Возвращение

***

Сауранок был не старым еще бородатым орком с манерными неторопливыми жестами, присущими некоторым заклинателям. С неприятными светлыми глазами и тяжелым голосом, роняющий слова, как камни. Малкорок не любил шаманов, по которым сразу видно, что они имеют отношение к чему-то нездешнему, а Мистик был как раз из таких. Но он занимался планами побережья Нагорья, и Малкороку приходилось работать с ним. Вот только проку от этой работы не было уже неделю, и, хотя Гаррош пока ни о чем не спрашивал, сам черногорец начинал терять терпение. По словам Сауранока, им нужно было найти одного орка из клана Драконьей Пасти, который жил в Оргриммаре. — За это время уже можно было каждый дом проверить, — Малкорок скрестил руки и покосился на пустой трон через приоткрытую дверь. Адский Крик ушел по каким-то делам. В по периметру главного зала располагалось множество каморок, которые занимали советники, часть командиров и посольства. Не жилых — только для того, чтобы работать.Вождь был единственным, кто ночевал в крепости. Малкорок заходил сюда каждый день, и получал от шамана один и тот же ответ — «еще нет». — Оргриммар — большой город, — лениво отозвался Сауранок, поправляя посох, лежащий на столе перед ним. — Не так легко найти в нем кого-то, кто найденным быть не хочет. — Ты ведь даже имя его знаешь, — поморщился черногорец. — Говоришь, он часто надирается в тавернах. И стража не может его найти? Пеонов что ли на службу берете? Мистик поднял на орка взгляд, в котором читалось полнейшее безразличие его недовольством. Малкорок почувствовал, что злится, но сделать он толком ничего не мог. Этот шаман помогал Вождю во время Нордскольской компании, и в своем положении не боялся никого. Кроме Адского Крика, конечно. — Гаррош будет недоволен, если ты не поторопишься, — мстительно сказал шаману Малкорок, в очередной раз уходя ни с чем. Выйдя из крепости, он огляделся по сторонам и свернул в Волок, чтобы направиться на Аллею Чести. Больше всего Малкороку не нравилось, что Мистик в чем-то прав: он сам ходил и ездил по городу каждый день, вглядываясь в лица, но Эрезегор Огнеклык не спешил попадаться ему на пути. Конечно, Малкорок не знал, как он точно выглядит, но орка из Драконьей Пасти отличить от других не сложнее, чем его самого. Черногорец оглянулся на ходу. Всю эту неделю ему казалось, что за ним следят — неужели Гаррош решил приглядеть, как он будет выполнять свое первое задание? Лучше бы нет, потому что выполнялось оно паршиво. Малкорок поправил топоры на поясе, подавив очередное желание обернуться. К демонам все — ему самому сейчас нужно выпить. «Хвост виверны» в это время почти пустовал. Черногорец направился к стойке, рассеянно шаря взглядом по сторонам и едва не запнулся, заметив сгорбленную фигуру за столом в углу. Цвет кожи еще можно было перепутать из-за освещения и теней, но татуировка на незакрытых предплечьях сомнения не оставляла. Малкорок развернулся с ходу, не тратя время на размышления о своей удаче. — Ты Эрезегор Огнеклык? — черногорец оперся о столешницу обеими руками, готовый схватить орка, если он вздумает сбежать. Тот медленно поднял голову, отрываясь от кружки. Маклорок запоздало отмечал его седину, шрамы и помутневший взгляд. вряд ли он смог бы сейчас быстро убежать, даже если захотел бы. — Что такое? Знаешь мое имя? — Знаю, — Малкорок вцепился в столешницу так, что пальцам стало больно. — Может, ты еще и знаешь, кем я был? — взгляд орка совсем затуманился. — Я видел падение Грим Батола, я был драконьим всадником и армиями командовал… «Когда-то очень давно», — подумал Малкорок со смесью разочарования и недоверия. Если от этого пьяницы зависит успех вторжения… — Проклятый Сумеречный молот! — тем временем гаркнул Эрезегор. — Мне осталось только пить всякую дрянь и болтать попусту. — Орда