Сумасшедшие

      Нам удалось спереть рации. Я в ступоре. В последнем рейде, где мы едва смылись от стада ходячих, выяснилось, что тетя Ирина нашла три набора с рациями дальнего действия, плюс вынесла две из полицейских автомобилей, унеся заодно пару и из полицейского участка, и где-то нашла тарелку вроде спутниковых, назвав усилителем сигнала. Плюс она еще умудрилась вымыться в отличие от нас, в полицейском участке и найти оружия с набором по уходу, плюс притащила десяток наручников, полотенца, шампуни, полицейскую форму и та-дам! Она принесла нам портупеи и три бронежилета с касками. Такая вот хитрая тетушка-энерджайзер, уже понявшая, что значит апокалипсис. Правда два бронежилета она забрала, покачав головой и сказав, что у них двое готовятся в рейды ходить. И каски мы отдали, благо их было пять и две забрали себе, чтобы одеть Алана и Джейн. Мы справились своими силами, обзаведясь щитками на руки и ноги, плюс шлемами из спортивного магазина и корсетами из магазина атрибутики для неформалов. Настоящие очень плотные корсеты из кожи с подкладкой. Там много было такой одежды, из натуральной кожи. Жесткие предметы одежды и вместе с подложенными внутрь простыми корсетами, очень плотные, с трудом прожимающиеся. Двигаться теперь было не очень удобно, из-за зажатой верхнец части, но защита была важнее. Пришлось кое-где подрезать, но это уже издержки. Пришлось признать, что неформалов я обожаю, в том числе и за обувь, кожа, металл, шнуровка, низкий каблук — удобно и крепко сделано, мне эта марка была знакома. Я постоянно носила сапоги и плащ около пяти лет, а потом забросила куда-то в чемоданы. Кстати, надо будет посмотреть взяла ли я свои сапоги к Мэтту. Они действительно очень удобные. Особенно в сочетании с плотной джинсовой курткой, на которую я нашью еще защиты, после, как разберемся со всем этим дерьмом.       Единственный минус во всем этом был один — жарко. Было очень жарко во всей этой «броне». Учитывая, что сейчас был конец мая, а впереди еще и лето… Пришлось пересмотреть наш график выходов. Если до этого, мы выходили около десяти и весь день торчали на солнце, то теперь, пришлось выходить с самым рассветом и пережидать жару в тени. В Ошаве, которую мы решили навестить после Коворга, нас едва не прибили. Мы попали на группу из четырех семей, засевших в многоквартирном доме, когда решили его проверить. Усталые и истощенные лица, дрожащие руки тем не менее уверенно держащие пистолет и упрямый взгляд. И испуганные глаза детей, за спинами их родителей. С трудом успокоив, а после опросив их, Мэтт достал мобильник и с трудом найдя одну палочку сети, связался с островом. Майя отзвонилась через полчаса, сообщив, что если наши найденыши готовы пахать на ферме, то им будут рады. О чем им и сообщили. Правда тут же предложили сделать вступительный взнос и на потухшие взгляды, покачал головой, пояснив: — Мне нужны адреса магазинов для хобби, садоводства, аптек, продуктовых магазинов, магазинов спорт.товаров и строительных. Или проводник, способный стоять на ногах.       Такой нашелся. Его напоили морсом и дали половину плитки шоколада, оставшейся с последнего рейда. И Мэтью забрал его, оставив меня готовить остальных к поездке. Бензин найти смогли на парковке самого дома, а пустые канистры заменили пятилитровые бутылки из-под воды. Шланг был с собой и бензин удалось собрать в две машины, которые заполнили остатками еды, которую жестко экономили, свечами, немного практичной обувью и одеждой. Лишнее, вроде попытки взять с собой чемоданы, вместо практичных и проще влезающих мешков — выкладывали, с предупреждением, что если они потопят судно которое будет их перевозить — их вина будет доказана, а спасения не будет. Потому, что топлива остался мизер и это последний способ попасть им на остров.        Майя связывалась с нами еще дважды, предупреждая о выезде нам навстречу Ирины и Симоны, женщины с острова и об ухудшении погоды. Последнее оказалось очень неприятной новостью, что было совсем не ко времени.       