Любовь во время Зимы

      Стоило отдать должное Серсее, она умело воспользовалась ситуацией. С поистине женской хитростью, когда того требовала ситуация, она то выглядела огорчённой вдовой, то понимающей королевой-матерью, то разъярённой львицей, готовой смести любую преграду со своего пути. Она уничтожила всех людей, преданных Старку. И только Сансу приказала доставить живой и невредимой. Быть может, в девочке она видела юную себя. А может уже придумала, как использовать её в своих целях.              Когда Сансу привели в королевские покои, Пересмешник уже был внутри. Стоял за правым плечом Серсеи, с отстранённым видом наблюдая происходящее. Засунув руки в потайные карманы, он ожидал, как поведёт себя девочка в ответ на давление королевы.              Бейлиш прекрасно понимал, что из всех присутствующих в комнате, для Сансы наиболее опасен старый мейстер. Мерзкий, продажный червяк. Он готов был на что угодно, дабы выслужиться перед Ланнистерами. А, как известно, такое рвение до добра не доводит. Варис же, хоть и был пронырливым евнухом, преследующим одним богам известные цели, не собирался расправляться с девчонкой. Возможно, он в чём-то даже симпатизировал её отцу. До тех пор, пока тот не стал дёргать львицу за хвост. Он первым начал диалог с растерянной юной Леди. Но Питцель сразу же поменял настрой беседы, перейдя к обвинениям, на которые девушка отвечала с удивительной уверенностью. Наивная маленькая пташка, она была так тверда, так убедительна в своих словах. Подсознательно чувствуя, к кому может обратиться, она упрашивала королеву, всем своим видом выражая ей доверие. Санса говорила о любви к Джоффри, и сердце его матери становилось мягче.              Глядя в невинные глаза маленькой волчицы, Серсея первые секунды даже не знала, что сказать. Она откровенно растерялась, слушая девчонку. Впрочем, вскоре нашлась.              — Санса, милая, ты не замешана ни в чём дурном, — голос королевы увещевал, он располагал к доверию своей мягкой, наставительной интонацией. — Но ты – дочь изменника. Как я могу позволить вам пожениться?               Петир успел заметить промелькнувшие в глазах девчонки растерянность и отчаяние, которые она быстро скрыла, опустив взгляд. Из всех испытываемых эмоций она предпочла показывать только страх, грусть и волнение. Сильные эмоции, которые перебивали бы другие. По крайней мере, так должны были думать остальные.              — Дитя, рождённое от семени предателя – не пара для короля. Сейчас она милая девочка, но через десять лет, кто знает, что придёт ей в голову.              Питцель превзошел сам себя. Из его уст часто звучали слова Ланнистеров, но в этот раз даже Серсея изумилась потоку его обвинений.              Слушая старика, в голову Бейлиша невольно закрался вопрос. Чем Старки так не угодили ему? Одно дело он сам. Здесь речь шла о мести, пережившей время. Но мейстер?              Впрочем, девочка быстро обратила на себя внимание, заставила отвлечься от мыслей, яростно опровергая клевету. Взгляд её покрасневших от слёз пронзительно синих глаз был полон возмущения.              — Ничего не придёт. Я стану ему хорошей женой. Я буду такой же, как и вы. Обещаю, я не буду ничего замышлять.              Пересмешник едва не рассмеялся в голос. Знала бы малышка, что только что сказала. Быть хорошей женой, такой же, как Серсея, – значило ненавидеть своего мужа и быть причастной к его смерти. Вот уж чего королеве не нужно было, так это жена для её драгоценного сына, такая же, как она.              И всё же он сохранил серьёзный вид, обратившись к Серсее. Как бы ни было забавно наблюдать за всем этим, не вмешиваясь, ему нужно было ещё объясняться перед её матерью. И, видят боги, сделать это было куда проще, если Санса останется невредима. К тому же этот момент был прекрасной возможностью получить доверие пташки.              — Девочка невинна, ваша милость, — вкрадчивый голос раздался совсем близко с женщиной, когда Бейлиш чуть наклонился к ней. Ровно настолько, насколько это было возможно для Мастера над Монетой, хозяина борделей и просто предателя, которым Петир был в глазах других. — Нужно дать ей шанс доказать свою верность.              Пока Мейстер предавался греху прелюбодеяния с молодой шлюхой, а Варис навещал Эддарда, Мизинец подбросил королеве идею. Дочь Старка должна была написать письмо домой. Письмо, которое сделает её такой же предательницей в глазах семьи. Волчонком, выкинутым из стаи. И, быть может, тогда он сможет получить пусть уже не Кэт, но её юную копию. Ту, которую сможет вырастить такой, какую он пожелает.              — Голубка, — мягко проворковала Серсея, беря со стола пергамент и протягивая его Сансе, — напиши леди Кейтилин и старшему брату. — Делая вид, будто бы запамятовала, она выгнула бровь. — Как его имя?              — Роб, — коротко напомнила девушка.              — Они скоро узнают об аресте твоего отца, — коротко заметила королева. — И лучше, если от тебя. — Пытаясь сыграть на чувствах девочки, она якобы предлагала лучший вариант, не желая развития конфликта. Жалкая ложь. — Если хочешь помочь отцу, убеди своего брата сохранить мир. Пусть он приедет в столицу и присягнёт на верность Джоффри.              Бейлишу было интересно наблюдать за девочкой в эту минуту. Ему казалось, что он слышит, как мысли одна за другой проносятся в её голове. Кем бы ни была она ещё пару месяцев назад, сейчас пташка понимала, что слова королевы ничего не значат. Смотря на бумагу и перо, она будто бы смотрела на ядовитую змею, которую ей подложили. А он не сводил с неё взгляда, пытаясь понять, насколько она похожа на свою мать. Есть ли в ней рассудительность и холодность Кэт? Хватит ли ей изворотливости, чтобы выжить среди врагов?              — Если… — негромко начала Санса, смотря на чистый пергамент перед собой. — Если бы я увидела отца и поговорила бы с ним…              Подняв глаза, она увидела, насколько холоден стал взгляд зелёных глаз королевы. И замерла, недоговорив.              — Ты разочаровываешь меня, дитя, — пытаясь сохранить мягкость, прошептала королева и резко выдохнула. — Ты уже знаешь, что он изменник. Зачем тебе с ним говорить?              — Я лишь хотела… — начала было отвечать Старк, но потом поняла, что её ответ мало интересует Серсею. Тогда она позволила себе встречный вопрос, полный тревоги за отца. — А что с ним будет?              — Это зависит… — многозначительно начала Ланнистер и замолчала, давая девочке оценить важность выбора.              И Санса купилась.              — Зависит? — взволнованно переспросила она. — От чего?              — От твоего брата. — Как сама собой разумеющееся ответила королева. А затем она взяла перо и, протянув его девушке, веско заметила: — и от тебя.              Что могла сделать Санса? Даже чувствуя, что этот поступок повлечёт за собой цепь опасных событий, всё, что ей оставалось – взять проклятое перо и написать продиктованные королевой слова. Чужие слова, подписанные её рукою. Мощное оружие в умелых руках. Свидетельство бессилия. Или же свидетельство предательства. Смотря как посмотреть.              Вот только Старк не знала, что получив письмо, Роб прикажет собрать знамёна. Что один клочок бумаги станет последней каплей в переполненной чаше. Толчком к войне.