готовит наступление на Сумеречное Нагорье, — медленно проговорил Малкорок, внимательно наблюдая за реакцией старика. — Мы хотим вышвырнуть Сумеречный Молот оттуда. — Что? — тупо переспросил орк. — Орда собирается вторгнуться на Нагорье. Для этого нам нужна помощь того, побережье. Твоя помощь. Драконья Пасть сможет вернуть себе былое величие… Черногорец осекся. Он понял, что говорит словами Гарроша и увидел, что взгляд старика стремительно поясняется. Огнеклык ему верил. — Я… — начал Эрезегор, но вдруг его лицо исказилось оскалом, орк вскочил, роняя стул, толкнул Малкорока в плечо, крикнув. — Сзади! Черногорцу в первый момент показалось, что Огнеклык вздумал кинуться на него, но тут же он сообразил и развернулся, чтобы нос к носу встретиться с замотанным в фиолетовые тряпки орком. В полутьме их закутка блеснуло лезвие кинжала, но Малкорок уже вытащил топоры и встретил удар. Краем глаза он увидел второго убийцу, выступающего из темноты. — Только не в баре, — пронзительно крикнул тролль за стойкой. — На улице разберитесь — Стража! — почти одновременно с ним гаркнул Малкорок. Он побоялся, что пьяный Огнеклык не сможет дать отпор, но Эрезегор неожиданно сносно держал оборону, орудуя странной формы мечом: — Только слабаки прячутся в тенях, — пыхтел он, отходя к стене, но не пропуская ударов. — Сумеречные отродья, сюда решили сунуться? «Так значит, это и есть Сумеречный молот?», — Малкорок, наконец, достал своего противника — топор вгрызся тому в плечо. Убийца не проронил ни звука, отступил на шаг и пропал. Черногорец зло зарычал кидаясь следом, но нашел только воздух и едва не врезался в подоспевших стражников. Он оглянулся на Эрезегора и, чертыхнувшись, бросился ему на помощь — за спиной Огнеклыка выступил еще один культист. Не ранен, значит — третий. Малкорок оттолкнул его от старика, прижал к стене, ударил по запястью, вынуждая бросить кинжал, сунул топор к горлу. Нужен был кто-то живой, чтобы узнать, какого демона, и кто у них главный. Культист вдруг извернулся, оставляя на собственном горле алую отметину, откуда-то — разглядеть Малкорок не успел — вытащил еще один нож. Черногорец среагировал раньше, чем подумал, рубанув топором поперек груди. Фиолетовые тряпки начали стремительно темнеть, и орк упал с тихим хрипом. Рубаки, если и озадачились странным составом сражающихся, разобрались быстро. Они оттащили последнего убийцу от старика, и Малкорок уже хотел было скомандовать «в темницу его», как вдруг в ладони культиста блеснул — нет, не нож на этот раз — какой-то флакон. Прежде, чем кто-либо успел что-то сделать, извернувшись, орк бросил флакон себе в пасть, хрустнул стеклом на клыках и через несколько секунд судорог затих. Рубаки ошарашено отпустили его. — Твою мать! — выругался вслух Малкорок. — Забирайте эту падаль. Тащите… куда вы там обычно тащите? Я доложу сам. Стражники, не споря завозились с телами. — Цел? — Малкорок тем временем подошел к Эрезегору. Ран на нем не было видно, но он тяжело дышал, и золотые глаза горели бешенством. — Твари, — он плюнул на пол. — Хотели меня прикончить! Недоноски. «Какое совпадение, что именно сейчас», — хмуро подумал черногорец. — Что ты там от меня хотел, сынок? — спросил Огнеклык, утирая лицо и пристраивая меч на столешнице. — Карту побережья, — повторил Малкорок. — Чтобы корабли могли причалить. — Сейчас. Э, трактирщик! Дай, на чем писать… И долей, что я там пью… — Все, что горит, — буркнул тролль, приближаясь. Видно было, что он недоволен учиненным в таверне, но претензии предъявить было некому. Огнеклык схватил пергамент и вытащил из кармана заточенный кусок угля. Он рисовал быстро и уверенно, отмечал что-то: Малкорок, заглядывающий через плечо, примерно понимал, что к чему. Навигаторы тем более разберутся. — Держи, — старик протянул пергамент, и