Брат прибыл к вечеру, когда я уже вся извелась от неизвестности и успела осмотреть все квартиры в доме, прирезав несколько ходячих и принеся несколько негабаритных одеял и смогла с парой женщин сложить их в вакуумные мешки и и сворачиванием выдавить лишний воздух. Так мы смогли затолкать в багажник одной из машин несколько одеял и подушек, пару куч сменных вещей. И сумели найти место для большого рулона с пупырчатой плёнкой, которую покупала готовящаяся к переезду выжившая семья. Про плёнку я помнила то, что ей хорошо заклеивать окна зимой, чтобы не продувало комнаты, поэтому взяла под свою ответственность. Остальное, что не взяли, люди надели на себя, в том числе несколько комплектов белья или пара платьев и джинсы под них, среди женщин. Не мешала им — пусть, если так им спокойнее. Этот вес судна выдержат, а там ребята разберутся, почему не работает паром. Мэтью вернулся в компании с двумя десятками человек, везущими пять машин с большими прицепами, полными оружия, стройматериалов, садовых инструментов и припасов. Нашипев на неторопившегося брата, я сообщила об ухудшении погоды. А при ухудшении погоды есть риск, что по озеру можно банально не добраться, до того, как кончится топливо. И люди заволновались. Оказалось, сюда едет еще три десятка человек с детьми и барахлом, которое потребовал собрать Мэтью, в качестве проходного билета в безопасность.       С трудом удержав ругательства, попыталась связаться с кем-то из своих. Отец обрадовал тем, что к пирсу подойдут две шхуны, из тех, что большие. Но ходка будет последней — топливо заканчивается, а паром они так и не смогли починить. Я известила его о прибавлении, он хмыкнул и сказал, те, кто не влезут — будут грести своим ходом. Лодки и весла он предоставит. Возмутившиеся было люди успокоились, а я, посчитав детей, сообщила: — Взрослые весят много и отправятся на рыболовные суда, так как они предназначены для этого, но если брать груз, дети влезут не все. Оставшихся заберем мы, малый катер вытянет вес мелких, но груза мы взять не сможем. Так что решайте. И да, Мэтт, ты оставил способ связаться со второй группой? Брат кивнул и включив рацию, обрисовал происходящее. Там выдохнули и знакомый женский голос, с усталым вздохом через пару минут сообщил: — Мы закончили быстро, так как судя по небу обещается небольшой шторм и подобный вариант ожидался. Минут через пять будем у вас.       И правда, через несколько минут раздался шум и мы быстро загрузившись как смогли, набившись как селедки в бочки, потянулись к выезду с парковки. Нас встретила десятка машин обвешанные всем и вся так, что их было видно с трудом. А следом перли ходячие. Брат выругался и впервые повысил голос, рявками построив всех и нырнув в машину, прижавшись ко мне. Я приподнялась и устроилась на его коленях, обняв его ноги так, чтобы не мешать работать педалями и отклонилась вправо. Мы двинулись нестройной колонной в сторону причала, вырвавшись на прямой и выиграв немного времени на погрузку. Минут двадцать, не больше. На причале, брат заткнул мужчин громогласным ревом и построив их в две линии, начал потрошить машины, выдирая оттуда все и вся, я и еще двое мужчин присоединились. Ирина с винтовкой наперевес, влетела на освобожденную крышу внедорожника, прицелившись и открыла стрельбу, потому как эта масса даже не собиралась замедляться.       Быстрее! Быстрее, мать твою! Пот тек градом, а руки тряслись, но мы споро покидали народ на шхуны, вместе с частью барахла, правда бензин слить не успели, поставив только автомобили на ручник и закрыв двери. И Ирина бросилась на отходящий борт с разбега.       А сзади раздался крик. Девочка лет пяти, видимо забытая в спешке, бросилась в воду, но явно не умела плавать. Содрав всё, что можно, чтобы не утонуть, я бросилась в воду и плывя к ребенку, который кашлял стоя в воде по горло. А позади шли трупы, уже приближаясь к пирсу. Мы успели.       