Любовь во время Зимы

      Как и полагал Мизинец, время короля было на исходе. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы предположить, что эта охота станет для Роберта последней. После всего произошедшего за последние месяцы: смерти Аррена, приезда Старка в Королевскую Гавань, становления малышки Дайнерис кхалиси, пощёчины Серсеи, ставшей последней каплей, – это стало логичным завершением правления Баратеона. И всё же, как непредусмотрительно было держать при себе на охоте одного из Ланнистеров. Пусть даже это был тихий и услужливый Лансель. Королева не изменяла себе, предпочитая близкое общение с братьями какому-либо другому. Что ей стоило попросить брата быть чуть услужливее? Подавать охотящемуся мужчине больше вина?              Счёт шёл на часы. Бейлиш чувствовал это как никогда остро. Пока король не испустил дух, ему нужно было правильно расставить фигуры в этой партии и решить на кого ставить. Понимал ли Эддард в какой смертельной опасности находился? Роберт назначил его регентом и Протектором королевства. Но Старк не мог спокойно выполнить волю умирающего, ведь он знал больше, чем мог вынести. Не первый раз он стал хранителем тайны, которую лучше бы унести с собой к праотцам. Маленький ублюдок Джоффри не был наследником его друга. Только недоразвитый мог бы не заметить, что все дети Серсеи не имели ничего от Роберта.              Пересмешнику не было жаль человека ни капли не предназначенного для правления. К тому же он понимал, что никто не мог уберечь короля от себя самого. Пьянство, мотовство и разврат сводили в могилу и куда более сильных людей. А Роберт перестал быть таковым в день, когда умерла Лиана. Банальная история, старая, как мир. История, правду о которой хранили так тщательно, что вскоре почти не осталось тех, кто её знал.              Но если Старк всё ещё держался за свои глупые принципы и горевал по другу, которому осталось совсем недолго, то Ренли был сообразительным малым. Самым толковым из трёх братьев. Он знал, что начнётся, когда король испустит дух, поэтому поспешил сделать Эддарду выгодное предложение. То, что смогло бы спасти многих, стабилизировав обстановку в Семи Королевствах, не дав власть уплыть в руки Ланнистеров, которые только и ждали этого момента. За час он предлагал собрать сотню мечей, под покровом ночи забрать Джоффри у королевы. Он напоминал, что пока Старк медлит, Серсея будет действовать. Она сделает всё, чтобы удержаться на плаву. Ренли знал, что лучше для королевства и народа, которым правят. Престолонаследие здесь ни при чём. Оно вообще мало когда имело значения, когда начиналась крысиная возня возле Железного трона. Ренли пытался объяснить Нэду, что все знают, кто такой Станнис. Средний брат ничем не лучше Серсеи. Он не внушает народу ни любви, ни верности. Он не король. А вот Ренли – да. Тиреллы внушили ему это, умело сыграли на чувствах между двумя молодыми людьми, заставив Ренли думать так, как им было нужно.              Но Эддард стоял на своём, твердил, что Станнис – военачальник. Вспоминал о том, как тот дважды вел людей на войну. Дважды уничтожил флот Грейджоев. Называл его хорошим воином. Таким же, как и Роберт. Он не желал видеть очевидного, до последнего держась за свои убеждения, которым было не место на юге.              И тогда Ренли разозлился, разочаровавшись в друге своего дома. Опасно прищурившись, он с откровенной насмешкой в голосе спросил:              — Вы по-прежнему верите в то, что из воинов получаются хорошие короли?              Ответа на этот вопрос у Эддарда не было. Единственное, что он смог из себя выдавить, было:              — Я не буду позорить последние часы Роберта, проливая кровь в его доме и вытаскивая детей из постели.                            Старк собирался известить Станниса, передав письмо через доверенного человека ему точно в руки. Как раз в этот момент двери кабинета десницы распахнулись, и в них вошёл Лорд Бейлиш. Не произнося ни слова, он приблизился к рабочему столу Старка. Скользнул ненавязчивым взглядом по доверенному лицу Эддарда, запомнил его, дабы после найти и перехватить послание.              — Милорд Протектор, — с намёком на улыбку, застывшим на губах, произнёс он, поклонившись, как только двери оказались закрыты.              Выпрямившись, он ждал, что скажет Нэд. И был сполна вознаграждён, когда уставший и огорчённый происходящим Старк заговорил.              — У короля нет законных детей, — он не спрашивал, он утверждал. Поэтому Бейлишу оставалось лишь изображать изумление. — Джоффри и Томмен бастарды Джейме Ланнистера.              Притворяясь, будто только сейчас складывает два и два, Мизинец прищурился и нахмурился, собираясь выдвинуть какое-то предположение.              — И когда король умрёт...              Но Эддард не дал ему этого сделать, перебив на полуслове и закончив фразу сам.              — Трон перейдёт к его брату – Лорду Станнису.              Это Мизинца никак не устраивало. Это вообще никого не устраивало, кроме самого Станниса. Лихорадочно подыскивая слова, дабы убедить десницу, он направился к окну.              — Похоже на то, — с сожалением прощаясь с идеей посадить на трон Ренли, он на ходу выстраивал новый план. Простой и эффективный. Тем не менее, Петир до последнего пытался склонить Старка к мысли о правлении младшего Баратеона. — Если только…              — Никаких если, — резко оборвал Нэд. — Он законный наследник и этого не изменить.              Глупый, глупый северянин. Ну зачем ему было ехать за смертью на юг Семи Королевств? Приклонившись спиной к балконной арке, Бейлиш повернул голову к мужчине и смерил его равнодушным взглядом. Так смотрят на живые трупы. Когда знаешь, что тот, кто находится напротив тебя, не проживёт долго.              — Но он не сядет на трон без вашей помощи, — справедливо заметил Мастер над монетой. — И было бы мудрее помочь в этом Джоффри.              Сделав паузу, Петир дал возможность Старку оценить и обдумать эти слова. Впрочем, не особо надеясь, что тот окажется способным на это. Чувствовать своё превосходство над северянином было так сладко. Смотреть в его глаза и понимать, что он умрёт сам и погубит всю свою семью, но не отступится от светлых идеалов. Деревенщина. Глупец.              — В вас есть хоть капля чести?              Бейлишу хотелось рассмеяться в лицо Эддарду после прозвучавшего с возмущением вопроса. О, он много чего мог бы рассказать Нэду о чести. О том, как эту самую честь втаптывают в грязь. Вот только Петир умел владеть собой. Поэтому он позволил себе всего лишь толику снисхождения во взгляде и неуловимую ухмылку.              — Теперь вы и десница короля, и защитник государства. Вся власть у вас. Нужно лишь протянуть руку и взять её, — испытывая терпение Старка, он утолял своё любопытство и поражался тому, что находясь так близко к Трону, Эддард был столь безразличен к власти. — Помиритесь с Ланнистерами, отпустите Беса и выдайте дочь за Джоффри. Тем временем мы избавимся от Станниса, а если Джоффри будет вызывать беспокойство, мы откроем его маленький секрет и посадим на трон Лорда Ренли.              — Мы? — коротко уточнил десница, не спеша обрывать Пересмешника.              — Бремя власти лучше разделить. Уверяю вас, — как ни в чем не бывало признал Бейлиш, отталкиваясь от стены. — Моя цена будет умеренной.              — Но это же измена, — сквозь зубы процедил Нэд.              — Только если мы проиграем, — развёл руками Бейлиш, стоя по другую сторону рабочего стола Старка.              — Помиритесь с Ланнистерами, говорите? — зло усмехнулся десница, беря в руку кинжал, которым было совершено покушение на жизнь Брана. Задумчиво посмотрев на клинок, он опустил его на стол. — С теми, кто хотел убить моего сына?              — Помириться можно лишь с врагами, — с лёгкостью парировал Пересмешник. Спокойный и рассудительный он давал понять, что чувствует свою правоту. — Для этого и существует мир.              — Нет. Я так не поступлю, — решительно поставил точку на этом разговоре Старк.              Доброжелательность вмиг исчезла из взгляда серо-зелёных глаз. Нахмурившись, отчего между бровей пролегла складка, Петир жёстко подытожил:              — Значит Станнис и война?              — Другого выхода нет. Он наследник.              — Тогда зачем вы меня позвали? — Без интереса задал вопрос Бейлиш. И тут же добавил в голос язвительности: — уж не ради мудрого совета?              — Вы обещали Кейтилин помогать мне. У королевы дюжина рыцарей и сотни мечей. Их хватит, чтобы перебить остатки моей стражи. Мне нужны золотые плащи. В городской страже две тысячи мечей. Они поклялись охранять покой короля.              Слушая десницу, Мизинец возвращал себе растраченное было веселье. Он мягко улыбался неумелым попыткам Старка воздействовать на себя. Когда надо было, тот не погнушался именем Кейтилин, вовремя напомнив об обещании, данном ей. Изогнув уголок губ, он едва не рассмеялся.              — Посмотрите на себя, — вкрадчиво начал он. — Вы знаете, о чём просите меня. И знаете, что нужно сделать, — присаживаясь в кресло, он опустил ладонь на край стола десницы. С его лица пропало веселье. — Но это бесчестно, и слова застревают у вас в горле.              Не отрываясь глядя в серые глаза северянина, Пересмешник вспоминал, как видел таких людей раньше. В Браавосе тоже хватало чистоплюев. Сами они не любили переступать своих принципов, но закрывали глаза, предоставляя грязную работу другим. А потом всё время припоминали о сделанном, считая себя выше этой грязи. Чище и лучше. Что, естественно, не являлось таковым. Но только Старку он не предоставит такого удовольствия. Он сыграет с ним в игру. Свою любимую игру, ставкой в которой будет жизнь. Заранее выигранная.              Протянув руку, Петир коснулся указательным пальцем кончика лезвия, смотрящего в сторону.              — Когда королева объявит одного короля, а вы объявите другого, чей покой будут охранять золотые плащи? За кем они последуют? — Легко надавив на клинок, Бейлиш медленно повернул его в свою сторону, тем самым указывая на того, кто купит с потрохами верность городской стражи. И Старку стоило бы быть внимательнее к предложениям Мастера над монетой. Ему стоило бы понять, что насмешливое превосходство в глазах Лорда Бейлиша не несёт в себе ничего хорошего. — За тем, кто им платит.