Возвращение

***

Рассказчик из Назгрима вышел так себе. Нет, о главном — о войне — он говорил хорошо и ясно. Малкорок, который никогда не считал себя понятливым в том, что касалось стратегии, довольно быстро разобрался в положении дел. Разговоры на отвлеченные темы получались у легионера куда как хуже, но их можно было пропустить мимо ушей. Хотя даже его болтовня настоящего раздражения у Малкорока не вызывала. Нет, он не мог бы близко сойтись с кем-то, вроде Назгрима — слишком… простой, что ли, наивный, несмотря на весь свой боевой опыт. Но черногорец ценил, что его происхождение, похоже, не имело для Назгрима никакого значения. Гадать, почему так, Малкорок не пробовал, прекрасно понимая, что ответом, скорее всего, будет Гаррош. Вождь принял его — и Назгрим принял тоже. После их разговоров Малкорок почувствовал себя уверенней. Обратно к Адскому Крику он, впрочем, не спешил, решив, что сперва хочет как следует познакомиться с городом. Он спал днем, пережидая яркое солнце, а ночью ходил по улицам, внимательно смотря по сторонам и еще внимательней слушая. В темноте его даже цвет кожи не выдавал. Солдаты и стражники к нему более-менее притерпелись, привыкли, хотя некоторые провожали не слишком дружелюбными взглядами. Но кто-то видел их в городе с Адским Криком, кто-то заметил, что они с легионером почти по-дружески болтают… Одним словом, Малкорок не думал, что возвращение в город нескольких крупных отрядов — из Ашенваля и Степей — что-то изменит. В казармах стало шумно и тесно, на улицах прибавилось красного и медного, но Малкорок сталкивался с кор’кронцами разве что во время позднего ужина. И вообще был уверен, что гвардейцам не до него. Ошибался, как выяснилось. То ли подвыпившая компания возвращалась в казармы поздно, то ли в тот вечер сам Малкорок вышел в город рано — судя по светлым сумеркам, этот было вероятней. Как бы то ни было, совсем близко к спуску в Расселину навстречу орку попались пятеро оживленно болтающих кор’кронцев. Малкорок даже особого внимания на них не обратил, намереваясь пройти мимо, но тут один из них, поймав товарища за плечо, громко сказал, тыкая пальцем: — Ты погляди, Гровк! Эй, червяк пещерный? Ты во что это вырядился? — Если кулаки чешутся — иди к манекенам, — не оборачиваясь, бросил через плечо Малкорок. Задира был явно пьян, поэтому его грубость не задела орка. Нечего из-за ерунды заводиться. — Ты не понял, что ли? — Малкорока схватили за плечо, он резко развернулся, сбрасывая с себя чужую руку. Ладонь машинально скользнула к поясу, но топора на нем все еще не было. Схватил его все тот же задира. С ним рядом стоял второй, Гровк, недружелюбно впившийся в Малкорока взглядом, трое остальных топтались поодаль, видимо, еще не сообразив, как им следует реагировать — Во что вырядился, я спрашиваю? По какому такому праву на тебе эта накидка? — кор’кронец сделал движение, видно пытаясь подхватить конец ткани. Малкорок резко шагнул назад, отчего орк едва не потерял равновесие — товарищ удержал его. — По такому же, по какому на тебе, — огрызнулся Малкорок. — Врешь, — отрубил гвардеец. — Думаешь, я поверю, что в Кор’крон взяли кого-то вроде тебя? — Язык придержи, щенок, — Малкорок угрожающе оскалился. — Можешь у Адского Крика спросить, раз такой недоверчивый. — Лаград, — нерешительно окликнул гвардейца один из державшихся поодаль. То ли самый трезвый, то тот, кто быстрее всего сообразил, к чему помянули Гарроша. — Да оставь ты… — Он самозванец! — громко рявкнул тот. — Я хочу знать, у кого он украл эту… Договорить орк не успел — Малкорок так же резко, как минуту назад отступил, шагнул вперед и коротко ударил гвардейца в челюсть. Пустые обвинения — это слишком. На него тут же наскочил второй орк, Лаград, опешив на несколько мгновений, схватившись за лицо, быстро пришел в себя и тоже с ревом бросился вперед. Малкорок не испугался бы, напади на него все пятеро, но остальные повели себя на редкость благоразумно — попытались разнять сцепившихся. Правда, по странному совпадению все трое оттащили только Гровка, невольно оставив Малкорока один на один с Лаградом. Тому не хватало возраста и опыта, он был пьян — а Малкорок по-настоящему зол. Он даже не бил: двух точных захватов хватило, чтобы гвардеец скорчился на земле, прижимая к себе локоть. — Ты… ты мне руку сломал, скотина! — Могу вторую, — вместе со словами Малкорок выплюнул на землю кровь: успели ему тоже заехать в лицо. И все-таки это было ошибкой: даже не настроенные на драку кор’кронцы при виде покалеченного товарища развернулись к Малкороку уже с совсем недобрыми