его рука вдруг дрогнула. Черногорец аккуратно сложил карту и, кивнув, развернулся к выходу. — Эй, парень, — окликнул его Огнеклык. — А ты это, из клана Черной Горы, что ли? Только разглядел видно, после заварушки. Малкорок хотел привычно огрызнуться, но в голосе Эрезегора не было ни презрения, ни отвращения, ни даже страха. Поэтому черногорец ответил спокойно — первый раз на такой вопрос в этом городе. — Да. Мое имя Малкорок. — Твой клан, — орк сделал глоток. — Славные воины там были. Сокрушите эту падаль. Малкорок смотрел на него несколько секунд, потом ушел не оглядываясь. Старик за его спиной снова сгорбился, рассеянно чертя углем на столешнице Он бросил карту на стол перед Саураноком и поморщился — изрисованный кусок пергамента вдруг стало почти что жаль. — Я его нашел, — Малкорок внимательно следил за лицом шамана.- Представь себе, в трактире наткнулся. И не только я — на нас убийцы Сумеречного Молота напали. — Что?! — Сауранок вскочил, не обратив на карту никакого внимания. — Сумеречный Молот? Они хотели убить Эрезегора? — Я поклясться готов, что шли за мной, — покачал головой Малкорок.- И, кажется, ходят так уже неделю. Какого демона происходит, Сауранок? — Шпионы всегда были в этом городе. Стража ловит, конечно. «Да нихрена тут никто не делает!», — едва не рявкнул Малкорок, но споткнулся о вопрос — а не все ли ему равно? Но, видимо шаман успел прочитать это на лице черногорца, потому что добавил: — Я займусь этим. Не нужно докладывать Адскому Крику — у него сейчас забот хватает. — Ну и что? — не понял Малкорок. — Дураку понятно, что культисты пытаются помешать этой кампании. Вождь должен знать. — Такие новости разозлят вождя, — немного снисходительно проговорил Сауранок. — А это не пойдет на пользу подготовке. Пусть он отправляется на Нагорье — я постараюсь, чтобы к моменту его возвращения нам было, о чем рассказать. — Хорошо, — нехотя проговорил черногорец, видя в словах Мистика определенную логику. — Разбирайся. Я отнесу это Адскому Крику. Орк наклонился и забрал со стола план побережья, на который Сауранок так и не взглянул. Гаррош карте обрадовался, будто это был акт о капитуляции Штормграда, подписанный лично Варианом Ринном. Она была последним, что отделяло вторжение от его начала — но, к сожалению, только на словах. Инженеры, которые проверяли работу гоблинов, готовящих осадные машины для кампании, отчитывались перед Вождем в присутствии Малкорока. И, судя по их рассказу, парочке техников пришлось отвесить хороших пинков за качество работы. Но даже эти новости не повлияли на воодушевленно настроение Гарроша, как и отчеты, что военный и воздушный флот еще только заканчивает свои приготовления. Впрочем, несмотря на уверенность в успехе, Адский Крик не оставил финал подготовки на самотек — и Малкорок совершенно неожиданно обнаружил себя на воздушном корабле, отбывающим в Гавань Трюмных Вод. Тот факт, что он покинул пределы города, дошел до черногорца, только когда судно проделало уже добрую половину пути. Он стоял у борта дирижабля, глядя на проплывающую внизу землю: если учесть, что прошлый свой полет орк проспал в каюте, это можно было считать его первым путешествием на воздушном корабле. Оно черногорцу не шибко нравилось, но в целом было терпимо. Хотя иногда беготня гоблинов-техников нервировала, дирижабль выглядел достаточно надежным. Малкорок оглянулся через плечо на двух солдат, которые резались на палубе в кости. Гаррош велел ему «возьми кого-нибудь», и Малкорок выбрал ребят попроще (чтобы не сказать «поглупее») и повнушительней. Собеседники ему были не нужны. Он все прокручивал в голове последний их с Адским Криком разговор, перед отлетом. — Зачем тебе Драконья Пасть? — Малкорок спросил это, потому что о возможности предстоящего союза Гаррош говорил больше, чем обо всем