Новая битва

Деймон был в абсолютной ярости. Когда Стефан попытался поговорить с ним, всё закончилось тем, что они орали друг на друга до тех пор, пока не сорвали голос. Стефан был совершенно шокирован обвинениями в свой адрес, что он якобы воспользовался ситуацией и домогался Деймона. Оказалось вдруг, что Стефан совершенно шибанутый на голову, что он вернулся неправильным, что он не был больше его братом с тех пор, как Сайлас его похитил. Каждое брошенное злое слово вырывало сердце Стефана из груди. Он терпел до тех пор, пока не понял, что больше так не может. Тогда он собрал вещи и уехал. Ему некуда было податься, но он больше не провёл бы ни единой секунды в этом доме. Стефан ненавидел Деймона больше, чем кого-либо, пусть и помнил немногое в своей жизни. Он никогда и ни за что не хотел видеть Деймона снова и менять своего решения по этому поводу не собирался. На этот раз Стефан не намеревался выключать чувства, нет, он хотел злиться, хотел, чтобы ярость бурлила в крови. Хотел помнить, как Деймон с ним обошёлся. Брат заставил его понять, что никогда в жизни он больше не допустит подобной ошибки, не позволит причинить себе такую дикую боль. Сердце его кровоточило. Стефан заселился в отель и напился до отключки. На следующий день он сделал то же самое, и на следующий, и на следующий, и на следующий. Ему звонили Елена и Кэролайн, но он был так зол, что просто не мог заставить себя приложить хоть малейшее усилие, чтобы соврать о том, что случилось. Поэтому он даже не стал напрягаться, чтобы выдумать какие-то иные причины, кроме правды, и рассказал им всё как есть. Обе были настолько шокированы, что это слышалось даже в их голосах, хотя они явно прилагали усилия, чтобы это скрыть. Они никогда не поймут. Да и как они могут, если он сам ничего не понимал? Елена предложила ему вернуться домой и вместе попытаться разрешить проблему, но Стефан решительно отказался. Тут нечего было разрешать. Их с Деймоном больше ничего не связывало. У них не было общего прошлого, которое бы он помнил. Ему было плевать на все сто сорок семь лет, в течение которых они были братьями, ведь не он прожил их — они принадлежали старому Стефану, который умер. Тому, о ком так горевал Деймон и которого так хотел вернуть. Стефан же хотел начать всё с чистого листа, и сейчас обстоятельства складывались для этого наилучшим образом. Он вновь полюбил девчонок и не видел смысла избавляться от них в новой жизни, но сразу чётко обозначил, что слышать имя Деймона Сальваторе больше не желает. Кэролайн полностью его поддержала и согласилась, что ему будет лучше какое-то время побыть подальше. А Елена, в свою очередь, высказалась против этой идеи. Несмотря на всю их сложную историю и обострённые отношения с Деймоном, она не могла не бояться того, что Стефану может понадобиться его семья, и именно Деймон был последним её представителем. Елена, похоже, была человеком, очень привязанным к идее семейных уз. Она и сама нуждалась в связи с корнями, особенно теперь, когда стала вампиром. Стефан вполне понимал её опасения по поводу его решения. — Возможно, однажды вы сможете поговорить об этом, — подытожила она. Однако Стефан в этом очень сомневался. Бессмертие гарантировало долгую память, и он не собирался забывать, как сильно Деймон ранил его, когда сорвал на нём всё незамутнённое отвращение и ненависть. Нет. Он никогда не забудет. А потом Деймон пропал. Стефан выпивал в новом любимом баре с новыми друзьями, когда услышал звонок от Елены. Опустив руку в карман, он достал телефон, ощущая лёгкое опьянение и веселье. — Приветик! — улыбаясь, промурлыкал он и тут же почувствовал на том конце провода её напряжение, словно электричество, потрескивающее в трубке. — Стефан, мне нужна твоя помощь. — Что случилось, ты в