лицами. Второй задира, наконец, вырвался от них, бросился впереди всех, но драке снова помешали. — Что здесь? — подоспевший на шум патруль. По лицам трех рубак, впрочем, было видно, что меньше всего на свете они хотят вмешиваться в разборки кор’крона. «Проблемы субординации», — мелькнуло в голове у Малкорока. — Этот самозванец на меня напал! Он напал на кор’кронца! — Лаград безуспешно пытался подняться с колен. Вряд ли ему было так больно, скорее сказывалось опьянение. Орчиха из гвардейцев подошла и помогла ему. — Еще раз назовешь меня так… — Малкорок шагнул к нему, но на его пути теперь стояли рубаки. Орк окинул взглядом остальных и почувствовал, как изнутри поднимается душная злоба. Они все смотрели на него одинаково. Кроме Лаграда — в его взгляде плескалась обычная, искренняя, даже приятная в чем-то ненависть. В глазах остальных было подозрение. «Ты чужак», — словно бы говорили они. — «Ты чужак, и никто за тебя здесь не вступится». — Я офицер Кор’крона, — прорычал он. «Демоны тебя дери, Адский Крик, какой я офицер?» — Он оскорбил меня обвинением во лжи. Еще вопросы? — Отличные забавы у гвардейцев Вождя. Малкорок резко развернулся на голос, остальные тоже завертели головами. «Как он тут оказался»? Все эти дни Малкорок видел Эйтригга только пару раз мельком возле крепости. Но сейчас седовласый орк стоял перед ними, сложив руки на груди и осуждающе наклонив голову. — Гаррош будет доволен, когда узнает, чем занимаются его воины. — Чего тебе надо, старик? — неожиданно сам для себя огрызнулся Малкорок. — Без тебя разберемся. — Я вижу, как вы разбираетесь. Ты хочешь покалечить еще кого-нибудь? — Он назвал меня самозванцем, — вскипел Малкорок. — Я был в праве. — Что оставалось ему думать, когда он увидел такого, как ты. Малкорок не поверил своим ушам, вытаращившись на Эйтригга. — Ты… — он шагнул к старику, но в этот момент все остальные орки оказались между ним и Эйтриггом. Даже Лаград пододвинулся, опираясь на женщину. Малкорок невольно отступил. Не от страха вовсе: просто этот единый порыв орков веял общностью, перед которой Малкорок неожиданно для себя спасовал. «Все еще по другую сторону от них». — Я не буду извиняться, — он снова сплюнул и развернулся на каблуках, намереваясь продолжить свой путь. — Стой, — припечатал Эйтригг. — Ты и эти гвардейцы сейчас пойдут вместе со мной к Адскому Крику. — Зачем это? — поморщился Малкорок. — Хочу, чтобы он на вас посмотрел. Это приказ… офицер. «Ты не можешь отдавать мне приказы», — едва не огрызнулся Малкорок. Но он остановился и оглянулся на остальных, показывая, что готов идти. Он чувствовал за собой правоту, и ему вовсе не было стыдно за свой поступок. — Возвращайтесь к патрулированию, — тем временем сказал Эйтригг рубакам. Те с явным облегчением отдали честь и ушли. Орчиха, что поддерживала Лаграда, хмуро сказала: — Ему нужно в лазарет. — Он не умрет за час от своего перелома, — возразил старик. — Вперед. Они шли в полном молчании, а в крепость Эйтригг вошел первым, ощутимо обогнав остальных орков. Малкрок довольно быстро понял — зачем. — Вождь, — говорил старик, пока гвардейцы еще шли по коридору. — Есть дело, требующее твоего внимания. Гаррош отозвался неразборчиво и, войдя, наконец, в зал Малкорок увидел — почему: Адский Крик, склонившись над одним из столов, был увлечен чем-то на карте. Эйтригг молчал, ожидая, пока на них обратят внимание и, наконец, Гаррош обернулся. Малкорок поймал его взгляд, в котором пока было только спокойное недоумение, и опустил глаза. — Твои гвардейцы подрались на улице. — По-твоему я должен разбираться в пьяных драках? — Гаррош гневно глянул на старика. — Считаешь, что мне тут нечем заняться, Эйтригг? — Твой Кор’крон. Твои лучшие из лучших, — орк скрестил руки на груди. — Устраивают — точно подметил — пьяные драки. Достойное это поведение для гвардии Вождя? Адский Крик сердито сощурил золотистые глаза. Едва не толкнув Эйтригга, прошел мимо него ближе к остальным оркам. Он внимательным взглядом окинул гвардейцев, которые напоминали сейчас сбившихся в кучку напуганных волчат. — Этот отряд вернулся из Ашенваля, — Гаррош снова повернулся к старику. — Они имеют право расслабиться. «Он знает их?», — в некотором замешательстве подумал Малкорок. «Помнит в лицо? Не всех, наверное. Командира?». — Никто ведь не умер? — Гаррош тем временем повернулся к Эйтриггу. — Малкорок сломал сержанту руку. — Он назвал меня самозванцем, — спокойно проговорил черногорец. Почему-то здесь, сейчас он был уверен в своей правоте как никогда. — Он назвал меня вором и должен радоваться, что