вторжении. — Их силы помогут нам в борьбе с Сумеречным Молотом. Чем больше воинов мы найдем на месте, тем меньшую армию придется туда переправлять. — Пушечное мясо? — нахмурился Малкорок — Воины! — рявкнул Гаррош. — Они орки, демоны подери, и, если они до сих пор выживали там, то они не просто какое-то пушечное мясо! Я переправлю туда и своих солдат, и командиров, и военные машины, я не собираюсь заставлять Пасть воевать с Сумеречным молотом в одиночку. И я рассчитываю, что войной с сектантами этот союз не окончится. — Зачем? — снова спросил Малкорок. В тот момент он почему-то потерял всю свою осторожность, так хотелось услышать ответ. Ему даже показалось, что Гаррош его ударит, но тот отозвался неожиданно спокойно. Он часто отвечал так после быстрых вспышек гнева. — Если ты еще не понял: я не буду воевать с орками. Моя Орда не будет воевать с орками. По крайне мере до того момента, как они откажутся от предложенного мной союза. Свободен. Снова вспоминая это, Малкорок со вздохом потер переносицу. Простые слова, в которые он почему-то никак не мог поверить. Дирижабль качнуло — он заходил на поворот, чтобы пришвартоваться к башне. Малкороку объяснили, что обычно корабли подходят к станциям в Азшаре, откуда уже пассажиры добираются до Гавани, но для особенно важных визитеров делают исключения. Поэтому сейчас они подлетали к самой Гавани Трюмных Вод, ослепительно переливающейся огнями в закатных сумерках. На воздушной «пристани» их уже встречали — мрачный рыжебородый орк, при виде которого солдаты, сопровождающие Малкорока, вытянулись в струнку, отдавая честь полководцу. — Мое имя Крогг, — сказал он после обмена приветствиями. — Вы поздновато долетели. Отдохнете с дороги? — Нет, — решительно ответил Малкорок. — Давай к делу. — К делу так к делу. Работы полно, если это вторжение действительно планируется. — Что у вас? — почти обреченно спросил Малкорок, следуя за полководцем. Гоблинские постройки выглядели странно — железные, увешенные гирляндами, утыканные лампочками и разными знаками, символы на которых Малкорок с трудом понимал. И ни один из таких домов не был похож на жилой. — Куча проблем, — сапоги Крогга звонко стучали по железной лестнице. — На флагманском корабле воздушного флота до сих пор двигатели не стоят. Психхо что-то мне втирал про самофланжи, но я ни беса не понимаю в этом. Хотя, кажется, вопрос все-таки решили. — Кто такой Психхо? — Капитан флота. Гоблин, если ты об этом. Они прошли мимо широкой площадки, очевидно, служившей плацем, на которой как раз проходило вечерние построение, и Крогг болезненно поморщился. — Вот еще. Плохой идеей было собирать здесь войска. — Почему? — Малкорок покосился на ряды солдат. — Слишком много злачных мест. Гоблин за золото найдет тебе любое развлечение, а золото у наших ребят есть — они его за Нордскольскую компанию подкопили. Это закаленные бойцы, но я больше двух десятков не досчитался — ушли в самоволку. — Вздерни, когда вернутся, все дела. — Эти ребята — непревзойденные воины, — Крогг бросил на черногорца косой взгляд. — Безделье их подводит. Все, что нужно для дисциплины — хорошая битва. Но если к моменту отлета их не будет в строю… Малкорок поморщился, но спорить не стал. В Черной Горе вопросы дисциплины решались по-другому, раз и навсегда. У него, как у палача, не было недостатка в работе. — Я вытаскивал нескольких за шкирку из пивнушек, — продолжил Крогг. — Но я сам не могу торчать в борделях целыми ночами. — Я могу, — решил Малкорок. — Если ты так трясешься за своих дезертиров, я заставлю их вернуться в строй. Только я не знаю их в лицо. Или здесь нет других орков? — Есть немного, — Крогг смотрел на него недоверчиво. — Но солдаты в форме… или в ее остатках. — Я понял, — хмыкнул черногорец. — Это самая большая твоя проблема? — Если бы, — Крогг махнул