Я, заставив шокированного ребенка вцепиться мне в ремни на спине которыми перетягивала костюм, оттолкнулась от берега. Учитывая, что плавала я хорошо, но не с грузом у которого не сжимались руки… Девочке хватило сил продеть руки в ремни и я поплыла, загребая обеими руками. В мыслях стоял только мат, а в ушах стучала кровь и была только одна цель — грести как можно быстрее. Позади раздались всплески воды — ходячие падали в воду, стараясь добраться до нас. А я гребла.       Горло резко сдавило и раздалось до боли знакомое сипение со спины.С перепугу проглотив воды и чувствуя, что долго не протяну, нырнув, я сколько было сил оттолкнула детское тельце вверх и развернувшись увидела. Загребла руками и дернула за ногу вниз плывущего мертвеца. Эта скотина на воде держалась! Дернула и оттолкнула, добавив еще и пинка отталкивая дальше, подхватывая ребенка. И выныривая. А над головой раздался свист, крики Ирэн и меня схватили за шиворот, вытаскивая на борт. В груди горело, а руки ослабели и я, чувствуя как кашляющего ребенка снимают с меня, ухнула в благословенную темноту.       Голова и грудь болели сильно, плюс в легких стояла тяжесть, но глаза открывались легко и я никого не жрала — плюсы неоспоримые. Но вот незнакомый потолок и присутствие у моей кровати читающего Алана… Сколько же времени я провалялась?       Говорить не хотелось, да и голове было больно настолько, что проще было закрыть глаза. Я и закрыла, пытаясь заснуть и не свариться от ощущения, что меня жарят на медленном огне.       В следующий раз когда я открыла глаза, рядом сидела Марьям, моя хорошая подруга, чей голос я слышала по рации тогда. Она вязала соломенную шляпу, с помощью соломы, крючка и тонких ниток. Хмыкнув, я пожалела об этом, так как скрутил спазм и тут же заныли ребра. Хотя странно, ведь я просто чуть не захлебнулась, а болят так, словно на меня упал футболист в полной униформе. Мари уронила рукоделие и подорвалась куда-то, вернувшись с Аланом и Ириной, которая помогла мне сесть и подала стакан теплой воды. И подмигнув мне, подруга ушла. А тетушка, сев рядом сдернула с меня одеяло и задрала легкую футболку в которой я была. И вот тут стало дурно уже мне, когда сквозь горловину я увидела себя. Ребра цвели синяками, словно меня сбил велосипедист, так как тогда были похожие отметины. Алан хмыкнул и констатировал, под моё ойканье от проверок тети: — Только ты могла словить на себя упавшего ребенка оказавшись без сознания и так, что тебя саму нужно лечить. Сэм, я думаю ты согласишься с тем, что теперь ты сидишь на одном месте и лечишься? Минимум две недели, дорогая. Тетушка в этот момент нажала куда-то под грудью очень болезненно, так, что я вскрикнула, а Ирина с непонятной мне усмешкой, сообщила: — Минимум три недели и поменьше нагрузки, два ребра явно треснули, так что кальций тебе в помощь, малышка. Благо он есть и в большом количестве. Всё, лежи, чуть позже Алан принесет тебе поесть, правда?       Алан кивнул и тетя поправила мою футболку, накрыв меня легким одеялом и поцеловав в лоб, покинула комнату, оставив меня наедине с мужчиной. А тот, сев рядом, со смешком залез рукой в карман брюк и выложил мне на ладонь тонкое золотое кольцо. Обручальное кольцо, с почти незаметными тремя камушками, как я хотела на свою свадьбу. И кажется, именно то, что мне должен был надеть в церкви. Алан кивнул мне, словно угадав мои мысли, развел руками, молча поворачивая правую руку ко мне и показывая похожее кольцо. Зомбиапокалипсис за окном, а он мне кольцо принес. Ситуация из разряда пира во время чумы. Но она есть и отказываться я не буду. В любом случае — время расставит всё по местам. Кольцо оказывается на моём пальце и Алан целует меня, шепнув перед уходом: — Вот мы и поженились, дорогая. Теперь будем бороться за свободу вместе. А я с трудом удерживаюсь от смешка — он с пафосом произнес наш девиз, который мы сочинили на одной из встреч посещая игровой конвент, возле стенда Звездных Войн. Вроде как предполагаемая фраза Хана Соло на утро после пьянки в честь заключения брака его и принцессы Леи. Идиотизм, но забавный. Даже настроение поднялось немного, что уже хорошо в моей ситуации. Только весь торс болит и ноет, правда не настолько сильно, чтобы сказать, что это трещина в ребрах. А я могу сравнить — трескались они у меня несколько раз. Но раз тётя сказала — лежать, то полежим. Только без дела лежать не хочется совсем.       