отделался только рукой. — Это правда, сержант? — Да, — через силу проговорил Лаград. — Я… я не знал, Вождь. — Не знал, кто носит такие накидки? — Но он же… — орчиха ткнула Лаграда в бок, и тот прикусил язык. «Из Черной Горы» явственно читалось в повисшем молчании. — Он орк, — неожиданно громко рыкнул Гаррош. — Вы не доверяете собственным сородичам? Он орк, который принес мне присягу — и он ничем не лучше и не хуже любого из вас. Убирайтесь с моих глаз и отведите этого олуха в лазарет. Кор’кронцы торопливо отдали честь и ретировались. Малкорок остался стоять на месте — ему ничего не сказали. Гаррош развернулся к мрачно молчащему Эйтриггу. Старик явно ожидал другой реакции на свою новость. — Это все, Эйтригг? — В следующий раз он свернет кому-нибудь из твоих воинов шею, — проговорил старик так, как будто Малкорока тут не было. — Сержант заслужил. — Ты требуешь, чтобы они ему верили, но этого не будет, Адский Крик! Все видят, откуда он пришел, каждый знает, что мерзавцам из Черной Горы нельзя… — Ты о чем говоришь? — во второй раз Малкорок не выдержал, шагнул к нему и резко развернул к за плечо. — Ты сам — из Черной Горы. — Нет! — Эйтригг рявкнул это так, что Малкорок отступил, отпустив его. — Может, я разделяю их обличие — но не убеждения. Клан Черной горы совершил слишком много преступлений. Малкорок потерял дар речи, глядя на разъяренного старика. Он никогда не испытывал к своему клану какой-то особой любви, но он никогда бы не позволил себе забыть, чья кровь в нем течет. Никогда бы не позволил себе отречься от… — Ты свободен, Эйтригг, — спокойно сказал Гаррош. Старик повернулся к нему, перевел дыхание и выпрямился. — Адский Крик… — Я сказал — ты свободен, Эйтригг. Орк сцепил зубы и, едва кивнув, вышел из зала. — Мне говорили, что он потерял сыновей из-за предательства командира. После этого он ушел из клана, — Гаррош опустился на свой трон, рассеянно положив ладонь на рукоять прислоненного к клыку Клиновопля. «Причем здесь клан? Он предал всех из-за одного ублюдка?» — хотелось спросить Малкороку, но он промолчал. — Эйтригг будет ненавидеть тебя сильнее всех. Но не стоит с ним ссориться. Он уважаемый ветеран и много сделал… делает для Орды. Малкорок хмуро кивнул. Уважаемый — это он видел. — В одном старик прав, — он поднял взгляд на Адского Крика. — Никто в этом городе мне не поверит. — Тебе верю я, — сказал Гаррош. — Ничье другое недоверие не должно тебя волновать. — Почему? — Почему не должно? Ты что... — Нет, — Малкорок даже не сообразил, что перебивает Вождя. — Почему ты мне веришь? Гаррош посмотрел на черногорца так, будто тот был ребенком, задающим какой-то очень глупый вопрос. — Ты принес мне клятву верности. Судя по сломанной руке сержанта, слово «честь» для тебя не пустое место, — Адский Крик хмыкнул. — Если ты предашь меня — я тебя казню. Но, пока этого не произошло, у меня нет ни одной причины не верить клятве орка. — Если бы кто-то еще… такой, как я, — Малкорок сам не знал, зачем это спрашивает. — Придет и скажет, что хочет принести присягу, ты ее примешь? — Я спрошу о его преступлениях. Уточнять Малкорок не стал. Он почти наверняка знал, какие из возможных проступков были бы неприемлемы для Адского Крика. Предательство и чернокнижие. — Ты бы не принял присягу этого старика. — Задаешь слишком много вопросов, — неодобрительно произнес Гаррош, хотя Малкорок не спрашивал. Он стоял, глядя на Адского Крика, чувствуя нечто очень странное — как будто перестало что-то давить на плечи. Нет, он все еще не верил — ни Гаррошу, ни Орде, ни этому городу. И все-таки, орк понимал, что ему стало легче дышать. — Еще что-то? — голос Гарроша вдруг показался ему очень усталым. Малкорок уже хотел покачать головой и уйти, как вдург вспомнил. — Какое у меня звание? — Что? — Гаррош нехорошо прищурился. — Так ты уже регалий захотел? — Плевал я, — огрызнулся черногорец. — А вот твои гвардейцы — нет. И я знать хочу, что им отвечать, когда привяжутся. Адский Крик, казалось, задумался, потом откинулся на спинку трона и ответил: — Военное звание, сидя в городе, ты все равно не получишь. Завтра я буду говорить перед армией. Ты тоже должен там присутствовать. После этого никто не будет требовать с тебя ранги. Судя по всему, более точно ответа требовать было чревато. Малкорок ударил себя кулаком по груди и молча вышел из крепости. Снова какие-то игры — с правилами, которые ему забыли объяснить. Черногорец на ходу обернулся, чтобы бросить взгляд на факелы у входа. Несмотря на эту мысль, скатившийся с души камушек не спешил возвращаться обратно.