* * *
Я опять проснулся после полудня и некоторое время просто валялся на широкой кровати, наслаждаясь душистым бельём и мягкостью перины. Гостиница при здешнем трактире была выше всяческих похвал. Кроме просторной кровати, на которой мне так сладко спалось этой ночью, в моей комнате был камин, стол, несколько стульев, сундук для одежды, большое зеркало и даже, о чудо! ватерклозет в маленьком чуланчике, которым я не преминул воспользоваться. Вновь повалившись на кровать, я с наслаждением потянулся, вспоминая свою последнюю встречу со Спасительницей… с Эммой. Её запах, широко разведённые бёдра, мягкость её губ, ласкающих мой член, прелестное лицо в потёках моего семени... В общем, вниз завтракать (или учитывая который сейчас час, правильнее будет сказать, обедать?) я отправился лишь около часа спустя. Расправившись с едой, я решил наведаться на «Роджер». Нужно было убедиться, что запасы провизии уже спущены в трюм и, заодно, набить золотом изрядно отощавший кошель. Мой комфортабельный номер стоил недёшево, да и за всё остальное надо платить!* * *
Работа на «Роджере» кипела, матросы грузили на корабль бочонки с пресной водой и солониной, мешки с овощами. Я немного понаблюдал за их чёткими, слаженными действиями, отдал пару распоряжений и убедившись, что всё идёт как надо, спустился в свою каюту. Нужно было записать кое-что в корабельный журнал, а ещё взять из сундука чистую рубашку, смену кальсон и прочие вещи, которые могли мне понадобиться, поскольку в ближайшее время я собирался ночевать в гостинице. Покончив с делами, я принялся собираться. Уложив одежду в объёмистую кожаную сумку, я побросал туда же прочие мелочи и флакон духов, который для надёжности увязал в чистый носовой платок. Конечно, флакон был надёжно закупорен плотно притёртой пробкой, но я решил не рисковать. Неровен час, прольётся, и буду я благоухать на милю вокруг. Наполнив кошелёк, я поднялся на верхнюю палубу и окликнул мистера Сми. — Приятно смотреть на людей, занятых усердным трудом — я кивнул в сторону матросов. — Это да, капитан. Хотя, спорить готов, думают они при этом о выпивке и шлюхах. — А о чём прикажешь им думать? О репе и морковке? — Ну да… вы правы — протянул Сми — О девках всяко интереснее! Я сунул ему в руку пять золотых монет. — Этого должно хватить на целый отряд шлюх — сказал я, понизив голос — и ещё на выпивку останется. Так что, когда работа будет закончена, проследи чтобы они — я кивнул на снующих по палубе матросов — хорошенько отдохнули. Многие капитаны сказали бы, что я слишком балую свою команду, но эти люди десятилетиями служат мне верой и правдой, и я считаю, что награждать их за это можно и нужно, и что вовремя и вслух отмеченная заслуга - признак хороших манер капитана. Так же как неминуемое и справедливое наказание всякого провинившегося, дабы подчинённые не спутали, ненароком, капитанское великодушие со слабостью. — Будет сделано, капитан — отозвался Сми, ссыпая монеты в карман своих безразмерных штанов. — В лучшем виде! — улыбнулся он. — Надеюсь на тебя, старина! Потрепав его по плечу, я сошел на берег и отправился перекинуться парой слов с местной ведуньей. Она не солгала насчёт пилюль, и теперь её туманные предостережения показались мне более чем весомыми. Я уже почти жалел, что не позволил ей прочитать мою ладонь. Но это можно исправить.* * *
Когда я добрался до ведьминого дома, солнце уже село. К запаху трав примешивался аромат дыма, клубы которого выползали из кирпичной трубы маленького домика, притаившегося в дальнем конце ухоженного двора. Увы, дверь в пристройку оказалась заперта, а на стук никто не отозвался. Я потоптался на крыльце, оглядываясь по сторонам. Потом постучал ещё, с тем же результатом и вдруг отчётливо почувствовал на себе чей-то взгляд. Внимательно осмотревшись, я заметил, что кто-то прячется в палисаднике за кустом. Этот кто-то оказался девочкой лет шести. — Здравствуйте, юная леди — я шутливо поклонился. Малышка крепче прижала к себе тряпичную куклу и недоверчиво уставилась на меня. — Здрасте, мистер… А с чужаками говорить нельзя! — А я не чужак! — Я много кого знаю, а вас не знаю, значит, вы чужак! — И верно, где мои манеры? — я улыбнулся — Я - Киллиан. А как тебя зовут, милое дитя? — Агата... А вы к маме? — спросила она. — Если твоя мама знахарка, то да. — Знахарка — кивнула малышка и добавила с гордостью — Она лучше всех, так все говорят! Она