порядке? — с беспокойством спросил он. — Дело в Деймоне, — ответила Елена. Стефан сжал зубы. — Я же просил… — процедил он сквозь зубы. — Стефан, пожалуйста, он пропал. Я послала его выведать информацию об одном моём профессоре, который, как нам удалось узнать, ставит странные эксперименты над вампирами, — затараторила она. Стефан усмехнулся и отпил ещё пива из бутылки. Только с этими девчонками могло случиться подобное странное дерьмо. Он почти рассмеялся, но страх, звучавший в голосе Елены, остановил его. — И? — Тот профессор что-то сделал с вампиром, и он напал на Деймона. И пил его кровь. Пришлось убить его до того, как он сделал это с Деймоном. — Бедняга Деймон. Ну ничего, ему будет полезно побыть в шкуре подружки главного героя, которую всегда нужно спасать. — На этот раз Стефан все-таки хихикнул. Одна мысль о том, что кто-то кормился Деймоном и причинил ему боль, наполнила душу ликованием. — Мне пришлось оставить его там, пока я устраняла улики и избавлялась от тела. Я оставила его наедине с профессором, всё ещё связанного. Деймон должен был заставить себя освободить и внушить забыть всё, а потом вернуться ко мне в общежитие, но так этого и не сделал. На телефон он не отвечает. — Может, он загулял. Ты же знаешь, какой он, Елена. Эгоистичный мудак. — Стефан, я знаю, что ты о нём думаешь, но поверь, он никогда не оставил бы меня вот так, в неведении и беспокойстве, — уверенно сказала она. — Конечно нет, только не тебя, — Стефан прищёлкнул языком, обдумывая её слова. Ему было совершенно очевидно с самого начала, что Деймон что-то чувствует к этой девчонке. Он позволял ей давить на себя, указывать, что и как делать. Никто бы на подобное не согласился, если б не намеревался извлечь из этого какую-то выгоду или не хотел быть с этим человеком. — Стефан, боюсь, с ним что-то случилось. И профессора с тех пор больше никто не видел. Что, если… что, если профессор похитил его, и он… — Елена прервалась, нервно выдохнув. Стефан задумчиво закусил губу. — Что это были за эксперименты? — спросил он, выкидывая бутылку в урну и направляясь к своей машине. Елена описала, как Джесси захотел вдруг вампирской крови вместо человеческой и в конечном счёте стал совершенно безумным. Стефан никак не мог отделаться от мысли об экспериментах над животными. Ему не нравилось, что кто-то может использовать живых существ против их воли и ставить над ними клинические испытания, а когда он спроецировал эту ситуацию на вампиров, желудок перевернулся. — Помоги мне найти его, пожалуйста, — умоляюще попросила Елена. Стефа глубоко вздохнул и потёр глаза. — Ладно, но я не делаю это ради него. Я делаю это потому, что не согласен с теми методами, которые применяют в экспериментах над их безвольными участниками, о’кей? Если это действительно то, что творится. — Хорошо, — согласилась Елена и продиктовала ему адрес места встречи. Они собирались начать поиски с лаборатории, где она последний раз видела Деймона. Вместе Стефан и Елена облазили лабораторию вдоль и поперёк, но не нашли ничего существенного, кроме едва уловимого запаха. Никто из них не мог точно определить, что это было, в итоге решили, что так пахнут химикаты, используемые при стерилизации помещений. Затем они отправились посмотреть, был ли профессор в лекционном зале, но там его тоже не обнаружили. Они были в совершенной растерянности и не знали, в каком направлении двигаться дальше. Стефан остался ночевать у девчонок в общежитии. Пользуясь случаем, они рассказывали все подробности того, как протекает жизнь в Уитморе: всё, что им удавалось заметить странного, — и Стефан почувствовал беспокойство. С этим местом что-то было явно не так, и ему это не нравилось. Настолько не нравилось, что волосы шевелились на затылке. Следующий день был не