рукой куда-то вниз. — Корабли в доках тоже отстают от плана. Малкорок недоуменно повернулся к полководцу. — И обо всем этом неизвестно в Оргримаре? — Никто не любит приносить дурные вести, — неопределенно ответил Крогг. — Но Адский Крик все равно узнает. Думаешь, тогда кому-то лучше будет? — Слушай, — оскалился орк. — Если считаешь, что с гоблинами так просто работать, я могу уступить тебе место на оставшуюся недельку. Я военный. Не инженер и не интендант. Я знаю, что делать с войсками на поле боя, но разбираться с рабочими не мое занятие. — Ладно, успокойся, — ухмыльнулся Малкорок. — Тебе уже поздно дезертировать. С кораблями по крайне мере можешь дело уладить? — Попробую. Один проныра обещал мне чертежи достать с пристани. Может, станет ясно, кого демона они все откладывают. — Я займусь твоими солдатами. Где, говоришь, здесь кабаки? — Везде. На нижних уровнях. Ты увидишь и услышишь. Когда… закончишь — вон в том доме мы расквартированы. Назовешься, тебе покажут, где спать. — Разберемся, — кивнул Малкорок и повернулся к своим сопровождающим. — Двигаем, ребята. Эта была очень странная ночь. Гавань действительно ослепляла и оглушала своими огнями, музыкой из таверн и постоянным скрежетом и тарахтением каких-то механизмов, пыхтением паровых котлов. Малкорок даже не всегда видел эти машины — казалось, что сама земля начинена железом, двигателями и шестернями. Везде, даже в трактирах пахло смазкой и дымом. Но черногорец чувствовал себя в этом котле с шестеренками на удивление уверенно. Загулявших солдат среди других отыскать оказалось действительно очень легко. Они вытаскивали их прямо из-за столов (иногда — со столов), поднимали из канав и выводили из темных закутков. Драться пришлось не раз и не два: пьяные, изнывающие от бездействия орки были рады любому поводу. Конечно Малкорок старался не калечить никого по-настоящему, но доставалось гуленам крепко. Хотя многие, кажется, были только благодарны за взбучку, бормоча что-то про хорошую драку и, пошатываясь, уходя в сторону казарм. Утро не уступало: черногорец отправил своих солдат спать, но самому ложиться было некогда: Кроггу принесли-таки чертежи, и даже такие далекие от инженерного дела орки, как они, заметили десятки изменений, которые, кажется, вносились каждый день. — Снять заклепки?! — Крогг бухнул кулаком по столу. — Они что, ума лишились? — Так пошли вобьем в мастеров немного здравого смысла, — предложил Малкорок. Это была сумасшедшая неделя, но с самого первого дня, как очутился на Калимдоре, Малкорок не чувствовал себя более уверенно. Он точно знал, что должен делать и понимал — зачем. А все остальное его не волновало. Именно тогда в его речи прочно укоренилась фраза «Адский Крик следит за тобой», которую он неосознанно подхватил за полководцем. Гоблины хоть и были, как решил для себя черногорец, жуликами и лентяям, мастерами были тоже отменными. Иначе как объяснить, что, стоило их расшевелить — и приготовления были закончены в срок не только на бумаге. Малкорок даже успел вернуться в Оргриммар и встретиться с Гаррошем прежде, чем тот отправится руководить вторжением. — Эйтригг за старшего остается, — объяснял ему Вождь. — Он тебе не указ, но не лезь на рожон, понял? — Да он меня вообще не увидит, — хмыкнул Малкорок, отпивая подогретое вино из чаши. Первый раз за неделю он взял в рот что-то крепче воды. И не воняющее машинным маслом. — Это правильно. Я не беру тебя на Нагорье, потому что хочу, чтобы ты поглядел, что в городе происходит, пока меня нет. — Я пригляжу, — черногорец кивнул. — Как раз хотел кое-что проверить. Гаррош бросил него задумчивый взгляд, но переспрашивать не стал. Видно было, что мыслями он уже на побережье Нагорья. — Возвращайтесь с победой, Вождь. — Или так, или не вернемся вовсе, — хмыкнул Гаррош, хлопая его по плечу.