(Три звезды)

Славе двадцать шесть и с четырнадцати лет к его «парку аттракционов личности» присоединились еще некоторые. Всех он не помнил, но Гнойный и Соня остались. Плюсом стали КПСС, который появился, когда Карелину было лет 19 и он окончательно разочаровался в своей стране и ее политике; так же был еще Валентин Дядько, мужик лет 50 с проседью в волосах, бородкой как у попа. Упитанный, добрый, он безумно нравился детям. Особенно малым нравилось, как он рассказывал сказки и рисовал к ним иллюстрации – непрофессиональные, но вполне сносные, чтобы понять смысл рассказа. Иногда, реже, чем другие, появлялся какой-то Бутер Бродский, Слава не знал, как он выглядит, потому что тот был вечно завернут в черный балахон, очки и шапки. Слава лишь знал, что он вечно загруженный, ненавидит всех вокруг, хочет спиться и сдохнуть. Так в его жизни появилось вечное сопровождение в виде многих личностей. Когда его мать узнала, что у него диссоциативное расстройство идентичности, она проплакала несколько дней. До него ни у кого в их семье не было таких диких отклонений: его сестра – клептоманка, у мамы – расстройство восприятия, у отца – расстройство эмоций. И тут он – здрасте, приплыли. В этой вселенной человек до встречи со своим соулмейтом имеет некие отклонения: психические, поведенческие, физические. И пока ты не встретишь свою родственную душу – твоя болезнь будет прогрессировать. Когда же ты встречаешь предназначенного человека – у тебя рецидив. И если ваши души друг друга принимают, то все пойдет хорошо и с каждым разом болезнь будет отступать все дальше, и дальше, пока в конце концов не пройдет. Его мать была в панике, ярости, безысходности: как же, Славе уже 27, у него нет соулмейта, и он все чаще отсутствует в реальной жизни. Слава не переживает, он уверен, что пока держит контроль, тем более рядом всегда есть друзья. Хотя, думает Слава, может быть, только один? Есть Замай, но он чаще всего общается с Гнойным: у них свои шутки, свои интересы, свои диссы на всех и подъебы. Фаллен предпочитает КПСС. Саша Дискотека (вроде как его девушка, потому что у них обоих нет соулмейтов) общается с Соней. Сам же Слава общается с Чейни, а Чейни не общается ни с кем из его личностей кроме него. Ден понимающий, спокойный и имеет небольшой авторитет на некоторые Славины личности. Слава просто ему благодарен. Сейчас они сидят в кафе: Слава, Ден и Замай, который вечно ждет выход Гнойного. Гнойный, пожалуй, единственный из его личностей, кто разделяет пальму первенства со Славой на право обладания этим телом. Гнойный может удержать контроль дольше всех остальных. У Славы с ним постоянно баталии да такие, что Соне их приходится разнимать чуть ли не вырубанием и одного, и другого. Такое было всего раза два за всю Славину жизнь, потому что, какими бы ни были его личности, без него они функционировать не могут: если вырубается ОН, то вырубается и его тело. Они болтают о какой-то херне вроде того, кто с кем будет баттлить в ближайшее время. Чейни сейчас в небывалом восторге от нового проекта slovoVSversus, он звонит Ресторатору почти так же часто как своей девушке. Если бы Ден не нашел свою родственную душу в милой, но бойкой Юле Киви, Слава бы подумал, что парень влюбился в бритоголового «пошумим, бля», поэтому большинство их разговоров как раз об этом проекте. Да и вообще, когда вся компания вертится в рэпе, трудно разговаривать о чем-то другом. - Хей, Ден, а Оксичка-анорексичка будет на баттлах, неизвестно? – вопрос, заданный Замаем, повисает в воздухе, и все обращают внимание на Славу. Он прислушивается к себе, но Гнойный, которого они