Любовь во время Зимы

      Пересмешник ненавидел свои бордели. Крики детей, рождённых шлюхами и прислугой, смех девиц, болтовню и прочий шум, не умолкающий ни на минуту. Он хотел, чтобы всё это растворилось, кануло в небытие. Грязь – вот, что он видел, когда смотрел на посетителей, переступающих порог дома развлечений. Но с другой стороны его заведения приносили прибыль. Они позволяли узнать грязные тайны влиятельных господ, важную информацию и городские слухи. Где-то подсмотреть, где-то подслушать, где-то выведать. Они давали ему незримую, но ощутимую власть. Открывали возможности. Кто заподозрит в хозяине публичного дома безликого? Кто подумает, что такой человек займётся заговором? Нет, про Петира, конечно, знали, что он любит искать для себя выгоду, питая пристрастие к золотым драконам. Вот только действительно ли деньги были для него так ценны, как он давал всем понять? Истины было лучше никому не знать.              Наблюдая за повседневными заботами своих людей во внутреннем дворе, Бейлиш в кой-то веки мог отставить надоевшую улыбку. Оперевшись о проём окна, он размышлял над тем, на чью сторону стоит переметнуться, когда король умрёт. В том, что Роберт скоро отправится к праотцам, Мизинец не сомневался ни минуты. Но он всё ещё не знал, что предпримет в последний момент. О, у него было множество вариантов, но среди них наиболее вероятными оставались только два. На какое-то время притвориться вернейшим сторонником Ланнистеров или дать последний шанс Эддарду. Тот, скорее всего, не согласится с предложением, но, по крайней мере, у Бейлиша будет возможность насладиться его реакцией.              Поставить всё на Ренли? Он был бы хорошим королем. Народ любит его. К тому же с младшим Баратеоном договориться проще всех.              От последней мысли его отвлекли ставшие более громкими стоны в комнате. За новеньких девиц он отдал звонкие монеты, и теперь стоило научить их, как отрабатывать деньги. Вложения всегда должны окупать себя.              Закрыв ставни, Бейлиш безразличным взглядом скользнул по сплетённым женским телам на диване. Ему было противно наблюдать и слышать плохо сыгранное притворное наслаждение. Пусть даже его клиенты не всегда могли различить это притворство, сам Петир предпочитал предлагать исключительно качественный товар. Ему нравилось осознавать, что его девочки самые красивые и умелые, что они могут не только мастерски доставить наслаждение, но и принести информацию.              Он не отводил взгляда от женщин, неторопливыми шагами приближаясь к небольшому столу, за которым работал до того, как прерваться. Одна из них, черноволосая Армека, склонившись над разведёнными бёдрами другой, старательно работала ртом. И с ней вроде проблем вообще не должно было быть. Ведь не было до сих пор. Она отлично играла свою роль, работая в борделе уже не один месяц. Но вот недавно приехавшая в столицу из Винтерфелла рыжеволосая красотка переигрывала. Громкие стоны и видимость удовольствия на лице никак не подтверждало тело, явно не получающее наслаждения. Она была хороша, но этого было мало.              Петир сел в кресло и хотел было продолжить вести дела, как очередной её громкий вскрик резанул по ушам. Повернувшись на звук, в какой-то момент он уловил в женском взгляде скуку и желание побыстрее закончить с этим представлением. Тогда же и не выдержал.              — Нет, нет, нет! Нет, — сумев справиться с раздражением, он вскинул подбородок так, что даже сидя чуть ниже их, будто бы возвышался над девушками. — Тебя этому учили на севере? — с привычной усмешкой в голосе спросил он, а после перевел взгляд на Армеку. Та молчала, зная, что недовольство хозяина лучше пережить не переча ему. А так же она понимала, что в этот раз недовольство было направлено не на неё. Она вообще была умна. — А тебя? Откуда ты там? — отбросив перо на стол, он медленно приблизился к шлюхам и снова обратил внимание на Роз. — Ты представляешь, как глупо это звучит? Вы вообще поняли, о чём я вам говорил?              — Да, милорд.              Кто бы сомневался, что она ответит именно это? Как бы ей ни хотелось прекратить эту беседу, чёрта с два он отпустит её, пока не увидит желаемое.              — Начнём заново. Готовы? — не дожидаясь ответа, он указал на Рос, а затем на смуглую молчунью. — Ты будешь мужчиной, а ты женщиной. — Не собираясь ждать вечность, пока они начнут, он поторопил девиц: — приступайте. Медленно.              Пристально наблюдая за ними, он склонил голову к плечу. Похоже на этот раз девочки уловили все его слова. Всё, что оставалось, направить их, помочь настроиться на нужный ритм. Что ж, это он умел.              — Ты его не обманешь. Он платит тебе, и знает, с кем имеет дело, — наставлял он, глядя, как Армека опускается на спину, как её взгляд затуманивается, и как рыжая красотка берет дело в свои руки, нависая над ней. — Они знают, что всё это игра. Но ты должна заставить их забыть об этом. На это нужно время. Всё нужно делать постепенно, — довольный зрелищем, Пересмешник вёл их своим голосом, задавая направление. — Продолжай. Постепенно.              