намного продуктивнее предыдущего. Елена представила Стефану аспиранта — помощника профессора, — впрочем, не без опасения, что он не сможет сосредоточиться и остаться хладнокровным, когда она познакомит его с человеком. Но Стефан повёл себя довольно сдержанно и позволил ей вести разговор в нужном русле. Он даже успел подружиться с ним, когда она отошла в класс под предлогом того, что ей нужно исправить оценки. Вдвоём они довольно живо обсуждали студенческие общины, пока шли по территории университета. Оказавшись у кампуса, Стефан убедил помощника пригласить себя войти внутрь, надеясь найти там какие-либо зацепки о профессоре. Но совершенно внезапно ощутил укол в шею. Он вскрикнул и, задыхаясь, упал на пол. Снизу он попытался разглядеть похитителя, однако довольно быстро проиграл битву вербене и вырубился. Голова была словно набита ватой, Стефан чувствовал оцепенение во всём теле, глаза закатывались, и он не в состоянии был их открыть. Наконец спустя какое-то время ему это удалось, и стон непроизвольно сорвался с губ. Стефан с трудом сфокусировал взгляд на кирпичных стенах. Нет — каменных. Каменных стенах. Медленно моргнув, он сел, ощущая под собой холодный бетонный пол. Где, чёрт подери, он оказался? Стефан протяжно выдохнул и осмотрелся. Железные решётки. Он был в клетке. Оглядевшись в поисках похитителя, он никого не заметил. Всё было тихо. Но не совсем. Кто-то ещё дышал рядом. Стефан потряс головой, стараясь прояснить разум. Он заметил небольшую прорезь в стене у самого пола, которая была также огорожена решётками, и сквозь неё было видно, что рядом находится ещё одна камера. — Эй? — тихо позвал он, подползая к зазору, ложась на живот, чтобы рассмотреть хоть что-то. В темноте камеры ему удалось увидеть босые ступни и ноги, но лица Стефан разглядеть так и не смог. Разлепив сухие губы, чтобы сказать ещё что-то, он вдруг замолчал, увидев на ноге кровь. — Эй, ты там как, в порядке? — всё же решился спросить Стефан и услышал тихий выдох. — Молчи, или они услышат, что ты проснулся, — прошептал его неожиданный сосед в ответ. Стефан замер. — Где мы? — ещё тише спросил он, оглядываясь, чтобы, если что, вовремя заметить какое-либо движение с той стороны решётки. — В аду. Стефан сжал пальцами маленькие прутья, перегораживающие прорезь, ведущую в соседнюю камеру, тестируя их на прочность. — Можешь не стараться, Стеф. Услышав своё имя, он замер, потом попытался рассмотреть лицо соседа. — Деймон? — Единственный и неповторимый, — ответил он. — Что здесь творится? Деймон наконец подвинулся на свет, являя себя взору Стефана. Когда он увидел брата, то задохнулся. Деймон многозначительно поглядел на него, подняв брови. Вся его одежда была пропитана кровью, и он выглядел очень слабым. — Что с тобой случилось?! — широко распахнув глаза, шёпотом воскликнул Стефан. — Доктор Менгеле. Ты-то как сюда попал? — Искал тебя, — сказал он, и Деймон фыркнул. — Да уж, я сам удивился, — резко добавил Стефан. Деймон опустил голову, уставившись в пол. — Тебе больно? — Я безвольная лабораторная крыса, Стефан, — как сам-то думаешь? — усмехнулся Деймон. — Может, заткнёшь уже свой бесконечный поток херни и просто ответишь на вопрос? — Я буду в порядке, — тихо сказал он. — Нужно выбираться отсюда. Елена поняла, что с этим профессором что-то нечисто. Она нас отыщет, — уверенно сказал Стефан. — Надеюсь, это произойдёт в ближайшее время, потому что по-другому нам выбраться не светит. — Ты уже экспертом стал, пробыв тут всего пару дней? — фыркнул Стефан, поднимаясь на колени, чтобы проверить на прочность каждый прутик решётки ещё раз. — После нескольких лет, проведённых здесь, остаётся только признать это, брат. Стефан застыл. Затем снова лёг на живот, вопросительно глядя на Деймона. — О чём ты говоришь? Скольких