все, разумеется, ждут, где-то в очередной раз проебался. Поэтому Слава мотает головой и все успокаиваются: еще крикливого хама, не уважающего ничего ценного, не хватало в уютной кафешке. - Замай, я в курсе ваших отношений с Мироном, точнее, Славиных, но можешь не звать своего другана, когда мы в общественном месте? - Он такой же обладатель этого тела, как и Славян, - насупившись, отвечает Замай. - Мы уже 1000 раз обсуждали с тобой этот вопрос. Сколько раз тебе говорить, что эти личности – просто Славины отклонения, которые ничего не значат, - Ден, как всегда бешеный, когда разговор касается этой темы, немного привстает с места. - Все, ребят, успокойтесь, все нормально. Пока это я и никто не выйдет сегодня. Замай, если ты ждал Гнойного, – можешь идти. У этого мудака сегодня, кажется, выходной. Вы вчера слишком хорошо потусили, - Замай на это ухмыляется, но мотает головой, мол: нет, останусь. Слава пожимает плечами. - Так что там с Окси? – Чейни неуверенно смотрит на Славу, но все-таки отвечает: - Про него сейчас вообще почти не слышно, достраивает Империю, наверное, да все никак, - Ден пожимает плечами. - Я бы хотел с ним побаттлить, - в раздумье тянет Слава, и все на него резко оборачиваются. - Гнойный? – неуверенно тянет Замай. - Нет, это все еще я, - глаза Дена расширяются в недоумении. - Не смотри на меня так, все-таки я всегда в этой голове и в курсе всего происходящего. - Ты тогда, скорее, не забаттлить его захочешь, а засосать как Сонечка, - ухмыляется Замай. Слава кривится: так же яростно, как Гнойный и КПСС ненавидят Окси, Сонечка Мармеладова в него влюблена. Какой бы острой на язык она ни была, смотря на его фотки, читая о нем или просматривая его концерты, она просто невыносимо течет. Слава помнит, как Соня, отстаивая честь своего принца, орала на КПСС, а потом начала бить его хер пойми откуда взявшейся шваброй. Девушки такие девушки, думал тогда Карелин. Сам же Слава не знал, как ОН относится к Оксимирону. Ведь в своей голове он был чем-то средним между его личностями. Слава уважал его творчество, можно сказать, даже восхищался им. Ну, подумать только, отстроить ТАКУЮ Империю, да еще и в его положении. Сколько бы пресса ни рассказывала о его постоянных пассиях, было видно, что это лишь обложка. Оксимирон не нашел еще своего соулмейта. Король не встретил Королеву. Когда Слава смотрел его клипы, выступления, баттлы (исключительно, потому что Гнойный с КПССом проели ему этим мозг, конечно же), Карелин удивлялся тому, как мужчина на ногах-то стоять может. Анорексия – не хронический насморк. У Славы были знакомые с таким же расстройством, и многие из них передвигались еле-еле, а этот бегает, слюной брызжет, добивается всего, чего хочет. Определенно, Слава испытывал к нему уважение. Сонечка, что разумеется, слышала его мысли, билась от этого в восторге, подбрасывая в память новые и новые картинки Окси с тех или иных ракурсов. Если бы Гнойный сейчас присутствовал на месте – брызгал бы слюной, но внезапно КПСС, который сидел где-то на стульчике в кругу и читал книгу «История КПСС» (ей Богу, Слава до сих пор в шоке, как у него могла появиться ТАКАЯ личность), прикрикнул на Соню, чтобы та, наконец, заткнулась и не отвлекала его. И девчушка, показав парню язык, закуталась в плед с кружкой чая и начала пересматривать полароидные фотки Мирона. - Земля вызывает Славу! Ау! Приятель, ты где там? – Карелин резко выныривает из своих мыслей и смотрит на Дена, который щелкает пальцами у его носа. – Мы уходим уже, пора на работу. Слава встает в какой-то прострации, накидывает куртку и идет вслед за парнями. В голове как-то слишком пусто.