Видя в глазах своих девочек удовольствие, чувствуя, как между ними будто бы сгущается воздух, он подошёл ближе к дивану и упёрся ладонями о стол. Не в правилах Мизинца было оставлять дело, сделанное на половину, поэтому он продолжил нашёптывать, поймав взгляд тёмно-карих, почти чёрных глаз:              — Он хочет возбудить тебя, хоть ты и шлюха. Тебе начинает нравиться. Он хочет тебе верить. Он в восторге от своего члена с тех пор, как повзрослел. А ты? — словно гончая, почуяв приближение добычи, Пересмешник чувствовал возбуждение красоток. Он чуть подался вперёд, добавляя в голос уверенности, твёрдости. — Он знает, что он лучше остальных. Он всегда знал это, но теперь он уверен. Он так хорош. Он затронул твои самые потаённые струны, о которых никто не догадывался. Вывернул тебя наизнанку.              — Может, присоединитесь к нам, милорд? — дождавшись паузы в его словах, пропела своим очаровательным голосом сероглазая северянка, бросив на Бейлиша лукавый взгляд.              Вот только он не собирался проводить время с теми, кого готовил на продажу. Впрочем, им не обязательно было знать о подобного рода брезгливости. Поймав её взгляд, он оттолкнулся от стола и отошёл обратно к своему креслу.              — Я берегу себя для другой, — небрежно обронил он.              — То, о чём она не знает, ей не навредит, — хитро заметила Рос, заставляя девушку под собой метаться от наслаждения.              И большинство людей согласилось бы с ней. Но, опускаясь в кресло, Петир весело улыбнулся. Он не стал возвращаться к работе, решив уделить чуть больше времени стараниям девушек.              — Глупая поговорка. Незнание очень часто убивает.              — Наверное, она очень красива? — уверенная в своей привлекательности, северянка так по-женски полагала, что обойти её может только кто-то красивее. Уверенность в себе – хорошая черта для шлюхи. Такие продают себя дороже.              — Нет, не очень. Но родословная безупречна, — признал мужчина, осознав вдруг, что разговор принял довольно занятный оборот. И что в мыслях его вновь возник почти стёртый образ Кейтилин. Однако он не спешил менять темы, решив, что шлюхи всё равно не воспримут всерьёз его историю.              — А я думала, милорд влюблён, — попыталась поймать его на крючок новенькая.              И Бейлиш сделал вид, что повёлся.              — Уже много лет. Почти всю жизнь, — без раздумий последовал ответ. После чего он чуть прищурился и добавил: — поиграй с её попкой. — Дождавшись, когда Армека перевернётся, он отклонился на спинку кресла. — Она тоже любила меня. Я был её наперсником. Её игрушкой. Она могла рассказать мне обо всём на свете, — короткая усмешка послышалась в его голосе. — Она говорила мне о лошадях, которые ей нравятся; о замке, в котором хотела жить; о мужчине, за которого хотела выйти, — при упоминании о последнем, серо-зелёные глаза заледенели. Голос стал жёстким, в нём послышалось презрение и насмешка. — Северянине с челюстью, как наковальня. Я вызвал его на дуэль. А что? — уже открыто насмехался над самим собой Мизинец. Столько времени прошло с момента случившегося, что теперь он мог с иронией говорить о том мальчике, которым был когда-то. — Я же читал сказки. А в сказках маленький герой всегда побеждает большого злодея. В конечном счёте, она даже не дала ему убить меня. «Он ещё мальчик», – сказала она. «Прошу, не делай ему больно». Он оставил мне шрам на память, и они уехали.              Сквозь воспоминания о том дне, голос Роз оказался неожиданно приятным дополнением. Он давал чётко осознать, что прошлое осталось далеко позади.              — И она ещё замужем?              — О нет, — протянул Бейлиш. — Его убили ещё до свадьбы, — с наслаждением добавил он. — Её мужем стал его брат. Ещё более любопытный экземпляр. И боюсь, она его любит. А почему бы и нет? Кто может с ним сравниться? С ним так… — давая девочкам пережить яркий оргазм, Бейлиш подбирал слово. Когда обессиленные они повалились на подушки, он поднялся с места. — Хорошо.              Последнее слово было одновременно и похвалой их работы, и завершением предыдущего рассказа.              — Знаешь, чему меня научила та дуэль? — задал риторический вопрос Петир. Он готов был поделиться с тяжело дышащими шлюхами своим маленьким секретом. Если он пригодится им однажды, что ж, пусть пользуются. — Я понял, что мне не победить их. Только не так. Это их игра. Их правила. Я не стану с ними сражаться. Я просто поимею их всех. Это я умею. Это по мне. Только признав, кто мы есть, мы получим, чего хотим.              — Чего же вы хотите? — внимательно слушавшая северянка, чуть прищурилась, задав провокационный вопрос. Она пока не знала, что хозяину борделя лучше не задавать подобных. Но ничего, первый раз он простит ей любопытство и попытку вызнать больше, чем нужно.              Посерьёзневший, Бейлиш макнул перо в чернила и обернулся к ней.              — О, всего, моя милая. Всего на свете, — неторопливо и даже чуть задумчиво протянул он. А через миг потерял дружелюбность, вернувшись к приказному тону. Его ждали дела. — А теперь ступайте мыться! Вам вечером работать.