вылечила ногу мистера Кифа, и кашель у близнецов Лэмб и… — Стоп-стоп! — прервал я её, не желая выслушивать перечисление хворей всех жителей города. — Мне тоже нужна помощь твоей мамы. Где она? — Она занята — Агата кивнула в сторону чадящей трубы. — Она в парилке с красивой леди, что пришла недавно. Я вспомнил аппетитную ведьмочку, и на секунду мой испорченный разум продемонстрировал мне, чем она могла бы заниматься в бане с незнакомой красоткой. — У неё такое красивое платье, и волосы и… вообще! Вот бы и мне стать такой. — И надолго они там уединились? — Не знаю — пожала плечами малышка — По всякому бывает. Я задумался. Торчать под дверью, ожидая, когда ведьма закончит с клиенткой, было бы глупо. — Тогда я зайду позже. Или пускай пошлёт кого-нибудь в "Золотую подкову" за капитаном Крюком. — Угу. — Агата серьёзно кивнула. — Только если вы хотите руку отрастить, то такого мама не умеет. Когда мистер Феллер отрубил себе палец, новый у него так и не вырос...* * *
Я не спеша вернулся в гостиницу, поужинал и решил, что неплохо бы выпить, прежде чем вновь отправиться к ведьме. Пропустив пару рюмок, я нацелился на третью и как раз успел опрокинуть её в себя, когда в дверь трактира ввалилась компания моих матросов. — Капитан, а чего это вы тут, когда вас там такая цыпочка дожидается?— воскликнул один из них, завидев меня. — О чём это ты? — я насторожился. — Да о той блондиночке, что сидит сейчас на «Роджере». Сказала, что вы ей велели в каюте подождать… Капитан? Я опрометью бросился наверх, в свою комнату. Выхватив из сумки полотняный свёрток, я положил его на кровать, торопливо развернул и легонько сжал в ладони мерно бьющееся сердце. — Жди меня на «Роджере». Ни шагу из каюты. Выходя из номера, я рассеянно глянул в зеркало. Надо бы вымыть голову. Кое-как пригладив непокорную шевелюру, я спустился в зал и подошел к трактирщику. — Любезный, у тебя найдётся лохань побольше и мыло? Хочу вымыться. — И мыло есть, и притирания и всё, что вам будет угодно! — подобострастно забормотал трактирщик, завидев золотую монету — Наша знахарка в этом толк знает... — Отлично — перебил его я — Принесите всё необходимое и согрейте побольше воды.* * *
На верхней палубе было пусто. Осторожно ступая, я поднялся на «Роджер», подкрался к люку в мою каюту и некоторое время вслушивался в доносящийся оттуда шум. Казалось, там беснуется какая-то нечисть. Затем наступила тишина, что-то негромко скрипнуло, а потом женский голос удивлённо произнёс: — Ничего себе! Да ты меня разыгрываешь... Я осторожно приподнял крышку. — Вот это да… — вновь донёсся до меня твой голос. Взглянув вниз я увидел, что ты стоишь у шкафа, держа в руках объёмистую шкатулку. Услышав скрип, ты испуганно вздрогнула, захлопнула шкатулку, едва не выронив её, и застыла в нерешительности, глядя на меня снизу вверх.* * *
— Что, Свон, дня без меня прожить не можешь? Я спускаюсь, не сводя с тебя глаз и попутно отмечаю, что в каюте царит страшный беспорядок, а воздух одуряюще пахнет ромом. На тебе платье Авроры и просторный плащ, светлые волосы заплетены в косу. Мне нравится, как ты выглядишь. Более женственной и уязвимой. Особенно когда смотришь на меня в испуге и замешательстве. — И как прикажешь это понимать? Ты молчишь. Я привычным жестом опускаю руку в карман, касаясь твоего сердца. — Отвечай, зачем ты здесь. Не для того ведь, чтобы погромить мою каюту. — Я искала своё сердце… — Ну что ты, милая! Это слишком дорогой трофей, я с ним буквально не расстаюсь! Я обвожу взглядом разорённую каюту. Моя одежда валяется на полу, покрытая пятнами чернил и пухом из разодранной подушки, вперемежку с листами писчей бумаги и перьями. У одной из переборок поблёскивают осколки бутылки, а стену над ними украшают мокрые пятна. — Так значит, не найдя ничего, ты дала волю ярости? — Не тогда, а когда выяснила, что не могу заставить себя уйти отсюда и поняла, что ты меня поймал. Я взбесилась и крушила всё, что попадалось под руку. — А потом тебя, видимо, заинтересовала моя маленькая коллекция игрушек? Ты краснеешь ещё сильнее. Я беру шкатулку у тебя из рук и ставлю на стол, с которого ты в порыве гнева сбросила всё, что стояло там прежде. — Я охотно продемонстрирую тебе их в деле, — я ухмыляюсь. — Удовлетворю, так сказать, твоё любопытство. Но сперва, — я демонстративно оглядываю окружающий хаос, — разберёмся с этим. Только взгляни на мою каюту! Ты угрюмо косишься по сторонам и переводишь взгляд на меня, упрямо выпятив подбородок. — Знаешь, даже если ты принцесса, это не значит, что тебе позволено вот так врываться и громить чужой дом... — Я бы и не стала — ты пожимаешь плечами — Не удерживай ты меня здесь. — ...