Алан вернулся с большой кружкой, ложкой и пакетиком с хлебцами. Теми самыми, которые мы дали им в дорогу. Суп оказался рыбным, кто бы сомневался, но настолько жирным и пахнущим специями, что обнаружив на дне меловую крошку, я удивилась. А потом подумав, кивнула и догрызла неаппетитный сюрприз. Кальций же, чтоб его. А после, когда Алан закончил что-то смотреть на карте у моих ног, засыпала его вопросами, сколько я тут, где это мы и кучей остальных вопросов.       Он посмеялся, но от него я узнала, что лежу чуть больше трех дней и то, по причине начавшейся лихорадки от переохлаждения. Все же вода хорошо прогревается только к концу июля, да и ныряла я раньше в спецкостюме, а тут почти голая. Как оказалось, спарившейся мне в броне, не стоило прыгать в воду, вот и получилось такое вот последствие. Плюс нервное напряжение и подавляемый страх добавили «бонусов» к начавшемуся нервному истощению. Накопилось, так сказать.       Девочка спасенная мной лихорадку пренесла легче, сейчас бегает с остальными, помогая расширять город для новоприбывших, из-за которых численность города теперь больше девяноста человек. Девяносто шесть человек, если быть точнее, на острове уже заняты делом. Копают рвы и обустраивают защитные укрепления, с разбивкой огородов, и пока только я и Алан болтались без дела. Я, потому, что лежала в лихорадке и мой теперь муж, который за мной присматривал. А теперь он присоединится к работающим, а мне придется заняться рукоделием, делая шляпы как Мари. Потому, что на большее я пока просто не способна.       Кроме того, я пропустила две попытки качать права. Этих правдолюбов собирались высадить в лодку и отправили плыть к берегу. Протесты сдохли еще на процессе вывода зачинщиков к лодкам. Народ побухтел, но успокоился когда начался шторм и именно отец со своей уже сколотившейся армией, помогли подготовиться. Двадцать девять человек под его командованием и талантливой агитацией дяди Ивэна-Ивана, сплотились и уже начали тренироваться, чтобы стать силой, способной дать отпор. Пока ориентировались на мародеров и ходячих, но сдается мне, что эта карманная армия послужит многим целям. И не все они будут лицеприятны.       Впрочем, не мне судить, моя работа пришла ко мне с Мари, затянувшей мне торс эластичной тканью, помогая мне сесть и корзинкой с соломой. И крючком. А вскоре по стеклу забарабанили крупные капли дождя и Марьям, как полностью звали девушку-иранку, с которой я училась в университете, обрадованно улыбнулась, пояснив мне: — Вовремя! Они как раз успели выкопать с берегов озера лекарственных трав и приготовить посуду для сбора дождевой воды на полив. Теперь растения приживутся. Представляешь, старый Икрам предложил выкопать по берегу разных полезностей вместе с землей и посадить у нас! Чтобы на острове были лекарства и витамины. Ты знаешь, он разбирается в народной медицине, как и его невестка! А в моей группе была хирургическая сестра! Сама ошалела, когда узнала, она ведь выглядит как модель с рекламы зубной пасты! И мой парень, который приехал с нами, хорошо разбирается в компьютерах, правда он был в розыске за кражу данных, но сейчас же на это всем плевать! Кстати, а правда, что Алан сумел на тебе жениться в обход отца? Делись, как свадьба прошла!       