительно развернулся, оставив Джейса столбом стоять с открытым ртом прямо на проходе. Он ожидал вот чего угодно, только не этого, при том с порога. Лайтвуд…смеялся над ним сейчас? «Таких как вы» от «таких как я»? Что это, черт возьми, вообще было? Что возомнил этот «эскулап»? Да Джейс плевать хотел на законы, на их суровость и на Конклав, он здесь вообще совсем не за этим…Ладно, за этим, пожалуй, тоже. Чертова справка и впрямь нужна. Но получить ее вот так просто…. Джейс не рассчитывал совсем никак. Он ожидал долгих уговоров и препирательств от мозгоправа, а не холодных зеленых глаз и издевательской усмешке в тоне. Разве так должен был делать врач? Джейс растерялся и разозлился. Врасплох застали как раз его, чего он жутко как не любил. Чертов загадочный мозгоправ. Как он посмел так себя вести? Тоже мне крут «профессионал». А как же это…. «поговорить»?       Джейс потоптался чуть-чуть в прихожей, чувствуя злость, ярость и досаду. Потом решительно прошел внутрь большой и светлой гостиной залы, вновь обалдев от ее размера, убранства, стиля и красоты. Потолки были почти три метра. Стены украшены гобеленом, а на полу был большой ковер – пушистый, мягкий с милым узором. Мебель вся сплошь – антиквариат. Окна – огромные витражи – в тонких серебряных легких рамах. Все в нежных, очень нежных тонах цвета топленого молока, приятных глазу, не агрессивных. Его внимание привлек рояль – огромный белый, на нем, пожалуй, так замечательно было играть…У Джейса даже кольнуло пальцы. Волной далеких воспоминаний его отбросило стремглав назад, в его далекое странное детство, где Валентин ломал ему пальцы, когда мальчишка сбивался с такта и брал ошибочно другие ноты. Он помнил эту боль до сих пор, помнил, что музыка не прощает ошибок в тактах и других сбоев. Ее гармонию нельзя нарушить, неважно даже какой ценой – должно всегда брать нужные ноты. Валентин был в этом все же прав – музыка, как и война, зависит от виртуозного мастерства того, кто ловит правильный ритм. Он научил Джейса убивать, словно играя на пианино – четко, безжалостно, виртуозно. Так как умел убивать и сам. Пожалуй, он смог бы им гордится, тем как же здорово воспитал как музыканта, так и убийцу…        Джейс передернулся от воспоминаний, поймав от Лайтвуда странный взгляд. Он был внимательным и спокойным. Алек его будто изучал, как будто знал, что Джейс что-то вспомнил, глядя на этот белый рояль, и, как ему стало вдруг противно. Джейс передернулся еще раз. Он вдруг почувствовал себя голым, при том не в том милом томном смысле, когда лежишь нагим на кровати и ждешь партнера для грязных игр...Нет, он почувствовал себя голым, стоя на площади среди толпы, где каждый может спокойно видеть, как ты отчаянно уязвим, и как тебе за все это стыдно. Чертов, бессовестный мозгоправ. Может и вправду читает мысли? Про справку вон догадался сразу. Небось успел уже изучить характеристику от Конклава, что Джейса просто прижали к стенке, что если он не получит справку, то его попросту отстранят... и все же все это было странно. Этот ехидный, холодный тон…он резанул Джейса по ушам. Не так он видел этот прием. Не так представил он «эскулапа». Слишком красивый, слишком холодный, слишком ехидный и слишком властный. Так не ведут себя мозгоправы. Джейс это чувствовал всем нутром. В этом какая-то есть загвоздка, какой-то странный скрытый подвох. Не может быть, чтобы вот так просто он получил вновь к работе доступ. Лайтвуд утроил ему проверку? Сейчас все будет наоборот, Алек возьмет все слова обратно, предложит Джейсу скорей присесть и пригласит к себе на «сеансы» в очередной раз «поговорить» о его страшном, ужасном детстве. Начнет копаться в его мозгах, чтобы там выискать себе травмы и начать срочно их «исправлять». Но Лайтвуд просто достал бумагу и стал старательно на ней писать. Джейс не поверил своим глазам – это был фирменный бланк Конклава. Он, правда, сделает эту справку? Вот просто так? Нет, какого черта? Джейс должен был бы быть рад и счастлив, но внутри было так неспокойно, обидно, пусто, холодно, гадко. Джейс без понятия почему себя почувствовал уязвленным. Лайтвуд был явно с ним слишком грубым, как будто чувствовал его настрой и предугадывал каждый шаг.       – Вот Ваша справка, прошу, берите. Я написал, что вы профпригодны. Вы ведь за этим сюда пришли? – опять внимательный, спокойный взгляд, а тон нейтральный, с нулем эмоций. Джейс ненавидел подобный тон. Как будто запись магнитофона, сухой, безжизненный, деловой. Злость заполняет его всего. Да что себе позволяет Лайтвуд? Он, черт возьми, сам к нему пришел, он не просил даже эту справку…. Алек обязан вести прием! Лайтвуд работает на Конклав, это вообще уже вне закона!       – Ну что вы медлите? Возьмите, Джейс. Берите справку – и дверь – вот там. Я провожать даже Вас не стану. Дорогу, думаю, найдете сам. Не будем тратить время друг друга. Вам все равно ведь не нужна помощь таких как я, глупых «мозгоправов». Вы сами справитесь, Эрондейл. Великий наш воин во плоти. Ах да, вот здесь мне вот подпишите. Если убьете кого на рейде из подчиненных вам же солдат – спишем всё это на форс-мажор. Я вас решительно понимаю. Убить того, кто вас воспитал, быть подчиненным чарам Лилит, иметь связь с тем, кого презирал, любить сестру – это слишком сильно, чтобы сидеть в моем кабинете и вести глупые разговоры о ваших детских и прочих травмах, чтобы позволить вот так вот просто мне покопаться в ваших мозгах. Вдруг до чего-нибудь докопаюсь? Это ведь самый ваш большой страх. Быть человеком – обычным, слабым. Нет, вы позволите себя убить, но не сумеете себе признаться в том, что вы все-таки не всесильны, что по ночам мучают кошмары, что ваш железный самоконтроль вас самого же и пожирает. Нет, для таких крутых мужиков, я всегда рад выдать пару справок. Идите, Джейс, рад был повидаться, – Лайтвуд отдал Джейсу листок со справкой, на миг коснувшись своей рукой влажных от нервов рук Эрондейла, а Джейс глазам своим не поверил, глядя на справку перед собой . Лайтвуд его будто прочитал, и этот чертов нейтральный тон…Джейс дернул руку к себе назад, глядя на Алека в лицо в упор и утонув в бездне его глаз – глубоком холоде бурного моря, а после вылетел прочь из дома со всех своих сумеречных ног.       Джейс ненавидел всех мозгоправов. Но Алек Лайтвуд…. О Разиэль. Этого он ненавидел точно, вот точно больше многих других. Джейс уже знал, что сюда вернется. Он примет брошенный ему вызов.

***

      В особняке в стиле арт-деко́ Алек спокойно собрал бумаги, сделав одну новую пометку: 1. Джейс Эрондейл. Первый сеанс. Работа начата. Вызов сделан.