и уж совсем дурной тон являться в одиночку к мужчине, тем более без приглашения. Придётся преподать тебе небольшой урок хороших манер. — Что ты собираешься делать? — ты, кажется, испугана, но стараешься себя не выдать. — Наказать тебя! — произношу я так, будто это само собой разумеется.— Когда в Королевской морской академии курсанты вели себя неподобающе, их подвергали публичной порке. Твои глаза в ужасе расширяются, а я продолжаю: — Но мы, пожалуй, обойдёмся без зрителей, — я криво ухмыляюсь. — Да и розг я не держу, так что придётся просто отшлёпать тебя. — Ты не посмеешь! — Ты правда так думаешь? После всего, что я уже посмел? — я опускаю руку в карман. — Подойди к столу и обопрись о него руками!* * *
Подойдя к тебе сзади, я сжимаю в кулаке светлую косу и дёргаю, заставляя тебя прогнуться. Тесно прижав тебя к себе, я касаюсь небритой щекой твоей шеи, и ты глубоко вздыхаешь. Твои волосы в моей ладони влажные и дурманяще пахнут травами. — Не бойся, Свон! — мои губы скользят по твоему плечу. — Я не буду слишком жесток. Выпустив косу, я обнимаю тебя обеими руками и глубоко вдыхаю, наслаждаясь твоим запахом. Дорожка поцелуев поднимается по твоей шее, и я всем телом ощущаю бьющую тебя дрожь. — Ты получишь ровно то, что заслужила — шепчу я, впиваясь зубами в твоё ухо, оттягивая мочку. Ты вскрикиваешь от боли. Я отстраняюсь от тебя и легонько толкаю в плечо. — Обопрись о локти. Ты прогибаешься передо мной. Наклонившись, я задираю подол платья, набрасывая его тебе на плечи, стягиваю твоё диковинное бельё до колен и, не удержавшись, стискиваю пальцами нежную кожу. — Думаю, десяти ударов будет довольно — задумчиво произношу я, выпрямляясь, а потом моя ладонь с размаху опускается на твою попку. Ты вскрикиваешь, и на коже проступает красный след. — Считай — приказываю я. Я осыпаю тебя хлёсткими ударами, и ты отсчитываешь каждый голосом, звенящим от боли. Отсчитав десять ударов, я оглаживаю пылающие ягодицы. — Это послужит тебе уроком, — назидательно произношу я, наклоняясь к тебе. — Впредь не будешь портить чужие вещи. — Оно того стоило! — выдавливаешь ты, тяжело дыша. — Знал бы ты, сколько удовольствия я получила. Тебе с твоим жалким стручком такого ни одной женщине не доставить! — Я вижу, наказание было слишком мягким — жестко произношу я, расстёгивая ремень. Ты коротко взвизгиваешь, когда я наношу первый удар. Ремень оставляет красную полосу, легко различимую даже на горящей от недавнего наказания коже. Ещё удар, новый вскрик, и похожий след появляется на твоей второй ягодице. На четвёртом ударе ты начинаешь молить о пощаде. — Пожалуйста, хватит, я... Вместо ответа я, хорошенько прицелившись, наношу последний удар, попадая ремнём тебе между ног, и ты захлёбываешься вскриком. — Вот теперь хватит!* * *
Я с удовольствием разглядываю тебя. Ты лежишь на столе передо мной с задранной юбкой, уткнувшись лицом в сложенные руки и всё ещё вздрагивая. Мне кажется, я слышу сдавленный всхлип. Положив ремень рядом со шкатулкой, я снова тяну тебя за волосы, заставляя подняться и повернуть голову влево. Заглянув тебе в лицо, я вижу, что твои глаза полны слёз и ненависти. — Когда-нибудь — сдавленно шепчешь ты — я убью тебя… — Всё возможно, милая, но пока... Я засовываю руку тебе между ног и с удивлением обнаруживаю, что мои пальцы касаются чего-то скользкого. — Ну надо же! Да ты, похоже, возбудилась! — Это не смазка, урод — всхлипываешь ты — это заживляющий бальзам. Купила у знахарки... Так вот оно что! Я вспомнил слова Агаты… красивая леди в красивом платье. Так это была ты? Вот почему твои волосы влажные, вот почему от тебя так приятно пахнет. — Хорошо попарилась? — Откуда ты… Теперь понятно, почему ты рискнула залезть в мою каюту. Если ты слышала, как Агата передаёт матери мою просьбу, то точно знала, что я сижу в трактире. Ты просчиталась лишь в одном - я в самом деле дорожу твоим сердцем и всюду ношу его с собой. Я усмехаюсь. — Как бы то ни было, благодаря этому бальзаму мы можем приступить к изучению моей коллекции. Открой шкатулку. Протянув руку, ты откидываешь крышку. — Ну, что ты предпочтёшь? — Ничего! — Тогда я выберу сам. (продолжение следует :) )