лет? — Я был тут и раньше, — серьёзно сказал Деймон. — Что? — Стефан почувствовал, как зашевелились волоски на шее. — Я был здесь в пятидесятые. Благодаря Джо Сальваторе. Этот мудак продал меня в качестве медицинского раба. — И как долго ты тут пробыл? — С каждым комментарием Деймона напряжение в Стефане возрастало. Он снова сжал решётку, отделявшую их камеры друг от друга. — Пять лет. — Пять лет?! — в ужасе воскликнул Стефан. — А где в это время был я? — Успокойся. Ты не забыл, а просто не знал. Я умолчал об этом. — Но почему, чёрт возьми?! — Потому что в конечном счёте я вырвался отсюда, а мы с тобой тогда были в натянутых отношениях. Так какой смысл упоминать об этом? Это стало бы для тебя очередным событием, которое ты не мог исправить, но вину бы из-за него ощущал, — сухо сказал Деймон. — О’кей, я обдумаю это позже. Как же ты выбрался? — с нажимом спросил Стефан, а тот покачал головой. — Скажи мне. Что бы ты там ни сделал, я о тебе хуже, чем сейчас, уже думать не буду. В этот момент Деймон посмотрел прямо ему в глаза, сжав челюсти и играя желваками. — Поверь, ты не захочешь этого знать. — Просто скажи мне. Если существует лазейка для побега… — Её нет. — Ну и как же тогда ты это сделал? Деймон вздохнул и прижал колени к груди. От Стефана не ускользнула вспышка боли, отразившаяся на его лице при этом движении, он задержал дыхание. — Деймон, что они делают с тобой? Что можно от них… — Он тяжело сглотнул, ощущая подкатывающую к горлу тошноту. — Когда они придут, притворись, что ты всё ещё без сознания, — сказал Деймон, прикрывая глаза. — Я попробую выиграть для тебя отсрочку. Эти слова сделали только хуже, Стефан ощутил страх и сильнее сжал решётку. Вдруг раздался звук открывающейся двери наверху лестницы, и Деймон подполз к нему ближе. Стефан в ужасе перевёл взгляд на брата, который, нацепив вдруг маску безразличия на лицо, с трудом поднялся на ноги, опираясь на решётки. Стефан больше не видел ничего, кроме ног Деймона. Свернувшись в клубок, он притворился бессознательным. — Теперь у тебя появилась компания, Деймон. Надеюсь, вы с ним поладите так же хорошо, как и с предыдущим твоим сокамерником. Деймон просто зарычал в ответ и отступил назад, вглубь клетки. — Ты сегодня дерзкий? — Пошёл ты, — без прежнего нахальства сказал Деймон. Стефан приоткрыл глаза и увидел, как брат попятился дальше, когда другой человек вошёл в камеру и силой вытащил его наружу. Сердце бешено колотилось, пока он слушал, как, шпыняя и толкая, Деймона ведут вдоль по коридору, а затем — вверх по лестнице. Что это было за место? Стефан открыл глаза и собирался сесть, как вдруг заметил на противоположной стене в камере Деймона надпись. Прищурившись, он рассмотрел её внимательнее: «Д.С. 53». У Стефана кровь застыла в жилах. Деймон его не обманул — он действительно был здесь пленником и никогда не говорил об этом старому Стефану… ему не говорил. Стефан поднялся на ноги и решил проверить кирпичную кладку. Должно же тут быть что-то, что можно было бы выбить или расшатать, чтобы найти выход отсюда или, по крайней мере, чем обороняться. Принявшись за исследование стены, он вдруг замер, услышав сверху звуки. Напрягая слух, он понял, что это крики боли. Стефан знал, что это кричал Деймон. Колени задрожали, он опустился на них, закрывая рот руками. Он не закричал вместе с братом, но ощущал себя полным ничтожеством, неспособным прийти на помощь. Непроизвольно из груди начали вырываться прерывистые частые хрипы. На какое-то время всё смолкло, а потом пространство вновь взорвалось криками и мольбами Деймона, эхом долетавшими в подвал, где Стефан снова скрючился на полу, изо всех сил зажав руками уши. Он просто не мог этого вынести. «Прошу, пожалуйста, проявите к нему хотя бы немного милосердия!»