Я неторопливо вывязывала кружок будущей соломенной шляпы, а в ушах звенело от любопытства подруги. Вот смотрю на нее и думаю, кем была бы она, будь её матерью не американка, со свободными взглядами, а женщина с родины её отца. Хотя, именно благодаря её матери, мы вообще смогли познакомиться. Именно она, отвела дочь сначала в кружок по выживанию, после разрешила присоединиться к клубу диггеров-спелеологов в университете. И сейчас она целая и невредимая сидит передо мной, и весело щебечет обо всем. Боже, как же неисповедимы твои пути и решения. Благодарю тебя, Боже, за еще одну ниточку моей жизни.       Марьям радостно стреляла словами словно пулемет, делясь со мной всеми новостями и сплетнями, а я кивала, угукала и продолжала вязать будущую шляпу.       За тот вечер мы сделали восемь штук. После, отдав их будущим фермерам, которые извозюкавшиеся в грязи и промокшие под начавшимся дождём, собрались в соседнем доме, где была большая ванная комната и кухня, я осталась следить за большим бойлером в подвале, подкидывая дров, чтобы все помылись. Экономия была жесткой, из-за того, что чистая водопроводная вода была доступна не везде, только в домах с дополнительными насосами. Её грели, разливали по тазам и вёдрам и мылись по-японски, сначала намачиваясь, после намыливаясь, а после обливаясь водой. И после, чистых и слегка зябнувших людей встречал Иван, который растирал их большими полотенцами и отправлял пить горячий чай на кухне, смущённых, но расслабленных. Как сказала мне Марьям, такое было во второй раз и многие уже попривыкли, принимая помощь после тяжелого дня. Сама Марьям, помогала моему брату делать массаж тем, кто просил. Болеть не хотелось никому, поэтому люди ворчали, но исполняли указания Ивана и Ирины, которые ругались, что нет в домах нормальных парилок и бань. У себя дома, в Портленде, они такую сделали, по всем правилам.       Меня как оказалось, во время лихорадки обтирал муж, а просто мыться мне пока не стоило. Поэтому, когда прогорела закладка дров, я умылась остатками горячей воды, с удовольствием почистила зубы вместе со всеми и пошла обратно в тот дом, где очнулась. Его общим решением определили как лазарет. Небольшой аккуратный дом с отсутствием большого количества мебели, зато с открытым пространством, что заняли шестью раскладушками, которые нашли в доме, а он явно использовался как гостевой. Верхний этаж отдали под жильё медикам, которых на общину собралось целых четыре, из которых одна была хирургической сестрой, один врач общего профиля, один стоматолог и один гинеколог, правда с опытом работы всего в четыре года, фактически только после учебки. И все женщины, кроме гинеколога, как ни странно. Его притащила на глаза моего отца врач общего профиля, как своего хорошего знакомого и коллегу. И протеже, в какой-то степени, ведь разница в возрасте у них была в двенадцать лет. Парень краснел, бледнел и отнекивался, пока не получил подзатыльник и наказ выписать книги которые ему нужны. Остальные сделали то же самое, а Мэтт с моим мужем, лично посетили центральную публичную библиотеку Торонто. С рюкзаками и пешком, чтобы не привлечь много внимания. Не привлекли, принесли не всё, в основном справочники болезней, лекарственных трав и гомеопатические справочники. Вернулись как раз за сутки до моего подъема. И первый раз мне муж показался — это был отец.       В итоге эти два спевшихся адреналиновых наркомана, за время посещения Торонто умудрились разведать треть города и туда уехали папины друзья с двумя пикапами. Вернулись пару часов назад с прибытком, но хмурые. Поговоривший с ними отец тоже нахмурился и даже подобрался как-то, уходя в штаб. Об этом я узнала у Ивана в коридоре, пока согревшиеся работники грабель и лопаты, тянули горячий чай с листьями клубники на кухне. Дождь за окном усилился и я пожалела стоящих на вышках часовых, которым к счастью, выдали непромокаемые, достаточно длинные накидки из палаточной ткани. Это мне Иван сказал. Но под дождем и без крыши, стоять было одним издевательством, хорошо хоть ветер был совсем слабый. Судя по смешку Ивана, тоже смотрящего на скукожившегося на вышке человека, я сказала вслух, а он услышал. Надеюсь, скоро будет полегче.